Вскочив на ноги, я закричала:
Лорд Маканис! Вы меня пропустили!
Он повернулся ко мне и пересек весь банкетный зал в три стремительных прыжка. Его туша раздавила бы мои кости, но в последний момент он споткнулся обо что-то задними лапами и приземлился чуть дальше меня.
Его звериные черты лица исказились от изумления, из горла вырвалось недовольное рычание. Я подняла кинжал, чтобы показать свою силу. Магия метеорита заставила его промахнуться.
«Он не демон», внезапно поняла я. Его глаза были черными, а не красными, как у Бандура или у меня. Из ран сочилась яркая человеческая кровь, а не дым. Что же он такое?
Независимо от ответа на этот вопрос, я замахнулась. Даже на четырех лапах шаньсэнь был выше меня, так что мне пришлось подпрыгнуть, чтобы попасть по его шее. Метеорит царапнул плоть, и шаньсэнь издал ужасающий рев.
Его когти задели мою руку, и по ней начала стекать кровь.
Я не чувствовала боли, только злость, когда вонзила клинок в ребра шаньсэня. Он крутился и извивался, и его лицо исказилось в гримасе, постепенно меняясь с тигриного на человеческое.
Наконец передо мной предстал мужчина. Но прежде чем императорские солдаты успели схватить его, он накинул на голову капюшон с меховой отделкой и крикнул:
Гиюрак!
Поднялась сильная буря, и из пепельного вихря позади военачальника выросла тень огромного тигра, сгибаясь над ним.
Демон шаньсэня.
С секунду, показавшуюся вечностью, он просто смотрел на меня. Глаза у него были красные, как киноварь, которую использовали в качестве пигмента для драгоценного аландийского алого лака, и такие бездонные, что в них ничего не отражалось, даже душа.
Затем я моргнула, и шаньсэнь исчез.
В банкетном зале воцарилась гробовая тишина. Несколько красных фонариков по-прежнему раскачивались на потолочных балках, откидывая круглые мерцающие тени и освещая опадающий пепел.
Я с колотящимся сердцем опустила кинжал и обвела взглядом помещение. Десятки слуг, министров и гостей были мертвы, еще большеранены. Сам император прятался за сломанной ширмой, которую окружали трупы его телохранителей.
Отодвинув тела, он всталего наряд был испачкан в крови и саже, но сам император остался невредимым.
Мне нужно было уйти. Покинуть это кладбище, пока никто не понял, что я сделала.
Нырнув в тень, я спрятала кинжал в ножны и выскользнула из зала в ночь.
Я была не настолько глупа, чтобы полагать, что император наградит меня за то, что я защитила его от шаньсэня. Теперь, когда он увидел, что я обладаю магией, он никогда и ни за что меня не отпустит.
Я сорвала с себя лунное платье, и мое тело яростно содрогнулось. Каждый его сантиметр болел, и в кончиках моих пальцев пылал мучительный жар, пока я спешно собирала вещи.
Из-под кровати выглядывали рваные нити моего зачарованного ковра. Казалось, прошел целый век с тех пор, как я соткала его всего из двух мотков синей и красной пряжи, лишь отчасти веря, что он когда-либо взлетит. Теперь я лучше понимала цену магии. Как и у меня, у ковра почти не осталось времени.
Я подхватила его, письма от папы и свой альбом для набросков. У меня не было четкого плана, куда направиться дальше, но думать об этом было некогда.
Я лишь единожды позволила себе задержаться, чтобы выпить воды и смочить пересохшее горло. Внезапно мое сердце сковало льдом. Свечи на столе замерцали, а затем большинство из них потушил странный порыв ветра.
Но откуда в комнате взяться ветру? Все окна были закрыты.
Вдруг я увидела волка, притаившегося у двери. Его имя, обжигая, поднялось по моему горлу и сорвалось с уст:
Бандур.
Демон вошел в комнату и прислонился к стене, царапая когтями пол.
Такой силе невозможно противостоять, верно?
Я убрала руку за спину, чтобы достать кинжал, и обхватила пальцами рукоять.
Убирайся отсюда.
Ты чувствуешь, как прямо в этот момент она покидает тебя. Дыхание становится затрудненным, и мало-помалу она тебя душит. Ты чувствуешь, как огонь внутри тебя гаснет, беззаботно произнес он. Раздуй это пламя, Майя. Дай ему разгореться.
Я закинула мешок с вещами за плечо и направилась к двери.
