А как насчет тебя, Алекс? спросила Сабрина. Хочешь попробовать? Лично я подумываю о том, чтобы хотя бы попытаться.
Да ты с ума сошла! ответила я. Нет уж, на меня не рассчитывайтеесли бы я попыталась заняться кайтсёрфингом, я бы точно кого-нибудь покалечила. Так что я собираюсь просто прочитать ту кучу книг, которую взяла с собой, пока буду загорать!
Какая ты ленивая! засмеялся Макс. Неужели ты собираешься обходиться вообще без физических нагрузок?
Возможно, время от времени я буду гулять по пляжу, но я же здесь на отдыхе. Я потянулась и зарылась пальцами ног в песок. С меня достаточно и такой нагрузки, как еда и сидение у бассейна в здешних барах.
Тогда ты так растолстеешь, что нам придется катить тебя в аэропорт, когда придет время улетать, подначил меня Джош. Возможно, стоит подумать о приобретении еще одного билета на самолет, ведь тебе там может понадобиться дополнительное кресло
Осторожно!
Мы быстро протянули руки за нашими напиткамина стол приземлился волейбольный мяч, но Макс не успел вовремя схватить свое пиво. Его бокал опрокинулся ему на колени, и остатки пива намочили шорты. Игрок, который бросил мяч, подбежал к нам и начал многословно извиняться по-испански.
Не парься, приятель, сказал Макс, натянуто улыбаясь и протягивая испанцу мяч. Я уже почти его допил. Он снова сел, поморщившись, когда холодная мокрая ткань облепила тело.
Тебе надо переодеться, не годится ходить в таком виде. Так ты никогда никого не закадришь.
Макс бросил на свою сестру испепеляющий взгляд.
Спасибо за совет, Сабрина.
Значит, ты сейчас одинок и находишься в свободном поиске? спросил Джош. А что случилось с красоткой Кейт?
Ну, ты же знаешь, как бывает, ответил Макс. Мне и ей нужны были совершенно разные вещи. Я о ней уже забыл.
Да ну? Мне казалось, у вас с ней все серьезно.
В этом-то и бедаона тоже думала именно так. А мне просто хотелось немного повеселиться.
А, с понимающим видом ответствовал Джош.
Бедная девушка, она была ужасно разочарована, вполголоса сообщила мне Сабрина. Она-то думала, что он у нее в кармане.
Я хмыкнула, но, поскольку Кейт была мне не знакома, я не знала, на чью сторону встатьна ее сторону или на сторону Макса.
По-видимому, она никогда не слыхала о правиле: «Чем меньше ты любишь мужчину, тем больше он ценит тебя», пробормотала я в ответ.
О чем это вы двое там шушукаетесь? спросил Макс, вставая и с отвращением оттягивая от тела свои насквозь пропитанные холодным пивом шорты.
Ни о чем, засмеялась я. Макс, тебе правда лучше переодеться. И вообще, может быть, нам всем пора идти в отель? Сегодня вечером мама и папа хотят повести нас с Джошем в ресторан на ранний ужин.
Да, хорошо, согласился Макс. Давайте встретимся завтра на пляже. Он посмотрел на меня и улыбнулся: Алекс, ты уверена, что мы не сможем уговорить тебя хотя бы попытаться заняться кайтсёрфингом?
У вас нет ни единого шанса! рассмеялась я, на миг растерявшись, когда в уголках его глаз собрались веселые милые морщинки. Я все никак не могла прийти в себя от потрясения, которое испытала, увидев, как разительно он изменился. Его темные волосы высохли и растрепались, а глаза смешливо блестели. Я понимала, почему незадачливая Кейт так хотела его удержать. Внезапно почувствовав легкое смущение, я поискала под столом свои шлепанцы. Пошли, пора возвращаться в отель.
Только намного, намного позднее я вдруг осознала, что за весь день ни разу не подумала о Кэллуме. Честно говоря, с тех самых пор, когда увидела на пляже Макса.
Это просто потому, что он мой старый друг, сердито пробормотала я себе под нос, глядя на амулет.
Камень мерцал и в тусклом свете, но слабо. Сейчас он выглядел как нечто совершенно обыкновенное, ничто не напоминало о том, как велика его таинственная сила. На таком большом удалении от Лондона даже цвета аур людей выглядели, пожалуй, менее насыщенными и яркими. Кэллум казался мне таким невероятно далеким, и я невольно сжала кулаки и крепко зажмурила глаза, чтобы вспомнить каждую деталь тонких черт его лица, которую еще хранила моя память. Но детали были неясны, размыты.
