Смена была тяжелая, говорит медсестра.
Что случилось, Дорис? спрашивает мужчина, продолжая растирать ее ноги.
Она испускает благодарный стон и отвечает:
К нам привезли девушку с аппендицитом, она.
Видение растворяется, когда медсестра отнимает руку. Я смотрю на нее пустым взглядом, пока она продолжает возиться с приборами. Медсестра снова трогает мою руку, и я тут же оказываюсь в гостиной.
Смена была тяжелая, говорит медсестра мужчине, массажирующему ее ногу.
Что случилось, Дорис? спрашивает она.
Почему я здесь? спрашиваю я, но ни один из них не отвечает. Они разговаривают и дальше, словно меня здесь нет.
К нам привезли девушку с аппендицитом, она звонит телефон, и Дорис замолкает.
Меня кто-нибудь слышит? громко спрашиваю я, надеясь привлечь их внимание.
Дорис оглядывается через плечо на телефон, а ее муж поднимается и выходит в другую комнату. Медсестра поднимает со столика у кресла-качалки кружку и делает из нее глоток. Я пытаюсь приблизиться, но ноги не слушаются. Я вновь недвижима. Оглядываясь вокруг, я пытаюсь найти что-то, чем можно бросить в нее, привлечь внимание, но ничего не нахожу.
Это Джереми. Сказал, что приедет домой на выходные, с улыбкой говорит мужчина, снова входя в комнату и усаживаясь напротив медсестры.
Ее лицо озаряется радостью при этой новости.
О, я так счастлива! Джереми так долго не было дома.
Мужчина, глядя на нее, тоже улыбается.
Ты же знаешь, почему. Он теперь настоящий ньюйоркец, птица высокого полета и все такое, хмыкает мужчина. Так что там с сегодняшней сменой?
Я снова оказываюсь в реальности, когда медсестра отпускает мою руку и отходит, чтобы взять с планшета в изножье кровати мою карту. Она записывает что-то в карте, а я смотрю на нее и спрашиваю себя, как она может оставаться такой спокойной. Мое сердце колотится так громко, что стук отдается в ушах. Как она может этого не видеть?
Тебе нужно в туалет? спрашивает она шепотом.
Я смотрю на папу. Он храпит сейчас даже громче. Я перевожу взгляд на медсестру и качаю головой. Я слишком напугана, чтобы заговорить, потому что то, что случилось кажется, это случилось только со мной. Я часть ее мира, но онане часть моего. Гребаный кошмар.
Я вернусь, когда доктор начнет обход. Хорошо? я снова киваю. Я не могу говорить. Если тебе что-то понадобится, просто нажми на кнопку, и кто-нибудь из медсестер придет.
Она кладет рядом со мной кнопку вызова персонала.
Спокойной ночи, сладкая.
Спокойной, отвечаю я еле слышно.
Она уходит, и я остаюсь наедине со своими мыслями и кошмарными видениями.
Я зажмуриваюсь, пытаясь прогнать их из головы. Я должна попытаться уснуть, и когда придет утро, наверняка все это дерьмо просто исчезнет. Наверняка это просто временное помутнение рассудка. На фоне лекарств.
Да, так и должно быть.
Мне дали какое-то лекарство, которое мой организм просто не воспринял, и потому у меня галлюцинации. Да, так и есть, это глупые галлюцинации. Чертовы лекарства.
Попытавшись повернуться, я снова ощущаю резкую боль в животе. Черт, я даже устроиться поудобнее не могу.
Наконец, я заставляю себя закрыть глаза и найти утешение в темноте на какое-то время.
3 глава
Алекса, просыпайся. Звук мягкого голоса вырывает меня из плена сна.
М-м-м? бормочу я, поднимая руки, чтобы протереть глаза.
Просыпайся.
Я оглядываюсь в поисках папы, но его уже нет в комнате. Солнце за окном только поднимается, скорее всего сейчас раннее утро, и ощутимая боль в боку тут же напоминает мне, о том где я.
Где папа? спрашиваю я женщину, стоящую у моей кровати.
Он отошел за кофе.
Я пытаюсь сесть, но морщусь от болиощущение такое, словно в животе точит осколок стекла.
Пока не поднимайся.
Я опускаюсь обратно и рассматриваю медсестру. У нее самые темные глаза, которые я когда-либо видела; длинные черные волосы собраны в конский хвост. Она носит очки в квадратной оправе, на лицебезупречный макияж. Она молода, лет тридцать с небольшим.
