С рабыней одни лишь проблемы. Лучше бы мериданцы подарили отцу коня или охотничьего пса, Тобиас наблюдал, как последний сундук оказался внутри помещения, и Олдариан, сделав несколько пассов руками, принялся открывать замок ближайшего. Он явно собирался разобрать привезенные с моря диковинки. Не хочу тебя отвлекать тебя, дядя. Надеюсь, вечером сможем поговорить, и ты расскажешь мне, что творится там, на юге, и понравился ли Алексии ее жених.
С этими словами он покинул башню. Алексия была старшей сестрой Тобиаса и вместе с Олдарианом отправилась в гости к своему жениху, знатному лорду южных земель. Помолвка должна была состояться неделю назад, и через пару дней Алексия вернется в Криаду. Тобиас пожелал бы, чтобы традиции требовали подольше задержаться невесте в гостях у женихасестра была той еще мегерой, и они редко находили общий язык.
Дядя очень кстати напомнил ему о рабыне, и он спустился вниз, чтобы найти Фола.
По дворцу ходят слухи, что вы избили ее до полусмерти, хмуро заявил управляющий, едва завидев Наследника. Так, что даже пришлось звать лекаря. А ведь Наместник требовал ее к себе, из-за вас мне пришлось сочинять истории о сверхзанятости рабов.
Чертовы сплетники, ничего я с ней не сделал, пробормотал Тобиас. Я благодарен тебе за то, что осмелился вызвать гнев моего отца, Тобиас положил руку на плечо Фола. Есть кое-что. С этого дня я не хочу, чтобы Сьерра прислуживала на приемах и предлагалась гостям.
Чем это вы, интересно, объясните такое решение своему отцу и знатным господам, что толпами ходят в ваш дом? едко осведомился Фол.
Я хочу, чтобы ты записал, что с этого момента Сьерра мая личная рабыня, и никому не дозволяется приказывать ей что-то и даже прикасаться к ней без моего ведома.
Недовольное лицо привычного ко всему Фола приняло гримасу удивления. Такое случалось с ним довольно редко, и Тобиас поморщился. Да, решение не вполне нормальное, и если уж циничный управляющий позволяет себе проявлять такие несвойственные ему эмоции, как же отреагируют другие.
Вы умом тронулись? спросил Фол. Что на это скажет Наместник?
Это не твое дело, грубо ответил Тобиас. Он был смущен и растерян от такого откровенного осуждения. Делай, как я велю.
Перед тем, как отправиться выполнять поручения отца, касающиеся в основном последних приготовлений к Осеннему Карнавалу, Тобиас заглянул к лекарю. Старик Фимер, служащий дому Торр уже два десятилетия, был у себя, аккуратным почерком записывая что-то в толстую тетрадь.
С рабыней все в порядке. Значительных повреждений нет, я дал ей заживляющую мазь и успокаивающие капли. Она не спала несколько дней.
Как это не спала? озадачился Тобиас.
Вероятно, что-то натворила, и ее бросили в подвал.
В подвале было невероятно холодно и табунами бродили голодные крысы. Спать там было весьма затруднительно. Ох уж эта своенравная каро! Тобиас поблагодарил лекаря и отправился в город. Сегодня еще многое нужно было успеть.
Тобиас вернулся во дворец далеко за полночьво время долгого отсутствия на треклятых учениях накопилась уйма дел не только в городе, но и в Храме Воспитания. Долиш готов был сидеть там хоть до утра, растолковывая Тобиасу все тонкости возникших проблем и достижений. Только когда глаза Наследника совсем перестали фокусироваться на лежащих перед ним документах, он прервал монотонные речи управляющего и отпустил того домой.
Тобиас решил не беспокоить дядю, полагая, что тот уже спит, утомленный длинной дорогой до Криады и заботами дня. Школа и Совет Магистров приносили с собой хлопот не меньше, чем было у Наследника, а иногда, как подозревал Тобиас, гораздо больше. Мысленно посочувствовав дяде, который был так рад вырваться от всех дрязг магического сообщества на Южное море месяц назад, а теперь вновь погрузиться в них с головой, Тобиас добрался до спальни. Он уже стащил с себя куртку и ботинки и мечтал завалиться на так и манящую кровать с мягкими перинами и кучей подушек, когда вспомнил об оставленной в кабинете рабыне. Выругавшись, он обулся и, с силой проведя руками по лицу, чтобы хоть немного взбодриться, дошел до кабинета.
