Ты собираешься остановить меня? заорала я в ответ. Запереть меня в этой комнате? Приковать меня цепью к кровати?
Одна сторона его губ изогнулась в невеселой улыбке.
Не искушай меня, Айви, потому что ты явно нуждаешься в ком-то, кто сделает за тебя лучший выбор в жизни.
Мое сердце бешено колотилось в груди. Вездесущая ярость, кипевшая внутри меня задолго до того, как я сбежала от принца, взорвалась, как супер-вулкан.
Неужели?
В самом деле. Он скрестил руки на груди. По крайней мере, тогда я буду знать, что не найду тебя где-нибудь в кровавой мешанине, или что ты не будешь носиться вокруг, чтобы попасть в плен.
Я сорвалась.
Значит, ты ничем не лучше принца!
Кровь отхлынула от лица Рена. Я тут же поняла, что зашла слишком далеко. Держать кого-то, где бы то ни было, не круто, но, Боже, Рен совсем не походил на принца.
Что со мной не так?
Что-то должно было случиться, чтобы я сказала ему это. Что-то ужасное. Но у меня не было шанса на какое-то глубокое самопознание, чтобы точно выяснить, насколько моя голова была не в порядке.
Выражение лица Рена застыло.
Таннер сказал, что фейри должны быть здесь завтра. Ты можешь подождать до тех пор, прежде чем убежишь и сделаешь он на мгновение отвел взгляд, а затем снова сосредоточился на мне. Сделаешь то, что ты собираешься делать?
Я вздрогнула. Его тон был невероятно отстраненно-холодным. Я никогда не слышала, чтобы он так говорил со мной. Никогда.
Ты останешься? требовательно спросил он, сверкая изумрудными глазами. Остаться, пока не придут те, кто, по мнению Таннера, смогут найти Кристалл? Если это обман, то я не скажу ни слова. Обещай мне, что останешься хотя бы до тех пор. Пожалуйста.
Часть меня не хотела рисковать и ждать еще час. Кто знает, когда эти волшебные хрустальные вынюхивающие фейри на самом деле появятся. Я не сомневалась, что принц обнаружит это место, но у нас, вероятно, была пара дней до того, как это произойдет. Возможно, даже неделя, но когда принц придет, я знала, что ему не потребуется несколько часов, чтобы прорваться.
Рен Рен сказал: «Пожалуйста», и все, о чем я могла думать, было то, что он говорил то же самое мне, умоляя меня держаться, когда я была ранена.
Я прерывисто выдохнула, плюхаясь на кровать.
Отлично. Я останусь, пока они не приедут, но если они не смогут помочь
Ты уйдешь, прорычал он. Уже понял.
Мой взгляд метнулся к нему.
Рен
Не надо, оборвал он меня, и у меня скрутило живот. Я не хочу слышать то, что сейчас сорвется с твоих губ.
Я напряглась. Невозможно было ошибиться в ярости, отразившейся на его лице или в его голосе. Он был сдержан, но внутри бушевал, как око шторма в разгар урагана.
Я знаю, что ты прошла через ад и пытаешься справиться. Черт, я знаю, что огромная часть тебя все еще застряла в этом аду, особенно после нападения и того, что мы сделали, чтобы спасти тебя того, что произошло между нами позже. Я знаю, что огромная часть тебя все еще там, в том доме. Это то, что будит тебя каждую ночь, и поэтому ты проводишь свой день, прячась от меня от всех. Вот почему ты со мной не разговариваешь.
Я я разговариваю с тобой, сказала я, чувствуя, как сжимается мое горло.
Чушь собачья! огрызнулся он. Видеть, как ты страдаешь, и не иметь ни малейшего понятия, как тебе помочь, убивает меня, разъедает каждый чертов день. Эта боль хуже всего, что я пережил в том проклятом доме.
Ты ничего мне толком не рассказал! напомнила ему я. Было не похоже, что бы тебя это заботило и, что тебе хотелось поделиться.
Айви, ты не спрашивала.
Воздух застрял у меня в горле. О Боже, он был прав. А я я нет, не спрашивала.
Но ты хочешь знать сейчас? Хорошо. Как ты уже знаешь, меня схватили в ту ночь, когда ты сказала мне, что ты Полукровка. Я был захвачен своими мыслями и попал прямо в чертову ловушку, которую устроила эта сука. Я потерял сознание, а когда очнулся, то был в этой черной, как смоль, камере, прикованный к чертовой стене. Первым я увидел принца и понял, что он собирается сделать. После того, как он покормился мной и выбил из меня дерьмо, он стал мной. Потом он оставил меня с Бриной.
