Когда она поднимает первый ящик, гудение немного усиливается.
С присущим юности воодушевлением она быстро расправляется с завалом. Ящики нагромождены один на другой позади нее, беспорядочно навалены на кухонном полу. Без них кладовка кажется просторной.
Веспер хмурится и вновь прислушивается. Обыскивает доступные теперь углы, но находит лишь давно покинутые пыльные паутины.
Ничего. В кладовой пусто.
Воодушевление проходит так же быстро, как и появляется. Веспер опускает голову. Однако гудение продолжаетсяреальное, но невидимое. Она чувствует его ступнями. Возбуждение накатывает с новой силой. Веспер ложится щекой на пол и замечает, что одна доска подогнана не до конца. Она ее ощупывает, пока наконец не находит выемку, чтобы подцепить. Поднимает доску, видит под ней пустоту. Поднимает еще двеей открывается неглубокая полость, выложенная пластиком. Она решается дотронуться до него и пальцами чувствует гудение.
Действуя теперь более осторожно, с трепетом она убирает подкладку и обнаруживает под ней длинный пыльный ящик и пару старых сапог. От них исходит крепкая смесь запаховсырости, застарелого пота и других, куда менее приятных. Тем не менее Веспер их надевает. Пытается в них пройтись, воображая себя таинственным путешественником. Но вскоре сапоги с глухим стуком слетают с ее маленьких ножек один за другим. Они остаются стоять, практически окаменевшие от перенесенных приключений.
Ящик тяжелый, и достать его непросто. Дважды он выскальзывает из рук, вновь оказываясь в тайнике под наклоном. Она не предпринимает третью попытку, а вместо этого склоняется над хранилищем и бьет в слабое место. Пока Веспер его открывает, крышка протестующе скрипит. Поднимается облако пыли, предвещая кашель. Он не заставляет себя ждатьВеспер кашляет один раз, второй, третий.
Пустоту в ящике заполняет старый плащ. Веспер его вынимает. Он поношен, но ткань крепкая, внушает доверие. Местами плащ состеган. Внизуподпалины и следы от зубов, оставленные оскверненными псами и иномирными огнями. Она надевает плащ. Он слишком ей велик, почти как халат. То, как Веспер сейчас выглядит на самом деле, совершенно не соотносится с тем, что она сама себе представляет, и, ухмыляясь, она решает его не снимать.
И лишь потом она наконец смотрит вниз.
Настойчивое гудение сменяется довольным урчанием. На дне ящика лежит меч. В ножнах. Серебристые крылья обнимают эфес, тянутся ей навстречу. Раскрытые, они обрамляют глаз на гардесмотрящий, выжидающий.
Тысячу сто тридцать семь лет назад
Во время багровой бури, когда облака похожи на паучьи кладки, а небо подобно бездонной глотке, на свет появляется ребенок. Он один способен увидеть бурю. Для других небо такое же, как и обычноподернутое дымкой светового загрязнения и смога.
Никто не понимает, почему девочка так плачет. Вокруг стеклянной капсулы, изучая ребенка, толпятся специалисты. Выглядит она здоровой, легкие сильные, сердце хорошее. Руки и ноги в полном порядке. Специалисты качают головой, решая, что все дело в характере, и это просто эмоции. Они вкалывают девочке снотворное, и, разумеется, она успокаивается.
Проходят годы, ей приписывают имя, гендер и социальный класс. Малышка становится девочкой, Массасси, и ее определяют в низшие эшелоны среднего класса. Ее куратор предупрежден о склонности девочки к необоснованным срывам и уполномочен при необходимости колоть успокоительные.
Девочка становится ученицей механика, и ученицей умелой. В нежном возрасте восьми лет ее отправляют работать на гигантские строительные механизмы, где она, устраняя неполадки, пролезает во все углы и щели. Это опасная работа. Механизмы автоматизированы и работают строго по графику. Они останавливаются редкои то на очень короткое время. Ты или быстрый, или мертвый. Она носится между поршнями, устраняя заторы, заменяя изношенные детали, просачиваясь туда, куда более крупным взрослым не пролезть. Для первогодки она довольно проворная.
Возможно, то, что ей доверяют смертельно опасную работу, является знаком уважения, а возможно, это потому, что она не ладит ни с ровесниками, ни с куратором. Массассисердитая, молчаливая девочка. Слишком умная для своего возраста, но пока все же недостаточно умная.