Бандур прыгнул, чтобы преградить мне путь.
Теперь, когда ты попробовала ее на вкус, она начнет поглощать тебя быстрее. У тебя осталось мало времени, Майя Тамарин. Забытые острова зовут тебя. Он обхватил меня лапой за запястье, впиваясь когтями в кожу. Ты ведь слышала голоса?
Слышала.
«Сентурна, молили они. Сентурна, вернись. Ты нужна нам».
Когти еще глубже вошли в кожу. Пытаясь не кривиться от боли, я вырвала свою руку из его хватки и достала кинжал.
Джин!
Клинок выскочил из ножен, мерцая метеоритной стороной. Крепко обхватив его, я повернулась к Бандуру и пронзила его сердце
Но демон обратился дымом, и мой кинжал рассек лишь воздух.
Смех Бандура отразился от стен комнаты.
Какой запал! Из тебя выйдет хороший страж.
Покажись! потребовала я. Мой голос дрожал, рука с кинжалом тряслась.
Бандур возник в зеркале.
Поспеши, Майя. Если задержишься, я прикажу своим призракам уничтожить все, что ты любишь. Он призадумался. И начну, пожалуй, с этого дворца.
Вперед, огрызнулась я. Мне плевать на императора.
А как же твои друзья, которые живут здесь? Столько невинных жизней Твои руки и без того испачканы в крови, милая Майя, особенно после сегодняшнего дня.
Я посмотрела на рану на своей руке. От отражения Бандура поднялся завиток дыма, задевая мою кожу. К моему ужасу, это прикосновение исцелило меня.
Что с шаньсэнем? прошептала я.
Он заключил сделку с Гиюрак, ответил Бандур, демоном из северного леса.
Гиюрак, повторила я. Значит, это имя демона шаньсэня.
До тех пор, пока сделка не будет завершена, ее сила будет жить в нем.
Чтобы завоевать Аланди. Я резко втянула воздух. А что будет потом?
Потом она заберет, что ей причитается. Свою кровавую плату.
Я передернулась.
И что это?
Тебе-то какая разница? спросил Бандур, гладя меня по волосам. Я отпрянула, и он рассмеялся. Скоро ты будешь связана с островами Лапзура, а я наконец получу свободу.
Я никогда не отправлюсь в Лапзур, процедила я.
Ты сама знаешь, что это ложь. Каждую ночь его воды манят тебя к себе, а призраки призывают вернуться обратно.
Я сжала кулаки. «Сентурна».
Тень Бандура нависла над лунным платьем, омрачая его серебристое сияние.
Не лги себе, произнес он с жалостью в голосе. Амана тебя не спасет. Скоро сила внутри тебя поглотит и платья. Ты станешь уникальным стражем, вооруженным солнцем, луной и звездами.
А затемтак же бесшумно, как появилсяон исчез. Я пошла к двери, отказываясь поддаваться страху из-за визита Бандура.
Что, если он прав? Возможно, у меня нет иного выбора, кроме как прислушаться к зову. Но я не сдамся без боя.
Сцепив зубы, я коснулась зажившей кожи на руке. Значит, о шаньсэне говорили правду. Он действительно заключил сделку с демоном, чтобы захватить Аланди.
Без Эдана у императора Ханюцзиня не было ни единого шанса выстоять против шаньсэня.
«Ты могла бы остаться, заискивающе произнес мой внутренний голос. Помочь ему. Внутри тебя скрывается могущество демона».
Это правда возможно, я смогла бы помочь, если бы осталась. Может, мне
Нет! строго отрезала я.
Я отмахнулась от голоса, прекрасно зная, что на самом деле за этими соблазнительными мыслями стоял демон, пытающийся пробраться в мой разум. Чем чаще я буду использовать свою темную силу, тем быстрее превращусь в монстра.
«Тогда у Аланди нет надежды. Все твои жертвы были впустую».
Я сжала кулаки. Эдан назвал меня надеждой Аланди. Он ушел, веря, что я могу спасти нашу страну.
Мне стоило сказать ему правду.
Я посмотрела в зеркало. Мое лицо выглядело бледным, румянец не красил щеки, некогда теплый карий цвет моих глаз стал тусклым и безжизненным.
Я не смогу помочь Аланди, если стану демоном, сказала я своему отражению.
Я выполнила свой долг перед императором и больше не обязана оставаться во дворце.
