Следующим утром я первым делом поговорил с посыльным, но ситуация яснее не стала. Он толком ничего не знал и ссылался на пару стражников, которым не повезло. Пришлось набросать короткое письмо для барона, скрепив его герцогской печатью. Парень принял послание как важнейшее в жизни задание и умчался в сторону города. Надеюсь, от слабости он не свалится с лошади и не свернёт себе шею. Это будет очень смешно и печально одновременно. А стражников мы похоронили как подобает. Выложили круг из камней, и я использовал огненный жезл Морра, чтобы сжечь тела.
Пока я решал дела с посыльным и телами стражников, проснулась Кифа и решила выяснить, что же происходило ночью. Только её вопросы никто не понимал, поэтому она махнула на асверов рукой, решив последить за тем, кто и как готовит завтрак, попутно стащив пару сырых яиц. Затем с большим интересом понаблюдала, как готовят лошадей к дороге. Было забавно наблюдать, как она двигается по лагерю и как асверы на это реагируют. У неё довольно длинное змеиное тело, и приходилось обходить Кифу стороной, чтобы не перешагивать. Она даже заглянула в гости к Клаудии, но разговора у них снова не получилось. В целом же, я заметил, что ей были любопытны разные занятия, начиная от того, как правильно ухаживать за оружием и заканчивая рецептом простой овощной похлёбки. Сами же асверы интереса у неё не вызывали, кроме Дианы и Ивейн, с которыми она умудрилась найти общий язык. Ну и Аш, которая на неё ворчала, но терпеливо слушала.
До деревни мы добирались два дня. Дорога подкачала, сильно нас замедлив. За холмами её практически не было, и иногда мы ехали очень медленно, чтобы не разбить колёса о камни. И чем ближе мы подъезжали, тем более угрюмыми становились асверы. В отряде Бальсы каждый воин выглядел как натянутая до предела тетива. Они разглядывали окрестности хмурыми взглядами, постоянно держа оружие под рукой. Под стать общему настроению к вечеру второго дня, когда до деревни оставалось совсем немного, пошёл лёгкий дождик, а небо закрыло тяжёлыми серыми тучами. Последний участок пути я решил проехать верхом, укрывшись дорожным плащом. Наконец впереди показались крыши домов из серой черепицы и знакомого жёлтого камыша. Бальса отправила вперёд три пары, чтобы проверили строения и территорию вокруг. Всего жилых домов было пять, плюс три большие хозяйственные постройки и общий амбар. Когда мы подъехали ближе, послышалось мычание коровы. Возле амбара показалась женщина в простом платье с деревянным ведёрком в руках.
Что они говорят, спросил я у Бальсы, не разобрав те намерения, которые передали разведчики.
Там может быть опасно, сказала она, жестом отправляя ещё две пары. Четверо мужчин, пять женщин и дети.
Ну, детиэто логично и понятно, заметил я.
Вокруг всего поселения тянулась невысокая околица из коротких и кривых жердей. На одну из них недалеко от ближайшего к дороге дома взлетел большой красный петух и громко закукарекал. Затем он с шумом слетел вниз, откуда послышалось недовольное кудахтанье. Вход в деревню представлял собой высокие двустворчатые ворота, смотревшиеся очень странно и неуместно. Но зачем их поставили, я понял довольно быстро, когда мы подъехали ближе. Под верхней перекладиной ворот висел очень примечательный символ: две четырехлучевые звезды, большая и малая, слившиеся вместе. Древний знак богини Лиамзвезда в восемь лучей. Это означало, что деревня находится под защитой богини, а околица отмечает границы, в которых распространяется её благодать. Такое увидеть в поселении, где живут асверыэто как увидеть знак демона Хрума над входом в храм Зиралла. Символ заметил не только я, но и Ивейн, поднявшая голову. А следом за ней и все остальные заинтересовались. И чувство пакостное появилось, когда мы через ворота проезжали.
Отправленные вперёд охотники успели вывести из домов трёх мужчин и двух женщин, с детьми. На всякий случай Бальса подала недвусмысленное и яркое намерение, что любой, кто вздумает сердить её, будет убит на месте. И сразу стало понятно, что так не понравилось охотникам. У всех жителей крошечной деревни были спилены рога. Их удалили так, что и пеньков не оставалось, лишь грубые шрамы. У мужчин эти шрамы были видны, а женщины носили платки на голове, закрывающие лоб.
