Идём!
Мы сделали несколько шагов и оба, как по команде, остановились. Её дрожь передалась и мнеИра, что с тобой?
Мне страшноона жалась ко мне.
Мне и самому было не по себеНазад! и мы, почти бегом, вернулись на мою поляну.
Как только мы оказались за стеной двуствольных деревьев, страх исчез.
Мы вглядывались друг в другаТебе страшно?
Нетона улыбнулась.
Странно что-то не так
Что, что не так?
Подожди, птицы
Что птицы?
Они не напуганы, ты слышишь? Щебечут, как ни в чём не бывало.
А чего им бояться? Они же летать умеют.
С точки зрения здравого смысла, твоё суждение верно, но оно не объясняет причину нашего страха, а также и того, что здесь у нас страх исчезает.
Давай попробуем ещё раз, но пойдём в другую сторону.
Мы вернулись на её поляну и, понаблюдав за птицами, пошли в другую сторону.
Всё повторилось, мы не прошли и семи шагов и успокоились, только оказавшись снова на моей полянке.
Не поймурассуждал я вслухто ли эта аномалия этой зоны носит психогенный характер, то ли а больше то в голову ничего и не приходит но, если аномалия психогенного характера, то это означает только одно
Что это означает, Алексей? я даже не заметил, что она гладит моё плечо.
Ира, я даже не знаю, радоваться этому или бояться этого.
Но ведь нам здесь не страшно, правда?
Понимаешья опять рассуждал, обращаясь к своему внутреннему я, но Ира думала, что я говорю с неюпонимаешь в чём дело? Психогенный характер нашего страха наводит на мысль, что аномалия этой зоны не природного происхождения и вот это особо настораживает, так как, если за аномалией стоит разум, то рано или поздно мы с этим разумом встретимся а оно нам нужно? Мы ведь представления не имеем о том, кто за этим стоит. А если наведённый страхэто ловушка? А с другой стороны, наведённый страх, может быть предупреждением об опасности за пределами зоны.
Дааа хоть круть-верть, хоть верть-круть, а картина то вырисовывается неприглядная: мы не можем выйти за пределы этой поляны, пока не будет ясности, где мы в большей безопасности, здесь или там?
Я посмотрел на небо: второе солнце уже прошло больше половины своего дневного пути. Я взял свой сотовый и включил, прошло три с половиной часа«Ещё пара часов и это солнце уйдёт за горизонт, а первое вряд ли взойдёт и перспектива, ночевать под открытым небом, никуда не исчезнет».
Я поёжилсяЧто-то мне не очень хочется провести первую ночь здесь на полянке под открытым небом, согреваясь теплом твоего телая приобнял Иру и притянул к себехотя, само по себе это, конечно, будет приятноя ласкал её грудь левой рукой, удивляясь упругости молочных желез.
Силикон?
Нет! она обиделась и дёрнулась, высвобождаясь из моих объятий.
Странноона смотрела на меняты странный, необычный человек: мягкий и нежный, и грубый одновременно, но твоя грубость не ранит коробит, правда, но это может быть из-за того, что я выросла в других условиях, в другой среде. Я была единственным ребёнком в семье, и вся любовь родителей и бабушек с дедушками доставалась мне. А у тебя есть братья и сёстры?
Да, у моих родителей десять детей, и я самый старший в семье
Она взглянула на меня, в её глазах заблестели слёзыПрости
Ира шагнула ко мне и, обняв, прижалась и поцеловалаТы добрый, ты очень добрый, а твоя грубость показная и напускная.
А знаешь, как я это поняла?! она с улыбкой смотрела на меняпо твоим рукам: у тебя кожа на руках нежная, как у младенцаона взяла мои ладони, прижала к своим щекам и закрыла глаза
Странно было то, что я не возбудился от этих её слов, её объятий и поцелуя
Солнце опускалось за верхушки деревьев«Стоп! Верхушки. Деревьев!»я сжал Иру.
Кажется я нашёл способ оглядеться, Ираона удивлённо смотрела на меня.
Деревья, смотри! она смотрела на деревьяя залезу на де
И я с тобой!
Ира, ты умеешь лазать по деревьям?!
В детстве, когда меня отвозили к бабушке в деревню, я там играла с Юркой, соседским мальчишкой, моя первая любовьона вздохнуламы с ним лазали по деревьям. Баба Люба меня отчитывала: ты девочка, тебе не надо лазить по деревьям.
