Я лежала в ней, свернувшись под одеялом, спрятавшись в нем с головой на самом краю огромной кровати, и прислушивалась к мягкой, как вата, тишине.
Ни шагов, ни шума машин, ни голосов с улицыни даже завываний ветра.
Ни мышей, скребущихся в стенах и за гобеленами, ни кошек, следящих за мышами, ни собак.
Даже угли в камине вели себя тихо.
Странное место.
***
В полутемном баре было уютно и тепло.
Я любила приходить туда вечером в будни после учебы ради вишневого пива, картофельных шариков с сыром и одного из барменов.
Одной из.
В тот вечер ее ловкие пальцы мешали колоду Тароту самую, старую, которую я принесла, чтобы был повод поговорить.
Наверное, мне хотелось говорить хоть с кем-то, и эта девушка, рыжая, как октябрь, с короткой стрижкой, обнажающей скулы и татуировку-лотос на шее сзади, была прекрасным собеседником. Или слушателем, если мне хотелось выговориться.
Должно быть, у барменов это профессиональное, но я хотела верить, что когда она улыбалась мнеона улыбалась по-особенному и только мне.
Тяни три, приказала она, протянув мне веер колоды, и улыбнулась растерянно. Давно я такого не делала.
Между коктейлем и кофе я вытащила себе три картыпо одной на прошлое, настоящее и будущее, и рыжая женщина с лотосом на шее, с ловкими руками, которые бывают у барменов, музыкантов и волшебников, сказала мне, что я есть.
Повешенный означал, что я запуталась и застрялаи я правда чувствовала себя так, словно вишу вниз головой, а мир вокруг смеется и ускользает из-под контроля.
Смерть, рыцарь на бледном коне, несла перемены и рядом с Повешенным читалась как освобождение от пут.
Иногда это освобождение сопровождалось падением и ударом о землю, предупредили меня. Больно, но лучше так, чем вечно болтаться ногами вверх.
Последней картой выпал Маг. Первый аркан.
Возьми жизнь в свои руки, рассмеялась девушка с лотосом на шее. И твори свою волю, потому что больше ничего не остается. А мне пора, золотце. Она собрала карты вместе, сложила в картонную коробку и вернула мне. Еще встретимся.
Через две недели после этого закончились мои первые отношениядостаточно долгие для того, чтобы на что-то надеяться, слишком неясные, чтобы надежды могли оправдаться. Они истлели, сгнили, как неубранный урожай к концу дождливого октября. Я перестала висеть вниз головой, но, кажется, ударилась о землю так больно, что провалилась в царство тенейи блуждала в нем, пряча себя настоящую от всех, кто со мной говорил, и от себя самой.
Через месяц я проснулась от кошмара в огромной темной комнате, на незнакомой мне постели, большой, холодной, и не сразу поняла, где я нахожусь и что произошло. Я плакала во снеи не помнила, что мне снилось, что-то плохое, что-то из прошлого, что-то, где за мной гнались и почти догоняли.
Флакончик с волшебным зельем, который вручил мне знакомый маг, больше не вызывал никаких сомнений. Я сделала глоток неприятно-сладкого чего-то, отдающего микстурой, перевернулась на другой бок и смотрела в темноту, пока глаза сами не закрылись.
С той стороны стекла
План приставить канделябр к чьему-нибудь горлу и узнать все, что нужно, успешно провалился: с утра я уже не была столь смелой и злой, как думала о себе вечером. Сильвия, явившаяся на мой зов так быстро, словно ходила сквозь стены, с ласковой насмешкой посоветовала мне искать знания там, где их должно искать.
То есть в библиотеке.
И вот я оказалась здесь, среди шкафов и старых книг.
Было прохладно и тихо, очень светло и так же пыльно.
А еще у меня обнаружились ровно две проблемы с доступом к знаниям.
Для начала от заклинания, которое давало возможность читать на незнакомом языке, кружилась голова, стоило открыть книгу и коснуться взглядом строк. Это было печально и очень затрудняло поиск, потому что мне то и дело приходилось садиться на стул, на ступеньку стремянки или даже на пол и пытаться дышать, не чихая то и дело от пыли.
Вторая проблема была серьезнеея не знала, что мне искать. Где искать и какя тоже не знала. Кем бы ни был владелец замковой библиотеки, он, кажется, не интересовался ею и не следил за ней. Книги словно сложили сюда просто, чтобы сложить, и так и оставили.
