Экипаж приближался, будто торжественная процессия, возвещая о своём прибытии цокотом копыт, скрипом колёс и звоном сбруи. В авангарде, точно некое искажённое отражение Хранителей, ехали трое всадников, каждый из которых носил часть брони поверх костюма для верховой езды. Они выглядели неестественно и, похоже, чувствовали себя так же. Немигающие глаза запали, а лица казались смертельно бледными.
Сам экипаж из чёрного лакированного дерева глянцевито блестел, запряжённый двумя вороными лошадьми с горделиво выгнутыми шеями, расширенными ноздрями и шорами на глазах. На дверях кареты красовались три чёрных пса герб Саймона. Задёрнутые занавеси не позволяли заглянуть внутрь.
Въехав прямо в толпу, экипаж остановился там, где утрамбованная грязь переходила в галечный пляж. Два лакея быстро спрыгнули, открыли дверцу кареты, словно перед каким-нибудь высокопоставленным лордом, и Джеймс вышел на берег реки.
Казалось, сам воздух изменился, точно повеяло лёгким ветерком из старого сада.
«Это ты», подумал Уилл, как будто давно знал прибывшего юношу.
Дворцы превратились в руины, поля, где сражались армии, заросли травой, мир со всеми его чудесами погиб остались только осколки, отблески, от которых захватывало дух.
Джеймс был прекрасен. Само совершенство, словно статуя из чистейшего мрамора, вырезанная каким-то неизвестным скульптором. Никто в мире не обладал такой красотой.
Страх прокатился по толпе людей Саймона, как рябь на воде странная реакция на молодое прекрасное лицо Джеймса. И сам его юный возраст вызывал изумление: он казался не старше шестнадцати-семнадцати лет, ровесником самого Уилла.
Он невольно шагнул вперёд, не обращая внимания на Джастиса за спиной, пока не оказался прямо у края мокрого контейнера.
Это он. Трофей Саймона, произнёс один из моряков.
Ради всего святого, а если он услышит, что ты его так назвал? отозвался другой.
Страх в толпе нарастал.
Джеймс прошёл вперёд. Все работы прекратились с его прибытием. Люди, столпившиеся вокруг экипажа, уступали дорогу прибывшему. Уилл узнал одного или двоих матросов с «Охотника» и с ужасом понял, что здесь собрались не просто сторонние зеваки, а люди Саймона. Под рукавами их рубах скрывались клейма.
Галька громко шуршала под сапогами Джеймса.
Берег возле экипажа был освещён рядами факелов на столбах и переносными фонарями, огни которых отбрасывал отблески на лица державших их людей. Река за спинами собравшихся казалась чёрной, только неровная дорожка лунного света прореза́ла тёмную гладь. Луна была почти полной, на три четверти, небо чистым. Тишину нарушали лишь редкие далёкие звуки: приглушённый плеск воды, далёкий звон колокола.
Холодные синие глаза Джеймса изучали хаос на берегу. Сам юноша казался идеальным воплощением современной моды: стильно зачёсанные золотые волосы, подчёркивавший талию камзол, прекрасно подогнанные брюки из хорошей дорогой ткани и высокие начищенные сапоги.
Мистер Кекстон, Максвелл, капитан потерпевшего крушение корабля, приветствовал прибывшего почтительно, почти нервно, хотя тот выглядел лет на тридцать младше. Как видите, мы вытащили почти весь груз. Особо крупный можно спасти. И, конечно
Вы упустили мальчишку, проговорил Джеймс.
В звенящей тишине его голос, казалось, разносился по всему причалу. Уилл почувствовал, как от этих слов сжалось сердце он значил для них больше, чем корабль или груз.
Кто был у вас главным?
В вопросе Джеймса не было ничего особенного, но мужчины молчали. Единственным ответом служил мягкий плеск воды, набегавшей на берег, как морские волны.
Нет, Том, не надо тебе сказал кто-то, но брат Вайолет не слушал протолкнулся вперёд через толпу, остановился напротив Джеймса и проговорил:
Я.
Уилл не видел Тома с момента нападения, когда Вайолет вытащила потерявшего сознание брата из трюма. Похоже, сейчас юноша полностью пришёл в себя и даже успел переодеться, хотя его добротный коричневый жилет и не шёл ни в какое сравнение с изысканным камзолом Джеймса, а рукава рубахи были закатаны, хотя заниматься физическим трудом сыновьям знатных людей не полагалось. На глазах у всех Том опустился на одно колено. Джеймс долго, изучающе, смотрел на него сверху вниз, и наконец проговорил:
Плохой котик. В его голосе не было ничего приятного.