Кошачий ливер, тихо произнёс я, не торопясь спешиваться. Почему-то захотелось отсюда уехать как можно быстрее.
Ну да, ну да, послышался сзади голос Рикарды. Берси, скажи мне, есть у них проклятия?
Нет, отозвался я, всё же спрыгнув на землю и передав Ивейн поводья.
Что-то я даже не подумала о таком, сказала она, проходя ближе. И, кажется, знаю, что за болезнь их постигла. Только она не в теле, а в головах. Ты! Иди сюда.
Рикарда ткнула пальцем в самого молодого парня, выглядящего лет на пятнадцать. Один из крепких мужчин-охотников Бальсы шагнул к нему, грубо взял за руку и вытащил вперёд. Глава гильдии осмотрела парня с ног до головы.
Ты по своей воле отрёкся от Великой матери, своего рода и имени? спросила Рикарда, говоря на языке людей. Или старшие в роду не оставили тебе выбора?
Парень опустил взгляд, с опаской косясь на вооружённых копьями охотников.
Отвечай, тон Рикарды стал жёстче.
Я сам, тихо сказал парень.
Убивал людей?
Н нет, он поднял удивлённый взгляд. Говорил при этом искренне.
Потеряв к нему интерес, Рикарда прошла к женщинам, глядя на детей, спрятавшихся за их спинами. Две девочки в возрасте семи-восьми лет и мальчишка, года на два старше. У девочек рожки только начинали проявляться, образовав небольшие чёрные бугорки. Удалить их сейчас было просто невозможно. У мальчика рожки были не больше двух сантиметров. Рикарда опустилась перед ними на колени, в то время как две женщины из отряда Бальсы ловко оттеснили отрёкшихся.
Берси, Рикарда обернулась, посмотрев на меня взглядом чёрных глаз, может ли Великая мать появиться здесь? У тебя это получится лучше, чем у меня.
Я поднял руки, обращая ладони к небу. Богиня всё видела и всё понимала, скрываясь за моим плечом. Но явила себя окружающим она, только когда её позвали по имени. Асверы почувствовали её присутствие сразу, не в силах сохранить прежний облик и меняясь. Их лица слегка вытягивались, становились холоднее, проявлялись жёсткие черты лица и удлинялись клыки. Великая мать так явственно явила себя, что её могли почувствовать и в далёком поселении у Холодного мыса. И дети заплакали, когда эта сила вскользь коснулась их. У них ещё не сформировались до конца рожки, чтобы они в полной мере ощутили Великую мать, смогли понять, сколько места она занимает внутри каждого асвера. А вот взрослые жители деревни Угу не услышали. Поняли, что происходит что-то не то, но не почувствовали даже мимолётно.
Мы её дети, сказала Рикарда, протянув руки, привлекая к себе плачущих детей и крепко обнимая их. Порой мы можем отказаться от имени, теряя себя, но никогда, слышите, никогда не откажемся от неё.
Она ещё что-то очень тихо говорила, но я не слышал. Затем во дворе между домами повисла гнетущая и давящая тишина.
Это наш выбор, спокойно сказал мужчина, который привёл нас в эту деревню. Мы сами решаем, кем быть и кого из богов почитать.
Выбор?! меня словно холодной водой окатили, вырывая из транса. И я едва не взорвался от нахлынувших эмоций. Не смей подобное говорить при мне!
Я обернулся, нашёл взглядом притихшую Гуин. Она чувствовала присутствие Уги, но так, словно стояла за городской стеной, когда внутри шёл грандиозный праздник. Она слышала песни, смех, могла уловить запах вкусной еды, но не была частью этого. Её не пригласили, не пропустили в ворота. Подойдя, я взял её за руку и вывел вперёд.
Она хочет быть вместе с Великой матерью, но не может. Родители отняли у неё эту возможность. Что ей сделать, чтобы Уга приняла её? Что?! А вы все волки, что вырвали себе зубы, чтобы стать овцами. И что теперь? Пройдёт несколько поколений, вы даже блеять научитесь, забыв вкус мяса и крови. Трусы, недостойные слышать голос Великой матери. Я даже не знаю
Берси, Гуин положила руку мне на плечо, пытаясь успокоить.
Предатели, сбежавшие от матери, когда она была слаба и не могла вас защитить, процедил я. Прошлись, как по ярмарке, и выбрали другую. А теперь хотите сделать собственных детей несчастными, забрав их у Великой матери?