Конечно, здесь не лежала пыль слоем толщиной с палец, не свисала лохмотьями паутина, не было дохлых мышей, засохших мух, плесени и прочих радостей жизни. Но от всех этих полок, пустых мест на них и стопок рядом со стеллажами я чувствовала себя так, словно застряла посреди деталей головоломки, которую не могу собрать.
Географические атласы соседствовали с рецептами зелий, кулинарные книгис заметками и воспоминаниями путешественников и первооткрывателей, исторические трактатыс трактатами по медицине, полными не самых приятных гравюр. Я нашла девятый том некой Истории мира для девиц, в десяти с половиной томах, но как ни пыталась разглядеть среди сотен корешков, обложек, среди цветных, белых, золотистых и даже узорчатых обрезов остальные тома или хотя бы первый, увы, они словно провалились куда-то.
Если вообще существовали, в чем я начала сомневаться, как и в существовании владельца библиотеки. Точнее, того, кто был бы к ней неравнодушен. Следил бы за ней. Дополнял. Разбирал. Избавлялся от лишнего.
Разочарованно вздохнув, я прислонилась к стенеи чуть не подпрыгнула, увидев напротив себя силуэт.
Чертово зеркало.
Оно пряталось в нише между стеллажей, в тени, само по себе темное, широкое, похожее на тайную дверь. Можно было подумать, что это проход в соседнее помещение, из которого за мной кто-то наблюдал.
Другая версия меня.
Когда сердце снова стало биться ровно, я вернулась к книгам.
Правда, ненадолго.
Доброе утро, Мари.
Я вздрогнула и обернулась с раскрытой книгой в рукахогромным тяжелым томом, озаглавленным «Ars Magica».
В отличие от большей части книг по магии, которые попадались мне, этот был хотя бы не на латыни.
На латынь заклинание чтения не распространялось, а мои собственные знания ограничивались терминами, тремя пословицами и призывом выпить.
Кондор стоял рядом с той самой нишей, в которой пряталось зеркало, расслабленно привалившись плечом к одной из полок. Он был спокоен, как человек, который выспался и потому чувствует себя готовым к любым неприятностям. Только черная одежда делала его как-то по-особенному худым и бледным, еще более худым и бледным, чем я запомнила.
Я захлопнула книгу и прижала ее к груди, словно попыталась отгородиться, и застыла, сжав губы, потому что не знала, что сказать. Чувствовала я себя как школьница, которую поймали за курением или рассматриванием похабных картинок в журнале.
Взгляд Кондора скользнул по моей фигуре, задержавшись на книге. Волшебник прочитал название, и на его лице появилась на миг кривоватая улыбка. Он шагнул вперед, к столу, который стоял у окна.
У тебя такой вид, словно ты что-то натворила, и я собираюсь тебя отчитывать, сказал он и сел боком на один из стульев, а потом кивнул мне на второй. Но нет. Сядь, пожалуйста.
Я послушно кивнула и, стараясь не двигаться слишком резко, села. «Ars Magica» легла на стол между намия просто не подумала вернуть ее туда, где взяла. Я натянула рукава толстовки на ладони и поежилась.
Мы сидели рядом с окном, сквозь мелкие стекла в библиотеку проникал холодный зимний свет. Кондор не то нахмурился, не то сощурился, а я заметила, что глаза у него какие-то странно светлые, и тут же смущенно уставилась на неровный книжный край.
Рассматривать людей так пристально, конечно, это невежливо.
Особенно, когда при этом начинаешь краснеть и выдаешь себя с головой.
Кондор, кажется, воспринял это все чуть иначе.
Не трясись так, словно я тебя сожру, насмешливо сказал он. Для начала я пришел извиниться.
Я удивленно посмотрела на него. Он же приложил правую ладонь к груди, наклонил голову, словно кланялся мне, как вчера, и по-доброму улыбнулся. То есть совсем по-доброму. Не так, как должен был бы улыбаться самоуверенный красавчик барышне, к которой накануне зашел в не самый подходящий момент.
Хорошо, сказала я хрипло. Извинения приняты.
Наверное, получилось сухо, но слова застревали у меня в горле.