Мой желудок скрутило.
Эта сука умеет пользоваться своими ногтями и зубами.
В памяти всплыл образ его обнаженной груди. Его кожа была изодрана в клочья и покусана. Я почувствовала вкус ярости, которую испытала, увидев его, и мне снова захотелось пролить кровь.
Так она?
Использовала ли на мне принуждение? Его глаза вспыхнули. А если бы она это сделала, что-нибудь изменилось бы?
Боже. Нет. У меня внутри все перевернулось. Это была бы не твоя вина. Я бы не стала думать иначе о тебе или о чем-то подобном.
Рен долго молчал.
Она забавлялась со мной, но больше ее интересовала моя голова, чем мое тело. Вполне уверен, что, на самом деле, она испытывает отвращение к людям и не опустится до того, чтобы трахнуть одного из них. Она сказала что-то другое?
Меня охватило облегчение, но оно было горько-сладким. Узнав, что между ним и Бриной, хоть она и утверждала обратное, ничего не было, не уменьшало ужасных вещей, которые были сделаны с Реном.
Да, и я никогда не была уверена, что верю ей. Фэй сказала, что Брина этого не делала, но Фэй солгала бы, чтобы удержать меня от нападения на Брину. Вернулись воспоминания о насмешках Брины. Она знала, где находится татуировка Ордена.
Три переплетенные спирали находились в том же месте, что и моя, возле бедренной кости.
Их любимым развлечением было раздеть меня догола и оставить отмораживать яйца.
Иисус всемогущий. Прерывисто выдохнув, я снова села на кровать. Усталость вернулась, приглушая гнев, пока он снова не закипел. Молчание было нарушено, когда Рен сказал:
Я понимаю, что знаю только одну десятую того дерьма, через которое ты прошла, и я хотел бы знать все. Все до единой чертовски ужасной вещи но я ждал, потому что хотел, чтобы ты была готова чтобы ты могла поговорить со мной. Поэтому меня до чертиков шокирует, что ты собиралась бежать без меня, даже не сказав мне об этом. Что ты не хочешь, чтобы я был рядом с тобой, несмотря ни на что.
Все, что я собиралась сказать, превратилось в пепел на моем языке. Я не хотела, чтобы это произошло именно так. Нисколько.
Он с трудом сглотнул.
И знаешь, что я только сейчас понял? Ты ведь все всегда решала за себя, не так ли? Никогда не было нас. Сначала была ты, а потом я за тобой гнался.
Слезы текли по моему горлу, когда я встала на дрожащие колени.
Все было совсем не так. Рен, это
Не так? Возможно, тебе стоит подумать об этом. Он отступил назад, открывая дверь. Черт тебя подери, Айви! Ты собираешься пока остаться, но не ради меня не ради нас. И не потому, что ты пытаешься защитить меня. Ты бросаешь меня на произвол судьбы. Ты бросаешь нас если мы вообще существовали.
Глава 12
В тот вечер я много думала.
Больше я ничем не занималась.
И на этот раз я не провела ночь, думая о том, что случилось или что могло случиться, пока принц держал меня в плену. Я даже не думала о том, что меня зарежут. Вместо этого я лежала, и мои мысли были поглощены тем, что сказал Рен, пока я смотрела на успокаивающий белый потолок.
Рен ушел и больше не возвращался в нашу комнату, а я не спала и не убирала всю свою одежду обратно в шкаф. Вместо этого я собрала себе маленький мешочек, уложив в него одежду на два дня, и положила обратно в шкаф на случай, если у нас не будет времени.
А потом я стала ждать.
Часть меня ожидала, что Рен вернется, но другая половина знала, что то, что я планировала, глубоко ранило его, и несколько часов не смогут залатать дыру, которую снова я пробила в нем. Я не хотела, чтобы все так обернулось. Я просто не
Боже, я просто плохо соображала.
Теперь, когда я была здесь совсем одна, не имея ничего, кроме моей собственной глупой головы, чтобы составить мне компанию, я поняла, что весь этот порыв без понятия, куда идти, был невероятно глупым и жестоким. Таким чертовски жестоким, не только по отношению к Рену, но и к самой себе.
