Я ЗАКРИЧАЛА, НО МОЙ ГОЛОС ПОТЕРЯЛСЯ в складках, которые укрывали меня. Я не видела, не слышала, едва ли могла двигаться, настолько дезориентированная и ошеломлённая, что меня затошнило. Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног, и я падала, падала.
Что-то крепко связывало меня, но я не могла понять, что именно. Мне казалось, что мои руки скованы стальными лентами, удерживающими меня на месте, а моё лицо было прижато к чему-то твёрдому, похожему на ткань. Я вдохнула и, как ни странно, почувствовала запах кожи, тёплой, вибрирующей, невыразимой мужской кожи. Невозможно. Я также чувствовала запах океана, но мы были, по меньшей мере, в тысяче миль от любого водоема с соленой водой.
Я извивалась, и стальные ленты стянулись. Я не могла дышать. Моя грудь была раздавлена тем, что сковывало меня, и я была беспомощной, невесомой, окутанной коконом монстра, который схватил меня. Я попыталась пошевелиться ещё раз, и боль ослепила меня. "Как будто моё сердце раздавлено",подумала я, когда сознание померкло, и я упала в милосердную тёмную дыру.
Я СЛЫШАЛА, КАК КТО-ТО ПОЁТ, что было абсурдно. Либо я была мертва, либо попала в плен к какому-то фантастическому существу, которое заключило меня в кокон или улей, чтобы вероятней всего потом съесть. Я видела такие фильмы, помнила их, хотя и не могла вспомнить своих родителей.
У меня болело всё тело, но особенно грудь. Казалось, будто кто-то проник внутрь меня и раздавил моё сердце своей рукой. "Ещё один фильм",подумала я, чувствуя головокружение.
Но одно я помнила точно, жизнь никогда не была похожа на кино. Я не верила в привидения, вурдалаков и в тварей, которые убивали по ночам. Тот, кто сделал это со мной, должен был быть человеком, и поэтому я могла дать отпор.
Я осторожно открыла глаза.
Я лежала на скомканной постели в каком-то захудалом номере мотеля. На заднем плане играло радио, что-то тихое и удручающее. Рядом со мной стояла ещё одна кровать, пустая, но с углублением на подушке, где кто-то лежал, так что, по-видимому, я была не одна.
Я попыталась пошевелиться, чуть-чуть, и хотя моё тело закричало в знак протеста, я больше не была скована. Я лежала лицом вниз на матрасе, как если бы кто-то бросил меня туда, и я была относительно уверена, что меня не изнасиловали и не трогали другим образом. Кто-то просто ухитрился схватить меня и убежать вместе со мной.
Наблюдатель. Я перекатилась на спину, очень осторожно, отчасти боясь, что он снова набросится на меня. Я всё время представляла его как летучую мышь, пикирующим на меня, а тёмные крылья бьют меня по голове. Либо я ударилась головой и получила сотрясение мозга, либо кто-то накачал меня наркотиками.
Комната оказалась еще хуже, чем я думала, скорее ночлежка, чем мотель. Не то чтобы я когда-нибудь раньше бывала в ночлежкепо крайней мере, мне так казалось,но маленький столик, два стула, плита и унылая фарфоровая раковинавсё это выглядело так, как я себе представляла.
Я обернулась и чуть не вскрикнула. Вторая кровать больше не пустовала. Там лежал мужчина, наблюдая за мной из-под опущенных век.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но голос застрял у меня в горле. Должно быть, он увидел испуг и ярость в моих глазах, но не двинулся с места.
В помещение было одно маленькое грязное окошко, и по цвету неба я поняла, что уже рассвело. А потом я вспомнила Аманду и остальных, и началась настоящая паника.
Надо... убираться отсюда,прохрипела я.
Он не двигался, не реагировал, и я подумала, а услышал ли он меня, понял ли. Может быть, он не говорил по-английски.
Я не могла позволить себе терять время. Я начала принимать сидячее положение, игнорируя боль, которая пронзила моё тело.
Ты должен выслушать меня,выдавила я, всё ещё хриплым от боли голосом.Я не могу быть здесь. Мне нужно уехать подальше. Люди будут умирать.
Он по-прежнему не двигался. В предрассветных сумерках в комнате было темно, и я не могла разглядеть его как следует. Всё, что я могла сказать, это то, что он был длинным и худым, и он определённо был не отсюда. На Среднем Западе такими мужчины не вырастали.
