Впрочем, мысли о забияке Джерри быстро сменились другими, более насущными: что будет на ужин, подадут ли эль (ведь сегодня канун праздника как-никак!) и хороши ли собой девчонки, о которых говорил Мартин? Всё это нужно было выяснить, и желательно как можно скорее.
2.
К ужину все новобранцы собрались в зале на втором этаже. В камине весело потрескивал огонь, на столе горели длинные свечи в глиняных подсвечниках, а на стенах из светлого камня плясали причудливые тени. Элмерик так и не увидел в доме слуг, но к их приходу стол оказался уже накрыт, пол начищен до блеска, с подоконников выметена вся пыль, а под потолком не осталось и следа от паутины, обычной для таких мест. И лишь несколько проскочивших мимо решётки угольков дотлевало перед камином.
Широкую каминную полку украшали склянки, похожие на алхимические. Только сейчас в них, как в вазах, красовались свежесрезанные ячменные и пшеничные колосья, перевязанные лохматыми пеньковыми верёвками и бумажными лентами с длинными огамическими надписями. На стене висел огромный венок, сплетённый всё из тех же колосьев, символ грядущего Лугнасада.
В разных концах залы висели парные картины, отчеканенные на меди. На первой хищно раскинул крылья огромный сокол, а на второй к небу взмывал ворон. Внутри пахло жареным мясом, растопленным воском, сладким мёдом и перебродившими яблоками.
Признаться, увидев залу, Элмерик был немного разочарован. Раз уж все ученики прибыли на мельницу в канун одного из великих праздников колеса года, разве они не заслуживали если не приветственных гуляний, то хотя бы доброго слова от хозяев? Но обитатели мельницы словно не желали показываться гостям на глаза, а хоть чего-нибудь праздничного, кроме пресловутых колосьев, в обстановке залы не было и в помине. Да и блюда, выставленные в ряд на длинном, изрезанном ножами дубовом столе, казались самыми обычными: мясо, каша, хлеб, яйца и свежие яблоки. А в кувшинах оказался не эль, а сливовый компот. Новобранцы долго не решались приступить к трапезе, будто бы ожидая разрешения, вот только непонятно от кого.
Девушки появились позже. Вошли, поздоровались, чинно расселись по местам. Молчание затянулось. Элмерик украдкой разглядывал их. Орсон, беспокойная душа, никак не мог удобно устроиться и вертелся на крепко сбитой скамье, грозя опрокинуть её вместе со всеми. Наконец здоровяк первым выдохнул и решительно потянулся за хлебом. Остальные, казалось, только этого и ждаливсе разом накинулись на угощение. Некоторое время были слышны лишь стук ложек о тарелки и вежливые просьбы передать на другой конец стола какое-нибудь блюдо. Вскоре к этим звукам прибавились и шепотки: Соколята, утолив первый голод, сочли за лучшее скрасить странный вечер застольными беседами.
Б-болотные б-бесы! К-как же она х-хороша! выдохнул вдруг Орсон.
Кто? усмехнулся Мартин. Тыквенная каша?
Д-да нет же, в-вон та д-девушка, совершенно не обижаясь, негромко пояснил гигант, отправляя в рот огромный ломоть свежеиспечённого хлеба.
Которая? немного обеспокоенно уточнил Элмерик.
Признаться, ему и самому приглянулась одна красавица, однако он не хотел бы вставать на пути у влюблённого по уши приятеля. В том, что любая девушка без сомнений предпочтёт Орсону его, Элмерик почему-то не сомневался. Ну а кого же ещё? Глендауэр-младший был, может, и недурен лицом, и статен, но вот умом, увы, боги обделили его не на шутку.
Та, что с цепью, произнёс великан, продолжая мечтательно улыбаться.
Ты вообще знаешь, что означают оковы на её руках, недотёпа? О чём бы они ни говорили, Джеримэйну всегда нужно было козырнуть своими знаниями.
Элмерик скривилсяДжерри всё больше его раздражал. Пытается выставить себя умником, а сам ножом пользоваться не умеет: хватает мясо прямо руками, как невежа! Бард, не удержавшись, презрительно фыркнул. Вредный сосед покосился на него с подозрением, но, памятуя недавнюю стычку, на рожон лезть не стал.
А м-мне в-всё равно! решительно заявил Орсон. Что б-бы ни значили.