Ира, это было давно и
Нет, нет, нет, я полезу вместе с тобой. Ну, пожалуйста, Лёшик
Кому скажи, не поверит, бабка полезет на дерево!
Я не бабкаона надула свои красивые, выразительные губкиа ты плохой, невоспитанныйона шлёпнула меня по руке.
Ладноя возбуждалсяполезем вместе
Она запрыгала, как девочкаТолько, ты, на высоту не полезешь, хорошо?
Она согласно качала головой, а я тонул в её бездонных голубых глазах.
И лишь подойдя к деревьям вплотную я разглядел, наконец, ещё кое-что: ветви на стволах росли, абсолютно симметрично, только по трём сторонам обоих стволов. Внутри, меж стволов, ветвей не было.
Я коснулся коры; цветом и гладкостью она была очень похожа на тополиную, да и сами деревья, стройные и высокие, с толстыми, разросшимися ветвями, очень сильно были похожи на тополя и только листья отличались, они были узорчатые, с выпуклыми светлыми прожилками, овальные и очень большие: я приложил ладонь и растопырил пальцы, и перекрыл всего лишь половину листа. Но, самое главное, ветви, будто специально, росли ступенчато: так, что карабкаться вверх по стволу было очень легко.
Ты стой там! Ира стояла между стволами, держась за веткиНе девочка.
Ой-ой-ой, а ты мальчик?! но в её взгляде было восхищение.
Я лез всё выше и выше. Из-за того, что деревья по кромке поляны были одной высоты, увидеть что-либо я мог лишь, с одной стороны. Открылось перед моим взором немного: на расстоянии с полсотни шагов от нас был овраг и на другой его стороне, плотной стеной, стоял всё тот же лес.
Всё! Больше не видно было ничего.
Я глянул на светило: до заката оставалось немного, ну, может часа полтора, не более.
Что там?
Да ничегоя разочарованно вздохнул и окинул взглядом сверху свою полянку.
Вот это дааа!
У меня перехватило дыхание: прямо в том месте, где стояло кресло, выделялся в траве круг, образованный линией густой травы, шириною с ладонь.
Я стал спускаться.
Глава вторая. ДУБл2
Ириша! Урия закрыл за собой дверь, автоматический замок бесшумно спустил рычаги, расклинивая дверьИриша! он присел и стал расшнуровывать кроссовкисегодня мне приснился сон, и мы с тобой занимались сексом Дорогая! Урия прислушался.
Ирочка! Ты где, моя радость? он шёл по широкому коридору прихожей, заглядывая в гостиную, спальню свою, жены
Жены нигде не было, даже на кухне. Он вернулся в прихожую: сапоги жены и её курточка были на месте, и Урия почувствовал укол под лопатку: такое ощущение появлялось всегда, когда ему становилось страшно.
Он прошёл в гостиную: дверь лоджии была приоткрыта и его охватил ужас. Понимая, что нужно выйти на балкон и посмотреть, он не мог даже пошевелиться: патологический страх сковал тело. В эту секунду позвонили в дверь, несколько раз, резко, отрывисто.
Страх отпустил, он кинулся к двери прихожей и, приложив палец к сенсорной панели, радостно и взволнованно«Пусть пожалеет меня»Ирочка, ну куда же т
В дверях стояла Элеонора, соседка этажом ниже, девица двадцати семи лет, с ногами, растущими от шеи, проститутка по вызову, мечтающая работать на ТV и давно уже (с полгода как), положившая глаз на этого старого еврея, работавшего на том самом ТV, сопродюсером на одном из центральных каналов.
Урик, ты заливаешь меня!
Мужчину затрясло, он смертельно побледнел и стал медленно оседать на пол.
Да что с тобой?! она успела подхватить его и прислонить к стенкеИра! Уре плохо! Ира!
Что? она наклонилась к немуЧто ты лопочешь?
Она в ванневыдавил он из себя, побелевшими губами.
Элеонора выпрямилась и, улыбаясь во весь свой, жадный до минетов, рот, направилась к ванне соседа, рисуя в своём воображении, плавающее в кровавой воде, тело супруги богатенького буратино, с перерезанными венами на руках, ногах и шее.
Каково же было разочарование девицы, она даже смачно выругалась от досады, когда, дёрнув дверь ванной, она там никого не нашла. Но тут же и воспряла: её то затапливали и, если не из ванной, значит она резко дёрнула дверь в туалетную комнату и отшатнулась.