Ей нравится риск, сопровождающий работу. Она обнаруживает, что овладевающая мыслями злость, что преследует ее ночами, удовлетворяется ежедневными столкновениями со смертью.
Здесь нет свободного времени, нет выходных, но у всех рабочих есть обязательные паузыидеально рассчитанная смена деятельности для повышения производительности труда. Больше всего на свете она страшится обязательных общественных собраний. Однажды, после трех таких встреч подряд, Массасси одолевает настолько сильная злость, что она начинает ломать вещи. Тут же на приборной панели ее куратора звучит сигнал тревоги, и он шепчет приказ.
Срабатывают вживленные в спину Массасси дозаторы, и злость покорно отступает.
Она мало что помнит о том времени, но так даже лучше. Когда она требует себе сверхурочную работу, куратор не особо проверяет, не опасно ли это для нее.
Массасси одиннадцать летименно тогда и происходит несчастный случай.
Ее мысли где-то далеко, разум затуманен, эмоции свободно перетекают одна в другую. Ей нужно починить плечевые моторы Жнеца высшего уровня 487984/14, но она хочет только одногоразломать их. Впервые девочка задумывается, почему она иная и что, если в этом нет ничьей вины.
Даже малейшая задумчивость опасна. У Массасси она подкрепляется усталостью и суицидальными наклонностями. Она с опозданием понимает, что Жнец просыпается. Массасси пытается уклониться, но рукав цепляется за проводкупроводку, которую она в обычной ситуации починила бы.
Она не может освободить руку.
Моторы ревут, лезвия вращаются, огни горят.
Жнец движется.
Массасси кричит.
Кровь размазывается по металлу, кости перемалываются в бледный порошок.
На приборной панели ее куратора звучит сигнал тревоги.
Глава вторая
Мысли приходят подобно приливу с далекого берега. Приближаются, становятся все громче, все настойчивее. Постепенно они обретают форму, прорываясь сквозь туман, руша заклятие.
Вновь обретши ясность сознания, Веспер понимает, что склонилась над тайником, а руки, застыв в нескольких сантиметрах от оперенной рукояти эфеса, полностью повторяют движение направленных вверх крыльев, подобно танцорам в преддверии выступления.
Девочка моргает, мечнет.
Несколько мгновений он осуждающе смотрит на нее, затем, потеряв интерес, глаз закрывается. Вероятно, он ждет не ее.
Она думает об отце, который утром стоял на том же месте, и начинает понимать, почему он боялся.
Хочется снова заставить комнату ящиками и уйти прочь, но она понимает, что это не поможет. Меч все так же будет звать и мучить отца. Он уже измотан, и всего лишь вопрос времени, когда он уступит.
Надо что-то делать.
Она сглатывает, понимая, что приняла решение.
Меч должен отсюда исчезнуть. Она намерена отнести его Дженнеру, и пусть он сам думает, что делать. В конце концов, рыцарей много. Они найдут кого-нибудь и отдадут ему меч. После чего она вернется домой и снова будет в безопасности. Отец будет свободен.
Она относит меч на кухню и возвращает ящик в кладовку, прикрывая его половицами. Затем заносит ящики обратно, стараясь поставить их, как было. Закончив, закрывает и запирает дверь, как это утром сделал отец.
Если повезет, он никогда не узнает, что́ случилось.
И, только закончив, она осознает, что до сих пор не сняла старый плащ. Пожимает плечами и, счастливая, решает его оставить.
Веспер крадется обратно к себе, быстро и бесшумно одевается. Последним она берет меч, заворачивает его в старый лист пластика. Опасаясь, что он снова может проснуться, старается как можно меньше его касаться, особенно избегая эфеса и дергающегося глаза.
Открыв дверь, девочка ощущает холодное дуновение ветра на щеках. Вздрогнув, она выдвигается, не замечая маленькую скрюченную фигурку у двери. Услышав звук ее шагов, козленок открывает глаза и вскакивает. Смотрит вокруг, забыв про сон при виде своей доброй мамы, и идет за ней.
Обе фигуры вскоре поглощает ночь.