Я все так же люблю тебя, Кэллум, как бы далеко от тебя я ни находилась, помни об этом, прошептала я и на миг задалась вопросом: кого пытаюсь убедитьего или себя?
* * *
На следующее утро я нашла на пляже тихое местечко, где могла спокойно загорать и читать, пока остальные будут заниматься кайтсерфингом. Я все еще чувствовала себя виноватой из-за того, что так быстро забыла о Кэллуме. Когда я ложилась на полотенце, держа в руке свою книгу, золотые крапинки в глубине камня заиграли, и я подумала: интересно, что он делает сейчас, в этот миг? Бродит ли он по кинотеатрам в поисках радостных мыслей, возникающих у людей при просмотре комедий, собирая то, что ему необходимо, чтобы пережить грядущий день? Или же он сейчас в Галерее шепота собора Святого Павла, где обитают его товарищи по несчастью? Но когда в моей голове промелькнули эти мысли, я вдруг поняла, что знаю, где он наверняка: на Золотой галерее, опоясывающей верх купола собора Святого Павла. Для нас двоих это было особое местоединственное, где Кэллум казался мне живым, имеющим материальное телоне фантомом, а настоящим человеком. В последние два месяца мы провели там столько времени, сколько возможно. И я была бы готова поспорить на все деньги на моем накопительном счете в банке, что он сейчас стоит там, облокотившись на ограждение, глядя на открывающийся оттуда вид и думая обо мне.
Я скучаю по тебе, Кэллум. Не уверена, что ты можешь меня слышать, но, если можешь, я хочу сказать тебе еще раз: я ужасно по тебе скучаю.
Я взяла книгу и попробовала было ее почитать, но испытания, переживаемые Джо, Мег, Бет и Эйми, не могли отвлечь меня от моих мыслей. Когда я со вздохом положила книгу на полотенце, амулет на запястье блеснул на солнце, напомнив о надписи на внутренней части его серебряного ободка. Как удивительно, что она вдруг стала заметна. Когда я узнаю ее перевод, даст ли он мне какие-нибудь зацепки? Подтвердит ли он надежды на то, что мой план сработает и мы с Кэллумом сможем соединиться навсегда?
Я придвинула к себе свой рюкзачок и, порывшись в нем, отыскала записную книжку. Я записала в ней непонятные слова, составляющие надпись, после того как мы с Кэллумом прочли их в аэропорту. Перелистав страницы, я нашла ту, на которой второпях нацарапала: mor memoriae.
Решив, что спрошу Джоша, что они значат, сразу же, как только смогу, я снова взяла книгу и устроилась поудобнее на полотенце, расстеленном на нагретом солнцем песке.
* * *
Через некоторое время я снова увидела Джоша, Макса и Сабрину. Все трое лежали у бассейна и выглядели совершенно вымотанными.
Честное слово, Алекс, завтра тебе стоит пойти с нами. Это очень здорово, сказала Сабрина и поморщилась, протянув руку за бокалом сока.
Оно и видно! Вы все трое выглядите так, будто находитесь на последнем издыхании! Скажите честно, сегодня утром кто-нибудь из вас, кроме Макса, хоть немного покатался на кайтборде по воде? Все трое нервно переглянулись, потом Сабрина и Джош заговорили одновременно.
По правде говоря, сегодня урок был посвящен не этому
Понимаешь, сначала нужно научиться управлять воздушным змеем, иначе
Я подняла руку.
Понятно. Общая картина мне ясна. Сегодня вам явно не довелось поноситься по волнам. Я рада, что не стала зря терять время, отправившись на урок вместе с вами. А как насчет завтрашнего дня? Инструктор сказал, что вы сможете оказаться на досках в море хотя бы тогда? Говоря это и глядя на Джоша, я пыталась удержаться от самодовольной ухмылки, но у меня ничего не вышло.
Собственно говоря, он сказал, что у них обоих все получается очень хорошо и они подают большие надежды, включился в разговор Макс.
Я посмотрела на него. Он сидел на самом краю шезлонга, уперев локти в колени и уронив голову на руки. Его густые темные волосы свисали ему на лицо.
