Копия заговорила:
Как он назвал тебя?
Инвер.
Иной веры. Я ожидала подобного.
Волк приоткрыл рот.
Что? Ты не знал? А как давно отец рассказал тебе про меня?
Голос ее был низким, утробным, но очень мягким и бархатистым. Инвер не понял, на каком языке они общаются. Как и не мог понять, что чувствует к этому зверю. Он ожидал увидеть обычную дворнягу, разочароваться в отце, быстро помочь матери и вернуться домой, но сейчас он не мог отвести от нее взгляда. Собака почувствовала это и смущенно дернула ухом. Воин пришел в себя и заговорил:
Позавчера. Кое-что случилось
Взошла Кровавая Луна. Я тоже ее видела. Я знаю про сон твоего отца.
Он решил, что у вас серьезные проблемы и послал меня сюда.
И если ты нашел нас здесь, ты знаешь, что нас выгнали из города. Мои собаки привыкли жить в городе. Да что уж, я сама не умею ничего кроме как шариться по помойкам, клянчить еду на рынке да гонять кошек. Здесь, в лесу, мы голодаем. Мы не знаем, куда деться. Скоро моя стая просто вымрет от голода.
Твоя стая? Инвер никак не мог понять, откуда у нее повадки волка.
«И внешность волка».
В городе мы были сами по себе. Но когда пришла беда, испуганных собак должен был кто-то объединить и повести за собой. Они решили, лучше это сделаю я.
Пес, стоявший рядом, согласно тявкнул и потерся головой о ногу своей предводительницы.
И волк спас собак?
Я не волк, мягко улыбнулась мать.
Сложно в это поверить, глядя на тебя.
Твой отец тоже сомневался. Мою породу создавали по вашему подобию, чтобы нам было проще выслеживать вас и убивать. Люди называют нас волкхантеры, охотники на волков.
И ты сошлась с моим отцом. Волком.
Да. Твой отец, Серебряный Принц, был не похож на прочих из вашей породы. Было в нем что-то глаза ее затуманились, будто волчица вновь переживала времена их встречи. Я сбежала из дома в ту ночь, а после не посмела вернуться. С того самого момента я знала, что внутри меня живет не простой щенок. Вернись я домой и ощенись там, меня бы выгнали, а тебя утопили. Так что родился ты уже в трущобах. Я с трудом могла прокормить себя, а уж про тебя и речи не шло. Поэтому я отнесла тебя отцу. Не знаю, простишь ли ты меня за то, что я бросила тебя. Но он пообещал, что там никто не будет знать кто ты, и будут обращаться с тобой на равных. Этим я успокаивала себя. До прошлой ночи. Я ждала тебя как спасителя. И вот ты здесь, живой, красивый, так похожий на меня. И я прошу: спаси нас.
Я Я правда не знаю, что и сказать. Все так внезапно. Отец действительно мне ничего не рассказывал. Я привык считать себя чистокровным волком, жил мечтой возглавить стаю, а теперь я здесь, перед своей матерью, которая вроде собака, но совсем на нее не похожа. И я не могу понять, нравится мне это или нет. Все так запуталось К тому же, я не знаю, не представляю, как могу помочь вам.
Я понимаю и не давлю на тебя. Пройдем домой, там ты сможешь отдохнуть. Как, кстати, ты нас нашел?
Девушка в таверне подсказала мне, куда ушли псы.
Лицо собаки посуровело.
Люди знают, где мы. Они придут за нами.
Не думаю. Им же важно лишь выгнать вас из города.
Пока за наши головы назначены награды, они будут преследовать нас везде. Алчная порода. Нам надо уходить.
Она повернулась к собакам и что-то быстро и тихо сказала им. Те кивнула и побежали вперед.
Как ты с ними разговариваешь? непонимающе наморщил лоб воин.
Как и с тобой. На равных.
Что?
Ты не заметил, что говорим мы с тобой не на общем языке. Не на человеческом и даже не на волчьем, хотя я и его неплохо знаю. Мы говорим на языке животных.
Но откуда я знаю его?
Дай подумать. Ты весь покрыт шерстью, у тебя полная пасть клыков и четыре лапы. Кто ты сейчас?
Животное? промямлил воин. «Бинго!».
Именно! Все животные знают язык животных. Но говорят на нем только равные. Когда ты признаешь зверя равным себе, он откроется тебе. Иными словамисмирись и стань братом для всех.
