В ответ она просигнализировала:
Этих призраков можно убить?
В сложных ситуациях наша Душечка становилась бесчувственной и прагматичнойособенно, когда кто-то мучил более слабых. Она презирала изощренную месть, но не имела предубеждений против резни, когда считала, что в резне есть необходимость.
Ржавый вспомнил это в момент, когда только и мог, что сидеть и качаться. И помнил до сих пор. Он вел себя хорошо уже очень долгодольше, чем когда-либо до этого.
Я озвучил заданный Душечкой вопрос.
Вероятно, из-за клятвы «Не навреди», принесенной в те времена, когда я был еще слишком молод, чтобы не дать идеализму застить себе глаза, в Отряде я слыл одним из самых мягкосердечных.
Есть мнение, что когда-нибудь это меня убьет. И это, вне всяких сомнений, чистая правда.
Потом Молчун, наконец, ответил:
Да.
Душечка показала:
Тогда давайте этим займемся. Я не могу бесконечно перекрывать дорогу.
Безмагияэто часть ее самой. Противодействуя колдовству, безмагия вытягивает силы так же, как и колдовство вытягивает энергию из колдуна.
Тут же стало очевидно, что между «знать, что призраков можно убить» и «знать, как их можно убить» лежит пропасть. Даже у Молчуна не было идей на этот счет.
Ох, всемилостивый Били-Афи!уныло вякнул Одноглазый.Этого-то я и боялся!
Четверо крались в сторону деревни. Они обошли Душечку, перебравшись через ужасающе-скалистый холм, преграждавший путь из протухшего оазиса к руинам. Все четверо изранились, пока лезли. Двое были детьми беженцев. Одинслегка полоумным помощником повара по имени Тород Асгайр, который торчал в Отряде уже много лет, но до этого дня таки и не привлек внимания Летописца. Последний был из банды Преследующей.
Я заорал. Гоблин и Одноглазый заорали. Молчун сцапал Полночь за руку, чтобы та не бросилась выручать своего обреченного собрата. Никто из четверых не услышал ни слова. Чем ближе они были к деревне, тем быстрее шли. У них были лица ищущих дорогу в рай.
Гоблин и Одноглазый застонали. Одноглазый завел себе под нос что-то вроде обратного отсчета. Молчун трясся, разъяренный идиотизмом происходящего. Полночь выглядела, скорее, заинтересованной. В отличие от старичья она и понятия не имела о том, что вот-вот случится.
Ей пока не довелось столкнуться с истинной изнанкой этого мира. Голод, холод и людское скотствовот самое плохое, что она успела увидеть.
Два, один, и...
Прошло несколько секунд. Одноглазого нынче покинуло чувство ритма.
И... вот оно!
Раздались вопли, и четверку окутало плотным и ярким сиянием. Голова одного из мальчишек-беженцев лопнула. Все четверо разлетелись на мелкие кровавые кусочки. Обезумевшие от голода монстры не знали снисхождения.
Сияние уплотнялось, свиваясь в нити света, и вгрызалось в кровавое месиво, пронизывая его насквозь.
Одноглазый обратился к Молчуну:
Там было больше затаившихся тварей, чем ты предполагал.
Молчун заворчал, что свидетельствовало о том, насколько он был раздражен.
Полночь разок вскрикнула, а потом просто пялилась. Ее лицо приобрело угрюмое и враждебное выражение, подобное тому, с которым она глядела в спину Ржавому в тот знаменательный день. Тогда ей тоже ненадолго стало страшно.
Тем временем, Одноглазый заявил, что все происходящее дерьмовина одного лишь Костоправа, потому что он настолько сильно огорчил свою подружку в Башне, что та пожелала ему и его друзьям сдохнуть самой жуткой смертью из всех возможных.
Я одернул его:
Я буду искренне признателен, если ты, в конце концов, повесишь эти шутки на гвоздик.
Он оскалил на меня отвратительные зубы и повернул свою гадкую шляпу на пол-оборота. Он был воодушевлен. Ему удалось залезть под кожу Его Невозмутимости Костоправу.
Я предполагаю, мы можем заключить, что к этим оголодавшим духам нас подтолкнули. Но, возможно, за этим кроется нечто большее, чем простое желание вывести нас из строя?