Как себя чувствуешь? спрашивает она, опуская взгляд на часы.
У меня сильное ощущение, что ей не очень интересен ответ, и она спросила просто так, для поддержания беседы. Странно.
Все нормально.
Ее глаза перебегают с какой-то точки на полу на меня. На ее лице появляется фальшивая улыбка, и она снова смотрит на часы.
Вы кого-то ждете? я перевожу взгляд на дверь и обратно на медсестру.
Доктора Смита, он делал тебе операцию. Он скоро придет.
Медсестра сдвигает брови и улыбается еще фальшивее.
Что-то определенно не так.
Я рассматриваю ее. Обычная больничная форма, ничего странного. Видимо, операция и галлюцинации делают меня излишне подозрительной.
Дверь открывается, и в комнату входит мужчина с папкой в руке. На нем белый докторский халат, на шеестетоскоп. Он подтянутый, широкие плечи говорят о том, что скорее всего он много времени проводит в тренажерном зале. Под докторским халатом я замечаю дизайнерскую рубашку и брюки. Все сидит на нем просто отлично. Густые темные волосы зачесаны на сторону. Ухоженная борода дополняет образ.
Алекса, как ты сегодня себя чувствуешь? спрашивает он, останавливаясь рядом с кроватью.
Нормально, просто отвечаю я.
Что-то не так во всей этой ситуации. Я не могу понять, что, но что-то определенно не так.
Могу я осмотреть шов?
Вы оперировали меня? мне хотелось бы знать, было ли во время операции что-то необычное, но я не решаюсь задать вопрос. Что-то в этих двоих меня напрягает. В животе скручивается узел, а кожа покрывается мурашками.
Да, я. Тебя привезли без сознания.
Правда? я смотрю на его халат и замечаю, что ни он, ни сестра не носят бейджей с именами. Может, я пересмотрела сериалов, но мне казалось, весь персонал больницы должен носить бейджи.
Да, правда. Твой аппендикс лопнул, так что пришлось провести немного необычную операцию.
Необычную?
В каком смысле необычную, доктор?..
Смит. Доктор Смит. Он вздыхает и рассказывает мне об операции. Поскольку аппендикс лопнул, нам пришлось вскрыть брюшную полость и провести ревизию.
Я качаю головой и поджимаю губы.
Я не понимаю, о чем вы говорите. Меня смущает его описание. Я не понимаю, что такое «ревизия», но звучит не очень.
Итак, тебе придется пройти курс лечения антибиотиками, чтобы мы могли убедиться, что инфекции нет.
Ладно. Я моргаю и поднимаю руку, останавливая доктора. А можете подождать, пока придет мой папа? Он все это лучше поймет.
Я на обходе, так что загляну позже. Я просто хочу осмотреть рану. Можно?
Он достает из кармана пару хирургических перчаток и надевает их, и медсестра делает то же самое.
Да, конечно.
Медсестра откидывает одеяло, и доктор Смит приподнимает край моей рубашки и снимает повязку.
Отлично заживает. Повязку надо будет заменить, и тебе нужно будет держать рану сухой. А теперь скажи мне кое-что. Он снимает перчатки и отступает. Как ты себя чувствуешь?
Болит, отвечаю я машинально.
И все?
Вопрос достаточно невинный, но по тону доктора я понимаю, что ответ его больше чем просто интересует.
Что вы имеете в виду? спрашиваю я, пытаясь подобрать слова, прежде чем расскажу ему о своих странных галлюцинациях.
Ты не чувствуешь головокружения, не видишь черные точки? Может, слышишь что-нибудь?
Слышу что-нибудь? переспрашиваю я слишком резво. Например, что?
Черт, я ничего не собираюсь ему говорить. Я заставляю себя молчать.
Он пожимает плечами, но холодный взгляд словно приклеен ко мне.
Что угодно. Вообще.
Он как будто закидывает удочку. Я слышу свой внутренний голос, и он, как обычно прав.
Неа, качаю я головой.
Он подходит ближе и касается моей руки.
Если мы что-то можем сделать для тебя
Как только его кожа соприкасается с моей, мир вокруг исчезает.
Я в машине с доктором Смитом и медсестрой. Они не говорят, просто молчат. Так же быстро я возвращаюсь обратно в палату.
Я смотрю на доктора и замечаю широко распахнутые глаза. Он чуть заметно кивает медсестре.