Что-то религиозное, по-моему.
Этому учит Старец в Обители Мира. Но не обязательно жить там кучу времени, чтобы это понять.
«Передам Гере, вот она обрадуется».
Достаточно оказаться на улице, в холоде и голоде, и пытаться выжить наравне с другими несчастными. А сейчас идем. Надо представить тебя стае и решить, что мы делаем дальше.
Вскоре они дошли до входа в старую заброшенную шахту. Инвер недоверчиво оглядел покосившийся вход. Балки проросли мхом и лишайником, в углу жирный паук кого-то деловито заматывал в паутину. Таора поймала его взгляд.
Не бойся. Еще лет десять постоит.
Звери вошли внутрь. Инвер тут же стало душно и захотелось выйти. «Я не привык к помещениям. Волки живут и умирают под открытым небом, а не в банке».
За небольшим коридором, спускавшимся полого вниз, обнаружилась комната, в котором раньше, видимо, ночевали шахтеры. Теперь здесь на полуразрушившихся лежанках и натасканных сюда валежнике и траве устроились собаки. Все они испуганно вскочили при виде волка. Инвер хотел было сказать им, чтобы они не боялись. «Но сейчас я вряд ли считаю их равными. А, значит, просто завою, и они еще больше испугаются».
Заговорила Таора:
Этого воина зовут Инвер. И он сын двух вожаков. Мой и Тагира, предводителя волков.
Испуганный вдох снова прокатился по рядам псов.
Он наш друг. Он тот, кто спасет нас. Так сказало Пророчество.
Инвер поморщился.
А теперь отдыхайте и не бойтесь.
Таора двинулась дальше, поманив за собой Инвера. Когда воины проходили мимо пятнистой черно-белой глубоко беременной собаки, мать перекинулась с ней парой фраз. Собака улыбнулась воину и покорно поклонилась. Инвер неловко кивнул в ответ.
Идем сюда. Собаки решили, что у меня должна быть отдельная комната.
Они оказались в небольшом закутке, где раньше, видимо, хранили инвентарь. Здесь было не так жарко, но на волка давили стены, и он поежился. Таора улыбнулась.
Типичный волк. Не можешь находиться в помещении. Отец твой был точно таким же. А я, все-таки собака, до глубины души. Мне нужен дом, Таора погрустнела. Всем нам нужен дом.
Зачем ты сказала им, что я спасу их?
Потому что так сказало Пророчество.
Пророчество много чего может сказать. Я не представляю, что делать. Я совсем иначе хотел провести этот год, в сердцах сказал воин и тут же прикусил язык. Но Таора уже услышала его и переспросила.
Этот год?
Да, я вернулся домой на год. А тут такое
Таора улеглась на солому и положила морду на лапы.
Тагир рассказывал мне о предрассудках волков по поводу нас, собак. Поэтому он не взял меня с собой в стаю. Сказал, что его воины не поймут. Видимо, собаки более понимающие. И если ты уйдешь Никто тебя здесь не осудит.
Я не говорил, что уйду. Просто я не знаю, что делать.
Пока Мирана не ощенится, и щенята не откроют глаза, нам все равно не уйти.
Инвер кивнул и вышел из комнаты, вновь оказавшись в общей пещере. Он насчитал двенадцать пар устремленных на него глаз, испуганных, затравленных, молящих. Хозяева этих глаз отощали и совсем перестали следить за собой. Волк вздохнул и выбрался на улицу. Солнце уже клонилось к закату, но спать Инверу совсем не хотелось.
Посмотрим, на что способны эти леса.
***
Большая черная собака проснулась от того, что кто-то упорно тыкался носом в ее пушистый бок. Таора открыла карие глаза и с удивлением увидела склонившегося над ней Инвера с зайцем в зубах. Он бросил дичь возле матери и смущенно пророкотал:
Я не знал, что ты любишь. Но я люблю зайцев, может, это наследственное у нас.
Я у людей я питалась сухими камушками. А на улице отбросами и крысами.
Оу. Ну, значит, попробуешь, Инвер зевнул. Ты не против будешь, если я посплю у тебя? На улице шумно, а в большой пещере слишком душно.
Не дожидаясь ответа, волк тут же повалился на пол и мгновенно уснул.
Конечно А почему шумно?
Но воин уже не ответил матери. Та осторожно встала и, обогнув Инвера, вышла на улицу.