Кондор моргнул. Улыбка исчезла, уступив место серьезному и хмурому выражению. Он вздохнул, кажется, с сожалением и протянул руку к книге. Красивые длинные пальцы осторожно коснулись края обложки.
Можно?
Он что, у меня разрешения спросил?
Наши взгляды встретились, и я поняла, что глаза у него не светлые, а желто-оранжевые, с тонкой темной каймой вокруг радужки.
Когда мы встретились в первый раз, было слишком темно, чтобы разглядывать такую мелочь, как чей-то цвет глаз. Вчера, конечно, вообще было не до этого, и вот сейчас, когда дневной свет исключал любую ошибку, я застыла, как напуганный кролик, под едким, острым взглядом, похожим на взгляд хищной птицы.
Видимо, все, что я подумала, отразилось у меня на лице.
Волшебник, конечно, понял.
Фамильная черта, миледи, пояснил он с кривой полуулыбкой, от которой на его лице проступило что-то неприятное. Почему такдолгая история. Мой цвет глаз не самое странное, что здесь можно увидеть, поэтому предлагаю перейти к более важным вопросам.
Он убрал руку с книги и даже сам, кажется, отодвинулся, мгновенно став каким-то закрытым и отстраненным.
Что же касается книг, продолжил Кондор прохладно, то я бы советовал начать с истории или этикета. Это сейчас куда полезнее.
Именно так я и сделаю, ответила я и демонстративно осмотрелась. Как только пойму, где мне искать список обязательной литературы для попаданок.
Кондор хмыкнул и тоже осмотрелся.
Я подумаю, что здесь можно сделать, ответил он куда вежливее, чем я ожидала. Твои предшественницы не проявляли к библиотеке особого интереса.
Поэтому прислуга расслабилась?
У местной прислуги есть свои недостатки, сказал Кондор. И своеобразное представление о порядке вещей. Но ближе к важному, Мари. Я, кажется, обещал тебе кое-что. И если я не нарушу твои планы в столь, хм, интересном занятии, как изучение магии по сомнительным источникам, Кондор почти брезгливо ткнул пальцем в корешок книги, которая все еще лежала между нами, то у меня как раз есть время и силы, чтобы приоткрыть завесу и показать тебе твой мир. И то, что ты хочешь там увидеть.
Я буквально вскочила, чуть не ударившись коленом о стол.
Да, конечно! Спрашиваешь еще! сказала я, боясь, что он вдруг возьмети передумает.
Замечательно.
Маг снисходительно улыбнулся и сделал мне знак сесть на место.
Он, в отличие от меня, никуда не торопился, поэтому пришлось плюхнуться на стул. От шумного вздоха я не удержалась.
Кондор снова нахмурился, словно моя порывистость разочаровала его.
Сначала выслушай меня, чтобы не было неприятных сюрпризов, ворчливо сказал он и на секунду замялся, будто готовился сказать мне что-то не очень приятное. Его пальцы отбили на обложке книги несложный ритм. Может быть, ты уже успела отсюда вычитать, что иногда для волшебства нужна весьма определенная жертва. Зеркало, через которое ты будешь смотреть на свой мир, потребует крови. Он пристально посмотрел на меня и добавил, как будто бы я и без того не поняла: Твоей крови, милая.
Он замолчал, давая мне время понять и осознать сказанное. Наверное, это правильно, мало ли, как непосвященный человек отреагирует на предложение поделиться собственной кровью.
Я пожала плечами и скривила губы, мол, тоже мне. Обещание боли меня не пугало, в моей жизни были вещи, куда более неприятные, чем пара часов под машинкой у тату-мастера. Но живот все равно свело от волнения, это был не страх перед болью, скорее, предвкушение чего-то такого, непосредственного участия в чем-то настолько необычном?
Проколешь мне палец булавкой? спросила я.
Можно сказать и так, ответил Кондор, не слишком довольный моей бравадой. Только прокалывать будешь сама. Считай это частью ритуала.
Он криво улыбнулся моей смелости и встал, протягивая руку, за которую я не взялась.
Куда мыначала я, когда поняла, что он и не собирается воспользоваться дверью.
