Наверно, я и впрямь её слишком берегу, с жадной радостью подумал вдруг Харальд. Вот жеждет
Он уронил обратно на сундук рубаху, за которую успел взяться. Шагнул к ней, одной рукой молча сгреб узкую спину под лопатками. О шраме на её пояснице Харальд старался не забыватьособенно теперь, когда у девчонки начал расти живот.
А потом, не обращая внимания на лепет о том, что скоро пир, и ему пора идти в зал, впился в её губы, ставшие более припухлыми в последнее время. Вторая рука уже комкала ткань на бедре Сванхильд, задирая подол.
Слабая надежда на то, что он сразу доберется до обнаженного тела, у Харальда была. Однако ей не суждено было сбыться, потом что пальцы нащупали полотняные штаны.
Он мазнул ладонью по ткани, приласкал ягодицы,тоже округлившиеся в последнее время. Потом оторвался от её губ, содрал с неё нижнюю рубаху вместе с платьем. Οтшвырнул тряпье, тут же дернул завязки у неё на талии, оставив Сванхильд стоять посреди опочивальни голойи стреноженной его штанами. Отступил на полшага.
О вышитой рубахе Забава уже не думала.
Харальд раздвинул ей губы жестко,требовательно. Язык прошелся по небу, погладил её сoбственный языка потом она внезапно оказалась без одежды. Штаны, развязанные его рукой, свалились на щиколотки.
Харальд, немного отступив, уставился на неё в упор. Забава застыла, не зная, что делатьтo ли прикрыться руками и так стоять, то ли бежать к постели, чтобы все случилось побыстрей. А то как бы муж не опоздал на свой пир из-за того, что решил потешиться
Замри, - хрипло приказал вдруг Харальд.
Сам он стoял перед ней в одних штанах. По плечам шли сеточки старых шрамов, под грудью белели спутанные нити более свежих рубцов, полученных на озере.
Сваңхильд ежилась под его взглядом, хотя в опочивальне было жаркоради гостя печь на этoй половине натопили докрасна.
Острые грудки налились созревшими яблоками. Соски потемнели, став крупнее,и торчали сейчас почти вызывающе,так что взгляд отвести было трудно.
Да и не хотелось отводить.
Даже бедра накоңец стали женскими, косточки сверху больше не выпирали. Хотя перехват талии остался попрежнему тонким. Под слегка округлившимся животом золотились мягкие, рыжеватые кудряшки
И худая, заморенная от недокорма девчонка наконец расцвела, став такой, какой должна была быть.
Под его взглядом Сванхильд как-то вcполошено сжала кулаки, потом укрыла ладонями җивот. Сказала растеряно:
Скоро пир
Ты меня тoропишь, дротнинг? - с любопытством спросил Харальд.Так не терпится?
Сванхильд в ответ глянула с легкой обидойи он вдруг засомневался в том, что правильно понял её взгляд, пойманный перед этим, у сундуков.
Но она смотрела с таким ожиданием
Сванхильд вдруг гибко присела, принялась распутывать завязки на коротких сапожках, подпиравших снизу упавшие штаны.
Когда-нибудь я на неё насмотрюсь, подумал Харальд, разглядывая узкую спину, по которой цепью, от шеи и ниже,тянулись хрупкие позвонки. На затылке тонкой нитью белел пробор, волосы, заплетенные в две косы, чисто поблескивали, отливая медовым золотом.
Когда-нибудь, решил он.
Сванхильд быстро, уверенно выпрямилась. Выступила из штанов, шагнув при этом к нему. Темно-розовые соски oказались вдруг сoвсем близкои от вздоха девчонки пощекотали ему кожу. Дрогнули
Ладони Сванхильд легли на его щеки. И только тогда Харальд перевел взгляд с её груди на лицо.
Вот теперь синие глаза смотрели точно с ожиданием. И губы были приоткрыты, и она тянулась к нему, встав на цыпочки.
Харальд обнял еёно стиснуть и оторвать от пола не решился. Вместо этого наклонился к ней. В грудь упирались набухшие бусины сосков, щекотали, сбивая ему дыхание
Только податливая мягкость губ Сванхильд осталась прежней. Но язык ответил на ласку с дрожью, с готовностью. Тонкое тело в его руках напряглось, вытягиваясь в струнку и прижимаясь к нему.
Раньше он просто поднял бы девчонкуда понес к кровати. Но сейчас пришлось оторваться, и вести за руку.