Мартин одобрительно хлопнул его по плечу, а Элмерик опёрся на стол и облегчённо выдохнул. Из трёх девушек, сидевших на другом краю стола, ему понравилась, конечно, совсем не та, что с цепью. По правде говоря, девица в оковах его даже пугала: слишком мрачным и настороженным казался взгляд её тёмных глаз. Мелкая, тощая, чернявая, с неровно подстриженными волосами, даже не достававшими до плеч (стыдномогла бы хоть голову прикрыть), она скорее напоминала ему Джеримэйна в юбке, что напрочь отбивало всякую охоту с ней связываться. Да и в цепи жителей Объединённых Королевств за незначительные проступки не заковывали, особенно в такие длинные, тяжёлые, сплошь исписанные фэдами, чтобы уж точно нельзя было снять без помощи чародея. Элмерик знал: это были оковы смертника, а не какого-нибудь обычного воришки или грабителя.
Справа от преступницы сидела и с аппетитом лопала кашу красотка в теле, которая, как показалось Элмерику, гораздо больше подошла бы Орсону, по крайней мере, они неплохо бы смотрелись вместе. Рослая, голубоглазая, по-деревенски ширококостная, с внушительной грудью, грубыми руками и крупноватыми, но вполне миловидными чертами лица. Её льняную копну вьющихся пушистых волос украшал венок из уже подвянувших полевых цветов. Смех девушки был громким, вызывающим, но манерыбес с ними, дело наживное. Элмерику стало даже жаль, что Орсон запал не на эту деревенскуюкровь с молокомкрасавицу, а на девицу, больше похожую на драную уличную кошку. Впрочем, говорят, что противоположности притягиваются
Третья же девушка сидела в тени, и, чтобы получше рассмотреть её, Элмерику пришлось шёпотом попросить Мартина немного передвинуть свечи на столе, чтобы не отсвечивало. Это помогло ему убедиться: девушки очаровательней он не встречал в жизни. Узкие запястья, тонкие пальцы, сдержанная грация, изящный наклон головы, мягкий шёлк светлых волос такого ровного цвета, что поневоле задумаешься о дальнем родстве с эльфами, нежные, как лепестки роз губы, большие и чистые фиалковые глаза, скромное нежно-голубое платье, выгодно подчёркивавшее как тонкие черты лица, так и фарфоровый цвет кожи
Элмерик и думать забыл об ужине, без единого низменного помысла глазея на юную леди. Бард любовался ею, как любуются картинами или облаками, подсвеченными закатным солнцем. Ему немедленно захотелось написать балладу и посвятить её прекрасной незнакомке. Девушка, заметив его интерес, едва заметно улыбнулась. Элмерик счёл, что нынешний момент неплохо подходил для знакомства, и пихнул Мартина в бок, намекая, что им было бы неплохо поменяться местами, но в этот момент невидимый колокол зазвонил снова.
Попрошу внимания!
Элмерик не понял, когда и откуда в дверях залы появился этот пожилой сухопарый господин. Его некогда красивое лицо избороздили глубокие морщины, а старческие пятна безнадёжно испортили светлую кожу: на заострившихся скулах она казалась тонкой, как пергамент. Глубоко посаженные желтовато-болотные глаза цепко и оценивающе смотрели из-под светлых бровей. От этого взгляда Элмерику захотелось втянуть голову в плечи, а лучше и вовсе сделаться невидимым. На вид господину было лет шестьдесят или около того, но, несмотря на солидный возраст, немощным он вовсе не выглядел. Виски припорошила серебристо-серая седина, на голове красовалась шапочка алхимика. Одет он был во всё чёрное, за исключением рубахи. На штанах и колете из потёртого сукна виднелись плохо замытые мучные пятна, а рубашка с закатанными по локоть рукавамикогда-то, по всей видимости, белаяпосерела от времени, но выглядела целой и чистой. Башмаки у пожилого господина были разными, он сильно припадал на левую ногу и опирался на простую трость из тёмного дерева с округлым набалдашником. На его руке Элмерик приметил перстень с головой сокола (в точности такой же, как у Дэррека Драккона), а кожаный пояс украшала крупная пряжка с соколом, раскинувшим крылья.
Меня зовут Патрик Мэй, но вы можете называть меня «мастер Патрик», представился господин. Я хозяин этой мельницы, а также с сегодняшнего дня и до самого Самайна буду одним из ваших наставников. Прошу прервать трапезу и выслушать меня очень внимательно. Дважды я повторять не буду.
Орсон с большим сожалением отодвинул тарелку, но успел запихать в рот ещё ломоть хлеба и теперь, похоже, решал, насколько прилично будет жевать перед носом у мастера Патрика, или лучше поднатужиться и проглотить весь кусок целиком.