Макс, с тобой все в порядке? мягко спросила я, на миг коснувшись его плеча. Он вздрогнул и посмотрел на меня, длинными пальцами откинув волосы с лица. Я невольно отметила про себя его бронзовый загар и здоровый румянец на щеках.
Ой, извини, я просто немного устал. Инструктор хотел выяснить, что именно я уже могу делать, и гонял меня чуть более энергично, чем вчера. Не уверен, что способен сейчас шевелиться. И по лицу его скользнула мимолетная улыбка.
Как вы смотрите, если сегодня вечером мы не пойдем в бар, а вместо этого через некоторое время встретимся здесь и свежим в город, чтобы поесть пиццы? спросила Сабрина и опять поморщилась. Макс посмотрел на свою сестру, и они обменялись взглядами, значения которых я не поняла.
Отличная мысль, сказал Джош, потягиваясь. В таком случае я, пожалуй, посплю прямо здесь. Разбудите меня за двадцать минут до выхода, ладно?
* * *
Как он и обещал, Джош остался спать в шезлонге, но все-таки ухитрился привести себя в порядок за ничтожно короткое время между своим пробуждением и нашей встречей в баре отеля. Городок Тарифа был недалеко, и у отеля имелся микроавтобус, который по вечерам отвозил постояльцев туда, а потом привозил обратно. Мы называли нашу любимую пиццерию пещерой. В детстве мы бывали в ней часто, и низкий сводчатый потолок в этом помещении, находящемся в старинном, типично испанском здании, вкупе с приглушенным светом, отсутствием окон и большим количеством темного дерева вокруг создавали такое чувство, будто мы находимся под землей. В этой пиццерии делали пиццы размером с колесо повозки, и я всегда заказывала себе только половину порции. А Джош, у которого был волчий аппетит, уже много лет съедал за один присест по целой.
Какое-то время нам пришлось простоять в очереди, после чего мы сели за столик и вскоре уже начали уминать огромные тарелки с горами кусков пиццы. Ребята благодаря своей тренировке нагуляли зверский аппетит и теперь с воодушевлением набросились на заказанные пиццы. Однако в конце концов даже Джош несколько притормозил, и мы окинули взглядами то, что осталось на столе от нашего пиршества. Мой брат, заложив руки за голову, откинулся на спинку стула.
Ух, мне было необходимо все это съесть. Как вы думаете, мы будем чувствовать себя такими же голодными после каждого урока?
Макс подцепил с огромной тарелки последний кусок своей пиццы.
Лично я голоден всегда. Он несколько секунд пожевал, потом отодвинул тарелку: Сестренка, ты собираешься доедать этот оставшийся кусок?
Можешь его забирать, Сабрина пододвинула свою тарелку к брату. Тебе надо приучить себя есть меньше до того, как ты поступишь в университет, сказала она, иначе не пройдет и недели, как ты останешься без гроша.
Это точно, невнятно согласился Макс, пережевывая громадный кусок пиццы с пеперони.
В какой университет ты подал документы? спросила я.
Предпочтительнее всего университет в Лидсе, а в качестве запасного варианта я выбрал университет в Эксетере, ответил Макс.
Я тоже собираюсь в Лидс, заметил Джош. Не знал, что и ты собираешься туда же. Оказаться там вместе было бы здорово.
Все зависит от моих оценок, уныло сказал Макс. Экзамены оказались труднее, чем я ожидал. Я не уверен, что смогу попасть хотя бы в один из этих университетов.
А какие предметы ты выбрал в школе? спросила я.
Историю, английский язык, литературу и латынь.
Латынь! Прекрасно! Значит, я смогу попросить Макса перевести мне ту надпись. Наверняка он знает этот мертвый язык намного лучше, чем Джош. Я повернулась к нему и улыбнулась.
Это как раз те предметы, которые я бросила изучать, как только стало возможно! Представить себе не могу, как ты пишешь все эти скучные эссе.
А ты вроде изучаешь естественные и точные науки, верно? спросил он. Лично я в них полный невежда. Так что из нас вышла бы отличная пара, тебе так не кажется?
При этих словах Сабрина и Макс переглянулись, и, к своей немалой досаде, я почувствовала, что краснею.
А какие планы у тебя, Алекс? Сабрина облокотилась на столик и оперлась подбородком на руку, глядя на меня с искренним интересом и дружеской улыбкой. В какие университеты будешь подавать документы ты?
Несмотря на теплый испанский вечер, от ее вопроса меня пробрала дрожь, и я почувствовала, как по моей спине пробежали мурашки.