Компания колдунов по-военному слаженно подняла глаза, когда по земле рябью скользнула тень. Я тоже посмотрел наверх и увидел мелкого стервятника, который присоединился к двум, уже кружившим в воздухе. Совсем молодой, не так давно покинувший гнездо, он постигал у мамаши и папаши науку прибирать всякую падаль.
А что, если Госпожа может контролировать голодных призраков, когда они занимают чье-то тело?
Она может учинить из этого нечто наподобие Взятия?спросил Гоблин.И заполучить власть над Отрядом?
Это просто мысли вслух.
Да это же охренительно точно все объясняет!завопил Одноглазый.Ради всех богов, ты бы мог в этом поучаствовать, Костоправ!
Я с трудом удержал себя в руках.
Вы можете считать, что меня очень возбуждает то, что случилось с этой четверкой придурков, но она все же очень далеко отсюда. Возможно, и сама не знает, какой силы вожделение мучает этих созданий.
Пальцы Душечки заплясали. Я перевел:
Зов становится слабее и хаотичнее. Они сосредоточились на своей безумной пирушке.
Преследующая Полночь уселась между Молчуном и Одноглазым, а Гоблин переместился на вершину импровизированного треугольника. Девчонка единственная что-то говорила. Эти седые охальники только кивали. Потом Молчун поднялся и направился в мою сторону.
Молчун и Душечка могли бы стать героями главной романтической трагедии нашего времени: обреченные никогда друг к другу не притронуться, но за годы воздыханий сблизившиеся до предела. Они могли подолгу находиться рядом, не обменявшись даже и взглядом, не то что прикосновением.
Они справлялись, хотя, должно быть, им было тяжело. Цитируя покойного Капитана: «Делай то, что должен».
Душечка и Молчун вполне могли, уединившись, следовать велению природы. Любые попытки заподозрить их в чем-то подобном они отрицали, но даже тупой отморозок Ржавый понимал, что они темнят.
Словно в подтверждение, Молчун подошел вплотную к Душечке и едва уловимо изложил жестами предложение Преследующей Полночь. И следом высказался против того, чтобы Душечка подвергала себя опасности.
Душечка вошла в Деревню Голодных Призраков осторожными шагами, а Костоправ, безрассудный Летописец Отряда, ступал по ее правую руку. Он даже откопал свой изредка используемый лук, подаренный Госпожой в приснопамятный момент освобождения из Башни. И лук ему очень шел.
Рядом были мой дорогой приятель Ильмо и двое ветеранов, Ведьмак и Масло. Также с нами, следуя несколько пугающему настоянию Душечки, пошел Ржавый.
Мало кто поддержал его кандидатуру, но так постановила Душечка. Ему нужен был шанс искупить содеянное. Он это, конечно, тоже понимал, но когда мы отправились к руинам, выглядел изрядно пришибленным. Мы собирались действовать по плану, который Полночь предложила, а Душечка приняла без колебаний. На сборы и выход Душечка дала нам времени не больше, чем требовалось семейству канюков, чтобы сделать пару кругов по небу.
Душечка пробиралась через руины осторожными шагами. Мы заметили несколько участков сохранившейся каменной кладки, но я предположил, что исходная постройка была сложена из глиняных кирпичей. Дождь в этих местах шел нечасто.
Пахло разложением, кое-где валялись кости, но я не встретил ничего такого, что не вписалось бы в мои ожидания.
Ведьмак буркнул:
Напоминает местечко, где мы уже бывали.
Масло кивнул:
Алоэ, лет пять-шесть назад.
Земля там была ровнее,отозвался я.И обжитая. И там все-таки люди жили. Вполне себе приятные.
Ведьмак сказал:
А ощущения были такими же. Ну вроде как знаешь, что в любой момент случится жопа.
Да. Что правда, то правда. Там тоже чувствовалась опасность.
Меня начало поколачивать. Трудно сдержать мандраж, когда в туго натянутый купол Душечкиной безмагии бьет и плещет нечто, похожее на жидких змей. Стоит образоваться малейшей щелке, и они нападут без промедления.
Но Душечка стала сильнее. Никаких щелей. Она сама была безмагией. Безмагию нельзя включить или выключить, Душечка могла разве что незначительно контролировать ее площадь и мощность. Очень незначительно.
Выглядело так, будто она знает, куда хочет попасть.
Надвигающееся поле безмагии спугнуло отощавшего осла, чьи кости были прикрыты шелудивой обвисшей кожей. Существо поковыляло прочь из опасного места, стремясь скорее от нас оторваться.