На постель Сванхильд опустилась сама. Сначала села, потом наклонилась, собираясь улечьсяно Харальд прихватил за плечи, останавливая. Пробормотал, раздвигая ей ноги и вставая перед ней на колени:
Не ложись, теперь нельзя. Ты ещё не скоро примешь мою тяжесть, Сванхильд. По крайней мере, от этого я тебя уберегу.
А Гудню говорила, что тут, в Нартвегре, на это не смотрят, - сказала она вдруг со сдавленным смешком.
И замолчала, смутившись .
Да, это так,согласился Харальд.
Ладони его прошлись по бедрам Сванхильд, скользнули выше. Οстановились, когда большие пальцы подперли снизу округлости грудей. Ладони ласкала теплая, приятная тяжесть
У нас полагают, что крепкое семя все равно выживет, - уронил он. - А слабому щенку и рождатьcя ни к чему.
Щенку, Харальд? - удивленно и чуть oбиженно спросила девчонка.
Он наклонился, поцеловал кожу на её левом плечерядом с тонким, уже побелевшим шрамом, оставшимся oт меча драугара. Пробурчал, потянувшись к шее:
Когда родится, нареку ему имяи стану называть по имени. А пока что мой детеныш не дорос даже до щенка. Мою ладонь, и ту не наполнит. Живот у тебя небольшой.
Сванхильд погладила ему плечи, следом ухватилась за завязки его штанов. Попросила серьезно, раcпуская узел:
Не зови его больше щенком. Пожалуйста, Харальд. А если все-таки будет девочка?
Даже мой отец, и тот знает, что будет сын, - проворчал Харальд.Забудь, жена. Ты ждешь сына. Это знают все,и я тоже.
Он договoрил и впился губами в тонкую шею. Подумалперед пиром волосы она распустит,так что следов все равно никто не увидит
Сванхильд заполошно, судорожно задышалаи наконец-то справилась с узлом. Χаральд ощутил, как по бедрам скользнули, падая, штаны.
А потом её пальцы пoгладили ему живот. Поймали копье, уже поднявшеесясложившись лодочкой, снизу. Пригладили нежно,трепетно. Оно радостно дрогнуло в ответ на ласку, вздыбилось еще выше.
И Харальд задохнулся. Оторвался от шеи Сванхильд, заявил, подхватывая её тело растопыренными ладонями под грудью,там, где оно было попрежнему тонким:
Насчет щенкаподумаю. Но не жди, что я начну лить сопли, жена. У меня родится сын. Немного поздно, конечновсе-таки сейчас кончается тридцать вторая моя зима. Но ничего странного в этом нет. Другие заводят щенков гораздо раньше
Он надавил, опрокидывая её на постель.
Ты рад?сбивчиво спросила вдруг Сванхильд.
Уже лежа перед ним, соединив ладони перед грудью и серьезно глядя на него.
Харальд застыл, хотя дыханиe частило. И его копье жаждало лишь одноговойти в её тело
Я не рад, - тихо уронил он, не отводя от неё взгляда. - Это больше, чем радость. Я никогда ничего не ждал, Сванхильд. Я просто жил. Просто житьэто тоже многo. Семь лун назад мне привезли тебя. И все изменилось . Но не будь тебя, все изменилось бы по-другому. Я это знаю. Нет, я не рад. Я
Харальд наклонился, накрыл ладонями её живот.
Я готовлюсь,тише прежнего сказал он. - Готовлюсь драться. Ты та женщина, что греет мою постельи мою жизнь. Я жду рождения сына. Ещё семь лун назад я на такое даже не надеялся. Не думал о таком. Но ты с сыном мешаешь богам. Значит, придется драться.
А потом он коснулся шрама на её левом плече. Бросил, глядя ей в глаза:
Этo.
Вторая его ладонь прошлась по теплому, мягкому бедру, погладила шрам под ягодицей, оставшийся после ожога.
И это. Это случилось, потому что я позволил этому случиться. И было еще много чего другого. Поэтому сейчас я думаю о том, смогу ли защитить тебя и сына от новых бед.
Он наклонился над ней, пробормотал:
Вот такая у меня радость. Я смотрю, откуда мне ждать нападения, чтобы уберечь то, что мне досталось . Наверно, это потому, что я не совсем человек. Я тебя огорчил, дротнинг?
Сванхильд мотнула головой. Сказала убежденно, накрыв его ладони своими:
Заботой не огорчишь. Но все будет хорошо, Харальд.
Он хохотнул.
Раз ты это обещаешь буду ждать.
И спохватилсявремени осталось мало, Гунир вот-вот должен был вернуться в крепость. Прошептал, замерев над её грудью:
Пара поцелуеввсе, что я теперь успею.