Мастер Таора! Вы только посмотрите, что принес Ваш сын! тявкал старый Марок.
Мы глазам не поверили! Как можно за одну ночь столько поймать! восторженно лаяла Асса. Он у вас просто нереальный!
У входа в шахту возвышалась куча добычи. Зайцы, белки, мыши, перепелки. Но главное добычей ночи для Инвера стал кабан. Легату пришлось перевоплотиться в человека, чтобы дотащить его до стоянки. Он потратил всю ночь на охоту и сейчас был готов проспать год, но оно того стоило. Впервые за много недель собаки наелись досыта. Таора запретила съедать все сразу.
Животы заболят. А когда в следующий раз так поедим, тоже неизвестно.
Убедившись, что каждому досталось добычи, собака вернулась в пещеру. Инвер развалился поперек прохода и спал, тяжело дыша. Таора с любовью посмотрела на зверя и, не удержавшись от внезапного приступа нежности, лизнула его в широкий лоб.
Прости меня. Ты вырос прекрасным зверем. Как жаль, что я этого не видела.
Собака свернулась рядом с воином и весь день следила за тем, как он спит, не в силах покинуть вновь обретенного сына.
Клир III
Нет, лапы задние ближе друг к другу. Так прыжок выйдет длиннее, Инвер подвинул лапы бурого песика. Таора, стоявшая рядом, тут же перевела его слова.
Пес послушно склонил голову и прыгнул. Хвост его повело в сторону под конец прыжка, но это было намного лучше, чем в первые дни тренировок, когда каждый второй пес падал на землю после прыжка. После невероятной охоты Инвера, от которой тот отходил сутки, Таора решила, что научиться охотиться должен каждый в ее стае. И теперь волк уже несколько недель учил зверей премудростям выслеживания и убийства. Обучение шло намного лучше, чем он думал. «Все же мы, видимо, действительно родственники. Что подходит волкам, то подходит и собакам, с малыми изменениями. И обучаются они быстро». Действительно, на самостоятельную успешную охоту уже ходили все, кроме старого Марока и Мираны, которая ощенилась и теперь ни на шаг не отходила от трех пищащих комочков. Со дня на день комочки должны были открыть глаза, а это означало, что скоро собакам пора было отправляться в путь. На этом особенно настаивал Инвер. Часто после тренировок он уходил охотиться в одиночестве, возвращался всегда с добычей, но в крайне дурном расположении духа. На все расспросы Таоры он отвечал, что устал.
Но дело было не в усталости, а в многочисленных капканах, которые стали появляться на территории стаи. Волк обезвреживал их палками, но на следующий день вместо одной ловушки появлялось две других. Инвер знал, что означает появление ловушек: жители Конора начали на них охоту.
Поэтому новость, украсившая утро одного из августовских дней, чрезвычайно обрадовала его.
Щенки открыли глаза, сказала Таора, выходя из шахты. Инвер спал у входа, будучи готовым первым дать отпор врагам и задержать их до тех пор, пока собаки будут убегать через запасной ход.
Прекрасно. Значит, можно уходить.
Зачем? грустно протянула собака и обернулась к лазу. Здесь тепло, сухо. Много еды. Мои привыкли к этому месту.
«Вот разница между нами. Они готовы довольствоваться чем угодно, называя это домом и храня ему верность. Волкам же всегда нужно большее».
Здесь опасно. Город совсем близко. Да и помнишь ту девушку, которая в таверне подсказала мне, где найти вас? Если уже она знает, то и другие люди. За вас все еще назначена награда и не маленькая.
Таора засомневалась.
Но если они столько времени за нами не приходили Может, они забыли про нас, с надежной в голосе сказала Таора.
Не забыли, посмурнел воин. Я не хотел говорить, чтобы не наводить панику. Да и ты, наверное, не говори никому. В лесу появились капканы. Много капканов. Люди начали искать нас.
Да что же им неймется все! в сердцах крикнула собака. Мы уже и из города ушли, и живем в шахте, до которой им столько лет дела не было, но они и отсюда нас вытравить хотят.
Деньги. Людьми руководят деньги.
Собака тяжело вздохнула.
Никак не могу привыкнуть, что ты наполовину человек.
Скорее на треть. Волк, собака и человек. Я сам не могу привыкнуть.
Я так и не видела тебя в человеческом обличьи.
