Я буду на мостике, коротко сообщил ригорец, направляясь к центральной панели, и я даже чуточку удивилась, что он не стал проявлять настойчивость, удачи, энсин! Соблюдайте осторожность и берегите себя!
И вам удачи, сэр, я очень старалась, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, как и подобает офицеру Космофлота, но изобразить из себя бравого солдата Галактического Союза у меня получилось, мягко говоря, средненько, и лишь благодаря тактичности старпома, сделавшего вид, будто он не заметил моих комичных ужимок, я не растеряла последние крупицы позитивного настроя.
Только после того, как за мной закрылись двери турболифта, до меня начало доходить, что компания коммандера Рэнда была, в сущности, не так и плоха, и, пустившись в одиночное плавание, я, похоже, малость погорячилась. Песчинка во вселенной, космическая пыльвот кем я себя ощущала, и это жуткое чувство собственной ничтожности постепенно отравляло мой разум токсичными парами сомнений. Я находилась в шаге от готовности всё бросить и развернуться на полпути, но что-то меня удержало. Долг? Ответственность? Запоздало проснувшееся достоинство? Не важно, что мной двигало, но я переборола мандраж, а как известно, именно победа над собой достается нам наиболее дорогой ценой. Я спокойно вышла из турболифта и целенаправленно двинулась к инженерному отсеку, но еще через мгновение меня опять накрыла паника.
Старпом предупредил меня, что палуба круглосуточно заполнена техническим персоналом, но я не предполагала, что буду вынуждена буквально лавировать между неподвижными телами, регулярно преграждающими мне дорогу. Всякий раз я с замиранием сердца щупала пульс и прислушивалась к ровному, умиротворенному дыханию погруженных в оцепенение техников, но повода бить тревогу у меня пока не возникало. Вне зависимости от половой и расовой принадлежности все встретившиеся мне члены экипажа были объяты подобием глубокого сна, и пусть я не сразу вспомнила, где, например, у эргонцев расположена лучевая артерия, и невероятно долго соображала, как определить наличие признаков жизни у аргиан, в целом я могла констатировать, что состояние команды не изменилось. Тем не менее коридоры «Этернума» по-прежнему напоминали поле брани, и если бы не отсутствие крови, первым впечатлением непосвященного зрителя было бы, что корабль усеян трупами. Но и меня, человека сведущего, пробирал мороз по коже, когда мне требовалось оттеснить в сторону живое препятствие, и ко входу в инженерный отсек я подошла с отвратительно липким от выступившего пота лбом, а моя рука машинально легла на кобуру с бластером.
Личное оружие мне выдали перед самой отправкой на орбиту, а до этого несколько месяцев учили с ним обращатьсядля команды звездолетов ношение бластера считалось обязательным, и сразу после одобрения космической программы Адмирал Беггсор принялся срочно вооружать Административный Корпус. Нас массово загнали на стрельбища, и хотя выдающихся результатов я не продемонстрировала, поразить из бластера движущуюся мишень мне худо-бедно удавалось. До снайперской меткости таргоцианских наемников мне, конечно, было далеко, но наш инструктор пожилой лебарец с непроизносимым именем (или всё-таки фамилией) Кибтсвэ и заплетенной в три косы бородой, мало того, что без колебаний поставил мне зачёт, так еще и посоветовал не прекращать тренировки. С боевым клинком, которым наряду с бластером вооружались бортовые администраторы, у меня так и не случилось взаимной любви. То я не успевала быстро вынуть клинок из ножен, то у меня не хватало ловкости нанести удар активно уклоняющемуся сопернику, да и если уж не кривить душой, я и близко не мечтала на практике узнать, каково это, вонзить острое лезвие в горячую плоть врага. Здесь, на «Этернуме» я тяжело привыкала к тому, что все вокруг ходят, обвешавшись оружием, и не важно, в столовую ты пошел или в медотсек, но бластер должен быть с собой. Мне слабо верилось, что сверхзащищенный корабль реально взять на абордаж, но наш звездолет регулярно заносило в такие глухие уголки вселенной, что произойти могло всякое. И ведь произошло же, правда совсем не по сценарию из учебного пособия, и я могла только надеяться, что от бластера будет толк в столь нестандартной ситуации. Впрочем, старпом явно знал гораздо больше моего, и если я слышала о пространственных аномалиях лишь краем уха, то коммандер Рэнд всерьез рассматривал и эту версию. Отсюда и проистекало его стремление поскорее восстановить навигацию, и какой бы неоправданно рискованной не казалась мне затея с обесточиванием корабля, я была обязана выполнить приказ.