Рен был прав насчет того, что мой уход сделал бы с ними. Это было бы ужасно, и, хотя у меня были самые лучшие намерения, честно говоря, они были на грани истерики.
Я поддалась панике, и мысль о побеге была, по крайней мере, чем-то отличным о того, чтобы сидеть сложа руки.
Или чтобы получить удар ножом.
Ты ведь всегда решала за себя.
Мне потребовалось несколько часов, чтобы разобраться с отрицанием этого утверждения. Неужели я убегала от него все это время? Я не хотела в это верить, потому что это было так ужасно.
Боже, отстойно было признаваться в этом самой себе, но это было правдой. Даже с самого начала я делала все исключительно трудным для Рена. И вовсе не потому, что я хотела бросить ему вызов. Когда я встретила Рена, он был первым парнем, которым я заинтересовалась после смерти Шона. Я была так замкнута, было так неловко показать интерес к парню. Все стало проще между нами, когда я, наконец, открылась ему когда я, наконец-то, позволила себе влюбиться в Рена.
Но потом я узнала, что яПолукровка.
Вот тогда-то я и начала ему врать тогда я начала убегать, решать все за себя. Может быть, не физически, но определенно в голове. Я не сказала ему, что видела принца возле кафе «Дю Монд». Я скрывала правду о том, кем являюсь, пока фактически не выпалила это ему на чертовой улице. Рен обучался с рождения и был членом «Элиты». Он знал, как позаботиться о себе, но я ошарашила его, вызвав к жизни его самый большой страх. И не только это, но и то, что я постоянно лишала его возможности принимать решения. Не то, чтобы я должна была подключать его ко всему. Видит Бог, Рен никогда не ожидал этого от меня, но когда ты с кем-то, когда ты любишь его, ты делишься с ним своими планами.
Потому что вы команда.
И ты ничего не будешь скрывать от него. Ты уж точно не солжешь и не сравнишь его с монстром.
Я облажалась, и не единожды, задолго до того, как принц вонзил в меня свои когти.
Теперь пропасть между нами действительно казалась непреодолимой.
Неудивительно, что Рен чувствовал себя так. У нас никогда не было шанса нормализовать наши отношения. Ходить на свидания и проводить ленивые выходные дома, узнавая друг друга и неизбежно действуя друг другу на нервы. У нас не было возможности нормально поссориться из-за того, что мы будем есть и хотим ли мы еще чего-нибудь в будущем. У нас не было возможности построить какое-либо доверие, поэтому я была поражена тем, насколько терпеливым и понимающим он был еще несколько часов назад. Для нас обоих это все еще было чем-то новым, и у нас еще не было шанса полностью слиться и стать кем-то.
Все было каменистым в начале, рваным в середине, и теперь возможно, в самом конце это станет катастрофой, ожидающей своего часа.
Мы были сломлены.
Это была не только моя вина. Ошибка, которую совершил Рен, принявший участие в принуждении и позволивший мне питаться им, казалось небольшой. Я понимала, почему он это сделал. Но, даже поняв то, что случилось, это все равно встало между нами. Что об остальном? Я все-таки была девушкой, чтобы понимать, что все остальное моя вина.
И я понятия не имела, можно ли это исправить, или хочет ли Рен исправить это, но я знала, что все это не будет иметь значения, если Рен, в итоге, будет убит или если принц каким-то образом преуспеет, и дело дойдет до рождения ребенка. Наши отношения были наименьшей из наших забот. Не то, чтобы мне не казалось, что мою грудь вот-вот разорвет, и сердце выскочит из груди. Это присутствовало. Это было так же больно, как получить удар ножом в спину.
Думается, мне необходимо сосредоточиться. Мне нужно было разобраться со своим дерьмом, прежде чем я смогу даже подумать о том, как привести свою крышу в порядок.
Принц собирался найти меня. В конечном счете. Потому что в данный момент я была для него более легкой мишенью, чем поиск еще одной Полукровки, особенно, когда «Элита» считала своим долгом убивать всех Полукровок, попадавшихся им на пути.
Чтобы весь этот детский Армагеддон сработал, зачатие ребенка между принцем и мной должно было быть по обоюдному согласию. Он должен был понимать, что этого никогда не случится, так на что же принц мог надеяться? Единственная причина, по которой он уговорил меня остаться с ним, быть с ним, была свобода Рена.
У него был залог.
И Дрейк в него верил.