У меня перед глазами даже пелена появилась. Я почувствовал присутствие Дианы, нагло вклинившейся в моё сознание. Затем туда заглянули Фир и Пин, которые ждали только одной мысли, простого пожелания, прежде чем вырезать деревню, без зазрения совести и малейшего сожаления. Пару раз глубоко вздохнув, я попытался успокоиться. Странно, что гнев вспыхнул не у Уги, которая в этом вопросе гораздо категоричнее меня. Она сейчас была спокойна и величественна. Находясь рядом, чувствуешь себя частью чего-то огромного и цельного. Словами это сложно описать.
Хорошо, я спокоен, я с шумом выдохнул и с силой потёр лоб. Посмотрел на жителей деревни, почему-то сейчас не видя в них асверов. Скорблю о вас. Вы больше никогда не почувствуете себя частью рода асверов. Но я пришёл сюда помочь и хочу сдержать слово. Беды вашей деревни в воде, которую вы пьёте. В грязном молоке, которое надо кипятить. У вас кишечная чума. Мутные глаза, коричневый налёт на языке, твёрдый на ощупь живот и пятна на теле, пропадающие, когда на них надавливаешь. Жар, лихорадка, спутанное сознание, смерть!.. Я уже использовал магию, подавляющую чуму. Она уйдёт из деревни, но это не значит, что вы не заболеете вновь. Кипятите воду и молоко, заваривайте белоцвет и смените источник питьевой воды. В него попадает трупный яд и навоз. Бойтесь мух и крыс, они разносят эту болезнь Рикарда, я пойду, посижу в повозке, устал.
Спасибо, Берси, ты всё правильно сказал, кивнула она. Мне даже добавить нечего. Ну что, милые мои, хотите быть с Великой матерью? Вы ведь не хотите потерять её?
Дети одновременно и закивали, и замотали головой. Мальчишка взял себя в руки, шмыгая носом, а вот девчонки ещё плакали.
Уни, пока я так близко к Великой матери, и она не выпила из меня всю силу, хочу сказать, чтобы ты не опускала руки. Прояви упорство, и когда-нибудь она придёт к тебе.
Так и собираюсь делать, улыбнулась девушка, взяв меня под локоть, а то я как-то неуверенно стоял. Спасибо. И за этот красивый рог тоже. По-моему, я ещё не говорила тебе спасибо. Теперь мне кажется, что я слышу её лучше, чем раньше. Это пугает и радует.
Диана тут же оказалась рядом, ревниво забирая мой локоть у Гуин, и повела к повозке. Одно из двух, то ли я переборщил, то ли Уга силу не рассчитала. У меня даже голова закружилась, а тело стало ватным. Мы вышли за околицу, пройдя под знаком Лиам, и немного полегчало. Я словно из гнилого болота вырвался на свежий воздух. Диана отвела меня к повозке, передав с рук на руки Клаудии.
Что случилось? с тревогой в голосе спросила Клаудия, помогая мне сесть. У тебя на лице красные пятна. Ты злился?
Чайник вскипяти, пожалуйста. Хочу двуцвет заварить, он меня всегда успокаивает.
Сейчас, она поставила чайник на походную подставку, активировала накопитель. Вообще-то, мы его экономили на крайний случай, но я решил не ворчать.
Я лёг головой на мягкую подушку, пахнущую любимыми духами Клаудии, и провалился в сон.
Глава 2
Проснулся я с тяжёлой головой и чувством усталости, словно накануне в одиночку разгрузил галеру. Повозка немного покачивалась, сквозь плотно занавешенные окна просачивались лучики яркого солнца. Асверы никуда не спешили, чтобы не тревожить мой сон, но хотели как можно дальше уехать от пагубного места.
Долго спал? спросил я, усаживаясь на сиденье и сбрасывая покрывало.
Не очень, Клаудия отложила учебник по огненной магии, чтобы передать мне кружку. Госпожа Адан и Уни что-то заварили утром, только уже остыло. Ты проспал ночь и полдня, но у тебя вид всё равно уставший.
Да, состояние соответствует внешнему виду, я принюхался к отвару, затем сдвинул шторку на окне, чтобы выглянуть наружу. Зажмурился от яркого солнца, больно резанувшего по глазам. Уни, ты какие травы в отваре смешала?
Всё по рецепту, отозвалась девушка, ехавшая на багажной полке. Как госпожа Адан просила. Два цветка синей полыни, лист медвежьей мяты и две щепотки древесного гриба.
