Естественно, что девок, которым в голову все-таки ударило не пойми что закончить Военную Академию, они к себе не брали, заявляя, что войнадело мужчин. А потому еще в стародавние времена в самом центре Латра образовался настоящий цветник из этих выпускниц под названием Общество Благородных Мечей. Им-то и заправляла леди Тайрен доАрдор, женщина крайне амбициозная, властная и хитрая.
Большая часть выпускниц Военных Академий заканчивала их лишь для выгодного брака, а потому леди Тайрен была в курсе всего, что происходило в их жизни и постелях после выпуска. Фактически, она владела исчерпывающей информацией обо всех интригах, причудах, слабостях и романах дворян, крутящихся у трона, и периодически выгодно приторговывала ей, или использовала в целях собственного возвышения. Занималась леди Тайрен и филантропией: Благородные Мечи издревле поддерживали политику, проводимую Лордом-Протектором, наверное, только поэтому этот курятник до сих пор никто не разогнал.
Сразу же после окончания Академии, Рада была вынужденно почтена визитом Тайрен, которая долго и с придыханием мурчала, ходя вокруг да около, пока (часа через три) до Рады не дошло, чего она от нее хочет. Когда же она наотрез отказалась вступать в сообщество, леди Тайрен поджала узкие губы и удалилась. А потом гадила ей по мелочи в течение следующих нескольких лет, создавая при дворе не самое лучшее мнение о ней. Впрочем, Раде до этого дела не было никакого, и, в конце концов, Тайрен успокоилась, а потом и вовсе сменила гнев на милость, когда Ленар поддержал кандидатуру Тарвена, ее бывшего любовника, на пост Лорда-Протектора Мелонии.
Теперь она повсюду щебетала о том, какие они с Радой близкие подружки, и периодически заезжала к ней выпить, во всяком случае, так обстояли дела до ее ссылки. Впрочем, при ближайшем общении Тайрен оказалась достаточно интересной женщиной. Пила она как медведь, практически не хмелея, и была достаточно умна для того, чтобы прекрасно разбираться в политическом климате при дворе. И когда они оказывались наедине, а весь эпатаж и напускное веселье спадало с Тайрен, разговаривать с ней было приятно.
Ну, думаю, вам сейчас обоим необходимо подготовиться к тому, что вам предстоит, а потому больше не буду стеснять вас своим обществом, Тарвен слегка склонил голову, а потом ударил пятками коня. Увидимся во дворце. Милорд. Миледи.
Рада поклонилась ему в ответ и рассеяно заморгала. Оказывается, погруженная глубоко в свои мысли, она даже и не заметила, как они выехали к дворцовой площади в центре города.
==== Глава 3. Золотая клетка ====
Королевский дворец располагался на большой вымощенной камнем площади, отрезанный от всего остального города крепостной стеной. Каменные глыбы высотой с человека складывались в монолитную громаду около десяти метров высотой, и там, между зубцами, виднелись фигуры часовых, застывших через равные промежутки и охраняющих покой короля. Стена имела восемь караульных башен, каждую из которых украшали флаги Мелонии с лисьей головой в центре, а толщиной была едва ли не с проспект, по которому сейчас ехала Рада. Поговаривали, что возвели стену целых две тысячи лет назад, сразу же, как только Аватары Создателя покинули дымящиеся руины того, что когда-то было государством Мелонъяр Тонал, осмелившимся воспротивиться Танцу Хаоса и принять не ту сторону в войне. На взгляд Рады, надо было быть полным идиотом, чтобы не поддержать Аватар. В конце концов, они возрождались каждые две тысячи лет. Уж наверное это был не такой большой промежуток времени, чтобы полностью забыть, что именно ждет страну, которая не поддержит их в их войне. Впрочем, мелонцы никогда не отличались большим умом, ни в древности, ни теперь.
Тракт упирался в широкие ворота в крепостной стене, за которыми темнел длинный тоннель. Дубовые створки, обитые железом и покрытые резьбой с изображениями лисьих голов, были распахнуты настежь, и возле них выставили почетный караул королевской стражи, которая встречала прибывающих гостей. Эти солдаты хоть и держались прямо, словно вместо позвоночника у них в спинах были вбиты колья, все равно выглядели для нее игрушечными. Вряд ли хоть кто-нибудь из них хоть однажды участвовал в настоящем сражении. А гонять попрошаек на рынках, да учиться ходить строем мог любой дурак.