Сьерра была там, вроде бы даже целая, сидел на ковре, обхватив плечи руками и ежась. Огня в камине не было, и комната, в которую от окна проникала осенняя сырость и прохлада, была безнадежно выстужена. Когда вошел Тобиас, каро вскочила на ноги и уперла взгляд в пол.
Почему не развела огонь? устало поинтересовался Наследник. Или не взяла плед, он кивнул на шерстяной плед, лежащий на стуле.
Вы велели ничего не трогать, мой господин.
Тобиас выругался снова. Несмотря на усталость, в нем, как и вчера, зародилось раздражение. Эта девчонка, похоже, неискоренимо тупа. Элементарно не может о себе позаботиться. Почему с ней столько возни?
Умирать от холода или зарабатывать себе простуду я не велел, Тобиас кинул ей покрывало. Ты ела?
Нет, мой господин.
На кухню она не спускалась, конечно. Наверняка боялась Фола или Шеридана, предпочитая отсидеться в ледяном кабинете, голодной. Сейчас уже было поздно вести ее к мастеру столовой, ни чтобы тот разбудил кухарку, ни чтобы отпереть спальню рабов.
Утром спустишься вниз и поешь с остальными рабами. Тебя не тронут, я предупредил Фола. Потом найдешь меня, я дам тебе задание. Разведи огонь. Сегодня переночуешь здесь.
Рабыня, все еще прижимавшая к себе плед, но не смевшая в него закутаться, подняла полные изумления глаза на Тобиаса. Только сейчас, в бледном лунном свете, Тобиас заметил черные круги под ее глазами. Синяк немного спал благодаря снадобьям Фимера, и теперь было заметно, как осунулась каро. В ее удивительных, отливающих бронзой глазах, так и читался вопрос: «Почему он так добр со мной?»
Наместника разозлит, если дар Меридана был угроблен меньше чем за год, неизвестно зачем пояснил Тобиас. Оторвавшись от созерцания необычных глаз рабыни, он вышел из кабинета и, наконец, отправился в спальню.
Глава 5
Сегодня я узнал кое-что интересное, Наместник пристально посмотрел в глаза сыну, когда они остались наедине после завтрака. Наш грубиян управляющий заявил, что мой сын завел себе личную рабыню.
Тобиас вздохнул. Отец не поймет, если он примется разъяснять истинные причины своего поступка. Он не станет вникать в тонкости душевного устройства рабыни, просто приказажет прописать той пару десятков плетей и поморить голодом в подвале. Для него не станет доводом уникальность каро. И рабыня просто-напросто погибнет, рано или поздно.
Это правда, отец.
И о чем ты думаешь? Наместник внешне был спокоен, лишь частая дробь, которую выбивали его пальцы по столешницепривычка, доставшаяся и его сыну, выдавала недовольство. О тебе и так судачит весь город. А тут еще это. Накануне свадьбы!
Тобиас едва сдержался, чтобы не поморщиться. Свадьба. Он старался об этом не думать. Леди Замия, которую он мысленно именовал леди Змея, уже совсем скоро должна с почестями прибыть в Криаду и сочетаться законным браком с Наследником Криадских наделов. То, что ему придется терпеть в своей жизни эту женщину, которая нравом была еще хуже его сестрицы, доставляло Тобиасу массу неприятных переживаний. У него ощутимо начинали ныть зубы, когда он представлял, что невесту придется целовать на торжественной церемонии. А может быть, и когда-нибудь после.
Свадьба лишь через месяц, напомнил он.
Всего месяц остался, а ты берешь себе рабыню в любовницы! устыдил Наместник сына.
Отец, ты же знаешь, что Замия мне неприятна. После свадьбы мне придется на год отправиться в Чериаду, а это самое скучное место в мире! Позволь мне насладиться оставшимися днями свободы.
Тобиасу не пришлось притворяться. Он искренне переживал из-за отбытия с будущей женой в Чериаду. Целый год, согласно традициям, он должен помогать тамошнему Наместнику и его Наследнику править городскими делами, прежде чем с семьей (а к тому времени уже должен родиться их с Замией ребеноксогласно традициям, первенец должен появиться на свет на земле невесты), вернуться в Криаду. Чериада была крохотным военным городком, изначально бывшим крепостью для охраны западных границ и с тех пор мало чем изменившимся. Лишенная торговли и общественной жизни, населенная преимущественно семьями военных, Чериада была сосредоточением всего того, что Наследник так не любил. Да к тому же в последнее время на западных границах было неспокойно, а значит, Тобиасу придется принимать самое активное участие во всех военных делах и учениях.
