Ну вот, ты снова думаешь об убийстве. Эта навязчивая идея не приведет ни к чему хорошему, Робби. Тебе повезло остаться живым. Тебе нужно о снова научиться чувствовать запах роз. Йога поможет тебе расслабиться и найти свой центр.
Не думаю, что я когда-нибудь терял его, он коснулся своего плоского живота.
Если ты не хочешь заниматься йогой, хорошо, отрезала Эмма. Я просмотрела их брошюру, и у них есть много способов помочь тебе достичь внутреннего покоя. Там есть гидротермический массаж в тропическом гроте спокойствия или омолаживающее обертывание с ароматическими маслами. Когда ты в последний раз отшелушившаяся? Робби посмотрел на Ангуса.
Она все еще говорит по-английски? Ангус фыркнул.
Прояви уважение к старшим, парень.
Ты шутишь? Я на несколько веков старше ее.
Верно, губы Эммы дрогнули. Но, когда я вышла замуж за Ангуса, я стала твоей прапрабабушка.
Сводная прапрабабушка, поправил ее Робби, а затем приподнял бровь. Вредная сводная прапрабабушка.
Она рассмеялась.
Возможно, потому что я хочу, чтобы ты остался на отдыхе как минимум три месяца.
Что? Робби недоверчиво посмотрел на нее и Ангуса. Ты не серьезно. Если я не буду упражняться со своим мечом три месяца, я не буду пригоден к службе.
У них также есть отличный вампир психолог Нет! перебил ее Робби. Теперь он понял, почему они навязали ему этот проклятый курорт.
Я не пойду к психологу.
Парень, начал Ангус. Ты страдаешь от посттравматического Я чертовски хорошо знаю, что мне пришлось пережить. Мне не нужно ныть об этом психотерапевту. Это пустая трата времени, он ни за что не собирался говорить о том, что с ним случилось. С какой стати он стал бы описывать каждую болезненную, унизительную деталь? Это было бы пыткой снова и снова. Нет, гораздо лучше было просто оставить это неприятное испытание в прошлом. И убить этих ублюдков.
Эмма глубоко вздохнула.
Если бы мы сделали это приказом Тогда я бы уволился, снова перебил ее Робби. Он мог выследить Казимира самостоятельно.
Ангус сочувственно посмотрел на жену.
Я знал, что он не согласится на твой роскошный спа-салон, но ты очень старалась, он посмотрел на Робби. Мы не хотим, чтобы ты уходил, парень. Мы просто хотим, чтобы ты поправился, как телом, так и умом.
Я вовсе не сумасшедший, прорычал Робби.
Нет, но ты чертовски зол, и это делает тебя слишком неуравновешенным для работы. Ты рискуешь не только собственной жизнью, но жизнями тех, кто работает с тобой.
Дерьмо. Робби ударил острием меча по кирпичной дорожке. Ангус точно знал, как добиться своего. Он никогда не станет подвергать риску жизнь своих друзей.
Возможно, я соглашусь на короткий отпуск.
Это все.
Хорошо, кивнул Ангус. Ты можешь использовать наш замок в Шотландии, или Жан- Люк предложил свой дом в Париже.
Уже проходил через это, пробормотал Робби. Он десять лет возглавлял Службу безопасности Жан-Люка в Париже.
Джек сказал, что ты можешь использовать его палаццо в Венеции, продолжал Ангус.
Неужели все хотят избавиться от меня? буркнул Робби.
Мы все хотим, чтобы тебе стало лучше, настаивала Эмма. Роман предложил свою виллу в Тоскане или его новую на Патмосе.
Патмос? он никогда раньше там не был.
Это греческий островок, пояснил Ангус.
Очень прекрасный, как я слышал.
Именно там святой Иоанн предвидел откровения и Конец Света, добавила Эмма.
Что ж, это утешает, Робби пожал одним плечом. Прекрасно. Без разницы. Я уеду на недельку-другую.
На четыре месяца, сказал Ангус.
Робби разинул рот.
Что? В спа-салоне было всего три месяца.
В спа-салоне был психотерапевт, напомнила ему Ангус. Мы полагаем, если ты будешь один, то тебе понадобится больше времени.
Конечно, ты можешь изменить свое мнение о терапии Нет. Черт возьми, нет.
Тогда четыре месяца, сказал Ангус. Все расходы оплачиваются. Плюс твоя обычная зарплата. Ты не можешь бороться с этим, парень.
Эмма улыбнулась:Увидимся на Рождество, тебе будете намного лучше.