Я приму любое наказание, которое Саймон сочтёт подобающим, произнёс Том, униженно покраснев.
Ты позволил Хранителям подняться на корабль, сказал Джеймс. Позволил им убить твоих людей. А теперь то единственное, чего хотел Саймон, попало в руки врагов.
Другой голос раздался с берега. Уилл видел, как отец Тома выступил вперёд.
Мальчишка исчез всего несколько часов назад. Он не мог уйти далеко. А что до нападения если бы дело было только в Хранителях, Том бы с лёгкостью отбился. Но пленник вы видели, что он сделал с кораблём. Нас не предупредили. Мы понятия не имели, что мальчишка что он мог
Самое достойное качество твоего сына, прервал его Джеймс, то что он не пытается оправдываться.
Мужчина захлопнул рот.
Всё ещё стоя на одном колене, Том поднял взгляд. Его лицо выражало решимость.
Я найду его, пообещал он.
Нет. Это я найду его, ответил Джеймс.
* * *
Мужчины, собравшиеся на берегу, ощутимо волновались, переступали с ноги на ногу в мёртвой тишине. Трое бледных всадников бесшумно спрыгнули с лошадей лишь чёрные фрагменты брони чуть шевельнулись. Люди Саймона бросали нервные взгляды на наездников. Уилл тоже испытывал странное давящее чувство в груди.
Джеймс стянул перчатки. Всадники встали вокруг него, будто охраняя. Их одежды были украшены псами Саймона, но Уилла тревожили именно фрагменты брони. Они выглядели как-то неправильно, равно как и неестественно белоснежные лица и запавшие глаза наездников.
Один из докеров протянул лоскут потёртой синей ткани Джеймсу. Тот сжал материал в кулаке и замер. Уилл вздрогнул, осознав, что это был окровавленный обрывок его собственной куртки.
Воцарилась такая тишина, что стал слышен даже треск пламени факелов. Отец Тома рывком поднял сына и потянул назад, точно уводя от опасности. Толпа собравшихся тоже отпрянула от Джеймса словно опалённая бумага, скручивающаяся от пламени.
Уилл чувствовал что-то происходит. Он как будто слышал чей-то шёпот: «Я найду тебя. Я всегда тебя найду». Словно латная перчатка смыкалась вокруг беззащитной плоти. «Попробуй сбежать». Пламя факелов освещало выражавшие чистый ужас лица собравшихся мужчин.
Уилл, настойчиво позвал Джастис. Его голос вывел юношу из оцепенения. Сердце колотилось. Он с изумлением увидел в глазах Хранителя страх отражение ужаса во взглядах докеров, словно все они знали, что сейчас произойдёт. Нужно уходить. Сейчас же. До того, как
Лёгкий бриз вздымал пыль и мусор, вихрем кружил их у ног Джеймса. Факел на ближайшем к юноше столбе заколебался и погас, точно кто-то задул свечу. Поднялся ветер но нет, это не было ветром. Это было чем-то совсем иным.
«До того, как Джеймс соберёт свою Силу».
Уилл чувствовал это словно резкий запах, разлитый в воздухе, и зачарованно смотрел на Джеймса, почему-то желая остаться, увидеть. Желая понять, сумеет ли противостоять ему.
Но разве можно было противостоять магии?
Уилл посмотрел за плечо Джастиса на лебёдку, приспособленную для вытаскивания груза из воды. Когда прибыл экипаж, докеры бросили работу, и контейнер всё ещё висел на цепи. С него капала вода.
Капала совсем недалеко от Джеймса.
Рядом виднелись высокие штабеля спасённой с «Охотника» древесины: судовые балки, длинные толстые брусья внутренних перекрытий и два обломка грот-мачты. Всё это было перевязано канатами, чтобы не раскатились.
Уилл положил ладонь на узел.
Если освободить брусья, они выбьют скобу из крана лебёдки, и контейнер упадёт на Джеймса или достаточно близко, чтобы отвлечь его.
Сердце Уилла колотилось. Он умел связывать и развязывать канаты и прекрасно знал, как ослабить узлы, чтобы брёвна соскользнули.
Прежде чем Джастис успел остановить его, юноша дёрнул за петлю.
Что ты делаешь?! Джастис схватил его за руку и оттащил от каната, но Уилл едва осознавал это.