Из трубы, к которой подключался бачок унитаза, хлестала вода, но, ни унитаза, ни той, которая на нём должна была сидеть, в туалетной комнате не было!
Элеонора, не обращая внимания на воду, замочившую её тапочки, осмотрела туалетную комнату и даже глянула на потолокНетуудручённо пробормотала она и вернулась в прихожую, к хозяину квартиры, так и стоящему, в той же позе пьяного, у стены.
У тебя унитаз украли, что ли, вместе с Иркой?! Он у тебя золотой был, наверное, а ты и не знал даже? А Ирку видать так присосало, что воры решили прихватить её с собою: легче было утащить её вместе с унитазом, чем оторвать от него.
Чтооо? она снова наклонилась к его лицу.
Лоджияпрошепелявил он чуть слышно.
Аааоживилась Элеоноращас, подожди
Она вернулась к туалету и, не обращая внимания на лужу растекающейся воды, повернула кран, перекрыв холодную воду. Зашла в ванную комнату и, взяв тазик и тряпку, собрала воду с пола коридора и в туалете, отжимая тряпку в тазик. Вылив воду в раковину в ванне, вернулась к хозяину.
Ээээ! она встряхнула мужчину, стоявшего у стены на полусогнутых ногах с посиневшими губамиты смотри у меня, щас придёт твоя ИркаЭлеонора потрепала его, ухватив пальцами за щёки.
Сердце то у тебя слабенькое, буратинобормотала она под нос, направляясь к лоджии.
Замирая от предвкушения того, что она сейчас увидит, Элеонора вышла на балкон и, прислонившись к парапету посмотрела вниз.
Увы, ни непосредственно под балконом, ни в обозримой близости от него, распластавшейся в обнимку с унитазом Ирки, не было.
Элеонора скривилась, как от лимона, и вернулась к мужчине.
Где твой сотовый, Урик?
Урия смотрел на Элеонору и до него, наконец, дошло, что жена не выпрыгнула с двадцать третьего этажа и что, она, скорее всего, жива. Кровь прихлынула к лицу, он глубоко вздохнул и потянул сотовый из кармана спортивной курточки.
Уууупротянула Элеонора, увидев сотовыйты его в прошлом тысячелетии покупал?
Телефон, Урии, подарила мама на сорок пять лет, а Урия очень любил и уважал маму, и телефон хранил, как самый дорогой подарок.
Дубровину Урии Беньяминовичу, недавно перевалило за шестьдесят. Он поздно женился, познакомившись с Ириной в Останкино, уже будучи в должности сопродюсера центрального канала «Russiауеstеrdау, tоdау, аndtоmоrrоw«. Целый год он ухаживал за нею, дарил цветы на восьмое марта и несколько раз предлагал руку и сердце, и Ира, которой тогда уже подкатывало к сорока, согласилась на замужество.
Сопродюсером он стал, благодаря знакомству с известным олигархом, полным тёзкой по аббревиатуре ФИО, одно время обитавшим в верхних эшелонах.
Друзья и знакомые стали в шутку называть его ДУБ2, а, чтобы избежать двусмысленности, добавляли в конце «л».
Но в эшелонах произошли подвижки, и олигарх попал в опалу.
Первое время, Урия пугался каждого звонка на сотовый, но время шло, его никто не трогал, на допросы в СКР не вызывали и, мало-помалу, он успокоился.
Беда нагрянула страшной новостью, пришедшей с берегов Туманного Альбиона: опальный олигарх свёл счёты с жизнью в собственном замке.
Причём, какая-то несуразная вырисовывалась картинка, складывающаяся из пазлов от различных источников: выходило, что олигарх, удавившись шарфиком в замке, дошёл, уже будучи мертвецом, до ворот и распахнул их
Когда Урия сложил пазлы, ему всё стало ясно.
Тогда-то и приключилось с ним несчастье: его пятидюймовый член (называть свой реnisхуем, он не мог, почему-то полагая, что хуй, это что-то огромное, длинное и толстое) опал и больше не захотел вставать.
Набирай свою Ирку! приказала Элеоноране ответит, так телефон найдём, да включи на громкую.
Урия нашёл в контактах жену и нажал вызов: несколько длинных гудков и завораживающий женский голосМобильный не отвечает или находится вне зоны доступаthеmоbilеdоеsnоtаnswеrоrisоutоfrаngеоборвал ниточку надежды.
Ну, всё! не давая впасть ему в трансЗвони в полицию! сказала Элеонора.
Дежурный, лейтенант Полицаев, что у вас?
