Я стояла на пороге и прислушивалась. По ауре дома можно многое сказать о семье. Есть дома, из которых не хочется уходить. В них тепло, светло и точно кто-то невидимый ласково обнимает за плечи. А есть такие, где даже в жаркий день стыло и темно.
Так вот здесь я пока не могла понять, что ощущаю. Вроде любовь и семейное счастье, но при этом отчетливо ощущался привкус страха. Он напоминает медный вкус крови.
Ваш муж. посмотрела на Элизабет. Он спит?
Как вы и просили. пролепетала она. Врач прописал ему снотворное и обезболивающие, так что спит. Скажите, а
Можно войти? попросила я мягко.
В доме царил идеальный порядок. Знаете, такой, когда салфетку то неловко положить. Все блестит, мебель стоит идеально, нигде ни пылинки.
И ни следа животных.
Кошка, собака? спросила отрывисто.
От них грязь. мигом отреагировала Элизабет. Шерсть, запах. А у Феликса может быть аллергия.
Плохо. ответила я. Животные обычно защищают дома от подобныхкхм, ситуаций. Это вам на будущее. Покажите мне мужа.
Поймала взгляд Феликса и подмигнула, проговорила:
А потом я спрошу у тебя кое-что, хорошо?
При мне! тут же встрепенулась Элизабет.
Конечно.
Муж и глава семейства лежал в спальне и храпел. Я услышала, как за моей спиной едва слышно всхлипнула Элизабет. И прошептала:
Никогда он не храпел, а после этого я схожу с ума? Ведь так не бывает?
Все бывает. отозвалась я.
Осматривать посторонних мужиков предпочитаю в одноразовых перчатках. такие в моем рюкзаке есть всегда. Вот и сейчас, нацепила и заглянула в приоткрытый рот мужчины.
Элизабет, посветите фонарем, но осторожно.
Двумя пальцами приоткрыла рот мужчине пошире. Так, аккуратно, аккуратно, не хватало еще, чтобы меня укусили. Я знаете ли люблю укусы во время секса, но от любимого мужчины и наедине.
Ну, в принципе, что и следовало ожидать. Половина зубов на нижней челюсти выдраны. Да так, точно их просто взяли и дернули, отчего десна опухла, несколько дырок выглядели так, точно после удаления зуба в них еще и поковырялись как следует.
Длинными такими пальцами, очень худыми, с проглядывающими косточками
Черт подери, этот мужик явно испытывал адские боли. Так что пусть спит.
Спустимся в гостиную. предложила я шепотом.
Там я отказалась от напитков. Времени оставалось мало. До полуночи полчаса, а эти приходят почти сразу после двенадцатого удара. Хотя иногда могут явиться и в три ночи, когда сон особенно крепок. В любом случае, они чувствуют, когда приходить. А мне лучше быть наготове начиная с полуночи и до утра.
Феликс.
Устроившись на кожаном диване, жарком для такой погоды, я обратила внимание на мальчика. Тот замер возле матери, пока она зачем-то переставляла туда-сюда чашки и блюдца.
Феликс, повторила я. Еще раз расскажи, что случилось позавчера. Только со всеми подробностями.
Мальчик оглянулся на маму, та кивнула. А у меня на миг сжалось сердце. О детях я порой думала, но с моей работой и образом жизни это скорее мечты.
Мечта может стать явью. бархатный низкий голос сам собой родился в голове. Стоит лишь сказать да и принять свою судьбу. Принять меня.
Мотнула головой. Работа, главное работа.
Ну мы с папой позавчера пошли в зубную. Обычно мы ходим к другому доктору, а тут
Наш доктор сейчас в отпуске. перебила сына Элизабет. А на углу открылась новая зубная клиника, для детей скидки. У Феликса ныл молочный зуб, вырывать дома он его боялся, вот и пошли. Я сама на работе была, а у мужа у него пока проблемы с работой. Но он ищет, рассылает резюме.
Это не мое дело. перебила я женщину. Рассказывайте про зубы. Феликс, думаю, ты лучше с этим справишься. Так значит, ты пришел выдрать молочный зуб. И испугался?
И подмигнула мальчишке, подбадривая.
Он у меня болел. кивнул Феликс. Там вроде как под ним начал другой зуб расти, поэтому надо было удалять. Папа со мной пошел, и когда я ну корочеФеликс замялся, а потом махнул рукой. Да ладно, я что-то так реально напугался. А потом пришла медсестра.
Он умолк, на лице возникло то выражение, которое я уже встречала у тех, кто сталкивался с жителями Горхейма. Смесь удивления и испуга, плюс недоверие.
