Касс, которая раньше была лучшей подругой Элли.
Касс, которая была и подругой Джона тоже... да и Ревика, если на то пошло.
Судя по тому, что Джораг сказал Джону, телекинез Ревика вернулся в рабочее состояние практически в тот же день, когда они нашли тело Элли. Что бы ни думал Балидор, но Джораг и кое-какие другие, верящие в мифы видящие, похоже, считали неожиданное «выздоровление» Ревика почти апокалиптическим (или ещё более апокалиптическим) знаком от богов.
В эти дни они воспринимали его больше как воплощение гнева Меча, относились к нему и его чрезмерно молчаливому поведению с неким благоговением.
Как мужчина Ревик сейчас для них практически не существовал.
Это беспокоило Джона, но он не знал, что можно предпринять в этом отношении.
В любом случае, после позднего визита Ревика прошлой ночью Джон стал ещё осторожнее относиться к своему зятю.
Джон также знал, что Ревик пил только тогда, когда погружался в отчаяниеэто несмотря на периодические визиты в бар и на то, что явившись на порог к Джону, он едва держался на ногах.
То есть, он пил тогда, когда уже готов был потерять контроль.
В последние несколько дней Джон гораздо чаще видел Ревика трезвымнаверное, таким трезвым, каким он не был уже давно. Так что он знал, что алкоголизм не был для Ревика основным способом справляться со всем в эти дни.
Возможно, он не хотел, чтобы алкоголь мешал его работе.
Это также означало, что когда он прикладывался к бутылке, это происходило потому, что все остальные способы уже не работали.
Насколько понимал Джон, Ревик, похоже, вообще не хотел тратить время на заботу о своём психическом состоянии, даже чтобы притупить боль, как делал это в Вашингтоне.
Зная Ревика, он вернул телекинез чистой силой воли. Он также наверняка оттачивал эти навыки намного чаще, чем видел Джонто есть, не только во время сессий с Мэйгаром. Джону казалось очень даже вероятным, что Ревик проводил своё «свободное время» за подобными вещами, а также на ринге, на пробежках и всё такое, а не присасываясь к бутылке с Врегом и другими разведчиками.
Опять-таки, Джон не мог знать наверняка, даже если это правда. Джон и с Врегом не стремился проводить время.
Он знал, что это причиняло боль другому видящему.
Но Джон ничего не мог с этим поделать.
В любом случае, то, что беспокоило Джона, в данный момент не имело никакого отношения к Врегу, даже косвенно. Визит Ревика прошлой ночью, каким бы неловко сексуальным он ни был, на самом деле сводился не к сексу. Ревик не просто отчаялся той ночью. Он выглядел так, будто совершенно лишился разума и уже не понимал, кто он.
Джон знал, что именно скрывалось за просьбой его зятя.
Он искал Элли. У Ревика всё всегда сводилось к Элли... всегда. Ревик всегда искал какой-то способ, любую возможность связаться со своей женой, и неважно, каким бы слабым ни был этот шанс, и что бы для этого ни потребовалось.
За это Джон тоже винил себя.
В некотором роде он понимал, что это иррационально. Он понимал, что представляет собой непаханое поле работы для психиатра, который объяснял бы ему, что со стороны Джона это всего лишь способ заменить ощущение беспомощности из-за того, что сделала Касс, воспользовавшаяся им, чтобы добраться до его сестры.
Честно говоря, Джону было похер.
Он был не в настроении шлёпать свою эмоциональную мартышку за это или просить Юми помочь ему с его «проблемами», что она делала для многих видящих. Плевать он хотел на то, оправданно ли было это чувство, и что он там пытался заместить.
Он вручил Элли в руки Касс.
Одна лишь мысль о том, чтобы начать анализировать это, вызывала у него злость.
Он знал правду. Онслабое звено.
Касс это тоже знала.
А теперь Ревик, Врег и остальные видящие тоже знали, кем он был.
Конечно, они утверждали, что теперь убрали все эти штуки из света Джона. Они проводили недели и даже месяцы, обучая его, как поставить щиты, как получить доступ к щитам в конструкции, как почувствовать, что чужой свет вмешивается в его свет. Он до сих пор брал по два часа частных уроков от Балидора, чтобы улучшить свою способность закрываться щитами и замечать утечки.