«Давай, покажи мне, что ты можешь».
Первый брус качнулся и покатился, но не попал по лебёдке, а просто упал в реку. Зато второй выбил скобу. Цепь резко ослабла и с грохотом раскрутилась на всю длину.
Контейнер высоко наверху опасно накренился.
Как раз в тот момент, когда груз рухнул вниз, Джеймс вскинул голову и выбросил руку вперёд. Будто подчиняясь жесту, контейнер вдруг резко остановился и неестественно застыл в воздухе.
Это было невероятно. Даже после рассказов Джастиса о магии у Уилла перехватило дыхание при виде юноши, который удерживал груз весом в целую тонну в воздухе одной только силой воли. Такое необходимо узреть воочию.
«Вот так тебе», с лёгким возбуждением подумал Уилл. Джеймс удерживал контейнер с явным усилием грудь тяжело поднималась и опадала, а рука подрагивала.
Всё прекратилось и ветер из ниоткуда, и ощущение надвигавшейся опасности. Оборвалось как раз в тот миг, когда Джеймс сосредоточил внимание на контейнере.
Люди Саймона отступали, испуганно глядя на воплощение неестественной силы и зависший в воздухе груз, который в следующий миг отлетел и разбился на тысячу мелких безвредных кусков по мановению руки Джеймса.
Он поднял взгляд, дыша неровно, будто истощил силы. Светлые волосы растрепались. Но синие глаза горели яростью и были полны едва сдерживаемых эмоций. Этот смертоносный взор остановился на Уилле, прямо через доки.
Они здесь, произнёс Джеймс.
Уходите! приказал Джастис.
Они помчались к улице, перелезая через ящики и ограждения. Хранитель бежал быстро, Вайолет не отставала от него ни на шаг, уверенно лавируя между обломками. Уилл изо всех сил старался поспевать за спутниками.
Бросив последний взгляд на Джеймса, он увидел, что тот отдал несколько резких приказов всадникам с неестественно бледными лицами. Единым слитным движением они вскочили в сёдла. Вороные лошади повернулись в сторону Уилла и устремились к нему, громко стуча копытами.
Джастис втащил ребят в какой-то дверной проём, где можно было ненадолго спрятаться.
Кто эти люди? спросил Уилл, не сразу сумев отдышаться, и вспомнил неестественно бледные лица и немигающие глаза всадников. Они одеты словно Хранители.
Сие не Хранители, мрачно ответил Джастис. Это создания Саймона Он нарёк их Оставшимися и оделил каждого фрагментом древнего доспеха, коий когда-то носил личный страж Тёмного Короля. Они сотни лет покоились подле разрушенной башни, что в Умбрийских горах, в деревеньке под названием Скеджино. Саймон выкопал их, Хранитель старался говорить очень тихо. Оставшиеся когда-то были людьми. Доспех изменяет их. Не позволяйте им дотронуться до вас.
Уилл вздрогнул, подумав о том древнем страже, гнившем под землёй, пока от него не осталось лишь несколько фрагментов брони. Не хотелось думать ни о том, что теперь эти доспехи носит кто-то другой, ни о том, что Оставшиеся теперь охотятся за ним.
Стук копыт стал громче. Луна спряталась за облаком, и под укрытием темноты беглецы быстро пересекли открытую улицу и оказались в маленьком узком переулке. Но опередить всадников было просто невозможно. Уилл огляделся в поисках узкого прохода, куда не смогла бы пройти лошадь двери или какого-то проёма, который не окажется тупиком, ловушкой
Сюда! крикнул Джастис и рукоятью меча сбил замок на калитке в небольшой двор.
Внутри стояла старая телега с запряженной в неё лошадью, пусть и не в полной сбруе. Хозяин, похоже, уже ушёл спать. Джастис подошёл к коню ближе и спросил Уилла:
Вы умеете ездить верхом?
Оба беглеца ввалились во двор и посмотрели на единственного здешнего обитателя костлявую лошадь, опустившую голову и неловко расставившую ноги.
На старом тяжеловозе? недоверчиво переспросила Вайолет.
Джастис положил ладонь коню на плечо. Это был плохо ухоженный мерин с тёмной плешивой шкурой и грязной взъерошенной гривой.
Сей одр тяжеловоз, однако же его порода ведёт свою родословную ещё из Средневековья. Его предки были боевыми скакунами. У него сильное сердце. Он побежит.