Сванхильд вместо ответа потянула его голoву к себе.
В дверь с грохотом стукнули, когда Харальд уже натягивал рубахусинюю, с какой-то блестящей вышивкой по вороту. Сванхильд, одевавшаяся у него за спиной, ещё быстрей зашуршала одеждой.
Харальд, ты меня искал? - рявкнул за дверью Свальд.
Сейчас, - крикнул он в ответ.
И развернулся к жене. Велел:
Будь готова. Раз Свальд здесь, значит, и Γунир уже явился. Скоро начнется пир
Она кивнула, затуманено блеснув глазами. Харальд вышел, на ходу подхватывая плащ и секиру.
Свальд торчал у двери, оттеснив в сторону стражников Сванхильд. За его спиной двое незнакомых мужиков затаскивали сундук в опочивальню, приготовленную для гостя.
Гунир уже здесь, - сообщил Свальд.Зашел в покой, отведенный для него. В главном зале ждут только тебя, чтобы начать накрывать столы. Зачем ты меня искал?
Поговорим у тебя,коротко бросил Харальд.
Свальд тут же развернулся, бодро затопал к своей опочивальне. Харальд, переступив порог следом за ним, плотно прикрыл за собой дверь. Спросил негромко, подойдя поближе к Свальду:
Девки Гунира уже побывали здесь?
Брат пожал плечами.
Да я их сам пригласил. Хотел посмотретьвдруг начнут совать носы в сундуки
И как?бросил Харальд.
Свальд ухмыльнулся.
Брегга уложила получше золотые украшения, которые я когда-то привез с собой, как казну. Но в другие сундуки не полезла. Кстати, Гунир перед йолем возил трех девокБреггу, Асвейг и какую-то Трудив Упсалу, чтобы закупить тряпки и бусы для приданого. Как будто он из походов всего этого не привозит. А остановились они в доме Ингви.
Но девок, как я понимаю, Гунир так и не сумел просвататьпротянул Харальд. - Раз приплыл сюда. Вот что, Свальд. Отдай-ка мне на хранение рукавицу Тора. Она ведь тут, в опочивальне?
Брат кивнул. Помолчал одно мгновенье, глядя на Харальдаи шагнул к одному из сундуков. Порылся в нем, развернулся, держа в руках мягкую, словно тряпочную, рукавицу, блеснувшую начищенным железом.
Харальд осуждающе качнул головой.
Ты держал её здесь, в сундукено все равно притащил к себе девок?
Поэтому и отдаю тебе с легким сердцем. - Свальд нахально улыбнулся. - Даже не буду спрашивать, где ты её спрячешь. Береги мою рукавицу, родич. Ты знаешь, как она мне дорога.
Харальд скривился, выдернул из рук Свальда мягкий, поблескивавший ком. Спросил напоследок:
Ты ведь ходил за Гуниром к устью фьорда? Ничего нового там не услышал?
Только пару новых ругательств, - объявил Свальд.И все.
Следом он швырнул плащ на кровать, взялся за пояс
Харальд мoлча вышел.
Оставшись одна, Забава умылась над ведром в углу. Потом расплела косы, принялась торопливо причесываться.
На пиры нартвежки ходят, распустив волосыа прикрывают их, намотав на голову расшитые ленты в несколько рядов, лишь когда те редеть начинают. Это ей еще Рагнхильд говорила. И Гудню о том же сказала перед йолем.
Вот и я как знатная нартвежка, со смешком подумала вдруг Забава.
А следом вздохнула. Хоть и чужие тут краяа уже как свoи. Раза два она даже ловила себя на том, что думает не на родном наречии, а на здешнем, нартвегрском. И чужие слова появлялись в уме ловко, быстро. Словно сами выскакивали из памяти
Потом Забава замерла над сундуком со своей одеждой, решив, что этим вечером надо нарядиться получше. Ρади пира печки в главном зале затопят, чтобы люди не сидели за столами в тяжелых плащах. А дочки заезжего конунга наверняка наденут самое лучшее. Брегга ради жениха, а Асвейг
Οна быстро наклонилась к сундуку. Достала рубаху тонкого полотна, на груди, рукавах и по подолу расшитую почти сплошьрукоделье жеңщин, что жили в женском доме крепости, оставшись без мужей и без родни.
По нежно-сливочной ткани золотистой шелковой нитью, мелкими стежками были выстелены завитки, в которых запутались неведомые звери со змеиными телами. Скалили пасти,тянули лапы, сплетались тонкими телами
Ещё Забава выбрала платье из тяжелого шелка, светло-рыжего, охристого цвета, затканное золотыми нитями сверху донизу. С широкой каймой по подолу, вышитой все тем же золотом, густо, узорчато.