Я села, поставив ноги на грязный ковёр.
Я ухожу отсюда,сказала я, начиная подниматься с кровати.
Мне было чертовски больно, но я справлюсь. Я должна была сделать это.
Нет,хотя я не видела, как он шевелит губами, слово было резким, однозначным.
Я говорю тебе...
Ты сказала мне, что люди умрут,сказал он скучающим голосом.Единственный, кто умрётэто ты.
Его равнодушные слова должны были бы охладить меня, но я уже поняла, что проиграла дело.
Послушай,терпеливо сказала я,ты можешь делать всё, что захочешь. Ударь меня ножом, задуши, пристрелимне всё равно. Просто сделай это за много миль от города.
Наверное, мне следовало бы осмотреть его повнимательнее, попытаться найти слабое место, но я была слишком взвинчена, думая об Аманде. "Ради Бога, больше никаких детей",подумала я.
Мы в Австралии,сказал он.
Я перестала пытаться встать и, наконец, взглянула на него.
Как долго я была без сознания?
Недолго.
Ладно, теперь я знала, что он был настоящим придурком. Не то чтобы у меня были какие-то сомненияздравомыслящий человек не набросится на тебя, как летучая мышь, и не похитит. Я ещё раз попыталась встать с кровати, и на этот раз мне это удалось, как будто то, что удерживало меня, наконец, отпустило.
Иди к окну, если не веришь мне.
И я подошла. Я не увидела ни коал, ни кенгуру, подпрыгивающих у окнавид из окна соответствовал любой грязной набережной. Тем не менее, чтобы добраться до океана с того места, где я была в последний раз, потребуется больше двух часов. Было ясно, что я отсутствовала дольше, чем он сказал, но это не имело значения. Главное, что Аманда и все остальные новорождённые теперь будут в безопасности.
Хорошо,сказала я, поворачиваясь к нему лицом.
Я устала бежать, устала от страха и паники, которые угрожали задушить меня.
Давай. Сделай мне одолжение.
И я широко раскинула руки, ожидая, что он убьёт меня.
Глава 2
МУЖЧИНА СМОТРЕЛ НА МЕНЯ, его лицо ничего не выражало.
Ты смотрела слишком много фильмов.
Я вздохнула.
Послушай, я не знаю, кто или что ты, да и плевать мне на это. Я устала убегать, устала от вопросов без ответов. Если хочешь пристрелить меня, то давай сделай это, в противном случае, дай мне хоть какие-то ответы или оставь меня в покое.
У меня нет оружия,я всё ещё решала, испытывать или же нет облегчение, когда он продолжил:Ты не хуже меня знаешь, что мне не нужен пистолет, чтобы убить тебя.
Я снова села на скомканную кровать.
Ни хрена я не знаю,отрезала я.Я даже не знаю, кто я, не говоря уже о том, кто ты. Уверена, что ты мог бы одолеть меня, если бы захотел, но также предполагаю, что если бы ты планировал убить меня, ты бы уже сделал это.
Ты не должна ничего предполагать. Я могу перечислить с полдюжины причин, почему я всё ещё не убил тебя. Возможно, мне нужно место получше, чтобы избавиться от твоего тела.
К примеру, Австралия?
Его лицо было бесстрастным.
Может, я хочу потянуть время, позволить тебе пострадать. Или может я решил дать тебе шанс отговорить меня от этого. Или даже дать тебе фору.
Ладно, ничего из этого ничуть не обнадёживало. Я внимательно присмотрелась к нему. По некоторым меркам его даже можно было считать привлекательным. Чёрт, чертовски великолепнымесли бы не исключительная холодность в его голубых глазах. У него были длинные, прямые, очень чёрные волосы, бледная кожа, узкое лицо с точеными высокими скулами, тонкий рот и острый нос. Он выглядел холодным, как Антарктида, и его слегка формальная манера делала его ещё более непроницаемым.
Знаешь, по какой-то причине всё это кажется маловероятным. Ты не производишь впечатления человека, наполненного добротой.
Я не человек.
Это едва ли показалось мне странным. Насколько бы невозможным это ни было, я уже начала догадываться об этом, учитывая, что за несколько часов мы преодолели тысячи миль.
Тогда кто же ты, чёрт возьми?
Ты знаешь.
Я принимала смерть с, как я считала, изрядной долей благородного хладнокровия, но он умудрился вызвать разочарование, разрушив весь стиль Жанны д'Арк.