Вместо этого я найду способ одолеть Бандура и освободиться от его проклятия. Даже если это значит, что придется вернуться на острова Лапзура.
Но обо всем по порядку. Я не могла незаметно сбежать из дворца в лунном платье. Открыв сундук, я нашла два ореха и стеклянный пузырек, в которых хранила солнце, луну и звезды во время нашего с Эданом путешествия.
Они были завернуты в шелк и атласные обрезки. При моем прикосновении орехи и пузырек задрожали, словно одержимые демонами, и запрыгали по полу, пока не соединились.
Теперь на их месте лежал круглый стеклянный кулон в виде ореха с ровной трещиной посредине. Он висел на тонкой цепочке из золота и серебра.
Кулон был меньше моей ладони, размером примерно с амулет, который носил император Ханюцзинь и Бандур.
У Бандура тоже была трещина в центре.
По моей коже прошла дрожь, когда я надела цепочку на шею и сжала кулон в кулаке. Тот засиял, и я с затаенным дыханием наблюдала, как лунное платье начало сматываться. Его серебристые ленты кружились, а само платье становилось все меньше и меньше, пока не исчезло в трещине кулона.
Когда оно полностью скрылось внутри, я почувствовала, что кулон стал легче. Но из-за отсутствия остальных двух платьев в моей груди образовалась пустота. Солнце, луна и звезды хотели быть вместе.
«Остальные платья в комнате леди Сарнай», подумала я, с трудом сглатывая. У меня не было времени идти за ними. Пора было уходить. Слишком много людей видели силу платья и моего кинжала, когда я столкнулась с шаньсэнем. Если император найдет меня, то заставит остаться, чтобы защищать дворец. Я никогда не смогу снять свое проклятие.
Но в глубине души я знала, что Бандур прав. Теперь платья Аманы были моим источником жизненной силы.
Я не могла уйти, не собрав все.
Глава 8
Мы слышали сигнальные колокола, сказала дрожащим голосом Цзюнь, когда впустила меня в покои леди Сарнай. Император он в опасности? Шаньсэнь атаковал нас?
Да, ответила я со всей серьезностью, но сейчас он отступил.
Почему он перешел в наступление? Шаньсэнь узнал, что вы не
Цзюнь не смогла закончить предложение, а я не нашла в себе сил, чтобы подтвердить ее опасения.
Уже все кончено. Я замешкалась, заранее ненавидя себя за последующую ложь. Император приказал мне забрать платья для сохранности.
Слава богам, пылко произнесла Цзайни. Они прокляты.
Служанки показали мне на сундуки леди Сарнай.
Пожалуйста, заберите их.
Я взяла в охапку платьеплатье из крови звезд было по-прежнему порвано после того, как я срезала его с леди Сарнайи спрятала их сущность в кулоне.
Внезапно из-за закрытой двери спальни послышался сиплый крик.
Поначалу он больше напоминал звериный, чем человеческий. Низкий и протяжный, он походил на скуление раненой лисы. Но когда он раздался вновь, я узнала голос.
Леди Сарнай. В ее комнате сильно пахло благовониями, якобы изгонявшими злых духов, которые, по мнению Цзюнь и Цзайни, напали на нее.
Я передернулась от вида принцессы. Служанки покрыли ее кожу мазью и почти полностью перевязали тело бинтами, оставив открытыми нос, рот и уши, но даже те пестрили фиолетово-синими ожогами и красными пятнами, отдаленно напоминавшими кровь звезд.
Демоново дыхание, прошептала я. Она выглядит даже хуже, чем раньше.
В глазах Цзюнь и Цзайни витали призраки. Судя по их виду, последние два дня они не ели и не спали. Зная Ханюцзиня, я могла поспорить, что он под страхом смерти запретил им покидать покои леди Сарнай. Дрожь в их голосах лишь подтвердила мои подозрения.
Мы мы все перепробовали, мастер Тамарин.
Что бы мы ей ни давали, она не просыпается. А ее кожа в местах, которых касалось платье она меняется: то синяя, то серая. Мы никогда не видели подобного.
Служанки испуганно жались друг к другу.
Вряд ли она надолго задержится в этом мире.
Его величество не посылал за доктором? Мой спокойный голос удивил даже меня саму.
Цзюнь и Цзайни покачали головами.
Неудивительно. Скорее всего император боялся, что королевский лекарь может раскрыть тайну, что леди Сарнай при смерти. Хотя после случившегося на банкете это перестало иметь значение.