Лучше, его заднице. Это был не отдых. Это было чертово изгнание. Заключен в тюрьму на острове, как Наполеон. Но Наполеон бежал со своего первого острова. Робби решил, что и он может сделать то же самое. Для вампира с телепортационными способностями это было бы легко. И никто никогда об этом не узнает.
Глава 2
Остров Патмос, три месяца спустя Оливия Сотирис осторожно прикрыла заднюю дверь. Она предположила, что сейчас около половины второго ночи, но ее внутренние часы все еще ориентировались центральное стандартное время.
Ее паром прибыл в порт Скала во второй половине дня, и бабушка уже ждала ее там вместе с молодым таксистом, который к тому же оказался холостяком. После того как они быстро доехали до дома Сотирис в Грикосе, молодой грек уложил ее багаж в комнате для гостей, а затем отвез их в местную таверну.
Вся деревня собралась там, чтобы поглазеть на американскую внучку Хелен Сотирис. И, по словам Хелен, здесь присутствовали все завидные женихи острова.
Оливия несколько часов терпела ласковую брать на ломаном английском от старших деревенских жителей. Ее преступление: не навещала бабушку, свою бедную бабушку, целых шесть долгих лет. Не имело значения, что она видела ее каждое Рождество в Хьюстоне, где жила ее семья, а бабушка каждую зиму приезжала на несколько месяцев. Оливия все еще была виновата в том, что разбила сердце своей бедной старой овдовевшей бабушки.
В это время ее бабушка прыгала по танцполу с вереницей молодых людей, радостно крича: "Опа!" и разбивая тарелки, так что Оливия решила, что это хоть от одного чувства вины она может отказаться. Она выпила больше вина, чем обычно, надеясь, что это поможет ей уснуть, но вот она здесь, два часа спустя, совершенно бодрая.
И снова она усомнилась в причине своего приезда. Ее начальник настаивал, чтобы она взяла отпуск, но часть ее утверждала, что бегство от проблемы никогда не решит ее. Ей следовало бы снова встретиться лицом к лицу с этим чудовищем.
Она должна была сказать ему, что игра окончена.
Больше никаких болезненных манипуляций. Но что, если бегство просто доказывает, что он все еще дергает за ниточки? С моря дул прохладный ветерок, поднимаясь по скалистому утесу во двор бабушкиного дома.
Оливия плотнее закуталась в белое одеяло, накинутое поверх ее зеленой хлопчатобумажной пижамы. Она больше не будет о нем думать. Он не сможет найти ее здесь.
Она вдохнула свежий, соленый воздух. Здесь было удивительно тихо, слышался только шум волн, разбивающихся о берег, и легкий ветерок, треплющий ветви тамарисков. Так спокойно. За исключением того, что ее ноги замерзли на кафельном полу.
Она медленно пересекла двор. Все было почти так же, как она помнила. Во время ее последнего визита, летом после окончания средней школы, отец построил беседку, которая занимала небольшой участок слева. Виноградные лозы уже выросли, их ветви извивались, как змеи, вокруг деревянной рамы. В темной тени беседки она едва различала знакомый деревянный стол и четыре стула.
Остальная часть огороженного двора была открыта небу. Светила Луна, отражаясь от побеленных стен бабушкиного дома и забора высотой по пояс, окружавшего внутренний дворик.
Три больших глиняных горшка, в каждом из которых стояло маленькое лимонное дерево, выстроились вдоль правой стены. У основания каждого дерева росли зеленые кустики петрушки и мяты. В дальнем углу у каменных ступеней, ведущих к пляжу, на страже стоял горшок с красной геранью.
Рядом с геранью она узнала телескоп, который отец подарил ей на Рождество в прошлом году.
Отличный подарок, подумала она, посмотрев на ночное небо. Так много звезд. Дома, в городе, они никогда не были такими яркими.
Она подошла к дальней стене забора, облокотилась на нее и посмотрела вниз, на пляж.
Луна блестела на темном море и отражалась от белого песка.
Не можешь уснуть, дитя мое? Оливия резко обернулась.
Бабушка, я не хотела тебя будить.
Я очень чутко сплю глаза ее бабушка сузились. Ты что, ходишь босиком? Прежде чем Оливия успела объяснить, что забыла взять с собой домашнюю обувь, бабушка поспешила обратно в дом, бормоча что-то о скорпионах. Через минуту она вновь появилась с какими-то ярко-красными тапочками.