Джон упорно работал, чтобы удостовериться, что он научился всему.
Но всё это было уже постфактум.
Ничто из того, что он делал сейчас, не отменяло того, что случилось с Элли из-за него.
Джон не знал, сумеет ли кто-либо, включая Ревика, исправить всё для самой Элли. По правде говоря, когда дело доходило до роли Джона во всей этой ситуации, даже это казалось неважным. Даже если завтра Элли очнётся, он сомневался, что его отношение к тому, что он натворил, так уж радикально изменится. Но в итоге он должен был хотя бы попытаться.
Он должен был хотя бы попытаться найти баланс между чашами весов, пусть и неравный.
Это означало, что он полностью принадлежал Ревику.
Это означало, что он сделает всё, что Ревик ему скажет, без вопросов, колебаний или жалоб. И он совершенно точно не станет морочить Ревику голову своим эмоциональным состоянием.
На самом деле, за последние несколько недель Джон разговаривал с Врегом только во время тренировок разведчиков. Он не хотел, чтобы это делал Врег, зная, что им обоим это не пойдёт на пользу, но Балидор почему-то то и дело находил вещи, которым Врег мог научить его лучше, чем сам Балидор.
Балидор, похоже, понимал, что Джон не хочет этого делать. Джон даже задавался вопросом, не пытается ли Балидор нарочно свести их вместеможет, чтобы помочь им решить свои проблемы.
Но Балидор не понимал, что с точки зрения Джона тут и решать нечего. Это не вина Врега.
Джон вообще не злился на Врега.
Он не винил другого мужчину ни в чём. И объяснять тут нечего.
Это с самого начала не было проблемой Врега.
Джон также попросил Балидора не подключать его к принятию важных решенийко всему, что могло поставить под угрозу планы Ревика. Через несколько месяцев Балидор сказал ему, насколько это нелепо. Он сказал Джону, что на данный момент по умению ставить щиты Джон мог тягаться с некоторыми из его топовых разведчиков, отчасти благодаря тем структурам в его свете, на которые повлияла Элли, пока они росли вместе.
Балидор показывал ему эти вещи. Он объяснял, что тех уязвимых мест, которые использовали Тень и Касс, больше не существовало в свете Джона...
Джону было всё равно.
Он больше никогда не станет лазейкой Касс к Ревику, Элли или кому-то другому, даже если ему придётся сунуть дуло себе в рот.
Когда Джон перевёл взгляд в этот раз, Ревик смотрел на него.
Угловатое лицо видящего оставалось неизменным.
Садись,сказал ему Ревик.
Только тогда Джон осознал, что попросту стоит на месте.
Почувствовав, как к лицу прилило тепло, он скользнул на второе кресло, опустил свой вес на потёртую тёмно-красную кожу. Он надавил на подлокотники, чтобы вручную откинуть спинку назад, и только тогда заметил, что по обе стороны от кресла стоят два видящих и ждут его.
Они начали работать над ним, как только он откинулся на спинку.
Игнорируя их, Джон повернул голову, чтобы понаблюдать, как Локи и Гар последовательно проверяют показатели Ревика. Оба хмуро смотрели на портативные мониторы и рекорды, которые будут отслеживать мозговые волны Ревика и его aleimi, пока он будет в Барьере.
Джон наблюдал, как они также проверяют передатчик Ревика и ту штуку, в которой Джон узнал заряд «экстренного прекращения»по сути, электрод, который мог ударить пользователя током с такой силой, чтобы включились его базовые инстинкты выживания и выдернули его из Барьера.
Они используют это в случае, если Ревик столкнётся с тем, с чем не сумеет справиться.
Например, если на него и Джона накинутся несколько дюжин разведчиков Тени.
Ощутив, как то тошнотворное ощущение в его нутре усиливается, Джон отвернулся от лица Ревика, увидев, что взгляд этих прозрачных глаз опять скользнул к нему.
Джон,тихо произнёс Ревик.Прости за прошлую ночь.
Джон вздрогнул.
Он почувствовал, что к его лицу прилил жар, но ни черта не мог с этим поделать. Сделав вдох, он заставил себя расслабиться и тихо прищёлкнул языком. Покачав головой, он взглянул на другого мужчину, но тут же отвёл глаза.