Ладно, говорю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально, словно ничего и не было.
Увидимся, Алекса. Он смотрит на медсестру и снова кивает, и они поворачиваются, чтобы уйти.
Когда дверь за ними закрывается, я резко выдыхаю. Что происходит? Сказать по правде, я понятия не имею и напугана до смерти.
Через несколько минут в комнату входит папа. У него в руках стакан кофе и коричневый бумажный пакет.
Ты проснулась? удивленно спрашивает он. Мама уже едет сюда. Она хотела узнать, что скажет доктор.
Они только что ушли, указываю я в сторону двери. Ты должен был встретить доктора и медсестру в холле.
Может, мы разминулись. Я видел в холле доктора, но это был не тот врач, который говорил с нами после операции.
Ладно, говорю я. Ничего не понимаю.
Вкусный запах разносится по палате, когда папа открывает бумажный пакет. Пока он ест, мой желудок начинает урчать от голода.
Что сказал доктор?
Папа снова кусает, и живот откликается новым урчанием.
Он что-то говорил о повязке, но я не знаю, я вроде как прослушала.
Лекси, это же касается твоего здоровья, он пристально на меня смотрит.
Да, знаю, но я не могу сказать ему, что просто в ужасе от того, что творится в моей голове.
Извини, пап, я все еще немного не в себе, понимаешь? папа кивает и кладет в рот последний кусок. Ты можешь кое-что для меня сделать?
Что тебе нужно? он подходит к стоящей поодаль маленькой урне и выбрасывает пустой пакет туда.
Ты можешь взять меня за руку?
Да, конечно. Папа садится рядом со мной и берет меня за руку. Он поглаживает мою ладонь большим пальцем, иничего не происходит.
Я кошусь на его руку, чтобы удостовериться, что он действительно меня трогает. Так и есть, но у меня нет никаких галлюцинаций, никаких картин в голове ничего.
Все хорошо? спрашивает он обеспокоенно.
Да, все отлично. Мне просто больно. И я просто выбита из колеи.
А вот и моя девочка.
Мама открывает дверь и входит в палату. У нее под глазами все еще темные круги, но она выглядит больше похожей на себя, чем прошлой ночью. Она наклоняется и целует меня в щеку, потом целует папу.
Никаких галлюцинаций.
Я только что видела доктора Смита, и он сказал, что через несколько минут к тебе заглянет.
Доктор Смит, который приходил? я перевожу взгляд с мамы на папу.
Доктор, который тебя оперировал.
Ладно.
Это раздражает, но мне больше нечего сказать. Но, по крайней мере, он придет и расскажет маме и папе то, что рассказывал мне, и может, все это обретет смысл. Может, лекарства, которые они мне давали, имеют какие-то побочные эффекты, и у меня они вызвали галлюцинации.
Маме удалили гланды пару лет назад, и ей пришлось принимать сильные обезболивающие в первые дни после операции. Мама сказала, они были такие сильные, что ей начали мерещиться всякие вещи. Так что наверняка меня накачали обезболивающимивот, почему у меня галлюцинации.
Да, так и есть.
Мама начинает нам о чем-то рассказывать, когда открывается дверь, и в палату входят мужчина и молоденькая медсестра.
Привет, Алекса. Я делал тебе операцию вчера. Как ты себя чувствуешь?
Какого черта тут творится? Я оглядываю родителей, потом врача и медсестру и чешу голову.
Кто вы?
Я доктор Смит, а этоодна из медсестер, которая помогала мне, Кейти.
Привет, говорит она ласково и делает шаг вперед.
Вы не доктор Смит, говорю я, пытаясь устроиться поудобнее. Резкая боль в боку не позволяет мне особенно шевелиться.
Это доктор Смит, говорит мама, подходя к моей кровати.
Да, он делал операцию, добавляет папа.
Я свожу брови и приглядываюсь, отмечая очевидные различия между этим доктором Смитом и тем, что приходил ко мне около получаса назад.
Здесь работают два доктора Смита?
Еще два работают в больнице, да. Но на этой неделе их смен нет. Доктор Смит делает шаг вперед, он выглядит обеспокоенным. Все нормально, Алекса? Ты побледнела.
Он кладет руку мне на лоб, и я переношусь из палаты в кладовую. Доктор Смит и его милая медсестра «наслаждаются» обществом друг друга. Он страстно ее целует, его рукина ее груди. Он рычит, она стонет.