И действительно, что-то в голосе Джастиса, казалось, взволновало лошадь. Когда мужчина коснулся мерина, тот поднял голову.
Уилл посмотрел на спутников. Хранитель предлагал коня именно юноше, потому что считал его по какой-то причине очень важным и предоставлял шанс скрыться. У Вайолет и Джастиса тоже будет больше возможностей уйти, если самый слабый из беглецов поедет верхом, отвлекая внимание Оставшихся.
Чёрные всадники погонятся за Уиллом, как и все люди Саймона, и позабудут о Вайолет и Джастисе. Юноша взвесил шансы старый мерин-тяжеловоз против трёх великолепных скакунов, которых он видел на берегу
Да, умею, ответил Уилл.
Джастис распряг коня и поднял взгляд, удерживая ладонь на сбруе мерина.
Мы разделимся и встретимся уже в Чертоге. Все втроём.
Уилл кивнул, Хранитель подвёл к нему тяжеловоза, удерживая под уздцы, и сказал:
Наперво следует пересечь приток Темзы Ли в трёх-четырёх милях отсюда. По меньшей мере половина того пути пролегает по сельской местности. Дальше воспоследует Аббатская Топь, лошадям там пройти трудно. Аббатство снесли сотню лет назад, однако же врата всё ещё стоят. Доберись до них.
«Врата», повторил Уилл про себя.
Джастис перерезал мечом вожжи, затем связал их, укорачивая достаточно, чтобы получились импровизированные поводья. Вайолет коснулась руки юноши и увлекла его в сторону.
Я знаю, почему ты едешь один. Чтобы Оставшиеся не погнались за нами, сказала она.
Уилл бросил быстрый взгляд на Джастиса, чтобы убедиться, что тот ничего не слышал.
Они погонятся за мной, что бы я ни делал.
Я знаю, просто Вайолет осеклась.
Уилл невольно задавался вопросом, что её тревожило. Не исключено, что возможность остаться наедине с Джастисом. И уже открыл было рот, чтобы успокоить девушку, но она дружески стукнула его кулаком по плечу.
Удачи тебе, просто сказала она, но карие глаза на мальчишеском лице оставались серьёзными.
Не привыкший к простым проявлениям дружбы Уилл молча кивнул.
Седла не было, как и стремян, поэтому Вайолет сцепила ладони и подсадила юношу. Он схватился за гриву, подтянулся и забрался на широкую тёплую спину коня.
Джастис похлопывал мерина по загривку, тихо говоря на каком-то странном наречии. Уиллу показалось, что он уловил смысл слов: «Мчись, как мчались твои предки. Не бойся тьмы. В тебе, как и в них, заключено величие».
Конь вскинул голову, словно что-то внутри него отзывалось на напутствие. Несмотря на спутанную чёрную гриву, в его глазах отражалась смелость. Подняв взгляд на ерзавшего наездника, Джастис проговорил:
Скачите быстро. Не оборачивайтесь. Доверьтесь скакуну.
Уилл кивнул.
Лошадь, не то возбуждённую притоком энергии, не то встревоженную сгущающимися тенями, было трудно удержать. В юности Уилл ездил с матерью верхом, но никогда без седла с одними лишь импровизированными поводьями. Он резко вздохнул и направил коня на середину дороги.
Эй! крикнул он. Эй, я здесь!
Три всадника завернули за угол, и Уилл похолодел. Оставшиеся были похожи на авангард кошмара. Казалось, тёмная земля под ними шевелилась псы скользили между копытами коней, точно огромный клубок змей. Вблизи Уилл разглядел, что каждый Оставшийся носил один из фрагментов брони поверх одежды, и это придавало их силуэтам некую асимметричность. На одном всаднике красовалась латная перчатка, на другом наплечник, на третьем обломок чёрного шлема, закрывавший левую половину мертвенно-бледного лица. Уилл словно заглянул в разверстый зев гробницы.
«Это просто люди. Просто люди Саймона», убеждал себя юноша, а потом увидел, как один из Оставшихся остановился перед увитой плющом стеной и вскользь коснулся листьев наплечником. Мертвенность его взгляда, казалось, распространилась и на лозу: прямо на глазах растения иссохли, потемнели чернота расползлась, словно гниль.
«Не позволяйте им дотронуться до вас»
Чувствуя холодное дыхание опасности, конь Уилла с громким ржанием взвился на дыбы, сорвался с места и пустился галопом по брусчатке. Юноша вцепился в поводья, его сердце бешено колотилось.