Она оказалась такой краси-и-и-ивой. протянул Феликс. Знаете, как фея из сказки. И врач тоже такая. И администратор. Они все улыбались, все со мной разговаривали как со взрослым. А тут папа
Вы поймите, снова вмешалась Элизабет, мой муж очень любит Феликса, но сейчас он нервничает из-за работы. И порой
Папа на меня накричал, когда я пожаловался медсестре, что боюсь выдирать зуб. Знаете, как обычно кричат взрослые?
Я могу представить. заверила Феликса.
Тот кивнул, слишком серьезный для ребенка.
Ну вот папа и сказал, что он себе в детстве сам зубы выдирал. И толкнул меня в сторону кресла. А я сразу перестал бояться! Знаете, врач оказалась такой доброй! И совсем не было больно! Ну вот ни капельки! А потом она отдала мой зуб и сказала, чтобы я положил его под подушку. Чтобы зубная фея поменяла его на монету или подарок. Я попросил монетку, потому что коплю на кое-чего. Ну а папа снова начал ругаться, что в его детстве он не у зубных фей деньги просил, а газеты продавал и мороженое.
А врач или медсестра спросили куда он девал выпавшие зубы. проговорила я задумчиво.
Откуда вы знаете?!
Угадала. улыбнулась Феликсу. А папа, небось, ответил, что выкидывал их, да? В его семье, скорее всего, не поддерживали легенду о зубных феях.
Джерри рос в глубинке в США. вмешалась Элизабет. Родители держали небольшую ферму, а в Канаду он приехал лет в двадцать пять. У него очень авторитарный отец. Я бы назвала его деспотичным, но Феликса он обожает. Да и ко мне относится неплохо.
Я покивала. Совершенно неважно какое детство было у отца Феликса.
Слушай, спросила я у мальчика. А папа тебе в шутку не говорил, что готов отдать хоть все зубы за исполнение желаний?
Вы опять угадали!
Вашу мать, я прям провидец. Ладно, ситуация примерно ясна, пора действовать, тем более, до полуночи семь минут, как раз успею все приготовить.
У вас есть спальни на первом этаже?
Есть в подвале, там
Отлично. перебила я ее. Идите с Феликсом туда. Ложитесь. Закрывайте глаза и ни в коем случае не выходите. Ни за что. От этого зависит спасу ли я вашего мужа.
Господи! прошептала Элизабет, бледнея все сильнее. Во что ввязался Джерри.
Идите. поторопила ее. Феликс, ты понял?
Сидеть и не выходить. кивнул мальчик. Мам, идем, ты мне расскажешь что-нибудь.
Я же заторопилась на второй этаж.
Итак, спальня. Джерри продолжал похрапывать, с лунном свете я видела ниточку слюни, свисавшую с нижней губы. Ох, блин, чувак, это тот случай, когда просто не следил за языком.
Сахар и железо. Вот что могло на время обезвредить ожидаемых гостей. И то, и другое я притащила в сумке. Обычный сахар, купленный на распродаже, а вот с железом сложнее. У сидхе и их дальних родственников сильнейшая непереносимость чистого железа, без малейших примесей. Для меня такое на вес золота едва ли не в прямом смысле. Найти крайне сложно, использовать приходится аккуратно, чтобы лишнего не расходовать.
Я накануне приготовила сахарно-железную смесь. И теперь темный порошок хранился в мешочке. Развязала его и осторожно сжала в кулаке. Теперь пора в засаду.
Прятаться в тениодна из двух моих особенностей. Обе они достались от отца, о котором я только знала, что он меня зачал. И все. Мать на все расспросы пожимала плечами. И, казалось, сама не понимала кем он был.
Жаль, что долго скрываться в тени не выходило. Сил уходило немало, можно и в обморок упасть.
Я осторожно шагнула в темноту, вокруг все стало чуть менее реальным, окрасилось в бледно-серые тона. В висках застучало, грудь сдавило, но почти сразу же отпустило.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем послышался тихий скрип окна. Я оставила створку приоткрытой. Все естественно, ведь в Торонто с мая месяца душная жара. И окна нараспашку у тех, у кого нет кондиционера.
Здесь кондиционер был, но сломался не так давно.
В спальню проскользнули три тени. Слишком быстрые, слишком легкие и тонкие. Послышался звук, от которого мороз по коже: тонкий, едва слышимый скрежет зубов. Мелких острых, точно иголки.
В тот же миг я шагнула из тени. Четкий удар по мешочку и все вокруг окутало облако сахарной пудры и железной пыли. И сразу же раздался визг, тонкий, напоминающий звучание бормашины.