Не знаю. Я же сказала тебе, что даже не знаю, кто я, и хотя ты налетел на меня, как летучая мышь из ада, мне трудно смириться с мыслью, что ты не сумасшедший преследователь, который, вероятно, собирается расчленить моё тело и обглодать мои кости.
Мы не едим плоть. Это прерогатива Нефилимов.
Это слово, это название задело во мне странную струну, прилив тошноты, который я с трудом сдержала. И всё же это слово ничего не значило.
Кто такие Нефилимы?
Он не ответил. Он поднялся с кровати, и я наблюдала за ним, ища любой признак слабости. По-видимому, он не лгал насчёт пистолетана нём была чёрная футболка и джинсы, и я не увидела на нём никаких следов оружия. На минуту я испугалась, что он собирается подойти ко мне, и собралась с духом, чтобы бороться, но вместо этого он подошёл к окну, отодвинул занавеску и впустил ранний утренний свет в комнату. Негромкое пение по радио закончилось, и включился дикторопределённо австралиец. Я почувствовала, как меня охватывает дрожь, и попыталась справиться с ней. По крайней мере, Аманда была в безопасности.
А потом он выключил радио и повернулся ко мне.
Пора уходить.
Уходить куда? Ты вообще собираешься хоть что-то объяснять или оставишь меня умирать от любопытства?
Он не дал очевидного ответа. Он просто стоял и ждал, и я медленно, с трудом поднялась на ноги. Было такое чувство, словно кто-то использовал меня как боксёрскую грушупредположительно этот мужчина. Интересно, выглядела ли я такой же разбитой, как себя чувствовала? Следуя за ним, я взглянула на своё отражение в зеркале. И закричала.
Ещё до того, как раздался звук, он возник рядом со мной, одной рукой зажав мне рот, а другой обняв за талию, удерживая меня, пока я боролась с нарастающей истерикой. Я не знала женщину в зеркаленезнакомка смотрела на меня тёплыми карими глазами. По правде говоря, только лишь глаза и казались в ней знакомыми.
Похоже, я сражалась с машиной. Его тело было невосприимчиво к моей борьбе, к моим неистовым пинкам. И так же быстро, как началась паника, она исчезла, оставив меня таращиться на себя в зеркало, в то время как он стоял позади, удерживая меня.
Мои волосы были рыжими. Учитывая все те оттенки красок, которые я использовала в течение многих лет, единственным цветом, который я никогда не использовала, был рыжий. Я была блондинкой, брюнеткой, и имела всевозможные оттенки между этими тонами, но сама мысль о рыжих волосах вызывала у меня тошноту. Моя кожа была бледной, почти прозрачной, а волосы густыми и вьющимися, они свисали ниже плеч, а ведь я предпочитала нечто более короткое и послушное. Его рука закрыла половину моего лица, но я видела свой ротширокий и изогнутый, отличающийся от маленького рта, который я иногда увеличивала помадой. Мои собственные глаза смотрели с лица незнакомки, и меня чуть не стошнило.
Должно быть, он почувствовал, что борьба покинула моё тело, потому что медленно отпустил меня. Я не сомневалась, что эти железные руки в любой момент могут снова сомкнуться на моих руках, и я изо всех сил старалась сделать своё тело мягким и податливым.
Ты меня не обманешь,сказал он мне на ухо.Я ни на минуту не повернусь к тебе спиной.
Наверное, это хорошая идея,сказала я устами незнакомки в зеркале.Я сбегу.
Ты быстрее бы выпотрошила меня.
Вздрогнув, я подняла на него глаза. Опять же, он был совершенно непроницаемымя подхватила это слово в одной из своих жизней, но не могла вспомнить, где именно. Его глаза были холодны, лицо ничего не выражало. Он сказал, что он не человек. Как бы невозможно это было понять, глядя в его бездушные глаза, это делало его немного более правдоподобным.
Вряд ли, если только ты не собираешься вручить мне нож,я произнесла это довольно едким тоном, которого добилась, пока его следующие слова не потрясли меня.
Тебе не понадобится нож.
Думаю, мне лучше просто перестать говорить,сказала я, чувствуя себя плохо от картины, которую вызвали его слова.