Меч легче, чем кажется, но все равно тяжелый для юной девочки. В темноте знакомая дорога становится чужой, и Веспер спотыкается, спускаясь с холма, ноги заплетаются, сверток подпрыгивает в руках. Несмотря на пластиковую защиту, лезвие больно впивается в предплечья.
На полпути она останавливается, вновь оглядывает меч, уверенная, что там, под четырьмя слоями пластика, он смотрит назад. Сглатывает, шмыгает носом. Пыль щекочет ноздри, она вытирает нос рукавом и обнаруживает, что ее новый плащ грязный. Накатывает желание чихнуть.
Паранойя заставляет ее обернуться. Но вместо глядящего из окна отца Веспер обнаруживает возле себя козленка.
Перенося вес меча на одну руку, другой она указывает на вершину холма.
Иди, марш отсюда! Тебе со мной нельзя. Иди домой.
Теплая макушка утыкается ей в руку.
Нет. Тебе нужно домой. Тебе нужно Веспер осекается, понимая, что начала гладить козленка.
Думаю, мы быстро вернемся. Уверен, что хочешь со мной?
Козленок смотрит на нее глазами, полными любви и голода.
Она вздыхает, возвращается домой за бутылкой молока и спешит назад.
Ну тогда пошли.
Вместе они продолжают путь, осторожно ступая по неровной почве. Несколько раз она спотыкается в темноте.
Тупица! Надо было брать палку.
Козленок блеет, надеясь, что его покормят.
Не волнуйся, я уверена, мы найдем дорогу.
Будто в ответ, у подножия холма загорается огонек, освещая человека в темной форме, украшенной лишь знаком с крылатым глазом на воротнике. По мере приближения фигура принимает знакомые очертания: Дженнер. Он светит на них.
Веспер? Какого?..
Он направляет свет на меч, затем вновь на лицо Веспер.
Что ты делаешь с реликвией Семи?
Простите! выпаливает она. Я должна была, я
Внезапно его лицо светлеет.
Он выбрал тебя! восклицает рыцарь. Мы думали, что он позовет твоего отца Но он позвал тебя! Ты ты новая хранительница.
Застигнутая врасплох, она кивает, соглашаясь с полуправдой, таращась на дом, чтобы не выдать себя.
Он преклоняет колено, опускает голову. Рыжие волосы ведут себя неподобающе, выбиваются из хвоста, делая прическу похожей на злобный куст. Он говорит нараспев, мягко, мелодично. Значение слов ей непонятно. Дженнер поднимает взгляд.
Слава Семерым. Хранительница, мы должны
Я? она подавляет смех. Я не Я просто подумала, ну, если мой отец не хочет брать этот меч, я должна отдать его кому-то, кто хочет.
Веспер, ты не понимаешь. Меч позволяет тебе касаться себя. Он выбрал тебя.
Она вспоминает, как смотрел на нее глаз, и не верит Дженнеру.
Думаю, да. Веспер с опаской оглядывается назад.
Позади Дженнера мерцает воздух, как будто наступил рассвет. Мгновением позже пространство заполняет небесный корабль. У Веспер округляются глаза: она видит отраженные на складываемых крыльях звезды, где, ворча, вращаются спаренные двигатели.
Дженнер ухмыляется.
Я сказал то же самое, когда впервые его увидел.
На козленка корабль произвел меньше впечатления, и он ныряет за Веспер, ища укрытия.
Ты готова, хранительница?
С одной стороны небесного корабля открывается дверь, откидываясь наверх.
Сюда, говорит Дженнер, указывая на дверь. Мы тебя ждали.
Веспер позволяет увести себя на борт, на мгновение запнувшись, когда в голове вспыхивают мысли о родителях, как они расстроятся, разочаруются, и представляет то самое выражение на лице отца.
Козленок паникует. Прежде чем он принимает решение, девочка и мужчина уже оказываются внутри. С воплем козленок мчится за ними.
Дверь закрывается прямо перед его носом.
Козленок снова вопит.
Двигатели ускоряются, зажигая огни, забирая вес корабля, готовясь к прыжку в небеса.
Дверь вновь открывается, в ней появляется голова Веспер.
Прыгай давай!
Теперь козленок не раздумывает.
Как только он запрыгивает, дверь снова закрывается. Огни пульсируют, вылетают из турбин, трава прибивается к земле. Корпус корабля вибрирует, воздух вокруг теряет четкость.
