Марина часто сидела около Михаила. Ей, конечно, было безумно интересно разобраться, что же с ним происходит, КАК можно было заранее предусмотреть или вызвать такое свое состояние? Состояние похожее на кому только тем, что пациент находился без сознания. Но вот активность его мозга совершенно не сочеталось в принципе с понятием комы. Да и вообще, спустя неделю, когда температура спала до приемлемых значений, несмотря на бессознательное состояние, вид пациента был каким-то здоровым что ли. Кроме профессионального интереса, ей хотелось просто посидеть рядом. Представлять, что Михаил проснётся, улыбнётся и скажет«Привет. Вот мы и встретились опять». Но дни шли своим чередом, ничего не менялось, закончилось её работа над докторской, и Марина уехала. Вначале к родителям в Краснодар, потом переехала в Москву, где устроилась в престижную больницу, поселилась у своего будущего жениха. Жизнь была спокойной и размеренной. Только иногда вспоминались серые глаза и тихий вопрос«Ты меня дождешься?»
***
Михаил сидел в плетёном кресле у моста и дремал, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за течением реки.
Ну наконец то! раздался знакомый голос.
Михаил очнулся от дрёмы и посмотрел на собеседника, сидящего напротив в таком же кресле. Здравствуйте. Я опять сплю?
И довольно таки долго. Пора просыпаться, улыбнулся собеседник.
Как все прошло? Я ничего особенного не ощущаю, хотя что-то неуловимо изменилось. Я как-то по-другому ощущал собеседника, но не мог пока разобраться в своих ощущениях.
Прошло всё на удивление прекрасно. Я, если честно, рассчитывал на более скромный результат. Судя по косвенным признакам, матрица раскрылась более чем на 50 процентов, а это поверь, очень и очень много.
И что мне с этим делать?
Осваиваться со своим изменившимся сознанием, изменившимся мозгом, появившимися способностями. Какие-то изменения ты ощутишь сразу, какие-то появятся с тренировками, какие-то проявятся только в критических ситуациях. Только поосторожнее. Особенно поначалу. Не хочется терять тебя на полпути. Удачи! Мы будем иногда видеться.
Собеседник растаял. Но не бесследно как это было раньше, а растаяв в виде визуальной формы, в виде какого-то луча метнулся вдаль. И я мог ощутить направление. Посмотрев ему вслед, я чуть погодя проснулся.
Глаза открылись с трудом, всё вокруг было размытым. Пить, прохрипел я. А в ответ тишина. Я лежал, пытаясь разобраться со своими конечностями. Они ощущались, но полноценно двигаться отказывались. Некоторое время спустя я заметил размытое движение. Пи-и-ить, повторил я. Что-то загремело, протопало, женский голос крикнул в коридорУ нас пациент очнулся!
Вскоре я ощутил прохладу на губах, мне приподняли голову, и в меня полилась живительная влага. Я пил пока не опустел емкость. Попросил еще и еще. Мне протерли влажной салфеткой лицо и глаза, я кое-как проморгался, видимость стала получше. У постели стояла незнакомая медсестра, зашел еще мужчина в белом халате.
Как вы себя чувствуете? спросил он.
Как-то пассивно.
Ну если вы с первых слов начинаете шутить, то похоже все хорошо. Какие показатели у него? спросил он медсестру.
Да они у него давно в норме. И сейчас ничего не изменилось
Есть хочу есть!
Дайте ему немного чего-нибудь погуще того, чем его кормили в последнее время.
Меня накормили какой-то кашей, запил я всё это бульоном. Я лежал и разбирался в своих ощущениях. Во-первых,чувства, что я заснул только вчера не было. Ощущалось, что прошло немало времени. Во-вторых, когда я и пил и ел, появились новые ощущения. Ведь каждый ощущал, когда пьешь холодную воду залпом, то чувствуешь, как она проваливается по пищеводу в желудок и внутри становится прохладней. А я мог ощутить не только это, но и её дальнейший путь. Как она всасывается стенками желудка, как она просачивается в те места, где она нужна, как вымывает ненужное из организма. Тоже самое происходило с пищей. Когда я начал разбираться с мышцами, то пришло понимание как их можно оживить побыстрее. Я каким-то внутренним напряжением, сконцентрировавшись на какой-то мышце или конечности, пускал серию разнонаправленных импульсов и заставлял их дрожать. Чуть погодя я смог пошевелить пальцами. За этим занятием меня и застал Фёдор Иванович.