Всем вам оказана большая честь, продолжил хозяин мельницы, не без усилия устраиваясь в кресле у камина; больную ногу он выставил вперёд, поближе к огню. Кто не будет выказывать должного прилежания, никогда не станет Соколом. Не прошедший Испытание, возможно, лишится жизни или того хужерассудка. Опасности будут угрожать вам каждый день и каждый час. До конца могут дойти не все. Поэтому прямо сейчас у вас есть последняя возможность встать и уйти. Выход там.
Он направил набалдашник своей трости в сторону двери и замер, выжидая.
Элмерику показалось, что мастер Патрик говорит не от сердца, а будто по написанному. На тонких пальцах наставника он приметил въевшиеся в кожу тёмные пятна и следы мелких ожогов, какие бывают, когда работаешь с раскалёнными металлами без защиты. Да никакой он не мельник, а самый настоящий алхимик!
Никто, конечно же, не ушёл. Джеримэйн с интересом изучал видавшую виды поверхность дубового стола, Мартин в привычном жесте сложил руки на груди, а Орсон наконец-то сумел проглотить слишком большой кусок и выдохнул с облегчением. Стриженая девица, похожая на кошку, звякнула своей цепью и криво усмехнулась, словно говоря, что идти ей некуда. Прекрасная белокурая незнакомка с фиалковыми глазами с вызовом глянула на мастера Патрика, а румяная деревенская красотка подбоченилась и, хохотнув, искренне, но абсолютно невежливо, заявила:
Не извольте сумневаться-то, господин мельник, среди нас трусов-то не водится! Как-никак знали-то, на что идём.
Ценю это мнение, однако впредь попрошу без моего разрешения не высказываться, нахмурился мастер Патрик. В этот миг от него повеяло таким холодом, что наглая девица вскочила и поклонилась, забормотав невнятные извинения.
Сядь на место, Розмари, разрешил мастер, и продолжим. Подъём, отбой, время завтрака, обеда и ужина, равно как и время начала занятий, возвещает колокол. Помните: опоздавшие к трапезе остаются голодными, опоздавшие же к занятиям строго наказываются. Наказание определяю или я, или другой наставник. После заката запрещено выходить за пределы круга из защитных камней вокруг мельницы, спускаться с холма или ходить в деревню без спроса. Если же случилось так, что после заката вы оказались в деревне, лучше проситесь переночевать там и возвращайтесь с рассветом. Ясно?
Все закивали, а Орсон громким шёпотом уточнил у Мартина:
Это п-потому, что в округе п-полно зловредных фейри?
Это потому, что в округе полно того, что находится за гранью вашего понимания! прогремел мастер Патрик, привставая. И по ночам оно становится особенно опасным.
П-п-проститеЗдоровяк потёр голову, как будто бы учитель отвесил ему хороший подзатыльник, хотя Элмерик точно видел со своего места, что мельник его и пальцем не тронул.
Помните, что вы пока ещё новобранцы, а не Соколы. Вам предстоит научиться многим вещам, о которых вы раньше и помыслить не могли. Собственный перстень каждый из вас получит только после Испытания. Пока же я наделю вас особым знаком. Подойдите сюда, юноша. Он указал тростью на Элмерика, и бард почувствовал, как предательски задрожали колени, а под ложечкой засосало от волнения.
Показывать страх было нельзязасмеют. Джерри первым же будет Он поднялся со скамьи, сделал несколько шагов на ватных ногах, остановился прямо перед мастером Патриком и, запоздало вспомнив о вежливости, склонил голову в лёгком поклоне.
Мельник-алхимик протянул руку, словно собираясь потрепать ученика по щеке, и Элмерик вдруг почувствовал сильное жжение там, где пальцы мастера Патрика коснулись его кожи. Будто бы к щеке приложили тлеющий уголёк. Он крепко сжал зубы, чтобы не вскрикнуть. Когда слёзы уже готовы были брызнуть из глаз, боль вдруг стихла, словно её и не было. Элмерик невольно схватился за щёку, но не ощутил ничего, кроме лёгкого тепла и покалывания.
Добро пожаловать на мельницу, Элмерик Лаверн! Мастер Патрик улыбнулся впервые за этот вечер и тут же посерьёзнел. Следующий!
«Вот тебе и приветствие! подумал бард, с кислой миной возвращаясь на своё место. А чего ты хотел? Вина и прославляющих гимнов?»