Наместник долго глядел на сына, чье лицо приобрело такое жалобное выражение, что растаяли бы и северные ледники, доведись им наблюдать за этим зрелищем.
Знай, что я этого не одобряю, в конце концов, сказал Тамидар, и на этом тема была закрыта. Они приступили к разговору о более важных делах, а именно, о завтрашнем Осеннем Карнавале.
В день Карнавала, самого яркого праздника года, улицы были просто забиты людьми. Жители криадских земель и гости из других крупных городов стекались в Криаду всю предыдущую неделю. В доме Торр принимали десятка полтора знатных персон. Все мало беспокоило Тобиасавсе это повторялось из года в год. Что расстраивало Наследника, так это прибытие его драгоценной сестрицы, Алексии, утром дня Карнавала. Он не вышел ее встречать и надеялся удрать из дворца до ее приезда, однако, был весьма удручен, когда ее визгливый голос донесся с первого этажа. Чуть не подавившись молоком, Тобиас отставил чашку, накинул куртку и поспешно покинул обеденную залу. Он был уже на полпути выходу для слуг, когда в коридоре ему встретилась Сьерра. Наследник затормозил и схватил ее за рукав, шаря по карманам своей куртки.
Держи ключ. Запрись изнутри моего кабинета и не открывай никому, кроме меня или Наместника. Слышишь этот крик баньши? Чем бы она ни угрожала, ни в коем случае не отпирай дверь, ясно?
Сьерра озадаченно поглядела в лицо Тобиасаэто было впервые с тех пор, как ночь назад она с удивлением разглядывала его, не понимая причин доброты хозяина. Тобиас моргнул, пытаясь прогнать наваждение от бронзового блеска ее глаз, и, хлопнув ту по плечу, выскочил в кухню, а потом и на улицу. Еще вчера он приказал каро перебрать его небольшую библиотеку в кабинете, и теперь та шла продолжить свое занятие. Занятие бессмысленное, но ничего лучше Тобиас пока не придумал. Он не мог оставить рабыню просто слоняться по дому без дела.
Осенний Карнавал был поистине грандиозным праздником и знаменовал собой открытие Большой Ярмарки. Начинался он с торжественного шествия тех самых элитных отрядов, учения которых проходили в северной крепости. Возглавлял шествие главнокомандующий войсками, выступая впереди кавалерии на своем черном жеребце, увешанном парадными побрякушками. Центральные улицы пестрили цветами, лентам и торговыми палатками со всяческими безделушками и закусками, сновал народ. Среди праздной толпы Тобиас с неудовольствием отметил небывалое даже для таких праздников количество стражи и даже нескольких магов из Школы. В прошлый раз, весной, когда он тоже вот так приветствовал свой народ, демонстрируя народу мощь и красоту элиты Криадского гарнизона, на него было совершено покушение. Стрела пролетела мимо, стрелка так и не нашли, и теперь его добрый друг Аулус опасался нового нападения. Тобиас не считал это необходимымза все это время его могли убить сотню раз, ведь он обычно разъезжает по городу без охраны, но Аулус настоял.
Однако на этот раз все обошлось. Сумасшедший, возжелавший его крови на глазах у всей Криады, очевидно, был в этот день занят другими грязными делами, и Тобиас спокойно закончил свое шествие. Теперь ему предстояло вместе с отцом развлекать знатных гостей и послов из других городов, пока народ глазеет на веселое выступление танцоров, циркачей и артистов. Затем будет красочный концерт, подготовленный лучшими мастерами зрелищ, а потом разгульный пир с танцами, кушаньями, реками вина и табунами танцовщиц, который обыкновенно продолжается до трех утра и заканчивается заснувшими прямо за столами или под лавками пирующими, которых приходится растаскивать по комнатам или развозить по домам слугам и рабам.
Тобиас никогда не дожидался конца пира. Едва гости доходили до того состояния, когда незаметный уход Наследника не мог оскорбить ничьих чувств, он покидал залы и без сил валился на свою постель. Вот и сегодня, увидев, как уходит отец, Наследник подождал еще с полчаса и тихо удалился сам. Время шло к полуночи, но он так умотался за этот длинный день, что даже не стал проверять работу каро, рассудив, что та сама догадается запереть кабинет и пойти в спальню для рабов. Раздевшись и повалившись на кровать, он тут же уснул.
Мы не виделись так долго, а ты даже не хочешь обнять свою любимую сестренку? сладкий голос застал Тобиаса, пробиравшимся через двор к черному входу. Он неслышно выругался и изобразил на лице улыбку.