Кто пропал? Когда это произошло? При каких обстоятельствах? прижимая трубку к уху, он записывал в журнал информацию.
Сколько прошло времени? Примерно скажите Часа полтора, два? Мало, может она вышла, вы на сотовый пробовали звонить?
Чтоо? С каким унитазом?
Наконец, окончательно запутавшись, он бросилСейчас вышлем дознавателя. Вы не возражаете против осмотра квартиры или оформлять через суд?
Давайте адреслейтенант записалЖдите!
Старший дознаватель, капитан полиции, Марина Христофорова, курила у приоткрытого окна кабинета.
Заверещал на столе телефон и она, положив сигарету в горшок с хризантемой, подошла к столуАлло!
Записав адрес, хотела положить трубку.
Маринспросил дежурныймашину заказывать?
Да тут недалеко, Вован, дойду.
Хозяин-барин.
Глава третья. Тайна таинственной поляны
Кать, ну ты чего? я стоял чуть выше её, и она мешала мне опуститься и встать между стволами.
Я ещё хочу! она сунула руку в штанину шорт и щупала меня.
Слазь!
Она спрыгнула на землю и пошла к коврику.
Мне не терпелось выяснить, что за круг из травы прямо в центре поляны, но её походка выбила из головы все остальные мысли.
Она ступила на коврик и повернулась ко мне.
После анала? спросил я, на ходу снимая шорты.
Она опустилась на колени и, поддерживая пальчиками член, осматривала его и морщила носикнесколько подсохших, коричневатых мазков источали характерный запах.
Можешь облизать и обсосать, если не брезгливая.
Катя смотрела, а рот наполнялся слюнойэто было ново, это было необычно, это было пикантно, и она лизнула раз, другой, а потом припала к встающему члену, и облизывала и сосала его, пуская слюну.
Я гладил её голову, а грудь женщины тёрлась об мои ноги.
Ну хватит! Чистый уже! Давай!
Она становилась раком, пытаясь одновременно стянуть плавки.
Я сам! и, задрав ночнушку, стащил с её жопы плавки и тянул их, а она, по очереди, приподнимала ноги.
Он целовал ягодицы и гладил бёдра, и тянул руки, доставая груди и мял их, а она ловила рукой член и направляла его и, когда он вошёл и погружался, она замерла, а потом ответила встречным движением, сдерживая стоны, закусывая губу и, чувствуя, что он тоже сдерживается, чтобы не причинять боль, сама насаживалась, делая себе больно и, получая от этого, мазохистское наслаждение и постепенно, пропотевшее и удлинившееся влагалище, вмещало всё больше и больше его члена и, когда его ятра, стали биться о срамные губы, в кончиках пальцев появилось покалывание, а от низа живота, удушливой волной сладострастия, плеснулся оргазм
А ты? Кончил?
Нет!
Будешь? она смотрела на меня, повернув головуВ попу?
Нет! Не сейчас. Ты полежи, а я кое-что осмотрю.
Но Катя, натянув плавки, всталаЯ с тобой!
Второе солнце уже опускалось за вершины деревьев нашей полянки, а я всё ползал по кругу и всматривался в траву.
Поразительно! Круговая линия, шириной в ладонь, из плотно сросшейся травы, была идеальной окружностью и все травинки в линии были одной высоты.
Катя сидела в центре круга, наблюдая за мнойЯ пить хочу!
Я полз по кругу, всматриваясь в травяную линию.
Я есть хочу!
И тут я заметил, что внешнюю и внутреннюю кромку линии из травы, окаймляют чуть вдавленные и, едва заметные, линии.
Я выпрямился, захватил руками пучки травы и потянул, ожидая, что она вырвется и я смогу лучше рассмотреть вмятые линии окаймления.
Но произошло другое: трава не вырвалась, а потянула за собой дёрн.
Катя! но она уже и сама увидела.
Возьмись с другой стороны, да пошире руки разведи! и я сам, тоже развёл руки и, когда мы потянули траву, за травой вытянулось кольцо дёрна.
В сторону! мы отложили кольцо из травы и дёрна в сторону от круга.
Я сунул руку в кольцевую щель; пальцы коснулись гладкой твёрдой поверхности.
Отодвинься!
Катя, не вставая, отползла от круга.
Я, на коленях, обходил круг и щель по внешней стороне, и вёл двумя пальцами по поверхности.
Когда я почти обошёл окружность, пальцы наткнулись на выпуклость, на ощупь похожую на кнопку.