Я Ксения, мать Дениса и Варвары. Я не просто хочу защиты от своей стаи и вожака Симония, я хочу быть рядом с детьми и хочу будущего своим детям. Поэтому прошу покровительства вашей стаи и защиты не себе, а своему сыну, которого вожак Волкова назвала братом и своей дочери, Варваре.
Не смей женщина. Это моя дочь!
В стае вожака Симония, я трофей. Я жена бывшего вожака, он был ранен Фонбериным старшим из трёх сыновей и уже гниющем в земле. Мой муж тогда ещё не оправился от ран, когда Симоний вызвал его на бой силы и победил со смертным исходом. Наш с вожаком ребёнок был убит Фонбериным. Нашу дочь, её заставили обернутся ещё малышкой, и она этого не пережила. Симоний перебивал и рычал на неё давя и заставляя заткнутся. Но тут не он глава стаи. Князев быстро его приструнил надавив, а рядом с ним стали стражи. Меня лишили фамилии мужа и родителейправа на род. Я стала личным трофеем нового вожака, Симония. Он забавлялся со мной словно с игрушкой, а его жена мстила мне за его измены. Стая не стала на мою защиту отдав право решать за меня вожаку Симонию. Совет согласился с Симонием на право трофея. Мой сын стал изгнанником без изгнания из стаи. Без права на семью и фамилию. Моей дочери Варваре двенадцать. И у меня есть доказательства того, что вожак Симоний готовился откупиться от Фонберина моей дочерью за безопасность стаи. Думаю, и сына хотели ему отдать, но он сбежал раньше и не один. Она достала из лифчика флэшку и протянула её перед собой. Я готова отдать её. Но прошу, защитите моих детей. За себя не прошу, только за детей.
Она говорила не повышая голос, не выражая эмоций, словно заведённая игрушка, кукла с записанной речью. Но в глазах её плескалась боль и отчаянье, а по щекам текли слёзы. Сильная женщина, не сломленная ничем и никем. Я сделала шаг к ней, она вздрогнула, я сделала ещё один и медленно, не спеша приблизилась к ней. Взяла из рук флешку и передала Владимиру Григорьевичу, подошедшему ближе. Заговорил Князев.
Я вожак стаи Князев, не возражаю против принятия в стаю новых оборотней.
Я вожак стаи Волкова, не возражаю против принятия в стаю новых оборотней. Выносим этот вопрос на обсуждение совета.
«Не возражаем». Зазвучало чётко от каждого из членов нашего совета.
Есть причины у членов стаи в отказе принять новых оборотней?
Тишина.
Решение принято, решение положительное. Страж Гришин, наша стая просит о задержании вожака Симония до ознакомления судьями и вынесения решения по данным на флешке, предоставленными членом нашей стаи.
А так же просит содействия от стражей с немедленной передачей несовершеннолетнего члена нашей стаи Варвары, дочери Ксении и сестры Дениса Волковых. Моей сестры.
Князев улыбнулся и едва заметно кивнул в одобрительном жесте. А Ксения, у неё подогнулись ноги, и она упала в слезах. К ней дёрнулся Дэн, но его удержали. К Ксении подошла тётя Катя и моя бабуля, они помогли ей встать и что-то шепнули на ухо. Ксения стала глотать слёзы и стараться гордо стоять на своих ногах. Ей снова что-то шепнули на ухо. Это помогло. Ксения глубоко вдохнуло и чуть дрожащим голосом продолжила.
Я требую справедливости себе и своим детям и прошу совет обратиться к суду стай. Победа над раненым вожакомэто предательство стаи. А из документов на флэшке вы поймёте о договоре Симония с Фонбериным с уплатой девочками из стаи.
Совет поддерживает требование своего члена стаи и обращается к стражам с официальным запросом.
Гришин ухмыльнулся.
Запрос принят, официальные документы пришлите утром. Дела стаи Симония, до решения судей стай, будут взяты под контроль стражей. Несовершеннолетняя Варвара Волкова будет доставлена в стаю в ближайшее время.
Новых оборотней приняли в стаю. Дальше было знакомство, много слёз. Я сбежала. Не могла не плакать видя радость на лицах людей. Они нашли своих близких и родных, встретили внуков. Слёзы сами по себе потекли ручьём, и я сбежала глубже в лес. Там меня и нашли Сеня и Ян. Рыдающей в три ручья, в слезах и соплях. «Мы найдём его». Тихое, но полное уверенности замечание и крепкие объятия двух близких мне людей. Это разлилось теплом и надеждой, но только добавило слёз к моей истерики. Я так долго сдерживала и подавляла в себе: страх, трусость, гнев, боль все слилось в единое в простую истерику. Я так устала быть сильной. Так устала претворятся. И мне так не хватает моего волка, противного, ласкового, сильного, глупого, любимого, моего
Когда отключилась и как попала в дом не помню. Просто ночью, по традиции нас со Светой разбудила карабкающаяся к нам Лиза. И не с пустыми руками. Это милое чудо тащило пачку печенья и коробку конфет. А увидев, что мы проснулись с возмущением пояснила:
Представляете, спрятали конфеты в самом верхнем шкафу, ели достала.