Душечка нервно помахала мне рукой. Какого хрена я просто стою здесь и таращусь?
«Голодные призраки»,напомнил я сам себе. Никаких угрызений совести.
Черная стрела тотчас прошила воздух. Испуганная сущность внутри животного в сочетании с излишними моральными терзаниями могли пустить все наперекосяк. Лучше уж быть живым и здоровым завтра, чтобы с чистой совестью сокрушаться о том, чего натворил сегодня.
Стрела чуть дернулась, пересекая дрожащие границы безмагии. Вложенное в нее заклятие сделало свое дело. Стрела вонзилась под череп животного, вдавливая кости в мозг. Ржавый рванул вперед. Масло и Ильмо рявкнули на него, чтобы не дергалсяпока что было слишком опасно переходить в наступление. Но это не помогло. Когда мы его догнали, он уже истыкал труп своим копьем.
Подбежал Масло, и здоровенным топором снес ослу голову, после чего старина Ведьмак занялся освобождением моей стрелы.
Душечка показала:
Соплячка был права.
Она не слишком-то хотела это признавать.
Мы нанесли чудовищам удар, который вывел их из равновесия. Давайте поторапливаться, покуда они в панике.
И отправилась дальше, опять-таки с видом, будто знает, куда идет.
Мы заняли свои места. Ржавый был взвинчен до предела. Все-таки между хулиганством и хладнокровным лишением жизни есть существенная разница.
Водяных жгутов вокруг нас стало меньше, они двигались беспорядочно и лупили больше по инерции, чем следуя определенной цели.
Уверенность Душечки крепчала. Ее шаг ускорился. Ярдов через тридцать нас заставил остановиться долгий безысходный стон, доносившийся из-под каменной плиты. Вздрогнув, Ржавый опустился на колено и заглянул под нее.
Там какая-то яма. И в ней кто-то есть.
Ильмо, Ведьмак и Масло поддели плиту и потянули вверх. Но силы троих было недостаточно. Мы с Ржавым присоединились. Душечка стояла рядом, прикрывая нас от остервенелой ярости бестелесных голодных бестий.
Женщина, спрятавшаяся под плитой, не смогла оставаться безучастной, когда ее коснулось поле безмагии. При жизни она не была слишком уж старой, но отощала до такой степени, что кости стали хрупкими, а тело усохло почти в ничто. Не будь она одержимой, давно была бы мертва.
Мы посмотрели на Душечку. Кто-то должен был за это взяться. Ей предстояло решить, кто.
Ржавый, было, шагнул вперед, нервно дергаясь, но решил подумать еще. Душечка, должно быть, сочла, что он струсил.
Душечка сама взялась за топор Масло. Она была крепкой, но и топор был тяжел. Острие она попортила изрядно.
Один ли я наблюдал за торжеством человеческой жестокости, когда топор, несмотря на мольбу в глазах женщины, обрушился вниз? Я не спрашивал. Это одна из тех историй, которые мы с братьями никогда не обсуждаем.
Голова откатилась в сторону. Тело разок вскинулось и замерло навсегда. Крови вытекло не так уж и много. Но и та, что была, смердила заражением.
Ответ последовал моментально. Ощущение безумного отчаяния утонуло в поле безмагии. Призрачный зов полностью стих. Остаток Отряда приступил к следующему этапу плана Полуночи, но это заняло некоторое времялюдям нужно было вытрясти из ушей песок прежде, чем они начали хоть что-то понимать.
Наша лихая шайка ускорила шаг, выискивая дикого ишака, ставшего пристанищем последнего из голодных призраков.
***
Этот призрак не желал, чтобы его поймали. Он хотел оставаться незамеченным до тех пор, пока мы не облажаемся и не залезем туда, где кем-нибудь из нас можно будет овладеть.
Несколько идиотов попытались высунуться, но Полночь, с безусловной поддержкой Гоблина, Одноглазого и Молчуна, удержала их самоубийственную глупость под контролем.
Бестелесные голодные твари так и не восстановили силы настолько, чтобы возобновить зов. Полночь поддавала их безумству огонька, позволяя скоту шататься за пределами безопасных границ. Призраки распрощались с остатками разума. Полночь и колдуны стали выпускать скот более осмотрительно. Животные сопротивлялись, но безуспешно. Они моментально успокаивались, как только призраки оказывались внутри.
Я спросил Молчуна:
Ты можешь понять, сколько их заражено?