Ленар взглянул на нее, но так ничего и не сказал, когда они подъезжали к воротам в крепостной стене. Впрочем, он мог и не открывать рот, Рада и так прекрасно знала, какие у него будут аргументы. И успела уже вволю наслушаться их.
Копыта коней застучали по мостовой, выбивая из нее гулкое эхо, что бродило под темными сырыми сводами тоннеля. Рада сощурилась, глядя вперед, туда, где рассветное солнце заливало своими лучами площадь перед королевским дворцом. Народа там было еще не слишком много, всего несколько карет медленно заворачивали к парадному входу, да прочь отъезжали два эскорта стражи из разных домов, стараясь держаться друг от друга на почтительном расстоянии. Это тоже было забавно: стражники разных домов могли сколько угодно пить по ночам в тавернах, обнимая друг друга за плечи и вопя пьяными голосами песни, но днем, когда они охраняли представителей разных домов, их контакты строго запрещались, а сами они держались холодно и подозрительно. Этот город просто пропитан ложью насквозь.
Площадь была просторной, со всех сторон ее окружала крепостная стена, а в самом центре размещалось три фонтана. Рада выехала из-под арки стены и выпрямилась, с наслаждением вдыхая прохладный утренний воздух.
Фонтаны были расположены цепью на небольшом расстоянии друг от друга. В центральном стоял высокий мужчина, опираясь на тяжелый двуручный меч. На его голове виднелся дубовый венок, а плащ на груди был сколот пряжкой в виде маленькой молнии. Лицо мужчины было спокойным, глаза из-под пушистых бровей смотрели вперед, на приезжих. А из-за его спины вверх взлетала струя пенящейся воды, опадая ему на плечи и разбиваясь на мелкие капельки. На взгляд Рады, это было не самое лучшее изображение Громовержца Грозара, да и вряд ли самому ему понравилось бы, что ледяная вода без конца долбит его по макушке. Но ее мнения, собственно, никто и не спрашивал. Да и памятник стоял здесь как минимум три века, и мелонцы вовсю драли глотки, утверждая, что за все это время не было ни одной серьезной войны, а это означает, что Грозар покровительствует Мелонии. Рада готова была поклясться, что это означает нечто другое. А именно: что скоро Грозар все-таки услышит ее молитвы и позволит этому городу проваливаться прямо в бездну мхира. Но пока еще этого не случилось, к ее огромному сожалению.
В двух других фонтанах виднелись фигуры женщин, держащих большие чаши с водой, которые они на вытянутых руках подносили с поклоном Громовержцу. Струи воды взметались вверх из этих фонтанов в сторону Грозара и образовывали две большие арки, ослепительно сверкающие на солнце. Молодые дворяне обожали носиться под ними в жару, толкать девок в фонтаны или пытаться залезть на скульптуру Грозара. Рада каждый раз только ухмылялась и думала, что именно ждет тех, кто с пьяными хохотом раскачивался на макушке Грозара, вопя непристойные песни. Во всяком случае, если верить Жрецам Церкви Молодых Богов, то ничего хорошего.
Сразу же за фонтанами в конце площади высился королевский дворец Мелонии. Здание было огромным, сложенным из белых мраморных глыб, причем преобладали прямоугольные, тяжеловесные формы. Могучий портик над входом поддерживали два ряда белоснежных мраморных колонн, парадная лестница под которыми казалась просто игрушечной. Четыре высокие башни по углам дворца тоже были прямоугольными, и из-за этого смотрелись ниже, чем были на самом деле. Центральная часть дворца скрывалась под высоким стеклянным ромбом, которым вся Мелония гордилась почти так же, как и своими Военными Академиями. Рада не спорила: ромб этот действительно был произведением искусства: еще бы, кусок стекла, накрывающий площадь в несколько десятков метров и при этом держащийся без опоры, лишь за счет собственного веса и формы. И да, через него прямо в центральный зал дворца падал солнечный свет, и лучи его заливали сидящего на троне короля. Все это было очень торжественно, очень красиво и хорошо, но снаружи смотрелось слишком громоздко и колюче на ее вкус. Может, я просто не люблю архитектуру. Или королевский дворец. Или вообще Мелонию.