На полу бились три худощавые женщины. Тонкие настолько, что казалось кости вот-вот проткнут бледную, почти прозрачную кожу. Белые длинные волосы, изогнутые в ярости тонкие губы и огромные глаза. По-настоящему красивые, сверкающие, глубоко синего цвета. Из-за такой красоты все остальное смотрелось еще страшнее.
Сахарная и железная пыль не давала им напасть на меня, высасывала силы. Но все равно времени особо не было.
От семьи отстать. проговорила тихо и четко. В следующий раз я скормлю вам железо и буду смотреть как вы разлагаетесь изнутри. Процесс болезненный и внешне так себе.
С-с-сука!
Очень приятно, меня зовут Хестер. с чуть склонилась и отчеканила. Вернетесь в Горхейм и забудете дорогу сюда. В эту семью.
Он обидел дитя!
Нет, он сказал не подумав.
У зубных фей зубы мелкие острые и растут в три ряда. Когда я столкнулась с ними в первый раз, то никак не могла понять зачем им детские зубы. Когда узнала, то лишь попыталась тут же об этом забыть.
А еще зубные феи очень любят детей. И если при них кто-то обидит ребенка, или они решат, что его обидели ну все будет плохо. Как с отцом Феликса. Хотя он то явно ничего плохого не имел в виду и сына обожает. Я это чувствовала.
Мне не хотелось их убивать. У зубных фей, как и у других сидхе, своя мораль. Не могу сказать, что я с ней совсем не согласна.
Я делаю только одно предупреждение.
Мы тебя убьем! прошипела одна из них.
Нет. ухмыльнулась я. Не убьете. И знаете это. Я отправлю вас сейчас ко входу в Горхейм. Не задерживайтесь здесь. Уходите. Собирайте зубы и не трогайте никого, если не уверены.
Он угрожал!
Нет. Учитесь читать между строк.
Они лежали, не в силах пошевелиться. На прозрачных стрекозиных крыльях поблескивала сахарная пудра и железо. Пройдет несколько часов, прежде чем они вернут себе прежние силы. Ничего, в Горхейм вернуться смогут.
Второй дар, доставшийся мне от папочки я оценила и поняла не сразу. Это умение открывать двери. В смысле не просто двери, с этим любой справиться. Нет, я могла открыть дверь из одной точки пространства в другое. Но при одном условии: мне надо знать, кто или что находиться там, с другой стороны.
Где один их входов в Горхейм я знала. И выбрала его не случайно. Ночью в парке Квин безлюдно и тихо. Вход в самой глубине парка, так что доставлю точно к нему, пусть валят подальше.
Я представила дверь. Обычную дверь, немного грубую, из шершавых деревянных планок. Ручка в виде бронзового тяжелого кольца, возле нее легкий скол. Я мысленно потянула ее на себя, чувствуя, как на лбу выступает пот. Все мышцы тела напряглись, сильнее еще сильнее.
И дверь медленно открылась. Бесшумно, хотя я могла поклясться, что слышала скрип. В голове.
Мозги, наверное. Скрипят от натуги.
За дверью виднелся парк Квин, кусок газона, стриженные кусты и фонарь. Дорожка блестела от недавнего дождя.
Зубных фей затянуло туда, дверь захлопнулась, а я осела на пол. Этот дар вытягивал силы сильнее, грубее. К нему я прибегала редко и неохотно.
Хорошо сумка стояла рядом. Дрожащими руками дотянулась до нее, нащупала пакетик с медом и сахаром. Такая смесь плюс бутылка кока-колыотличное средство для того, чтобы быстро повысить уровень глюкозы.
Теперь домой. Там придется держать еще одну оборону.
Глава третья
От Элизабет оплату я взяла кэшем. Самое смешное, что уже завтра они забудут о том, что произошло. Останутся смутные обрывочные картинки, больше похожие на сон. Так работает защитная магия Горхейма. О нас помнят лишь те, в ком течет кровь нелюдей или сидхе. Ну или же кто побывал хоть раз в Горхейме. Его забыть невозможно. Он точно яд, который не убивает, но вызывает мгновенную зависимость. Ты можешь ненавидеть себя, его, но все равно туда будет тянуть.
Потому что Горхеймместо, где сбываются самые отчаянные и самые темные фантазии. Потому что там легко потерять душу в прямом смысле слова. Или, наоборот, остаться без тела.
Я держалась вдали от него, но яд Горхейма у меня в крови. Я там выросла.