Уставившись в никудалюбимое направление Дрозда и Ржавогоон показал:
Могу. Можем.
Для начала эти животные будут убиты и съедены.
Практичные, прагматичные девочки, наши Душечка и Преследующая Полночь! Жесткость Душечки меня не волновала. Я давно о ней в курсе. Я уже привык к тому, как работает ее ум. А вот Преследующая Полночь меня беспокоила. У нее был огромный потенциал, но она была еще слишком юной. Она могла оступиться. Ее мог толкнуть на кривую тропинку некто с дурными намерениями. Она могла стать жертвой собственной подростковой податливости.
Душечка фыркнула, когда я завел этот разговор:
Да ты, никак, влюбился?
Нет! Не в этом дело. Но мне нравится эта малышка. Исключительно по-отечески. Оназолото. И я не хочу, чтобы это золото оказалось потраченным зазря.
Душечка задумалась и кивнулаона была, наверное, единственным членом Отряда, кто не потчевал меня дерьмом, намекая на растление малышки. Она показала:
Ты слишком суетишься. Ей всего четырнадцать. Она уже то, чем должна быть. Все, что ты можешь сделатьстать примером, на который она захочет походить.
А теперь кое-кто на двадцать лет моложе дает мне советы, как воспитывать детей.
Хорошо. Постараюсь.
Но кое-что я оставил-таки при себе. Я опасался, что внутри Полуночи есть тьма, которую она пока что успешно скрывает.
Я пошел прогуляться к руинам, думая, что найду там покой и уединение. Я перетасовывал в памяти недавние события, чувствуя, что упускаю нечто важное.
В руинах я не нашел ни тишины, ни покоя. Вместо голодных призраков там обнаружилось столько стервятников, сколько могло слететься со всей округи, и теперь они пировали на останках двух диких ослов и пожилой женщины, предсмертный взгляд которой не шел у меня из головы.
Что-то не сходилось и несколько недель спустя, когда мы вели переговоры с членами Магистрата Ржи, не желавшими платить нам за помощь в охлаждении хищнических настроений их ближайших соседей из Песчаника. Обе стороны уже наслушались изрядно приукрашенных баек про нашу службу Госпоже в былые времена.
То, что я, наконец, заметил, было подобно хорошему подзатыльникувечно нервный Ржавый отирался около Полуночи даже чаще, чем Дрозд. И Полночь мирилась с присутствием этого мудака поблизости.
Последний кусочек головоломки лег в нужное место. Ржавый больше не вел себя, как ублюдок.
После посещения Деревни Голодных Призраков он был сам не свой. По сути, он стал для Полуночи чем-то вроде дворняжки. А Полночь больше не держала на него зла.
Конечно, трудно было сказать то же самое о ее брате и оставшихся членах банды. Лунный Свет до сих пор имел на Ржавого зуб.
Члены Магистрата до момента заключения сделки почти с нами не торговались. Это подсказывало, что они попытаются нас надуть, когда будут спокойны насчет Песчаника. Мы все поняли. Ничего нового. Дурное время, дурные дела. Ну а пока суд да дело, мы могли передохнуть от странствий там, где никто нас не знал.
Я устроил госпиталь в самом настоящем здании. Мороки было немного: несколько порезов, пяток царапин да симулянты, пытающиеся отлынивать от работы.
Закончив дела, я попросил Полночь:
Притащи-ка сюда Ржавого. Хочу его осмотреть.
Она очаровательно надулась, выказывая неудовольствие:
Дрозд сказал, что у него какие-то проблемы с животом. Так что, да. Тебе стоит на него взглянуть.и удалилась.
Я ждал, попутно оценивая свою новую нору. Она являлась частью небольшой казармы. Похоже, эту зиму я проведу в тепле и сытости. Что ж, скрестим пальцы. Давайте повоюем с Песчаником подольше.
Приперся Ржавый. Дерганый, бледный Ржавый с мокрыми глазамипохоже, он не слишком рад был оказаться рядом с отрядными коновалами.
Я сказал:
Сюда садись.
Что не так?
Я кое-что заметил...
И я разъяснил суть своей профессиональной заинтересованности.
Где же Полночь? В приемной слышался голос Дрозда. Возможно, она торчала там с ним.
Ржавый подрасслабился. Ничего особенного, ага. У него просто живот болит. Может быть, он заработал язву? У его дяди когда-то была язва. Дядя иной раз блевал кровью.