Они подходят всем, единый размер, а это значит, что они слишком велики для меня, она бросила их на пол рядом с Оливией. Твой брат Николас подарил их мне на Рождество. О чем он только думал? Женщина моего возраста в красных сапогах? Оливия улыбнулась, закинув одеяло на стену забора, а затем прислонилась к нему, чтобы натянуть домашние туфли в форме сапожек. Ее брат, вероятно, думал то же самое, что и все в семье. Хелен Сотирис никогда не соответствовала своему возрасту, если только это не приносило ей желаемого. Волосы у нее хоть и были седые, но все равно длинные и густые. Прямо сейчас они свисали длинной косой через плечо. Она все еще была активна, ее глаза оставались острыми, а разумеще более острым.
Хелен потуже затянула пояс на своем синем махровом халате.
Скажи мне, что тебя беспокоит, дитя мое.
Все в порядке. Просто смена часовых поясов и Оливия замолчала, почувствовав вспышку гнева, исходящую от бабушки. Извини. Я привыкла говорить людям, что я в порядке, когда это не так.
Хелен вздохнула.
Я понимаю, но ты должна знать, что мне лучше не лгать.
Оливия кивнула, испытывая облегчение оттого, что гнев бабушки быстро прошел. Она знала все о странном даре своей бабушки, потому что была /''Ч единственной внучкой, унаследовавшей его. Они оба могли определить, когда человек лжет. И они могли чувствовать эмоции людей.
Я знаю тебя всю твою жизнь, но я никогда не видела тебя такой измотанной, продолжала Хелен. Ты была счастливой и оживленной, когда приехала, а потом разозлилась на меня во время вечеринки.
Оливия поморщилась.
Извини.
Хелен махнула рукой.
Неважно. Вот для чего нужна семья. Но тебя беспокоит еще кое-что. Что-то темное. И скрытое.
Оливия мысленно застонала. Это действительно было скрыто. Она подавляла это уже несколько месяцев.
Есть одна проблема, но я я не хочу говорить об этом, она сняла со стены одеяло и накинула его себе на плечи.
Это пугает тебя, прошептала Хелен.
Глаза Оливии наполнились слезами. Он пугал ее.
Бабушка обняла ее одной рукой и притянула к себе.
Не бойся, дитя мое. Сейчас ты в безопасности.
Она обняла свою бабушку и крепко зажмурилась, желая, чтобы слезы ушли. Бабушка всегда была той, на кого она полагалась, той, с кем она делилась своими секретами. Когда она была юной и пыталась приспособиться к своим эмпатическим способностям, это понимала только ее бабушка.
Хелен похлопала ее по спине.
Кто пугает тебя? Это мужчина? Оливия кивнула.
Этот ублюдок плохо обращался с тобой? Я могла бы послать за ним твоих братьев, чтобы они преподали ему урок.
Оливия рассмеялась. Ее тощие младшие братья вряд ли смогли бы запугать чихуахуа. Как обычно, ее бабушка прогнала слезы.
Предоставь это мне. Я найду для тебя хорошего мужчину, Хелен отступила назад и склонила голову. Тебе понравился кто-нибудь из тех, что ты встретила сегодня вечером? Оливия застонала.
Я вовсе не ищу себе мужа.
Ну конечно же ищешь. Сколько тебе лет, двадцать четыре? В твоем возрасте у меня уже было трое детей.
Оливия поморщилась.
У меня есть карьера. Степень магистра.
И я горжусь тобой. Но нет ничего важнее семьи. Что ты думаешь о Спиро? И кто же это был? Тот самый, очень красивый. Он танцевал справа от меня.
Оливия мысленно вернулась назад, но не смогла вспомнить мужчину, который бы выделялся из толпы. Все они превратились в жирный сгусток тестостерона.
Не могу припомнить.
Он хороший мальчик. Каждую неделю ходит в церковь вместе с матерью. Очень красивое тело.
Отжимается каждое утро в нижнем белье. Не слишком волосатый.
Оливия склонила голову набок.
Откуда ты это знаешь? Хелен махнула рукой в сторону телескопа.
Ахнув, Оливия заметила, что телескоп не направлен в небо. Она подбежала к нему и заглянула в окуляр. В поле зрения появилась побеленная стена с большим окном.
Бабушка, зачем? Она пожала плечами.
Я стара, но еще не умерла. Спирокрасивый молодой человек. И он хорошо заботится о своих козах. Ты должна пойти с ним куда-нибудь.
Оливия сморщила нос.