Красного или зелёного?
Зелёного, она нагнулась с полки, чтобы посмотреть на меня. А что не так?
Ничего, я вернулся в салон. Только травы редкие переводите зря. После этого напитка меня до следующего вечера можно будет и не будить вовсе.
Пригубив горький отвар, я совсем немного посмаковал его. Интересно, подействует ли?
Вот, уже начал вести себя как Грэсия, улыбнулся я Клаудии. Я что-нибудь важное проспал?
Нет, она пожала плечами. Мы почти сразу обратно поехали и очень поздно на ночлег остановились.
Я сделал ещё один глоток, выглядывая теперь в другое окно. Мне показалось, что наш отряд уменьшился на шесть асверов из старшего рода. Возможно, повезли детей к Холодному мысу. Из этой части Империи им целый месяц придётся добираться, а там сейчас зима. О деревеньке отрёкшихся даже думать не хотелось. Просто вычеркнул их из мыслей. Нет, если я спрошу, Рикарда обязательно расскажет, но я догадываюсь, чем всё закончилось. Слишком много в моём отряде суровых женщин, у которых давно вместо сердца кусок древесной коры, жёсткой и сморщенной.
В пару больших глотков я допил остывшее зелье и снова улёгся на сидение. Спать на нёмто ещё удовольствие, но усталость брала своё. Сопротивляться ей совершенно не хотелось, и я снова провалился в сон. Мне почему-то снились огромные грибные наросты на деревьях, скрюченные наплывы, покрытые мхом и капельками росы. Асверы использовали его редко, заваривая вместе с листьями синей полыни как успокоительное средство. Причём он обладал убойной силой, способной на пару дней свалить с ног даже взрослого и крепкого телом мужчину. Им иногда его давали, когда нервный срыв только подступал. Многим действительно помогало прийти в себя и успокоиться. От этого горького напитка проспал я до вечера, а потом полночи не мог уснуть. Ходил кругами по лагерю, погружённый в тяжёлые мысли. Не знаю, почему сорвался. Может, Уга надавила на эмоцииона это любит.
Мы спешили вернуться в торговый город, чтобы забрать обещанное золото и двинуться дальше на запад. Если бы не эти зигзаги по всей провинции, уже давно бы добрались до Лекки, крупнейшего города на юге Империи. Там несчастных родственников мятежного герцога Крус ждёт плаха и палач с топором. По традиции, знать, приговорённую к смерти, казнили либо через обезглавливание, либо через удушение в тюрьме при трёх свидетелях. В редких случаях несчастным позволяли совершить самоубийство через приём яда. Но в данном случае народ провинции будет требовать публичной казни, на центральной площади. Ничто так не радует простых граждан и крестьян, как смерть правителя, летевшего над облаками и сброшенного на грешную землю. А если вместе с ним казнят супругу, родственников и всю прислугу, то это будет настоящий праздник.
К торговому городу мы добрались к обеду очередного дня. Посмотрели, как по имперскому тракту движется огромный обоз, входя в одни ворота города и выходя через другие. Охраны немного, но достаточно, чтобы разбойники побоялись сунуться. Почти на каждой телеге по два легионера из тяжёлой пехоты, много всадников и пеших, идущих налегке. В этом и заключалась главная проблема, почему обоз двигался медленно. Когда мы отправимся дальше, они будут нам сильно мешать. Дорога в этих краях хорошая, но двум широким повозкам не разминуться, особенно если они едут в одном направлении.
В отличие от прошлого посещения города, на улицах стало заметно больше людей. Лавки открыли свои двери для покупателей, заработал крупнейший рынок. Мы ещё утром решили, что не станем задерживаться, поэтому часть отряда отправилась как раз к рынку, чтобы пополнить запасы провизии и купить что-нибудь вкусное. Я же направился к дому барона, на площади перед которым расположился отряд легионеров человек в сорок. Заметив отряд асверов, они оживились, встали в два ряда как на параде. На вымпеле был изображён знак легиона в виде быка, опустившего голову.
Выйдя из повозки, я подошёл к строю, где меня ждали центурион и маг в стандартной фарфоровой маске.
Господин герцог! центурион приветствовал меня, стукнув себя в нагрудник пластинчатого доспеха. Сорок первый центурион Красных быков Джирардо Кара!
Эдвард Кейн, спокойно представился маг. Судя по голосу, он был немолод.