Забудь. Ничего не случилось.
Воцарилось молчание. Видящие продолжали работать над Джоном, дёргая ремни и размещая электроды на его теле. Все они притворялись глухими, когда Ревик заговорил вновь.
Ты сказал Врегу?спросил он таким же ровным тоном, что и раньше.
Почувствовав, что его лицо ещё сильнее заливает жаром, Джон покачал головой.
Нет.
Притворившись, что не замечает, как другие видящие их подслушивают, Джон положил голову на мягкий подголовник и уставился в потолок. Джораг продолжал прикреплять электроды к его вискам и груди, расстегнув рубашку Джона спереди, и теперь они с Иллег шарили по его коже. Заметив непроницаемые выражения, появившиеся на лицах обоих видящих после слов Ревика, Джон нахмурился, окинув взглядом остальную комнату.
Слава богам, он нигде не увидел Врега.
Джораг усмехнулся, ласково потрепав его по плечу.
Босс не дурак, маленький брат,тихо сказал ему Джораг, склонившись к уху Джона.
Джон не ответил, но ещё крепче стиснул зубы.
Иллег и Джораг закончили застёгивать на нем те же органические ремни, что Локи и Гар уже прикрепили к Ревику. Джон вздрогнул от прикосновения гладкой холодной поверхности. Как и большинство органических компонентов, эти ремни как будто должны были быть влажными, но на ощупь были сухими, как кожа амфибии или некоторые породы змей. Разряд другой боли прострелил свет Джона, когда ладони продолжили прикасаться к его телу.
В этот раз боль застала его врасплох.
Джон заскрежетал зубами, пытаясь взять всё под контроль, а Джораг и Иллег поколебались, переглянувшись между собой. Их пальцы замерли над обнажённой грудью и животом Джона.
Джон не посмотрел ни на одного из них, и они продолжили работать.
В те же несколько секунд Джон ощутил сильный импульс злости.
Повернув голову, он посмотрел через плечо.
Там стоял Врег, и его обсидиановые глаза были столь же жёсткими и твёрдыми, как предполагал их цвет. Заметив хмурый взгляд Джона, он отвернулся, но его массивные плечи не расслабились. Выражение его лица продолжало казаться столь воинственным, что под ним Джон почти не видел того мужчину, которого он знал. Эти красивые черты лица выражали столько боли и злости, что Джон не мог долго на него смотреть.
Однако он заметил, что этот холодный взгляд Врег адресовал Джорагу.
«Боги,невольно подумал Джон.Лучше бы Джораг оказался прав».
В те же несколько секунд до Джона дошло, что и Ревик, и Джораг говорили вслух, чтобы Врег не услышал их в Барьерной конструкции, которую они все делили.
Нарочно сосредоточившись на отделанном гипсом потолке, Джон закусил щёку изнутри и постарался отвлечь себя, подумать о чём-то другом, о чём угодно.
Его взгляд остановился на железных канделябрах с белыми свечамискорее всего, воссоздание моделей, популярных на рубеже прошлого столетия. Он знал, что большая часть домов на Аламо-сквер была отремонтирована в 1990-х, чтобы восстановить их изначальное состояниекакая-то кампания политиков по повышению стоимости собственности.
По большей части это изменило лишь демографию города.
Ты знаешь, что ты здесь делаешь,сказал Ревик, возвращая внимание Джона к настоящему моменту.
Он повернулся, застыв от осознания, что слова Ревика адресованы ему.
Они даже не звучали как вопрос, что в последнее время было нормой для его зятя. Всё, что слетало с губ Ревика, формулировалось как требование, будто не принималось ничего, кроме безоговорочного «да».
Джон надеялся, что это так. В смысле, что он знал.
Да,сказал он, встретившись с взглядом этих бесцветных глаз.
Следуй за мной,сказал Ревик.
Джон кивнул, только тогда осознав, что Ревик тоже не хотел его участия в этом.
И лишь через несколько секунд он понял, почему.
К тому времени Иллег и Джораг закончили проверять его показатели и показали большие пальцы вверх Балидору и Юми, которые сидели в комнате управления по другую сторону окна с органическими панелями.
К тому времени было уже поздно.
Глава 7. Золотистый океан
Джон не бывал в боевых прыжках.