Часть 17.5. Мы допрыгаем вместе до той стены Где осталось два слова: беги, вперёд! Где осталось два слова: беги, быстрей!
Часть 17.5Мы допрыгаем вместе до той стены,
Где уже все закончилось семь морей;
Где осталось два слова: беги, вперёд!
Где осталось два слова: беги, быстрей!
Суд стай над пленниками.
Новый день и как и предыдущие дни в десять мы уже сидели на своих местах и слушали секретаря.
Вчера на совете объединённой стай Князева и Волковой всплыли подробности не законного соглашения между вожаком Симонием и Фонбериным. Для сохранения своего места, вожак Симоний обещал отдавать добровольно Фонбериным девочек из своей стаи. Но в ходе изучения документов были выявлены так же денежные перечисления взятым ранее под арест стражам Азалии Петровой и Луису Крэц. А так же взятым под арест этой ночью, с арестом всего имущества их и их семей стражей Ивета Озолс и Фёдора Копань. Стражи отказались от защиты этих оборотней предоставив определять их судьбу и степень вины суду стай. Так же в ходе изучения поступлений и переводов денежных средств, была установлена связь между ещё двумя вожаками, бывшими стражами и Фонбериными. Вожаков этих стай взяли под арест. Совет этих стай тоже под арестом. Все дела этих стай переданы под контроль стажа Гришина. Им определены доверенные лица представляющие интересы этих стай до окончательного решения их положения. Слово стражу Гришину.
В связи с этими обстоятельствами, финансовые дела каждой стаи, членов совета и вожака будут детально изучены стражами. Итоги проверки переданы суду стай и вынесено решение о причастности или не причастности к преступлениям Фонбериных. Вся информация будет изучается за последние двадцать лет. Представители стражей уже направлены с соответствующим решением судей стай в каждую стаю. Также ранее были подробно изучены все личные дела, финансы и собственность стражей и членов их семей. Выявлены и уволены нарушители закона стай и злоупотреблявшие властью. Конфискованы у самих стражей и их семей и бывших стай имущество и счета с подозрительной или не законной историей приобретения. Всем спасибо.
Сегодня будут заслужены показания переданных на суд стай вожаком Волковой преступников из бывшей стаи Фонбериных. Заседание будут проходить открытыми. Сначала вам будут предоставлены видео материалы с допроса суда стаи Волковой, потом стражи соберут ваши вопросы и предложения по конкретному оборотню. Далее ему будет дано слово, и он сможет ответить на вопросы и дополнить свои показания. После этого будет вынесено предварительное определение вины и решение. После этого вожак Волкова привезёт Фонберина Вячеслава Вольфовича и его дело будет рассмотрено в таком же порядке. Тогда будет окончательное принятие решения по всем и его согласование с вожаком Волковой. Заседание будут проходит в этом зале ежедневно с десяти до восьми вечера с перерывом с часу дня до половины третьего. Заседание объявляется отрытым.
Из кучки связанных оборотней подняли одного. Объявили его имя и усадили на стул перед столом судей привязав его к нему. Свет погас и включилась запись его показаний на поляне где судила я, по праву вожака. Наглая улыбка и ветреность в своей безнаказанности юного оборотня, честно рассказывающего не об одном убийстве себе подобных. Жестокий убийствах, которыми он наслаждался и многими гордился. О групповых насилиях женщин с собственной стаи и чужих. Жестоких, изощрённых насилиях, среди которых были и девочки совсем юные и беззащитные. Гордое завершение речи с угрозами, что с их покровителями мне не справится, и я ещё буду просить их о пощаде. Потом включался свет и со всех сторон шуршали записки и передавались стражам. Почти все они просили суд о самых изощрённых пытках и долгих смертях, просьбы об личном участии в свершении наказания. И лишь не многие просили выяснить где брошены тела их родных или узнать о судьбе похищенного из стаи ребёнка. Однозначное решения суда «виновен» и предварительное решениесмерть без права помилования поединком.
Следующий.
И всё в таком же порядке тот же приговор.
Следующий.