Верзиле Орсону пришлось низко наклониться, чтобы мельник смог до него дотянуться. К чести великана, тот стоически выдержал боль, хотя и прошипел сквозь зубы что-то очень похожее на «б-болотные б-бесы». Наверное, тоже не хотел показать слабину перед той девушкой в цепях. На его щеке Элмерик увидел то, чего не мог разглядеть на себе: на правой скуле приятеля прямо под глазом проступило красноватое изображение сокола, напоминавшее родимое пятно, совсем небольшое, размером с серебряную монету.
Этот знак будет охранять вас, на случай если меня не будет рядом, пояснил мастер Патрик. От всего на свете он не защитит, но поможет вам противостоять чарам младших фейри, коих в лесу водится великое множество. Добро пожаловать, Орсон Глендауэр! Следующий!
И Джеримэйн, и Мартин стоически перенесли обжигающее прикосновение. Последний лишь с усмешкой уточнил, не останется ли потом следов, а то, дескать, он не уверен, что это украшение ему к лицу. Мастер Патрик со всей возможной серьёзностью заверил его, что магические метки после снятия следов не оставляют. В отличие от зубов и когтей болотных бесов, которые, как известно, в изобилии водятся в Чёрном лесу и непременно захотят отобедать глупцом, что явится к ним без хорошей защиты.
Элмерик отметил, что, приветствуя Джеримэйна и Мартина, мастер назвал лишь их личные имена, не упомянув родовых. Значит, эти двое принадлежали к самому низшему сословию. Впрочем, по закону Объединённых Королевств, люди могли лишиться родового имени, совершив серьёзное преступление (но это было уж точно не про Джерри: странно, что этот невоспитанный крестьянин вообще читать умел). А ещё Элмерик слышал, что тем низкорождённым или преступникам, кому посчастливилось стать королевскими ловчими, Его Величество лично даровал новое родовое имя, ибо негоже равнять тех, кто служит короне, со всяким сбродом.
Низкорождённой оказалась и Розмари, деревенская хохотушка. Почувствовав боль, она охнула, из глаз брызнули слёзы. По чёрным потёкам на щеках вмиг стало заметно, что она подводит веки угольной сажей, но Элмерик понимал: стоит кому-нибудь сейчас посмеяться над этими Розмари устроит насмешнику суровую взбучку. К счастью, потешаться над девушкой никто не решился.
Келликейтта самая драная кошка в цепяхродового имени также удостоена не была, но тут, как понял Элмерик, дело было вовсе не в происхождении. Смертники по традиции отказывались от всех родственных связей, чтобы ещё больше не позорить семью. Признаться, барда немного беспокоило, что им придётся жить под одной крышей с преступницей. Но потом он рассудил, что, будь Келликейт предательницей короны или убийцей, Соколы вряд ли стали бы спасать её от правосудия. А коли так, то бояться нечего.
Нежную фиалку, чей вид заставил Элмерика замереть в глубоком восхищении, звали Брендалин Блайт. Уже после ухода мастера Патрика бард всё же осмелился подсесть к ней и предложить свой платок, чтобы девушка могла промокнуть слёзы. Бард поспешил успокоить красавицу, что охранный сокол на её щеке получился совсем маленьким, почти как мушка, и что он ей очень идёт, пусть даже не сомневается.
Так, за беседой выяснилось, что Брендалинсирота. Мать её покинула этот мир, когда девушка была совсем маленькой, а отец, наверное, умер ещё раньше: его девушка не знала. Воспитанием Брендалин занималась бабка, а ещё дядяизвестный алхимик; к Соколам же её взяли потому, что она хорошо разбиралась в травах и снадобьях. Дома она могла быть лишь помощницей дяди, а тут у неё был шанс стать хозяйкой своей жизни. Элмерик не преминул восхититься силой её духа, чем вызвал благосклонную улыбку.
Ещё оказалось, что Брендалин всей душой обожает музыку и танцы. Но только Элмерик принялся было рассказывать ей о своих победах на поэтических состязаниях, как Розмари немедленно встряла в их разговор и поспешила заявить, что она тоже любит музыку и танцы. Да-да, всей душой. Особенно холмогорские. Говорила она, к сожалению, громкотак что услышал Орсон. Тот на радостях захлопал в ладоши, а Мартин сам вызвался сбегать к мастеру Патрику и испросить разрешения устроить небольшое гулянье в честь Лугнасада. Всё равно учёба начнётся только завтра, а сегодня вечером почему бы не отметить их знакомство и начало новой удивительной жизни?