Он уже дважды доводил меня до грани тошноты. Вероятно, всё дело в сочетании смены часовых поясов и голода. Мой мозг всё ещё пытался найти разумное объяснение всему этому. Итак, он сказал, что я недолго была без сознания, но каким-то образом мы попали в Австралию. Очевидно, он лгал, и, должно быть, я пробыла без сознания несколько дней. Неудивительно, что в животе у меня всё бурлило, я умирала с голоду.
Просто накорми меня,добавила я,и обещаю, что не обеспокою тебя.
Он уставился на меня, и мне показалось, что я чувствую его взгляд на своём горле. Он всё ещё сжимал одно из моих запястий, но боль от этого похожего на наручники захвата была ничто по сравнению с ноющей болью по всему телу, поэтому я едва заметила.
Затем он кивнул.
После тебя,и не слишком мягким толчком он вытолкнул меня за дверь.
Да, это была Австралия, или он пошёл на многое ради розыгрыша. Номерные знаки были другими, а у обычного седана, в который он меня втолкнул, руль был не с той стороны. Он закрыл дверь и обошёл машину со стороны водителя, даже не потрудившись посмотреть, собираюсь ли я бежать. Наверное, он знал, что я больше не буду бороться.
Мы ехали молча, навстречу рассвету того, что по всей вероятности станет последним днём моей жизни. Я откинулась на спинку сиденья, равнодушно наблюдая за проносящимся мимо пейзажем. Мы находились в каком-то портовом городе, но к рассвету уже миновали пригороды и оказались в сельской местности. Как ни странно, он включил радио, как только мы сели в машину, и тихая музыка заполнила пустоту в моём сознании. Это казалось аномалиейон был слишком холодным и пустым человеком, чтобы заботиться о музыке. Я решила, что это наименьшая из моих забот. Я слушала жалобные голоса, одни знакомые, другие нет, и ждала смерти.
Должно быть, я уснула. Когда я проснулась, солнце ярко сияло над головой, и мы остановились перед рестораном, который, казалось, просто взял и выплеснулся где-то у черта на куличках. Я взглянула на своего безымянного спутника, задаваясь вопросом, было ли это одним из его творений, но всё казалось достаточно реальным, и когда я последовала за ним из машины, я заметила знак, объявляющий, что у них есть пиво Фостер. В тот момент я была благодарна за небольшие одолжения.
Очень мило с твоей стороны накормить меня,пробормотала я, когда мы скользнули в кабинку и мой похититель выпалил заказ угрюмой официантке.Но ты мог бы позволить мне сделать заказ самой. Осуждённая женщина должна выбрать свою последнюю еду.
Хотя горячий сэндвич с бараниной с подливкой и чипсами казался неплохим выбором, если подумать.
Смирись с этим.
Он заказал себе вегетарианский бургер. Ну вот, людей убивать он мог, но не животных. Отлично. Я откинулась на спинку стула, украдкой оглядываясь по сторонам. Он не пользовался уборной с тех пор, как я была с ним, но рано или поздно ему придётся это сделать, не так ли? Если только он действительно не был человеком, в чём я не сомневалась.
Интересно, смогу ли я завести машину без ключа? Новые машины могли быть сложнее, но возле ресторана было припарковано достаточно старых машин, так что, возможно, мне повезёт, если смогу ненадолго отвлечь своего похитителя.
Я не знала его имени. И не хотела знать. По какой-то причине, думая о нём как об абстракции, было легче справиться с ситуацией. Если бы у него было имя, как у Джо, Тома или Гарри, это сделало бы его более реальным, и пока оно оставалось немного потусторонним, я могла бы справиться с этим.
"Когда он пойдет в уборную, я могу сбежать,подумала я.Я могу попросить помощи у некоторых грубоватых на вид клиентов... конечно, они помогут даме, попавшей в беду". У прилавка стояли два здоровяка, ещё один в дальнем углу...
Никто тебе не поможет.
Не нужно было быть гением, чтобы понять, о чём я думала.
А почему бы и нет?
Потому что ты не сможешь встать с этого места. Не сможешь заговорить.
Какого чёрта ты имеешь в виду?начала я, но потом поняла, что мои губы не двигаются. Не было произнесено ни слова, ни даже немого писка протеста. Я попыталась пошевелиться, но моя задница с таким же успехом могла быть приклеена к стенке. Я вложила всю свою ярость и панику в свои глаза, но он просто отвернулся, скучая, когда официантка принесла пенящуюся кружку пива. Одну. Для него.