Все молодые, полные жизни оборотни, ставшие жестокими убийцами и насильниками. Получавшие удовольствие от своих действий и даже от рассказа о них. Порой были рассказы о финансовых преступлениях. О грабежах и контрабанде, о торговле наркотиками, об охране наркотических лабораторий в лесах, об похищении людей ради выкупа. Но это уже мелочи в сравнении с насилием и убийствами. Одно только радовало глаз, сейчас слушая их живые ответы и зная о том, что в рядах стражей была чистка, они боялись. Уже не было той уверенности, не было наслаждения от откровенных ответов на вопросы. Был страх за свою жизнь, но не было раскаянья.
Следующий.
И всё в таком же порядке тот же приговор.
Следующий.
Социопаты. Маньяки. Насильники. Родились они такими или стали такими в стае Фонберина? Остались ли среди нас ещё их подельники или последователи? Это пугало. Но с каждым прослушанным, с каждым признанием страх отпускал. Не приходило спокойствие и умиротворение, нет. Просто осознание, что все кончено для них. Что их ждёт жестокая расправа. Что это будет уроком для остальныхэто отогревало.
Следующий.
И всё в таком же порядке тот же приговор.
Следующий.
Так шли дни за днями. Арестовывались новые и новые оборотни по всему континенту и за его пределами. Были взяты под арест и простые люди, те, кому открыли тайну нашего мира Фонберины и с кем вели общие дела не законные и в обычном мире. Все участвовавшие и покрывавшие преступления этих подонков были признаны судом соучастниками и были обязаны разделить с ними приговор.
Следующий.
И всё в таком же порядке тот же приговор.
Следующий.
И вот последний из них, тот самый не нормальный старик из совета этой уже не существующей стаи. Он один по-прежнему не боялся и держался свысока. Все началось так же, видео запись его показаний. Зажегся свет и поползли шепотки и записки. Уточняющие вопросы и желание личного участия в казни. А потом. Потом он нашёл взглядом меня и заговорил.
Я пережил деда, отца и трёх сыновей Фонбериных. И я намерен жить и здравствовать дальше. Он говорил смотря мне в глаза словно победитель. Я переживу и тебя, деточка, поверь мне. И я готов оплатить свою жизнь. Вокруг зашумели возмущаясь. Секретарь повысил голос требуя тишины. А старик словно не видя и не слыша остальных, по-прежнему смотря только на меня продолжил. Я меняю свою жизнь на жизнь твоей пары Волкова. Свою свободу на его свободу. Твою клятву приму как залог своей безопасности.
Время не остановилось. Дышать я не перестала. И сердце моё по-прежнему, хоть и сбилось с ритма, продолжало качать кровь.
И главное, на меня не действует чужая воля, ничья, никогда не действовала. За это меня и выбросили ещё щенком из стаи. Тогда я и встретился с Фонбериным, настоящим вожаком, прадедом этихОн воспитал меня и научил главному, не верность, а запасной план спасают жизнь оборотню. И у меня он был и прекрасно воплотился. Или тебе, вожакон сказал это словно издёвкуВолкова, не сообщили о пропаже твоей пары. Или он не так тебе дорог, и ты не почувствовала всего сама? Я озвучил свои условия. И знай, о моих связях не знал никто кроме меня.
Тишину разорвал голос секретаря суда.
Вожаки всей стай страж Гришин и суд удаляются на совещание.
Часть 17.5. обращение
Совещание прошло мимо меня. Я сидела молча. Все кричали и что-то доказывали. Я не обращала внимания, лишь ждала конца этой пытки. Что-то рвалось наружу, толи крик, толи плачьне знаю. Но мне все сложнее было это контролировать. Поэтому я сидела не слушая и не смотря, погружённая в себя. В какой-то момент не осознавая себя я закричала.
Пошли все вон!
Князев вытолкал всех за дверь кабинета куда мы удалились для совещания, судьи ушли сами, молча. Лишь секретарь посмотрел на меня отражая в глазах и собственную боль. Николай Фёдорович присел на корточки передо мной. Его руки дрожали. Он смотрел на меня глазами полными боли и слёз. Мы оба понимали, что дать клятву защиты этому подонку я не могла. Мы оба понимали, что выбора нет и решение уже принято в самом начале, когда было только озвучено предложение этим подонком. Мы оба сейчас просто осознавали уже сделанный выбор.