Поверь, в волчьем я красивее, Инвер улыбнулся. Надо сказать остальным, что мы уйдем завтра на рассвете. А сейчас я хочу посмотреть на щенков.
Три шарика выкатились на встречу к волку, когда тот вошел в общую пещеру и тихо запищали, когда зверь наклонился, чтобы обнюхать их.
Не бойтесь. Я не враг.
Два комочка, мальчик и девочка, были точной копией своей материбелые, с крупными черными пятнами и розовыми носами, они все делали практически одновременно. Последний же, грязно-коричневый песик, держался обособленно и исподлобья смотрел на воина. Инвер вспомнил, что их отец был убит в тот день, когда стая решила покинуть город. Мирана очень тосковала по своему другу. «Теперь этот малыш будет ей вечным напоминанием, как я для своего отца». Волк поднял морду на мать зверят. Та внимательно следила за его действиями, но совершенно не боялась легата. «Она доверяет мне самое ценное. Я должен не подвести ее».
Неожиданно для самого себя, зверь повалился на спину, поставив живот щенкам. Те с радостным визгом бросились на поверженного воина, кусая его беззубыми пастями и путаясь в длинной шерсти. Таора, которая уже сообщила стае о начале их путешествия, не скрывая своего удивления, следила за сыном. Наконец, с возней было покончено, щенки устали, и, беспрерывно зевая, поползли к матери. Инвер отряхнулся, кивнул Миране и в сопровождении Таоры вышел на улицу. Небо еще было светлым, но солнце поглотили деревья, и первые звезды начали появляться на небе. Чихая от комаров, так и норовивших залететь к нему в нос, и часто оглядываясь на небо, волк поманил за собой мать и стал углубляться в лес. Наконец, найдя удобную позицию, он остановился и задрал морду.
Смотри. Как раз между верхушками самых высоких сосен. Там звезда, видишь?
После недолго молчания Таора потупила взгляд.
Теперь нет.
Теперь? удивленно переспросил волк.
Да. С тех пор, как ты пришел. Я знаю, что ты мне хочешь показать. Карин, путеводную звезду. Предание о ней знают не только волки.
Если честно, я о ней узнал от кошки А та, в свою очередь, от медведя, усмехнулся легат.
У тебя были интересные друзья, заметила Таора.
Да. Я же тебе еще не рассказывал о своем путешествии.
Еще нет.
Что ж Сейчас, наверное, поздно. Но у нас будет много времени в дороге. Расскажу.
Договорились. Так что насчет тебя? Ты видишь эту звезду?
Да. Я думал, она исчезнет, когда я вернусь домой. Но, видимо, моя цель иная.
Стать вожаком стаи?
Инвер опустил голову.
Не знаю. Это теперь практически невозможно. Последнее испытание состоится через три дня. И я на него не попаду.
Таора прижалась боком к сыну.
Мне жаль, что из-за нас
Не надо? резко прервал ее Инвер. Внезапно ему стало очень неудобно, что мать начала оправдываться и просить прощения. «Они просто хотят выжить, а тыпотешить свое самолюбие». Пророчество есть Пророчество. Я в этом уже убедился однажды. И ты ничеговолк замолчал и насторожился.
Что случилось?
Люди. Много людей. Охотники.
Последнее слово будто ранило Таору. Из волкоподобной вожачки она превратилась в испуганную собаку.
Что делать, Инвер? Что нам делать? она испуганно засучила лапами. Инвер подошел ближе и строго посмотрел прямо ей в глаза.
Иди в шахту. Собирай всех, уходите через тайный ход на север. Идите и не останавливайтесь. Я задержу их, насколько это будет возможно. Потом найду вас. Только не попадитесь.
Таора кивнула, ткнулась на прощание носом в бок сына и убежала. Инвер подождал, пока ее скроют ветви и, обратившись, пошел навстречу охотникам. Ноги его дрожаливоин хотел думать, что это от того, что он давно не был в человеческом обличии, а не он страха.
Скоро раздались голоса и появились огни факелов. Воин вышел на их свет, и тут же три арбалета уставились на него. Легат примирительно поднял руки:
Тише! Я человек. Охотник.
Охотник? Все настоящие охотники Конора здесь, раздался грубый голос из толпы.
Вперед вышел рослый лысый мужчина с огненно-красной бородой. В одной руке он держал резной топор, а во второй факел, которым теперь тыкал в лице Инвера.
Чего-то не узнаю я тебя.
Я не местный. Из северных земель.