Алексия! Я полагал, что ты прибудешь, по меньшей мере, через неделю, и молил богов, чтобы так оно и было, мысленно добавил он. Рад тебя видеть.
Он неловко обнял тонкую девушку. На вид Алексия была сущим ангелом, и любой, кто не был с ней знаком, не понял бы желания Тобиаса оказаться как можно дальше от нее. Боги, да он даже завтракал сегодня на кухне среди слуг, чтобы оттянуть момент встречи.
Как же, разве ты не видел меня вчера на Карнавале? Мы с девочками были в соседней ложе от тебя и Аулуса.
Ах, девочки. Конечно, он заметил эту свору неразлучных ведьм.
Как интересно, меня так увлекло представление, что я, кажется, совсем потерялся, если не увидел тебя и твоих замечательных подруг. Почему в таком случае я не заметил тебя на пиру? Тобиас поглядел на низкое еще солнце, всем своим видом показывая, что ему нет дела до разговоров, и он очень спешит.
Потому что в городе есть места гораздо более интересные, где можно весело провести ночь Осеннего Карнавала, ее нескромная улыбка недвусмысленно намекала, какими конкретно интересными делами занималась девушка этой ночью. Но ты не смотри каждую минуту на солнце, ни за что не поверю, что ты куда-то спешишь в такую рань, Алексия шутливо ударила Тобиаса по груди своим маленьким кулачком. Тобиас некстати вспомнил, как этот же самый кулачок способен держать плеть и с неистовством хлестать ею рабов. Лучше скажи, кого ты там прячешь в своем кабинете? Этот негодяй управляющий отказался дать мне ключ.
Всего лишь рабыня, которая приводит в порядок мою библиотеку. Я запер ее, чтобы не смела отлынивать.
Тобиас мысленно поблагодарил Фола за стойкость. Наверняка Алексия была весьма настойчива в своем желании попасть в кабинет.
Твоя личная рабыня, Алексия сделала ударение на слове личная. Глаза ее блестели от любопытства. Тобиасу ужасно надоел этот разговор.
Да, моя личная рабыня. Если не ошибаюсь, у тебя таких целых двое, сказал Тобиас и тут же пожалел о несдержанности. Алексия хищно прищурилась. Мне действительно пора. Я знаю, что от тебя далеки такие понятия, как долг и обязанности, но мне приходится заниматься всеми этими скучными делами. Хорошего дня, Тобиас развернулся и быстрым шагом пошел по тропинке.
Хорошего дня, протянула Алексия ему вслед.
Тобиаса не оставляли дурные предчувствия насчет Алексии всю первую половину дня. Поэтому, хоть раньше за ним такое не водилось, он не стал обедать в ближайшей таверне, а отправился во дворец, как только выпал свободный час. Предчувствия не подвели. Дверь кабинета была открыта, замок выломан. В самой комнате царил бардакразбросанные книги и свитки, на столе перевернутая чернильницасами чернила вытекли на ковер. Тобиас с досады ударил дверной косяк и помчался на поиски Фола.
Они в подвалах, едва завидев Тобиаса, сказал управляющий. Таким мрачным он не был уже давно. Я не мог ее остановить.
Пришли двух крепких ребят вниз, и быстро, бросил Тобиас и бегом кинулся к подвальной лестнице. Его распирала злость. Как она посмела! До последнего он надеялся, что она еще не потеряла остатки благоразумия, а предстоящее замужество остепенит ее. Лишь бы не было слишком поздно.
То, что он нашел в одной из камер, бывшей когда-то пыточной, было слишком даже для Алексии. Стол был завален всяческими крючками, ножами и веревками. В печи горел огонь, и один из рабов держал древний прут с клеймом их предков в огнетакими выжигали знаки на рабах еще до того, как появились магические клейма. Сама Алексия в задумчивости рылась среди побрякивающих инструментов. А рабыня каро Сьерра была обнаженной привязана к столбу, ее тело покрывали ожоги, окровавленные порезы, пальцы правой руки были неестественно выкручены. К тому же она была вся в каких-то черных пятнах, в которых Тобиас не сразу распознал чернила.
На миг Тобиас застыл на пороге, его дыхание сковало. А потом злость сменила самая настоящая ярость. Он подлетел к Алексии и выбил из ее рук длинную металлическую спицу, изогнутую на конце. Только силой всей своей воли он не ударил ее, сжимая и разжимая кулаки и стискивая зубы. Видимо, выглядел он в тот момент так страшно, что впечатлилась даже Алексия. Она отпрянула и вся будто скукожилась, глядя на брата огромными глазами.