Что я буду делать с козьим пастухом? Делать маленьких детей? Оливия фыркнула.
Я не могу выйти замуж. Я не могу даже встречаться с кем-либо. Это всегда плохо кончается. Я могу сказать, когда парни лгут, и, к сожалению, это происходит в большинстве случаев.
Нам просто нужно найти тебе честного человека.
Боюсь, что они пошли по пути динозавров, Оливия направила телескоп в сторону от дома Спиро. Как ты нашла дедушку? Это не я, а мои родители устроили этот брак.
Оливия поморщилась.
Сколько тебе было лет? Шестнадцать. Я была с острова Кос, Хелен указала на юг, где находился остров Кос. Я встретила твоего дедушку здесь, на Патмосе, во время нашей помолвки. Я сразу же сказала Гектору, что он никогда не должен лгать мне, потому что я узнаю. И я сделаю его жизнь невыносимой.
Оливия моргнула.
И это его не отпугнуло? узнай, что она была человек-детектор-лжи, ее парень из средней школы наверняка убежал бы в горы.
Гектор был удивлен, но потом сказал, что мы оба должны быть честными, потому что, если я совру, он тоже может сделать меня несчастной, усмехнулась Хелен. А потом он сказал, что я самая смелая и красивая женщина, которую он когда-либо встречал. И я знала, что он говорит правду.
О, у Оливии сжалось сердце. Это очень мило.
Через шесть месяцев после свадьбы он сказал мне, что любит меня, и это тоже было правдой, глаза Хелен блестели от непролитых слез.
И он никогда не лгал? прошептала Оливия.
Однажды. Когда твой отец был маленьким, он упал с дерева и сломал себе руку. Гектор сказал мне, чтобы я не волновалась, потому что он уверен, что с нашим мальчиком все будет в порядке. Но он лгал. Он был смертельно напуган. Так же, как и я.
Это не такая уж большая ложь. Он пытался утешить тебя.
Хелен кивнула.
Не всякая ложь плоха. Именно намерениеэто плохо. Твой дед был хорошим человеком, да упокоит Господь его душу, она перекрестилась по-православному, коснувшись сначала правого плеча.
Оливия тоже перекрестиласьмашинальная реакция, которая укоренилась в ней с самого детства.
Хелен сморгнула слезы и расправила худые плечи.
Я сделаю тебе чашку ромашкового чая. Это поможет тебе уснуть, она поспешила обратно в дом.
Оливия оперлась локтями о стену забора и посмотрела на пляж внизу. Легкий ветерок разметал прядь волос по ее лицу, и она отбросила ее в сторону. Большая часть ее длинных волос была закреплена на затылке большим зажимом, но, как обычно, всегда было несколько непослушных прядей, которым удавалось вырваться.
Она глубоко вздохнула, наслаждаясь своим одиночеством. Бывали моменты, как, например, во время вечеринки этим вечером, когда постоянная бомбардировка всеми эмоциями становилась невыносимой. Ей казалось, что она тонет, ее собственные эмоции терялись в потоке тех, кто окружал ее, до такой степени, что она боялась полностью потерять себя. За долгие годы она научилась справляться с этим, но все же время от времени ей приходилось спасаться от сводящей с ума толпы.
То, что она была эмпатом, определенно помогало ей в работе. К сожалению, ее уникальные способности также заставили монстра стать одержимым ею. Не думай о нем. Здесь ты в безопасности.
Какое-то движение далеко слева привлекло ее внимание. Она повернулась к роще тамарисков, но увидела только, как они покачиваются на ветру.
Здесь нет ничего странного.
И тут она увидела его. Одинокая фигура появилась из-за темной тени деревьев. Он бежал трусцой по пляжу. Ночью? Он вышел на чистое песчаное пространство, где ярко светила Луна, и Оливия забыла, как дышать.
Его тело было прекрасным, и она подозревала, что лицо тоже, но на таком расстоянии это было трудно определить. Одетый в темные спортивные шорты и простую белую футболку, он быстро и легко двигался по пляжу. Его кожа казалась бледной, но это могло быть вызвано лунным светом.
Она глубоко вздохнула, когда он подошел ближе. Он был крупным мужчиной. Его футболка обтягивала удивительно широкие плечи, короткие рукава плотно облегали бицепсы.
Если бы только она могла разглядеть его лицо лучше. Ее взгляд скользнул к телескопу. А почему бы и нет? Она подбежала к нему, направила его в сторону мужчины и посмотрела в окуляр.