Нда ну вы нас и удивили! Как вы себя чувствуете? И чем кстати занимаетесь?
Восстанавливаюсь. В чувствах своих еще не разобрался, но ничего плохого не ощущаю. Вот лежачее состояние напрягает.
Ну а что вы хотите? После 7 месяцев беспамятства, соскочить с кровати и побежать в припрыжку?Люди неделями восстанавливаются после такого.
Ничего себе! 7 месяцев? Вот тебе и «неделямесяц».
Что значит «неделямесяц»?
Я рассчитывал на такой срок.
Вы наконец то объясните, что это было? Что и как вы рассчитывали? Как вы вошли в это состояние и в чём заключался этот ваш эксперимент? в глазах пожилого врача уже не было не тени недоверия и скепсиса, они горели жаждой знать.
Ой, Фёдор Иванович, дайте, пожалуйста, ожить после всего этого.
Хорошо, восстанавливайтесь. Если нужно сразу меня зовите в любое время, я оставлю необходимые распоряжения.
Можно меня ночью тоже будут поить и кормить время от времени? Понемногу.
Да, конечно. Я скажу. Только не переусердствуйте.
Оставшееся до вечера и ночью я как робот, ел небольшими порциями, пил, пытался шевелиться, отдыхал, дремал, потом опять двигал руками, ногами, напрягал пресс, поднимал голову, потом опять ел, пил, и так до утра. Утром я затребовал санитара покрепче, мне чуть позже его предоставили, и вообще все мои просьбы выполнялись достаточно быстро и без споров, наверное, главврач действительно оставил исчерпывающие распоряжения. Пётр, так звали санитара, поднимал меня, водил из угла в угол в палате, потом возвращал обратно в постель отдохнуть, позже всё повторялось опять. И, как и в предыдущий день, всё это перемежалось едой, питьем и уже почти самостоятельным хождением в туалет. Также я не преминул искупаться в душе. Правда это было всего лишь вялое сидение на табуретке, которую занес в душ Пётр, привалившись к стене, но и такое купание было для меня великим наслаждением. На следующий день я лишь опирался на санитара. Попросил отвести меня к главврачу. Когда Пётр завел меня в кабинет, Фёдор Иванович был изрядно удивлен. Хоть наверняка ему и докладывали о моих телодвижениях в палате, он никак не ожидал, что я решусь почти самостоятельно прийти к нему в кабинет.
Ну вы даете! Мне говорили, что скорость вашего восстановления, как и поглощения пищи кстати, идет семимильными шагами, но что на третий день вы сможете ходить, этого я и предположить не мог. Сказал Фёдор Иванович, когда вышел санитар.
Я стараюсь. Очень уж мне надоело лежачее положение. А скорость восстановления, думаю, ничуть не необычнее всей ситуации изначально.
Да уж, это в точку. Так что вы мне расскажете о произошедшем и происходящем?
Знаете, Фёдор Иванович, боюсь, что немногое могу поведать. Мне был действительно закачан в голову некий пакет информации. Кем, какой, как? Ответов на эти вопросы у меня нет, по крайней мере, вразумительных ответов. Зачем? Этот пакет, раскрывшись в моём мозгу, должен как-то повлиять на мои способности. Какие, и как, я тоже не знаю. Есть определенные догадки и предположения, но я ими пока не могу поделиться. Организовав всё это, вы мне очень помогли, и я постараюсь когда-нибудь позже поделиться с вами результатами. А сейчас, я хотел бы, чтобы вы договорились с тем же санаторием о продолжении моего пребывания там. Ведь мной был оплачен месяц пребывания, а по факту я там был меньше недели. Думаю, вас скорее послушают, а мне самому с ними спорить не хотелось бы. Так же прошу, чтобы при моем перемещении туда, мне дали сопровождающего, чтобы мы могли заехать в банк, и я мог передать вам обещанную сумму в долларах.
Хорошо, вздохнул Фёдор Иванович. Чувствую, сейчас вы мне ничего толкового не скажете. Не знаете или не хотите, не суть. Но я надеюсь всё же, на ваше обещание. Будьте у себя, я зайду за вами.
После обеда он за мной зашел и сказал, что отвезет меня сам.Мы заехали в банк, Фёдор Иванович помог доковылять до ячейки, из которой я забрал всё, что туда положил 7 месяцев назад. В машине я передал ему обещанную сумму и был благополучно отвезен в санаторий, только в этот раз основной. Фёдор Иванович объяснил это тем, что здесь проще организовать реабилитационные процедуры, здесь есть и зал для этого приспособленный, и бассейн.