Я неоднократно спрашивала себя, почему на звездолете массово вышли из строя биосканеры, и, по-моему, старпома этот вопрос занимал ничуть не меньше. В обычных обстоятельствах двери в инженерный отсек были закрыты для всех, помимо авторизованного персонала и обладателей командных кодов, но сейчас система блокировки даже не пискнула, когда я проникла в сердце «Этернума», не имея на то разрешения. Прямо за дверью я наткнулась на главного инженера шеф Эшби лежал в такой позе, словно пытался выбежать наружу, но упал на пороге, сраженный непреодолимой силой. И это было странно еще и том плане, что в отличии от остальных членов экипажа, чьи лица выражали абсолютную безмятежность, черты главного инженера почти до неузнаваемости искажала гримаса всеобъемлющего, первобытного ужаса.
ГЛАВА XII
Вне всяких сомнений, старпом сразу обратил внимание на красноречивое выражение лица лейтенанта Эшби, и я подозревала, что в стремлении Рэнда как можно скорее определить точное местонахождение нашего звездолета, данное обстоятельство сыграло далеко не последнюю роль. Мне даже невольно закралась в голову мысль, что ригорец смутно догадывался об истинной сути произошедшего на корабле, но весомых доказательств в пользу своей гипотезы у старпома по-прежнему не хватало, и единственный выход из замкнутого круга он видел в эдакой шоковой терапии для бортовых систем. Почему коммандер Рэнд не поделился своими соображениями со мной, я тоже в общем-то прекрасно понимала, и нисколько не осуждала ригорца за скрытность. Отношение старпома было мотивировано в большей степени осторожностью, и у меня не поворачивался язык обвинять Рэнда в недоверии, потому что если бы ригорец мне действительно не доверял, он никогда не отправил бы меня на столь ответственное задание. И дело было вовсе не в катастрофической ситуации на «Этернуме», вынуждающей старпома пойти на отчаянный шагперед коммандером Рэндом стояла дилемма, подать сигнал бедствия или привлечь меня к реализации своего неоднозначного плана, и из двух зол ригорец выбрал то, которое посчитал наименьшим. И сейчас я впервые была готова согласиться со старпомомне знаю, что так сильно напугало шефа Эшби, бывалого офицера, всякого повидавшего за годы службы в Космофлоте, но если эта чертовщина до сих пор ошивается где-то рядом, резких движений нам пока явно делать не стоило.
Я присела на корточки, пристально всмотрелась в окаменевшее лицо главного инженера, и внезапно обнаружила, что короткие, жесткие ресницы Эшби едва заметно трепещут, будто во сне лейтенанта непрерывно одолевают кошмары, и он безуспешно пытается проснуться. Мало того, в правой руке главный инженер продолжал стискивать бластер, а левая была плотно сжата в кулак, как если бы Эшби собрался яростно обороняться, но упал без чувств, прежде чем успел выстрелить. Получатся, во что бы или в кого бы ни целился лейтенант, эта злобная сущность обладала материальной формой, и теоретически могла и поныне обитать где-нибудь на корабле, терпеливо выжидая удачного момента для новой атаки. Воображение у меня окончательно разбушевалось, и я инстинктивно вынула оружие из кобуры, а затем поднялась на ноги и, лихорадочно озираясь по сторонам, медленно двинулась вдоль стены.
Я крайне плохо ориентировалась в технических аспектах функционирования звездолета, но на мой дилетантский взгляд, за исключением пресловутых биосканеров, всё оборудование в инженерном отсеке работало надлежащим образом, и отсутствие бросившихся в глаза сбоев вселяло в меня слабую надежду, что управляющая консоль в генераторной также не преподнесет мне неприятных сюрпризов. Что касается персонала, то я уже настроилась, что по дороге к подстанции мне и дальше будут попадаться сплошь перекошенные от ужаса лица, но, как выяснилось, основной удар принял на себя лейтенант Эшби, а его подчиненные дружно избежали лобового столкновения с незваным гостем. По логике вещей выходило, что источник «сонной болезни» циркулировал на палубах, и в прямой контакт с ним вступали лишь те, кто по разным причинам оказывался, скажем так, не в том месте и не в то время, а если точнеев момент триумфального шествования аномалии по палубам «Этернума» находился ближе всего к двери. Однако в эту стройную картину не вписывались члены экипажа, попавшие под пагубное влияние прямо в коридоре, но при этом сохранившие печать спокойствия на лицах, как, например, сотрудник ремонтной бригады, о котором рассказывал коммандер Рэнд. Похоже, поиск закономерностей не являлся моим коньком, хотя, быть может, никаких закономерностей здесь не было и в помине, и на «Этернуме» властвовали иррациональные силы, необъяснимые с научных позиций и оттого еще более пугающие своей таинственной природой.