То есть, ему не поручали никакие Барьерные прыжки, где имелась конкретная цель и на кону действительно что-то стоялово всяком случае, то, что имело для него значение.
Он выполнял несколько шпионящих прыжков, сводившихся к удалённому наблюдению.
Его даже брали на несколько прыжков для поиска Касс и Териана, в паре с членами разведывательных отрядов Юми и Балидора.
По большей части он предоставлял резонанс, но на самом деле ничего не делал. В первые несколько прыжков он был в паре с Джорагом, в последнемс самим Балидором. Они с его согласия установили связь с его aleimi и использовали его детские воспоминания о Касс, чтобы попытаться отследить её. Балидор также попробовал использовать связь Джона с Терианом/Фиграном, с которым Джон проводил больше времени, чем большинство видящих, если не считать самого Ревика.
Ни то, ни другое не дало особенных результатов.
Джон подозревал, что Касс и Фигран были заперты за щитами военного образца, которыми теперь заправлял Тень и его люди. Одного лишь резонанса не хватит, чтобы их взломать. Джон также подозревал, что Фигран и Касс в эти дни резонировали на совершенно иных частотахв смысле, по сравнению с теми днями, когда он их знал.
Вне зависимости от этого, на тех первых нескольких серьёзных разведывательных вылазках, на которые приглашали Джона, он играл исключительно пассивную роль.
Он просто... был там.
Он держался достаточно близко, чтобы наблюдать, как другие делают свою работу, но достаточно далеко, чтобы избегать взаимодействия с их светом. По большей части Балидор подходил к этому как к тренировочным упражнениям, приказал Джону по возможности следить за ними на случай, если им когда-нибудь понадобится, чтобы он попытался сделать нечто схожее.
Джон не фыркнул в открытую, но его мысленное фырканье было довольно громким.
Он даже не мог понять, насколько успешными были эти прыжкион понимал это только на брифинге, когда всё уже свершилось. Что касается слежения за тем, что Балидор делал в Барьере... Джораг улыбнулся, когда Джон сказал ему, что постарался следить, а потом сочувственно похлопал его по спине. Джораг мало что сказал, но Джон уловил посыл: шансы Джона уследить за Балидором во время охоты примерно равнялись его шансам взлететь с крыши четырёхэтажного викторианского особняка, если он просто начнёт махать руками.
Ещё не закрыв глаза, Джон осознал, что в этот раз будет по-другому.
Он не сумеет просто «потусить» на фоне во время этого прыжка и позволять видящим сканировать его ради резонанса.
Ревик такого не потерпит, это во-первых.
Джон почувствовал, как его нервозность несколько усилилась от этой мысли, и тут в его наушнике прозвучал голос Балидора, как будто эхом раздававшийся внутри его черепа.
«Готовы к погружению?»спросил лидер Адипана.
«Да»,ответил Ревик.
«Мы используем точки прошлых прыжков, чтобы попытаться ускорить...»
«Да»,перебил Ревик.
Джон ощущал нетерпение Ревика. Оно усилилось в то недолгое молчание, которое воцарилось после того, как он перебил Балидора.
Но у Джона не осталось времени над этим думать.
Всё вокруг негоощущение потёртого кожаного кресла, ноющая лодыжка, которую он вчера подвернул во время mulei, тихий писк машин неподалёку, следы злости и боли Врега, до сих пор циркулирующие в его свете, шорох одежды и бормотание техников, и другие звуки, которые Джон не осознавал, пока они не исчезливсё внезапно оборвалось.
Джон упал.
...Он никогда не бывал в прыжке с Ревиком.
Это не откладывается в его сознании до этого момента.
Тьма движется так быстро, что он поначалу не может сориентироваться, не может осмыслить, где он находится. Он знает, конечно жезнал ещё до того, как они началичто Ревик не станет проходить через стадии Барьерного прыжка через обычное «1-2-3», используемое тренерами Джона и продиктованное стандартным протоколом прыжков. И всё же он оказывается совершенно потерянным в те несколько секунд после того как комната меркнет.
Он не способен отделиться от резонансов, атакующих его свет; он знает лишь то, что они исходят от Ревика, что он ощущает в них знакомость, а также знакомость от других видящих, которые их собирали. Сами резонансы остаются беглыми, их невозможно точно уловить.