Дом, где я уже несколько лет снимала квартиру, вырос в свете реклам и фонарей. Опять пошел дождь, на этот раз легкий, почти игривый. В воздухе пахло озоном и мокрой травой. Где-то слышалась сирена то ли полиции, то ли скорой.
Я снимала квартиру на самом верхнем этаже. Отсюда такой шикарный вид. Ночной Торонто, весь в огнях. И шум сюда не долетает.
Кесси! я вошла в темный холл и сразу ощутиламоя соседка по квартире приближается. Пусть и весьма бесшумно.
Кесси, осторожно!
В полумраке мелькнуло нечто еще более темное. И я успела только вытянуть руки, чтобы поймать комок мышц и гладкого меха.
Кесси я взяла в приюте. Точнее, она меня выбрала. Перебравшись в Торонто, я знала, что мне нужен кто-то, кто будет помогать противостоять гостям из Горхейма.
Кошки
Они свободно шастали между мирами, видели то, что не под силу людям и помнили Горхейм. Я искала ту, с которой образуется невидимая связь. И Кесси меня позвала. Из тощего котенка с ободранным хвостом она выросла в огромного хищника. Гораздо крупнее обычных кошек. Даже не знаю кто потоптался в ее генетическом коде. Сейчас Кессиогромная угольно-черная кошка с белыми носочками и разными глазами. Одинзеленый, другойжелтый. А еще клыки: сахарно-белые, острые и кокетливо выглядывающие из-под верхней губы.
Пока я пыхтела, пытаясь не свалиться с Кесси на пол, она деловито обнюхала меня и облизала. Шершавый язык теркой прошелся по лицу, и у меня появилось стойкое ощущение, что мне сделали суровый пилинг.
Кесси!
Мрррряяяяуууу!
Я, наконец, дотянулась до выключателя. И холл залил мягкий свет.
Кесси спрыгнула на пол и закрутилась, стараясь задеть мои ноги хвостом. При этом мурлыканье звучало как глухой рокот мотора. Я лишь надеялась, что соседи ее не слышат. Все же звукоизоляция тут хорошая.
В квартиру влюбилась с первого взгляда. Я искала нечто небольшое, хорошей теплой аурой и красивым видом. И еще условие: высоко, без цветов поблизости и как можно больше стекла, стали и бетона. Такой модный хай-тек.
Цветы, дерево, любые природные материалы могли помочь кое-кому дотянуться до меня. Еще огромным плюсом квартиры было то, что ее хозяин вместо ламината предпочел каменную плитку. Да, холоднее ногам, зато безопаснее.
Диван уже давно перешел в собственность Кесси. Мне она там позволяла только смотреть сериалы, а Кевина и вовсе не пускала, шипела. Они с ним вообще не ладили. Точнее она. Кевин как раз пытался с ней договориться.
Кевин
Я машинально открыла холодильник, машинально достала размороженное мясо и кинула его в миску Кесси. Послышалось урчание и довольное чавканье. Я же оперлась руками о барную стойку, вздохнула. Не могла я так ошибиться в Кевине.
Или могла? Скажи честно, ты обратила на него внимание потому, что он тебе напоминает Лекса.
Тупо заныло в сердце, но я пнула мысленно сама себя. Занятые мужчины, которые не отвечают взаимностью не мой конек. Я проходила через слезы и жалость к себе самой. Мне это дело не понравилось. Да и зачем? Будешь рыдать в платочек и мечтать о том, кому плевать на твои чувства? Серьезно?
Кесси продолжала лопать мясо, квартира успокаивала, я вдруг ощутила просто дикую усталость. Такую, что мне едва хватило сил съесть наскоро разогретый ужин и помыться.
В спальне постель с утра была не заправлена. Кесси уже развалилась на белых простынях и вылизывала заднюю лапу. На меня, в полотенце, она лишь вскинула взгляд и снова принялась за ночной туалет. Я же оглядела спальню. Да, на днях навела по всей квартире полный порядок. Выбросила все, что оставил Кевин. И теперь квартира снова выглядела моей, родной, без всяких там посторонних мужчин. Светлая, с минимумом мебели и охранными статуэтками из чистого железа.
А еще тут был центральный кондиционер. Так что окно я могла даже в самую жару оставлять закрытым. Что и делала.
Темнота навалилась, едва щелкнула выключателем и легла в постель. Сон тут же обступил со всех сторон, зазвучал в мурлыканье Кесси. В голове закрутились обрывки сновидения, дела на завтра, клыки зубных фей. Интересно, когда-нибудь дети узнают куда идут их молочные зубки? Что феи создают из них подобных себе.