До подстанции я добиралась чуть ли не короткими перебежкамина миг останавливалась, быстро осматривалась и лишь затем приступала к форсированию очередного участка. В ходе очередной передышки я боковым зрением заметила пищевой агрегат, и у меня недвусмысленно заурчало в животе. Пользуясь тем, что программный сбой отнял у старпома возможность наблюдать за мной через установленные по всему кораблю камеры, я бессовестно отвлекалась от ключевой задачи и позволила себе чашку приторно сладкого кофе со сливками, а потом и вовсе пустилась во все тяжкие и в два присеста слопала внушительного размера сэндвич. Ну а что, коммандеру Рэнду ведь тоже никто не запрещал организовать себе легкий перекус, и откуда я знала, может он ринулся к пищевому агрегату, как только я покинула мостик? Сложно сказать, была ли я голодна или заедала стресс, но в желудке сразу стало тепло, а на душенемного спокойней. Увы, но одному из техников, широкоплечему, коренастому итирийцу, своей приземистой фигурой напоминающему сказочного гнома, повезло гораздо меньшесудя по разлитой на полу жидкости с пряным специфическим запахом, бедняга намеревался промочить горло аргианским чаем, но смена у техника откровенно не задалась, и беспробудный сон сморил его в аккурат у пищевого агрегата. Неожиданно меня посетила кощунственная мысль о том, что пусть уже лучше экипаж мирно спит и никого не трогает, чем массово демонстрирует неадекватное поведение и устраивает на корабле локальный апокалипсис, ибо в истории освоения дальнего космоса бывали прецеденты, когда команда звездолета в полном составе сходила с ума. Что могли натворить боевые офицеры, вооруженные передовыми достижениями военной промышленности, мне даже представлять не хотелось, поэтому я по устоявшемуся обыкновению пощупала итирийцу пульс, с облегчением вздохнула и, не теряя бдительности, продолжила путь.
В отличие от прочих отсеков нашего корабля, в инженерном не было замогильной тишиныповсюду что-то мерно гудело, попискивали многочисленные датчики и перемигивались разноцветные лампочки. В Академии мы, конечно, изучали, как устроен типовой звездолет, но вот только, когда это былоподобные знания, лично для меня сроду не носившие прикладного характера, в моей девичьей памяти обычно не задерживались. И разве могла я предполагать, что однажды моя жизнь перевернется вверх тормашками, и мне придется заново постигать азы ядерной энергетики, причем, не просто в рекордные сроки, а натуральным образом по ходу пьесы? Так что не знаю, как насчет компьютера, но вскипающий от напряжения мозг срочно нуждался в перезагрузке, пока под сводами черепной коробки не произошло короткое замыкание. Коммандер Рэнд по полочкам разложил мне, что нужно сделать, вот его указаниями мне и необходимо было руководствоваться, и пусть мне сегодня посчастливиться обойтись без самодеятельности!
ГЛАВА XIII
Внутрикорабельной связи мне сейчас очень не хватало, и совсем не потому, что я боялась заблудиться в трех соснах или перепутать кнопки на управляющей консоли. Не скрою, меня пригибал к земле неподъемный груз ответственности, но я постепенно свыклась с этим ощущением, и чем дальше я углублялась в недра инженерного отсека, тем спокойнее воспринимала окружающую обстановку, а проверка пульса у технического персонала и вовсе превратилась в рутинную процедуру. Моя проблема заключалась даже не в том, что если из-за угла внезапно выскочит какая-нибудь космическая нечисть, бить ее было бы гораздо легче гуртомскорее всего, тут бы и отряд таргоцианских наемников не справился, просто я остро нуждалась в моральной поддержке, и в нынешних обстоятельствах я была совершенно не против, чтобы молчание в эфире нарушил лязгающий голос старпома. Но сколько бы бесплодных попыток вызвать мостик я не предпринимала, коммуникатор упорно продолжал безмолвствовать связи по-прежнему не было, и на этом фоне сопряженный с перезагрузкой компьютера риск уже не казался мне настолько существенным, а я всё сильнее проникалась завидной целеустремлённостью коммандера Рэнда, намеренного любой ценой восстановить работу бортовых систем.