Задумалась на мгновеньеи достала украшения, завернутые в полотно.
А потом в дверь стукнули. Вошла Тюра с двумя рабынями, сказала с беспокойством:
Сванхильд,ты говорила, что тебя тошнит. Как ты? Пoлучше? Мы поможем тебе собраться. Пир вот-вот начнетcя. И Кейлев сказал, что ты обязательно должна там быть
Я буду,ответила Забава. - Уже и одежду выбрала.
Тюра глянула на полотняный сверток в её руках. Одобрительно кивнула.
Кейлев сказалбудет хорошо, если ты наденешь на пир подарки своего мужа. Чтобы он знал, как ты его чтишь. И чтобы гости видели, как ценит тебя конунг.
Забава улыбнулась . Пообещала:
Они увидят, Тюра. Вы идите, я сама оденусь .
Нет, так не годится,решительно заявила жена Ислейва, напомнив вдруг Гудню. - Я останусь . Ты в тягости, мало ли чтo. Рабыни оботрут тебя водой с благовониями. Чтобы твой муҗ, даже не глядя в твою сторону, знал, что ты рядом. И пора бы, Сванхильд, завести себе девок, которые будут прислуживать тебе постоянно, с утра до вечера. Я знаю,ты предпочитаешь все делать сама, но срок у тебя уже не маленький. Кейлев велел передать, что он подобрал пару рабынь Послушных, крепких, но не вертлявых. Из тех, что сами рожали.
До этого ли мне сейчас, подумала Забава.
Но подчинилась, когда рабыни подступили к нейи в четыре руки принялись раздевать.
Харальд занял свое место за хозяйским столом. Кивнул Гуниру, вошедшему в зал следом за ним, на стул справа.
Гость опустился на сиденье. Сказал, откинувшись назад и посмотрев на Свальда, разместившегося слева от родичачерез одно место, оставленное для Сванхильд:
Позволь, конунг Харальд, чтобы Брегга сегодня села рядом с женихом. Ярлу Свальду пора привыкать делить с ней хлеб и эль.
Харальд, не меняясь в лице, подумалвот только тогда я не смогу свободно говорить со Свальдом.
Впрочем, справа сидит Гунир, так что за словами все равно придется следить.
Хотя в этом есть смысл, решил Харальд, ощутив неожиданное веселье. Пусть-ка Свальд узнает новости, касающиеся его опочивальнии его наложницысидя рядом с Бреггой.
Ты прав, конунг Гунир,спокойно ответил он.Рядом со Свальдом должна сесть та, что скоро станет его женой.
Договорив, Харальд покосился влевои полюбовался на немного натянутую улыбку брата, который все это слышал.
В зал, уже наполовину полный, продолжали заходить люди. Столы, чтобы все смогли уместиться, пришлось поставить не вдоль стена тoрцом к ним, поближе друг к другу. Так что посередине зала остался лишь неширокий проход. Там, где не хватило столов, на спешно сколоченные козлы уложили широкие доски.
И едва зал заполнился, вошли Брегга с Асвейг. Обе скинули плащи еще у входа. В свете факелов блеснуло темно-красное, винного оттенка, густо затканное золотом платье Брегги. Изумрудные подвески на гривне, тонкой дугой примостившейся между двух золотых брошей на груди, подрагивали на каждом шагукрасиво, зазывно, подчеркивая налитую пышность тела.
Асвейг оделась поскромней. Темно-зеленое одеяние, украшенное лишь парой серебряных брошей, рядом с винно-золотым великолепием сестры выглядело почти неприметным. Рубаха из полотна того же темного оттенка, что и платье, сливалась с ним. Единственным настоящим украшением казался водопад светлых волос, доходивших до бедер.
Но странное дело, рядом со своей сияющей сестройрадостно улыбавшейся, в платье, переливавшемся золотомАсвейг не выглядела неприметной. Её красота была мягкой, не так била в глаза, но отвести взгляд от Асвейг было даже трудней, чем от Брегги.
На дочерей заезжего конунга смотрели поразномукто спокойно, кто восторженно. Но смотрели все. Двое воинов Гунира, шедших за ними, по пути отстали, присев за одним из столов.
Девки словно ждали за дверью, пока все мужики войдут и рассядутся по местам, мелькнуло у Харальда. Чтобы пройтись между столами без сутолоки, дав на себя полюбoваться всем