Храм находится в другом месте, Мари, ответил Кондор, остановившись у той самой ниши с зеркалом. Значит, моя догадка, как он пришел в библиотеку, была верна. Пытаться попасть туда через дверь было бы скучно и долго, но, к счастью, особым гостям доступны особые пути. Он снова предложил мне руку ладонью вверх, на этот раз сопроводив жест почти глумливым поклоном. Если ты не возьмешь меня за руку, боюсь, я не смогу провести тебя с собой, милая, добавил маг серьезно и прохладно.
А это не опасно? уточнила я, опасливо вкладывая свою ладонь в его.
Одно деломагические светильники щелчком пальцев включать, а вот через зеркала шастатьэто совсем другое. Я ж не знаю, что там, с той стороны, и что именно я сейчас почувствую. В книжках тоже разное пишут.
Это не более опасно, чем все остальное, Мари, и не страшно. На лице Кондора появилось выражение нетерпеливого раздражения. Ты быстро привыкнешь. Идем.
Рука волшебника была прохладной, как я и запомнила. Сильные пальцы крепко обхватили мою кисть, и меня повели за собой.
Я затаила дыхание, как перед прыжком в глубину, и закрыла глаза, покрепче вцепившись в руку Кондора и чуть не поранившись об одно из его колец. Никакого головокружения, никакого ощущения падения или чего-то еще, о чем я читала в фэнтези, не было, только легкое сопротивление пространства, словно проходишь сквозь сильный вертикальный поток воздуха.
После этого стало заметно холоднее, и я открыла глаза.
Под ногами у меня был вымощенный каменной плиткой пол, сквозь трещины в котором торчала бурая сухая трава. Длинный узкий коридор убегал вперед, мягко заворачивая влево, его потолок терялся в вышине. В стене то тут, то там темнели ниши, а в нишахколонны и статуи, увитые побегами какого-то растения, высохшими, черными, но все еще цепкими.
Свет падал из узких окон, лишившихся стекол.
Кое-где лежал снег, труха опавших листьев, осколки цветного стекла и птичьи скелеты, распластанные на камне.
Я переступила с ноги на ногу и обхватила себя руками.
За моей спиной в отполированной поверхности черного камня стояло мое сумрачное отражение.
Это и есть храм? спросила я, вглядываясь во тьму внутри этого странного зеркала.
Не про него ли?..
Да, это и есть храм, сказал Кондор и коснулся моего плеча. Пойдем.
А это
А это обсидиан, ответил он, не оборачиваясь.
Пришлось догонять.
Мы прошли мимо высоких ворот, запертых на засов, обвитый стеблями так, что, пожалуй, не разрубив их, сдвинуть его не получилось бы.
Это место напоминало не то заброшенное гнездо, не то вымерший волшебный дворец, погруженный в чары сна. Ни жрецов, ни армии служектолько пустота и зимний холод вокруг.
Кондор уже не держал меня за руку, он молча шел вперед, а мне приходилось на каждые его шаг совершать два. Краем глаза я замечала и разбитые витражи, и выщербленные барельефы, и еще много чего такого, и думала, что за такое отношение к храму я бы по голове настучала, будь я на месте их богов.
Так и запишем.
Что здесь произошло? выдохнула я и встала на месте.
Изо рта шел пар.
Кондор остановился и повернулся ко мне, наклонив голову набок. На его лице читалось удивление и очень въедливое любопытство, словно заданный вопрос стал для него сюрпризом.
В смысле? переспросил он.
Здесь никого, ответила я, вздрогнув от звука собственного голоса. Ни слуг, ни священников, ни прихожан. Ворота закрыты. Все заброшено.
Говорить было сложновато, я замерзла, и губы переставали слушаться. Я обхватила себя руками и подумала, что кое-кто мог хотя бы предупредить, что нужна куртка. Или шарф.
Кондор вздернул острый подбородок, окинув меня задумчивым взглядом, а потом начал снимать то, что носил вместо пиджака. Не знаю, сюртук? Камзол? Пусть будет сюртук, дальше разберусь.
Что ты
Прости, Мари, я не подумал, сказал маг, набрасывая сюртук мне на плечи. Сам он остался в рубашке и жилете. Я несколько рассеян в последнее время, как ты успела заметить, но, поверь, я не со зла.
Это было настолько неожиданно, что спасибо я буквально прохрипела.
Не за что, хмыкнул Кондор.
Ему, кажется, было совсем не холодно.
Так же, как Ренару, который вышел в одной рубашке на крышу башни.