Так в гордом одиночестве я и преодолела свой «скорбный путь» до подстанции. В нормальных условиях биосканеры не позволили бы мне и шагу ступить без авторизации, но сегодня для меня разом открылись все двери, в том числе и ведущие на особо охраняемые объекты с повышенным уровнем опасности. Двигатель, реактор, генератор и прочие стратегические узлы звездолета вдруг оказались передо мной, как на ладони, и при желании я могла беспрепятственно попасть куда угодно и зачем угодно, то есть будь на моем месте коварный диверсант, подло замысливший устроить на «Этернуме» рукотворную катастрофу, он бы с непринужденной легкостью прошелся по каждому блоку, сделал бы свое черное дело и летящей походкой удалился бы восвояси, упиваясь собственной безнаказанностью. Впрочем, как ни крути, на сознательный акт вредительства случившееся на корабле не очень походило, хотя бы по той причине, что истинный злоумышленник поспешил бы воспользоваться результатами своих преступных действий, а, если не принимать в расчет превращение звездолета в «сонное царство» и серии программных неполадок, «Этернум» и его экипаж в общем-то не пострадали. Никто не стремился отрубить нам жизнеобеспечение, захватить корабль тяговым лучом или телепортировать на борт десантную группускладывалось впечатление, что звездолет вообще зацепило по касательной, и все наблюдаемые нами странности представляют собой остаточный эффект. Вопрос, чем именно так от души шарахнуло корабль, не переставал будоражить мой разум, а еще я по-прежнему не находила объяснения, почему нас со старпомом чаша сия благополучно минула
Искомая консоль обнаружилась в точности там, где указал Рэнд, и выглядела эта штуковина не в пример солиднее своих типовых собратьев. Столь сложную аппаратуру я ранее видела только в учебниках и на трехмерные изображения взирала с полной уверенностью, что уж эти сведения мне стопроцентно не понадобятся. Административную работу я выполняла в единственной программе, интегрированной со всеми базами Галактического Союза, и так как в организации электронного документооборота давно был взят курс на оптимизацию процессов, упрощение коснулось и основного инструментария. Но в инженерном отсеке словно наоборот всё запутали до наивысшего предела, дабы сторонний обыватель расписался в своей беспомощности еще на стадии взаимодействия с интерфейсом. Но старпом не зря потратил время на брифингпо крайней мере я знала, с чего начать и в каком направлении продвигаться, а для абсолютного нуля вроде меня наличие относительно четкого плана уже само по себе являлось невероятным достижением.
РИТЭГ создавал вокруг себя мощнейший радиационный фон, но если в двадцатом веке, когда был изобретен первый теплоэнергетический генератор, это небезосновательно считалось по-настоящему серьезной проблемой и автоматически делало данное устройство непригодным для установки на пилотируемом межзвездном транспорте, то современные технологии позволяли надежно экранировать экипаж от излучения, да и нынешние РИТЭГи постепенно стали на порядок безопасней своих далеких предшественников. Но даже столетия спустя в каждом человеке продолжал жить подспудный страх перед «мирным атомом», основанный на древнейшем инстинкте самосохраненияслишком уж много было в истории Земли черных страниц, ознаменовавшихся разрушительными катастрофами с ужасающими последствиями для целых государств. И пусть с тех давних пор научный прогресс успел достичь невиданных высот, большинство людей на подсознательном уровне боялись повторения жутких событий, хотя и понимали, что началом космической эры человечество обязано именно прорывным решениям в сфере атомной энергетики. Что касается меня, то я вроде бы не страдала предубеждениями, и меня ничуть не напрягало, что под герметичным корпусом РИТЭГа безостановочно происходит естественный распад радиоактивных изотопов, но лишь до того момента, пока вся эта заумь носила для меня достаточно абстрактный характер. Но вот я стояла перед управляющей консолью, широко распахнутыми глазами взирала, как на голографическом дисплее мелькают колонки цифр, и по спине у меня бежали мурашкиварварское вмешательство в слаженную работу идеально сбалансированного механизма, легко могло закончиться трагедией, и я категорически отказывалась верить, что коммандер Рэнд отважился на такое откровенное безрассудство. Мои пальцы осторожно скользили по объемным контурам 3D-проекции, и я до слабости в коленях боялась от волнения нажать куда-нибудь не туда, а сердце колотилось так часто и неистово, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Я, конечно, допускала, что я переборщила с крепостью кофе, но скорее всего, мое явно нездоровое состояние было обусловлено сугубо психологическими причинами.