Ленар повел коней так, чтобы по большой дуге объехать фонтаны, и ни одна капелька воды из них не упала на его вычищенный и выглаженный камзол. Путь занял больше времени, чем если бы они ехали напрямик, и Рада смогла вдоволь налюбоваться торжественным мрамором, золотыми украшениями, высокими витражами окон и всем пафосным великолепием дворца. И не сдержала смешка, когда сидящий на золотых завитках над одним из окон голубь с громким курлыканьем нагадил прямо на лоб изображенного на витраже короля Мелонии Ирдана ТанСамара, что правил здесь, когда она еще была ребенком.
Королевские конюхи поспешили им навстречу, чтобы принять лошадей, и Рада легко спрыгнула на землю, придерживая поводья Злыдня. Тот сразу же попытался цапнуть ее за плечо, и она отвесила ему шлепок прямо по носу. Жеребец удивленно навострил уши, глядя на нее: так с ним, видимо, никто раньше не обращался. Глядя ему в глаза, Рада доверительно сообщила:
Поверь, лапушка моя, я твои выкрутасы терпеть не буду, так что лучше тебе научиться сотрудничать, ясно? И, к твоему сведению, я тоже умею кусаться.
Жеребец попытался фыркнуть, но Рада оскалилась, прямо в выкаченный глаз, демонстрируя клыки, и передала поводья подбежавшему с поклоном груму.
Осторожнее с ним. Эта тварь кусается, причем сильно.
Слушаюсь, миледи, грум поспешно поклонился и отвел глаза, но плечи его одеревенели.
Рада скривилась, чувствуя тоску. Она опять повела себя не так, как должно было дворянке, и этим в очередной раз уже напугала слугу. Теперь по всему дворцу опять будут судачить о ней и Ленаре, и это ему не понравится. Проклятье! Надеюсь, там, во дворце, есть хоть что-нибудь выпить. Иначе я тут просто умру.
Ленар спешился, сделав вид, что ничего не заметил, и подошел к ней, стягивая с рук тонкие перчатки для верховой езды и затыкая их за пояс.
Не беспокойся, все будет хорошо, негромко проговорил он, глядя на нее. Тебе осталось выдержать всего несколько часов, и ты будешь вольна делать то, что тебе хочется.
Рада очень сомневалась, что дела обстоят именно таким образом, но кивнула, чтобы успокоить мужа. Для него все это было очень важным, а он сделал для нее в этой жизни гораздо больше, чем любой другой человек. И ей нужно было быть благодарной за его заботу.
Вдвоем они зашагали по широким беломраморным ступеням вверх, к распахнутым настежь дверям парадного входа. Возле створок стояли одетые в черно-рыжее стражники с алебардами в руках, вытянувшись по струнке и глядя прямо перед собой. Перешагнув через порог, Рада тяжело вздохнула. Здесь даже пахло пафосом: пылью тысячелетий, драгоценными вазами и статуями, золотом и шелком.
Длинный коридор с высоченными потолками, золотыми светильниками и резьбой, вел вглубь дворца, к парадной лестнице. На стенах вытянулись дорогущие старинные гобелены с изображениями королей и Лордов-Протекторов Мелонии, с гордостью собирающие на себя пыль уже целых две тысячи лет. Полы застилали алые ковры без единого пятнышка грязи, и Рада представила себе, как по ночам их буквально языками вылизывают до кристальной чистоты сотни слуг. Ее отражение дробилось в пузатых боках золотых светильников, дрожало на завитушках позолоты под потолком. На отделку этого коридора можно было купить верность всех пиратов побережья Северных Провинций, да еще и на пару рыбацких деревенек осталось бы.
Эхо голосов и смеха дворян гуляло по коридору, Рада уже отсюда видела их, столпившихся впереди у парадной лестницы и о чем-то переговаривающихся. На один короткий миг ноги дрогнули, и она едва не развернулась на месте, чтобы сбежать отсюда, пока еще не поздно, но приказала себе шагать вперед. Внутри отчаянно молотилось сердце, и что-то тихонько шептало ей, что не здесь ей нужно сейчас быть, что это не ее место, что она не создана для этого. Да знаю я! горько подумала она в ответ собственному сердцу. Но что ж теперь поделать-то? Пути назад уже нет. Да его, кажется, никогда и не было.