Горло горело, першило и на груди не подъёмным камнем лёг грузэто мой выбор и все последствия потом будут именно из-за него. Я снова встретилась глазами с вожаком Князевым, а сейчас, сейчас с отцом, переживающим за своего ребёнка и теряющем надежду с каждой секундой. Я видела, как ходили его жвалки на лице. Видела боль и отчаянье в глазах и при этом поддержка. Он из последних сил сдерживал обращение. Он старался, чтобы помочь, поддержать меня. Я выдохнула, но получилось слишком громко, с рыком. Но это не пугало. Скорее это стало спусковым механизмом. Боль разлилась по всему телу. Я обращалась. Перед глазами поплыла серая дымка и вот я стою на полу на звериных лапах. Из горла вырывается хриплое дыхание. Сдерживаемые раньше слёзы потекли падая крупными каплями на паркетный пол. Рядом стоял волк, огромный, сильный и такой похожий на моего. Сердце сжалось от боли, и я завыла. Мой вой подхватил волк. Мы оба выплёскивали боль и отчаянье. Мы сделали выбор. Ещё только став на этот путь мы уже расставили приоритеты. Прости меня, любимый
Часть 17.5. Последний день последнего из Фонбериных
Последний день последнего из Фонбериных.
Мы так и не вышли в зал к остальным. Владимир Григорьевич принёс какую-то одежду, и мы уехали домой. А утром снова появились на заседании суда. Сегодня особый день, сегодня суд над последним в роду Фонбериных, Вячеславом Вольфовичем. Ровно в десять секретарь объявил о начале заседания и наши ребята ввели Фонберина. Его посадили, как и остальных на стул и привязали к нему перед судейским столом. Так же погас свет и включилась запись. Так же зашуршали записки и судьи часть из них озвучила. Он отвечал ровно. Не испытывал страха. И кажется смирился со своей участью. Говоря часто смотрел на меня. Пристально выискивая что-то своё. Но видимо ничего так и не нашёл. Иначе как понять его срыв. Он глядя на меня заорал.
Не ври себе. Ты тоже это чувствуешь! Тебе не нужен уже этот щенок. Ты хочешь меня! Ну же, маленькая
Я ухмыльнулась на его слова и переведя взгляд на судей ровным, монотонным голосом прошептала, зная, что все меня услышат.
Приговор ему, по я лично исполню. И кто решит стать на моём пути, ляжет рядом с ним.
В такой же тишине судьи озвучили приговор: «Виновен, наказаниесмерть. Приводит в исполнение вожак Волкова. Сегодня последний ужин, завтра на рассвете осуществится казнь.»
Не было не шепотков, не замечаний. Все покидали зал в полной тишине. Виновным всем объявлен смертный приговор. У всех кроме Фонберина исполнители стражи. Тела подлежат кремации без права захоронения. Людей соучастников казнили вместе с оборотнями. Так же и провинившихся стражей Джон Вильмус, Закир Сай-Шахбан, Ивета Озолс, Иван Кирпичёв, Фёдор Копань, Азали Первакова, Бурова, несколько членов советов разных стай, несколько вожаков, несколько стражей с других материков. Всем им приговор озвученсмерть. И завтра будет приведён к исполнению. Много стражников были отстранено, много арестовано. Предстоит ещё много работы чтобы восстановить наш мир, навести порядок среди стай и стражей. Но сегодня сделан главный рывок.
Сегодня судьи были среди остальных, на трибунах. А внизу на арене выведи Фонберина. Все приговорённые были размещены так, чтобы видеть смерть своих соучастников. Я вышла на арену. Его развязали. Я стояла у входа и смотрела на своего врага, на того, кто стал виновником всех переживаний и волнений моих близких людей. Кто пытался сломать меня, подчинить. И я ничего не чувствовала, совсем. Я глубоко вдохнула прикрыв глаза, понимая одноэта казнь демонстрация, моей силы, моего права, меня самой. Я открыла глаза и знала, сейчас они светятся словно звериные. Я демонстрировала частичный оборот. Я давила своей волей и Фонберин упал на колени поскуливая. Я заставила его обернутся волком медленно подходя и подчиняя своей воли. Он стоял поджав хвост и опустив голову в положении подчинения. Но я по-прежнему ничего не чувствовала. Всю ночь я проговорила с Князевым за ночь обучаясь обороту. Всю ночь я тренировалась управлять своим телом и самим процессом. И вот сейчас на вдохе я обернулась в пару секунд и на выдохе с рыком вырвала глотку своему врагу приведя приговор в исполнение и продемонстрировав свою силу. Его тело упало возвращаясь в человеческий облик. Не было ни предсмертных хрипов, ни предсмертных конвульсий. Всё произошло быстро и максимально чисто. Я так же в волчьем облике прошла к выходу и выплюнула его гортань у выхода. А потом ушла. Ждала окончания в машине.