Через мгновение корабль исчезает.
Начинается восход первого солнца, и воздух окрашивается золотом. Солнечный луч освещает дом на вершине холма. В доме тихо, атмосфера напряженная. Открывается дверь, и из нее выходит мужчина. Он быстро дохрамывает до меньшего дома и заглядывает внутрь.
На него таращится пара темных глаз.
Он не обращает внимания и возвращается в дом. Проходят минуты, и он снова появляется, на этот разс вырезанным вручную посохом. Дерево износилось от использования, подобно самому мужчине, который держит его в руках. Он стремительно уходит, морщась с каждым шагом, янтарные глаза что-то выискивают в траве.
Вред выходит вскоре после него, но двигается медленно. У него тоже в руках посох, но он не опирается на него, а прочесывает землю перед собой, ища неровности, отчего палка слегка подпрыгивает.
Нашел хоть что-то?
Отец Веспер не отвечает, продолжая изучать землю.
В грязи нетрудно найти беспорядочные следы. Мрачно кивнув, он идет по ним.
Когда он достигает подножия холма, облака окрашивает красное зарево второго солнца.
Он останавливается, видит развороченную под ногами землю, хмурится. Кто-то могучий вспахал здесь почву, стерев следы с лица земли. Хмурится сильнее. По ту сторону следов нет.
Он поднимает глаза, рукой прикрываясь от яркого света.
Ничего.
Наконец Вред находит его и кладет руку на плечо. Он подчиняется Вреду и оборачивается, делает глубокий вдох, собираясь что-то сказать, но не произносит ни слова и вместо этого начинает плакать.
Долгое время они, двое мужчин, не двигаются, объединенные общим горем. На земле пересекаются их тени, на небе медленно танцуют солнца.
* * *
В стороне от суматохи имперского порта ведут спор трое. Волны лижут скалы. Люди обмениваются сплетнями и оскорблениями, они переходят из рук в руки быстрее, чем товары. За внешней недружелюбностью скрывается странная привязанность. Каждому довелось пережить достаточно, чтобы не реагировать на неприязнь другого. У каждого есть свой секрет.
Одна из нихженщина, годы тому назад сбежавшая с юга. Когда пали ее соратники, она нашла силу в их смерти, чтобы двигаться дальше. Иногда ей снится то время, и она просыпается со вкусом сырого мяса на губах.
Другоймужчина, ворующий товары и сбывающий их как свои собственные.
Третийни женщина, ни мужчина. Смертным это существо кажется женщиной средних лет. И что с того, что ее волосы не особо густые, а кожа светлее, чем у кого бы то ни было, ничего необычного для живущих за пределами Сияющего Града.
Эти трое скрывают свою истинную суть, избегая агентов Крылатого Ока, рыскающих на окраинах.
Пока они продолжают спорить и ругаться, над ними пролетает небесный корабльбыстрый, невидимый.
Двое ничего не замечают. Третья резко закидывает голову, будто в макушку осой ужаленная.
Ты там в порядке, Нэлл?
Она молчит. Другие не могут увидеть овивающую ее сущность. Обычно Первые прячут каждую ее частицу глубоко внутри смертной оболочки, защищая от злого мира. Но связь между ними остаетсяслабая, будто намеченная акварелью паутина, скорее воспоминание, отголосок, нежели реальность. И хотя каждый из них слегка отличается от других и от оригинала, иногда на мгновение они могут вновь стать единым целым.
Первая замирает. Ощущает дисгармонию, смешение, путаницу, переплетение множества временны́х линий, которые сами располагаются в правильном порядке. Короткий миг дышит свободно, спокойно.
Затем возникает жжение, и эти ощущения прекращаются.
Линии сущности тают, а сознание разделяется и сжимается.
В общем, пауза длится едва ли дольше удара сердца колибри, но этого хватает, чтобы информация незамеченной перенеслась через океан.
Эти усилия причиняют Первой невыносимую боль, но импульсы легко контролировать. Сейчас в десятке других мест искажаются лица, прерывается речь, затем все вновь возвращается в норму.
Не жалуюсь, Джеки, отвечает Нэлл. Кажись, скоро будет буря.
Думаешь?
Нэлл поднимает взгляд на совершенно чистое небо и чешет живот как бы невзначай.