И продолжилось моё размеренное восстановление. Я записался на восстановительные процедуры, доплатив за них. Два раза в день посещал в бассейн, в котором пока что, конечно, больше отмокал, чем плавал. Разбирался с теми изменениями, которые во мне произошли. Я уже говорил, что начал ощущать некоторые процессы, происходящие внутри меня. Эти ощущения развивались, происходило, как бы это сказать, увеличение детализации что ли. Я уже мог ощутить, какой из съеденных продуктов как усваивается, на что идут те или иные вещества и микроэлементы, какие продукты приносят большую или меньшую пользу, или вовсе вредны. Как ускорить восстановление или рост тех или иных мышц, или каких либо других органов. И, самое интересноея стал видеть спиной! Нет, у меня не вырос на затылке глаз, и это было не совсем зрение. Но я стал ощущать каким-то другим чувством, что происходит вокруг меня, и мог это делать даже с закрытыми глазами. Даже не так, с закрытыми глазами это получалось даже лучше, так как я не отвлекался на зрение. Это не было полноцветным изображением как обычное зрение, это было скорее ощущение живых существ, контуров помещения, и видеть я так мог метров на 2030. Причем стены были для этого зрения слабой помехой. На второй день произошло странное, я ощутил нечто теплое, как искорку, где-то далеко на горизонте. Но не предал этому значения.
Этот день начался у меня как обычно. Я встал, сходил в бассейн, потом на завтрак, после завтрака прогулка, после которой у меня была тренировка. Я уже практически восстановился, несмотря на то что прошло всего пять дней, и уже ходил в тренажерный зал. Здесь он был небольшой, но всё основное имелось в наличии, и пока он меня полностью устраивал. Персонал санатория подозрительно приглядывался, помня, что меньше недели назад я с трудом ходил, а теперь бассейн, тренировки, долгие прогулки и бешеный аппетит. За который, кстати, пришлось доплачивать, так как я реально кушал за троих.После обеда у меня был послеобеденный сон, когда я проснулся, то опять почуял какую-то искорку где-то далеко. Причем она вскоре начала быстро перемещаться. А когда вышел на вечернюю прогулку, то почувствовал, что она приближается. Уже возвращаясь с прогулки и подходя к главному входу, я понял, что она совсем близко. Я закрыл глаза и стал «приглядываться» своим новым зрением, остановился, обернулся в сторону, откуда она приблизилось, не открывая глаз, и вдруг на меня пахнуло теплом! Ощущение очень было похоже на то, когда после холодной и долгой зимы наступают первые солнечные весенние дни, и когда гуляешь, невольно стараешься подставить лицо под эти первые лучики, наслаждаясь давно не виденным солнечным теплом. Я невольно замер улыбаясь, и открыл глаза. Рядом стояла вышедшая из такси Марина и во все глаза смотрела на меня. Я обрадовано улыбнулся еще шире.
Привет солнце! Ты меня дождалась?
Девушка приблизилась вплотную, несколько напряженно вглядываясь мне в лицо. И, похоже, глаза у неё все-таки были не карие, а какие-то ореховые что ли. Я протянул руку, как будто хотел потрогать, не привиделась ли мне она, а Марина сделалапоследний шажок и уткнулась мне в грудь. Я её обнял. И стало так хорошокак весной
***
Когда Марине позвонил Фёдор Иванович, она была на работе. Подумав, что дядя хочет узнать, как у неё дела, как ей работается на новом месте. Тем более он же и помог ей устроится в эту больницу, так как был знаком с заведующим отделением травматологии.
Марина привет! Как дела? Как работа? Справляешься?
Да, всё хорошо, спасибо. Как у вас дела? Марина привыкла называть дядю навы, или по имени-отчеству, наверное, потому что работала какое-то время под его началом.
Да у меня-то всё хорошо. Ты помнишь нашего необычного пациента?
Что с ним? у Марины замерло сердце. Что-то случилось?
Представляешь! Он очнулся!
Как??? Когда?
Да буквально вчера.