Только в предрассветные часы меня осенило, что я ошиблась насчет принца, собиравшегося убить Рена на месте, и это осознание заставило меня расхаживать по комнате, пока не начало всходить солнце.
Принц не станет убивать Рена. О нет, он использует его против меня, как и раньше. Принц сделал бы то же самое с Динь, если бы обнаружил его присутствие. У него все еще были средства контролировать меня. Все, что ему было нужноэто добраться до одного из них.
Остановившись у окна, я подняла взгляд на гаснущие звезды.
Я вернулась к исходной точке.
Даже если я уйду отсюда, принц все равно пойдет за Реном, потому что он знал, что это вернет меня обратно, где бы я не находилась. Он бы сделал то же, что и раньше, использовал бы Рена, и хотя я знала, что поставлено на карту, я любила Рена. Я не буду причиной его боли. Только не снова. Никогда больше после Шона. Это было моей слабостью.
Не Рен, а мое прошлое.
Дрожа, я поняла, что передо мной было только три варианта, и когда последняя из звезд замерцала, я осознала, что бегство не было одним из них.
Найди Кристалл и заверши ритуал.
Придумай, как ослабить принца и убей его.
Или отправляйся по тропинке, которая с самого первого дня не позволяла Динь сказать мне, что я Полукровка. По тому же пути, с которого Рен и Динь вытащили меня несколько дней назад, чтобы навсегда вычеркнуть из уравнения.
Я выглядела дерьмово, когда смотрела в зеркало, проспав всего несколько часов и по-прежнему не видя Рена. Здоровый блеск, от высасывания из него жизненных сил, терялся в темных тенях под моими глазами и, ну, в слегка мерцающей коже, которая, на самом деле, не мерцала. В этом Динь ошибался. И я тоже.
Это был очень слабый серебристый блеск, который только казался мерцающим. Я знала это, потому что уже некоторое время стояла перед длинным зеркалом, прикрепленным к задней стороне двери ванной комнаты, голая.
До того, как моя кожа начала выглядеть так, будто я покрыла себя тенями для век «Урбан Дикей», я не часто смотрела на себя полностью обнаженной. Я имею в виду, мне действительно не нужно было проверять множество различных шрамов и растяжек, но вот я здесь.
Почему? Потому что у меня появился новый жизненный девиз. Все было просто.
Разберись со своим дерьмом.
Поскольку самоубийство не было моим главным выбором, и я не могла помочь найти Кристалл, единственное, что мне оставалось сделать, это найти способ ослабить принца.
Я заставляла себя осознать, что мое тело изменилось. Это определенно был новый оттенок кожи, мои черты стали более резкими, более четкими, мои уши были заостренными, и да, мои глаза стали ну, они стали, вроде как, классными. Я имею в виду, контраст между радужной оболочкой и зрачками был поразительным. Люди, вероятно, подумают, что у меня линзы. Я смогу с этим справиться. Мое тело изменилось, но оно все еще было моим.
Мой взгляд опустился ниже пупка.
Мне действительно нужно найти бритву. Или воск.
Но я могла справиться с этим, потому что я должна была с этим справиться. Возможно, моя внешность немного изменилась. Возможно, мне надрали задницу несколько дней назад. Возможно, я немного потеряла себя, когда Дрейк держал меня в плену. Возможно, я и заблудилась по дороге, но я все еще была Айви.
Я встала боком и вздохнула.
И моя задница все еще не была самой привлекательной частью в мире обнаженки. Можно подумать, что дополнительная фейрийность дала бы мне красивую попку в форме сердечка или что-то в этом роде. На это я бы не стала жаловаться.
Чего уж там.
Повернувшись другой стороной, я провела руками по бокам и спине, мои пальцы скользили по шершавому гребню нового шрама.
Я с трудом сглотнула, снова повернувшись лицом к зеркалу. Я держала глаза открытыми, пока гладила руками свою талию, а затем грудь. Мои руки остановились там, сжав их.
Все это было моим.
Мое тело не принадлежало принцу. Или Рену. Мое тело уж точно не принадлежало какому-то дурацкому пророчеству. Оно было мое серебристая кожа, заостренные уши, и все шрамы были моими.
Осознав, что в основном я ласкаю свою грудь, я закатила глаза и опустила руки. Я быстро переоделась, завязав волосы на макушке, потому что не заботилась о своих ушах. Нет. Нисколько.