Я сглотнула. С моей стороны было бы непростительно оставить леди Сарнай в таком состоянии.
Мне в голову закрались мрачные мысли. «Брось ее. Она никогда не проявляла к тебе доброты. Пусть умрет».
Я повернулась к двери, но тут леди Сарнай закашлялась. Это прозвучало так жалостливо и нетипично для свирепой принцессы, которая когда-то нагоняла на меня страх.
«Подумай о том, как она перерезала глотки тем стражам. Она бы не раздумывая бросила тебя».
Я даже не сомневалась, что это правда.
«Так оставь ее».
До чего было бы легко прислушаться к этому темному голосу разума в моей голове, позволить демону лишить меня человечности одной мыслью за другой. Но во мне еще теплились остатки прошлой Майи. «Ты сильнее этого, настаивала она. Не поддавайся».
«Брось ее! упрашивал демон. Она бы не мешкая поступила так с тобой».
Да, но я не леди Сарнай.
ЯМайя Тамарин.
Мой мешок соскользнул с плеча и приземлился на пол с глухим стуком, когда я присела рядом с леди Сарнай, игнорируя непрекращающийся шепот внутри себя.
Как же ее спасти?
Даже если бы к ней пустили лекарей, они бы ничего не смогли сделать. Единственный человек, который мог бы ей помочь, покинул дворец.
Где находятся покои лорда-чародея? спросила я.
Цзюнь удивленно заморгала, ее широко расставленные глаза смотрели на меня с недоумением.
В Летнем дворце они были рядом с Великим храмом, нетерпеливо продолжила я, хватая запасную простыню со стула леди Сарнай. Где они здесь?
Но лорд
Да, отсутствует, я знаю. Это срочное дело.
Они выпалили ответ, и я ушла.
Стражи уже начали прочесывать дворец, пытаясь найти меня. На каждом углу я слышала, как они выкрикивали мое имя: «Мастер Тамарин, покажитесь! Мастер Тамарин!»
Под густым покровом облаков мне удалось быстро сотворить маскировку из простыни леди Сарнай. Я накинула ее на голову и побежала к северному концу Осеннего дворца.
Весь внутренний двор пустовал. Тени оккупировали дорожку к дому Эдана, который не мог похвастаться ни праздничными фонариками, ни цветами, ни какими-либо другими украшениями в честь свадьбы. Я скользнула за двери и притворила их за собой.
Все комнаты явно обыскивали. На полу валялись книги и свитки, которые беспечно скинули с полок. Стол был заставлен чернильницами и кистями, кровать превратилась в перевернутое месиво из простыней и перьев. В воздух поднялось облачко пыли, когда я обошла сломанную птичью клетку и прошла глубже в его покои.
Я не знала, где искать лекарство для леди Сарнай, но рабочее место Эдана казалось лучшим вариантом для начала поисков.
Его стол был завален картами. Некоторые страницы пожелтели от времени и пахли незнакомыми мне специями. Еще там лежали ежедневники, заполненные его аккуратным почерком, с иллюстрациями стран, о которых я никогда не слышала. Я пролистнула верхний ежедневник, останавливаясь на рисунке знакомого паука Нива. Наверное, Эдан сверялся с этими записями перед путешествием в Халакмаратскую пустыню. Язык, на котором они были написаны, тоже был мне незнаком.
Нельронатский, вероятно.
Ты хоть что-нибудь пишешь на аландийском, Эдан? проворчала я, переходя к его шкафу.
Судя по вмятинам на дереве, похоже, люди императора пытались сломать замок, но безуспешно. Наверное, они сдались, потому что слишком боялись магии, которая могла остаться в покоях лорда-чародея.
Не так давно я сама была такой. Точнее, Эдана я никогда не боялась, но я помнила ауру загадочности вокруг него при наших первых встречах. У меня ушли месяцы, чтобы рассмотреть искреннего юношу под маской магии и высокомерия чародея.
Я коснулась лакированных створок шкафа и провела пальцами по странным символам, выведенным на поверхности, пока не спустилась к бронзовому замку посредине. У него не было скважины, но замок был сделан в форме ястреба, и его два раскрытых крыла соединяли дверцы.
Поддавшись любопытству, я сложила крылья, не ожидая никакого результата. Но металл нагрелся под моими пальцами, и бронза расплавилась, сливаясь с черным лакированным деревом. Створки приоткрылись, будто узнали меня.