Алекс еще не решила, кем она хочет быть, доброжелательно заметил Джош. Когда попробовала поработать в ветеринарной клинике, это оказалось совсем не веселым делом.
Вот точно, подтвердила я, тяжело вздохнув. Честно говоря, это был настоящий кошмар, и теперь мои планы по выбору университета и дальнейшей профессии разбились в прах. Я хотела быть ветеринаром с самого детства, но, когда столкнулась с суровой реальностью, оказалось, что по большей части это нудная работа, которую оживляет только появляющаяся время от времени необходимость кого-нибудь убить.
Ребята неловко рассмеялись, не уверенные в том, что я говорю серьезно. Я продолжила:
Однажды к нам привезли маленького песика. Он был бродячим, и его сбила машина. Я помнила все так ясно, как будто это случилось только вчера; я почти ощущала под своими руками его свалявшуюся белую шерсть, чувствовала едкий запах антисептика, видела доверчивый взгляд собачьих глаз. Он получил очень тяжелые травмы, и, если бы остался жить, это была бы не жизнь, а сплошное мучение. Так что моей задачей было держать его на руках, успокаивая и разговаривая с ним, пока мистер Хендерсон делал ему смертельный укол.
Я старалась не вспоминать всех деталейя держала песика на руках, пока вколотая ему смертельная доза наркотика делала свою работу, и смотрела, как его хвостик, все время вилявший, несмотря на ужасные травмы, наконец стал двигаться медленнее, а потом и вовсе обвис, а глаза, взгляд которых был так ласков, дружелюбен и приветлив, постепенно остекленели, и огонек в них погас.
Не решаясь поднять голову, я продолжала:
Это ужасно. И мне стало понятно, что я не создана для того, чтобы быть ветеринаром. Проблема заключается в том, что теперь у меня нет ни малейшего представления, на кого мне надо учиться.
Я подняла глаза и увидела, что Макс пристально смотрит на меня и взгляд его полон понимания и сочувствия. Он потянулся через стол и ласково сжал мою руку, задержав ее в своей лишь на долю секунды дольше, чем следовало. Я внезапно обнаружила, что не могу смотреть ему в глаза. Он отпустил мою руку, разговор потек дальше, и я улыбалась и смеялась всякий раз, когда остальные от меня этого ожидали, но что-то было не так. Я никак не могла понять, что так выбило меня из колеи: воспоминание о смерти маленького белого песика или прикосновение Макса. Мои пальцы горели там, где их сжимала его рука.
Спасение
Несмотря на то что у меня было такое чувство, будто я напрашиваюсь на неприятности, я начала каждый день наблюдать за тем, как Макс и остальные берут уроки кайтсёрфинга. Макс носился и подпрыгивал на своем кайтборде все лучше и больше и больше походил на тех, кто занимался кайтсёрфингом уже давно. Каждый день мы ходили в любимый пляжный бар, а вечерами наша четверка по большей части ездила в город. И родители Макса и Сабрины, и наши с Джошем мама и папа настаивали на том, чтобы мы возвращались в отель не слишком поздно, но у нас все равно было достаточно времени, чтобы танцевать, смеяться над шутками и болтать, и каждый вечер я пыталась не замечать все разгорающийся интерес во взглядах, которые бросал на меня Макс. А также делать вид, будто он мне неинтересен и мне не льстит его внимание.
Вечером в субботу мы все договорились с нашими родителями, что проведем за пределами отеля немного больше времени, чем обычно, и в конце концов оказались на вечеринке, которая проходила в одном из пляжных баров, находящихся неподалеку от отеля. Вечер был безлунный, и вдалеке от дороги свет исходил только от фантастически яркой россыпи звезд и от далеких огней, сверкающих на горизонте. Я все никак не могла до конца поверить, что смотрю на Африку: огни, виднеющиеся всего в нескольких милях от нас, горели на другом берегу Гибралтарского пролива, в Марокко. Ветер совсем стих, и, приближаясь к бару, мы услышали несущуюся из него в окружающую темноту ритмичную музыку. После окутанного тьмой пляжа здешнее освещение казалось особенно ярким, и я невольно заморгала, оглядываясь по сторонам. Здесь собрался весь цвет здешней тусовки, люди либо сидели, развалившись, за столиками, либо танцевали на небольшом пятачке, образовавшемся там, где несколько столиков были отодвинуты в стороны.