О Боже, говорю я себе и пытаюсь отвернуться от зрелища их тайного свидания в кладовке.
Пикантная сцена исчезает, когда доктор Смит убирает руку. Слава Богу. Я снова в палате, где доктор стоит рядом с моей кроватью.
У меня начинают дрожать руки, а ладони потеют. Я гляжу на доктора и его медсестру.
Мог другой доктор Смит прийти ко мне утром? спрашиваю я, пытаясь говорить спокойно, чтобы себя не выдать.
Сомневаюсь, их обоих нет в городе. Доктор Смит хмурится. Что такое, Алекса?
Все в комнате смотрят на меня. Доктор выглядит обеспокоенным, а на лице молчащей до этого медсестры написаны все ее мысли.
Она думает, я схожу с ума. Может, так и есть.
Ты разве не говорила, что доктор уже приходил, и что он собирался вернуться, чтобы поговорить с нами? спрашивает папа, скрещивая руки на своей вздымающейся груди.
Да, но тогда приходил не этот доктор, я указываю пальцем на врача. Это был кто-то еще. Клянусь, он сказал, его зовут доктор Смит.
Я провожу рукой по волосам, и боль в боку тут же напоминает о себе. Я охаю от неприятного ощущения.
Ты уверена, что он так сказал? снова спрашивает доктор Смит.
Не уверена. Учитывая все это дерьмо в голове, я уже не уверена, настоящее это было или все мне привиделось.
Может, мне приснилось. Это для меня самый безопасный выход. Если я буду настаивать, что все этоправда, они решат, что у меня не в порядке с головой.
Ладно, тогда посмотрим на плод моих трудов, с гордостью говорит доктор.
Я морщусь, потому как знаю, что он сейчас дотронется до меня, но к счастью, доктор берет из автомата в комнате перчатки и надевает их.
Я лежу и позволяю ему осматривать, ощупывать и надавливать. Я не прислушиваюсь к тому, о чем они говорят. Я слышу слова «реабилитация», «антибиотики» и «операция», но не воспринимаю их.
Вместо этого я проигрываю у себя в голове свой сон. Он кажется таким реальным. В голове словно видеоплеер: я вижу, как доктор и сестра говорят со мной в палате; как они обмениваются взглядами, когда выходят.
Шорох подошв по покрытому плиткой полу заставляет меня обратить внимание на обувь медсестры, которая стоит рядом со мной. У нее на ногах черные, непримечательные и очень удобные по виду туфли. Медсестра другого доктора Смита носила туфли на каблуках. Как они не заметили их, если они были здесь?
Голова болит. Сердце разрывается, я хочу рассказать им о том, что вижу. Но может, мне все приснилось. Все было таким ярким, реалистичным. Что происходит у меня в голове?
Я раздосадована. Я боюсь об этом рассказывать, но сойду с ума, если не расскажу кому-нибудь.
Я решаю, что лучше молчать. Подожду, пока это все кончится. Ведь должно же все это скоро кончиться. Я вижу и чувствую все это из-за лекарств, которые мне давали во время операции, и из-за этих обезболивающих.
Да, так и есть.
Должно быть.
4 глава
Сегодня у меня получается самостоятельно сходить в туалет и удержать в себе еду, так что меня отпустят домой. Со вчерашнего дня я не чувствую сонливости и уже даже хожу, правда, недалеко, до поста медсестры и обратно.
Я пойду прогуляюсь, говорю я маме.
Я пойду с тобой. Она кладет свой Kindle на мою кровать и подходит, чтобы помочь мне встать.
Я встану сама. Ты слышала, что сказал доктор Смит, чем больше я двигаюсь, тем лучше для меня. Я медленно опускаю с кровати ноги и подтягиваю себя к краю. Сделав несколько глубоких вдохов, встаю и пытаюсь удержать равновесие. Да, он сказал, что станет легче, но что-то пока не заметно.
Я делаю маленький шаг вперед, и меня шатает.
Но я могу это сделать. Я справлюсь.
Мама бросается к двери и открывает ее для меня.
Все нормально?
Я киваю и иду вперед.
Доктор прав, чем больше я двигаюсь, тем лучше. Я направляюсь в сторону сестринского поста и замечаю собравшихся вокруг телевизора медсестер. Некоторые зажимают рукой рот.
О Боже мой! ахает одна.
Я иду быстрее и замираю, когда телевизор попадает в поле моего зрения.