Вернувшись домой, Марина никак не могла успокоиться. Эта новость ворвалась в её размеренную жизнь совершенно неожиданно. Точнее не сама новость оказалась для неё неожиданной, потому что рано или поздно что-то должно было произойти с этим необычным пациентом, и она это понимала, как врач. Её удивила собственная реакция на эту новость. Да, этот человек произвел на неё впечатление, но у них был всего лишь вечер, всего один вечер! Ну день, если считать и их смешные пересечения в больнице. Это, наверное, могло развиться в нечто большее, если бы их общение продолжилось, а он не впал в бессознательное состояние. Да, он не сразу забылся, да были некоторые сомнения в том, любит ли она своего жениха, или это уже привычка, следование хорошему выстроенному плану, будет ли она счастлива с Кириллом. Но со временем душа успокоилась, тем более было совершенно непонятно, сколько продлится это состояние у Михаила, и она опять стала находить в этой спокойной размеренности, такое же спокойное удовлетворение своей жизнью. Правда, когда Кирилл намекал ей на свадьбу, она ощущала какую-то внутреннюю неготовность. Но эта размеренность рассыпалась как карточный домик, когда она услышала от дяди, что Михаил очнулся. Ей нестерпимо захотелось его увидеть, узнать, что с ним и как. Она мысленно металась весь вечер и часть ночи. На обеспокоенные вопросы Кирилла она отнекивалась, ссылаясь на усталость. Очередная мысль её успокоила, и она приняла решение. «Я все-таки врач и мне надо больше узнать об этом необычном случае. Я просто обязана это сделать» нашла она логичное оправдание и решила ехать в Минеральные Воды, как только отпросится с работы.
С работы ее отпустили только через 3 дня, и она взяла билет на обед четвёртого. Эти дни были для неё нелегкими. Кроме собственных запутанных мыслей, добавилась подозрительность Кирилла, которая сменила его обеспокоенность. Но объяснить она ничего ему не могла, даже если бы захотела, так как и сама не понимала, почему её так тянет увидеть очнувшегося Михаила. Да и не хотела ничего объяснять.
Выйдя из самолёта, Марина взяла такси и поехала в больницу.
Доброе утро, Фёдор Иванович! А где Михаил? спросила она, залетев в кабинет к главврачу.
Привет. Он давно уже в санатории «Минеральные воды», в основном. Могла бы позвонить, я бы тебе сразу сказал. Ответил главврач и покачал головой, посмотрев вслед тут же убежавшей племяннице.
Такси к счастью еще не уехало, и Марина через 10 минут подъезжала к санаторию. По дорожке спиной к ним шел какой-то мужчина в спортивной форме. Он остановился, когда они подъехали. Она вышла из машины, мужчина обернулся, глаза у него были закрыты, он улыбнулся и открыл их. Марина узнала Михаила, и сердце замерло в ожидании непонятно чего. Она сделала шаг, другой, и не заметила, как оказалась в его объятиях. И стало отчетливо ясно, что этот «необычный случай» волнует её больше как девушку, а не как врача.
И что мы теперь будем делать?
Не знаюнесколько растерянно улыбаясь, ответила Марина.
Они уже сидели у него в номере, довольно таки долго простояв, обнявшись на улице. На её сбивчивые вопросы о том, что с ним было и как это получилось, Михаил толком не отвечал и отшучивался. Он взял её за руку, и повел за собой. В номере объятия продолжились, но не более того, за что Марина была ему благодарна. Слишком уж всё было быстро и необычно. Хотя от поцелуя он всё-таки не удержался. Или она. Ну неважно.
Зато я знаю, что мы будем делать сейчас! Я сейчас переоденусь, искупаюсь, и мы пойдем гулять.
Хорошо, только советую поменять последовательность купания и одевания.
Как? Ааа лады.
Эта прогулка отличалась от их первого вечера семь месяцев назад. Если тогда мы болтали без умолку на любые темы, то сейчас их общение было более спокойным. Им даже помолчать, идя под руку друг с другом, было комфортно. Михаил больше молчал, казалось, просто радуясь её присутствию, она это ощущала, и лишь изредка отвечал на её вопросы. Марина временами задумывалась, что ей со всем этим делать и как быть дальше. С одной стороны, её устраивала собственная жизнь, спокойная, распланированная, без неожиданностей и лишних страстей. А с другой, было ощущение, что без Михаила жизнь будет лишена чего-то важного. Эхх с кем бы посоветоваться. Позвонить что ли родителям. Но это потом.
Нам надо поговорить.
Уже? На второе свидание выясняем отношения? Михаил попытался пошутить.