Ленар твердо кивнул ей и уверенно зашагал вперед, а Рада потащилась за ним следом. Коридор вывел их в большое просторное помещение, в конце которого начиналась полукруглая парадная лестница из белого мрамора и золота, ведущая на второй этаж, к парадным залам. Любой бы забыл обо всем на свете, глядя на роскошный плафон на потолке, где с белых облаков спускались Молодые Боги, неся корону мелонскому королю, на белоснежную лепнину, пушистыми завитушками спускающуюся со стен и буквально повторяющую изгибы облаков на плафоне, на золотые вазы-светильники, источающие сладкий аромат диковинных южных масел, на фарфоровые вазы, изукрашенные перламутром, каждая из которых представляла собой шедевр мирового искусства. Любой, но не Рада. Она видела лишь ложь, которая окутывала, пропитывала все здесь, начиная с людей и заканчивая тяжелым камнем стен.
Дворяне, что столпились у подножия лестницы, Раду не слишком интересовали, но она деревянно поклонилась в ответ на их приветствия. Лица и имена она уже успела подзабыть за время своего долгого отсутствия в столице, а цвета их домов пестрели в глазах одним размытым пятном. Ленар, взглянув ей в лицо, вздохнул и негромко прошептал:
Иди, я сам здесь разберусь.
Благодарно кивнув мужу, Рада почти что взбежала по широким ступеням лестницы, спиной чувствуя все эти оценивающие взгляды, что жгли ей лопатки. Это оказалось гораздо хуже, чем она думала. Гораздо. Осознавать, что все эти змеи до единой, шипят и скалятся, смакуя каждый ее неверный жест, каждое неправильно и не к месту сказанное слово, было невыносимо. Я здесь как пугало посреди лавки торговца шелком. Внутри стало горько, и Рада лишь тяжело вздохнула, взбегая по второму пролету ступеней.
Два белоснежных льва на постаментах охраняли вход в тронный зал дворца. Сейчас все внутри него заливал розоватый свет раннего утра, а над головой Рады виднелось рассветное небо: проклятый стеклянный куб, которым так гордились мелонцы, предстал во всей своей красе. Окна в два человеческих роста высотой утопали в золотой резьбе и белом шелке занавесей. Полы из белого мрамора блестели так, что в них можно было смотреться, словно в зеркало. У дальней стены помещения на возвышении стоял большой тяжеловесный трон на золотых львиных лапах, бархатное сидение его было потертым. Именно здесь покоилась венценосная задница короля Маркарда во время официальных приемов, а потому подушку постоянно перетягивали, чтобы поддерживать ее парадный вид.
Сейчас короля на троне не было, да и сам тронный зал был почти что пуст. Над головой Рады навис гигантский плафон с изображением первого короля МелонииАдриана, который попирал ногой кого-то, крайне напоминающего внешне эльфа, которого в педантично прикрепленном к стене описании к плафону именовали просто «захватчик». В руках у Адриана было знамя Мелониичерная лисья голова на рыжем поле, и меч, едва ли не такой же огромный, как и он сам. Рада только фыркнула, глядя на его воинственное выражение лица. С такой рожей он мог, скорее, делать что-нибудь иное: подрезать ногти на пальцах ног или вытаскивать из ягодицы занозу, но уж точно не получать благословение от богов.
Народу в зале почти что не было, лишь пятеро дворян стояли небольшой группой у восточного ряда окон, справа от трона, где располагался один из столов с закусками. Он буквально ломился от еды, но не это привлекло внимание Рады, а несколько высоких пузатых кувшинов. Скорее всего, в них было вино или что-то покрепче, во всяком случае, она от души на это надеялась.
Не обращая внимания на обернувшихся к ней дворян, Рада прошагала к западным окнам и столу возле них и деловито поискала глазами бокалы. Они стояли на самом краю стола: дорогущий сервиз на тысячу персон, тонкий хрусталь, изящно оформленный золотым тиснением. И вот это вот били пьянющие сынки лордов, нарезавшись в хлам и вывешиваясь из золоченых окон тронного зала Мелонии, чтобы поблевать. Неужто стоило тратить на этот сервиз столько денег?
Сунув нос в четыре высоких кувшина, Рада нашла-таки бренди и вздохнула с облегчением. Она принялась наполнять свой золоченый бокал, когда сзади прозвучал голос, который Рада совершенно не ожидала здесь услышать:
Все как всегда. Солнце всталоРада пьет. Мне кажется, это давно уже надо сделать поговоркой.
Рада обернулась, едва не выплеснув содержимое своего бокала прямо на грудь стоящему перед ней Алеору. А потом, плюя на то, что на нее смотрят дворяне, а также на кувшин и бокал в собственных руках, сгребла его в объятия.