Да беги же ты!
На сей раз крик придал ей сил. Короли и их свита не слышат колоколов потому, что онижители волшебной страны. Но она принадлежит к другому миру. И если в нем ее спасение, она должна успеть.
Жесткая трава колола ноги в чулках, о попавшийся камешек она ссадила пятку, но, стиснув зубы, Дженнет побежала, подхватив юбки. Побежала в ту сторону, откуда, как ей казалось, слышался колокольный звон.
Он доносился из-за леса, и девушка, не раздумывая, кинулась в чащу. Тем более, что все равно сюда она добиралась через лес и был шанс, что ей удастся вернуться той же дорогой. Пусть опять она встретит пастора Джеймса Остена, пусть он будет на нее гневаться, пусть отправит в работный дом. Пусть! Хотя бы не убьют!
Раздавшийся в отдалении собачий лай только подстегнул ее. Девушка прибавила ходу.
В лесу не было кромешной тьмы. Множество крошечных золотистых, голубовато-зеленых и белых огоньков мелькало в листве. Они метались туда-сюда, исполняя замысловатый танец. Несколько огоньков устремились наперерез Дженнет, но девушка лишь отмахнулась от них.
За мной гонятся! выдохнула она на бегу.
Лесная тишина в ответ разразилась пронзительными голосамисмех, отчаянные крики. Огоньки взвились в воздух, прячась в ветвях. Пригнув головы, Дженнет помчалась в чащу.
Какая-то фейри, пушистая, как белка, с беличьим хвостом, но человеческой головой и ручками-ножками, выскочила из дупла и помчалась рядом, прыгая с ветки на ветку. Она что-то кричала, но так торопилась, что девушка не разобрала и половины слов. Кажется, указывала на какую-то тропу
Там-там! Там-там
Это туда? Дженнет свернула в сторонуи точно. Под ноги попала какая-то тропинка. Узкая, она извивалась среди деревьев и вела куда-то вверх по склону. Бежать было и легко, и тяжело. Но хотя бы корни, ветки и камни не так часто попадались на пути. Дженнет ушибла пятку, на чулок налипла колючка, впивавшаяся в ногу при каждом шаге, на другом чулке порвался носок и торчал палец. Но останавливаться и поправлять было некогдасобаки брехали все ближе и ближе.
Впереди наметился просвет. Деревья стали реже, за ветвями замелькали звезды. Собаки немного отсталито ли фейри увели их другой дорогой, то ли им было труднее пробираться сквозь кусты. Как бы то ни было, у нее оказалось несколько минут передышки. Может быть, с вершины этого холма она увидит колокольню?
Но, прорвавшись сквозь кусты, Дженнет замерла на месте. Сердце ее подпрыгнуло и застряло где-то в горле, затрепыхавшись там, как раненая птица.
Над вершиной окруженного лесом холма раскинула крылья ночь. Редкие звезды казались дырочками в ее плаще. Десяток крылатых огоньков мелькал в воздухе, выписывая фигуры замысловатого танца. Шелестел листвой сонный лес. А на фоне темно-серого неба замер угольно-черный силуэт незнакомого всадника.
Остановившись, Дженнет застыла, разинув рот. Всадник казался сгустком ночитемные доспехи, темная шерсть коня, темный плащ, опущенное забрало шлема. Он казался изваянием, и конь его время от времени прядал ушами и хлопал хвостом по бокам. Вот он стукнул копытом, и всадник ожил. Медленно, словно каждое движение причиняло ему боль, он повернул голову и воззрился на Дженнет. Девушке показалось, что она различает блеск его глаз под опущенным забралом.
Ты.
Глухой голос пробрал до костей.
Дженнет вздрогнула, шарахнулась назад, отступая за кусты, и почти кинулась назад, но ночной ветер донес до нее приближающийся собачий лай. Свора медленно, но верно настигала застывшую на склоне холма жертву.
Ты!
Подняв руку, незнакомый рыцарь указывал на нее.
Девушка развернулась, бросаясь обратно, но тут же попятиласьза деревьями мелькали светлые поджарые тени. Собаки приближались. Она выскочила на открытое пространство, заметалась по холму, одинаково боясь и собак и неизвестного всадника.
Иди ко мне!
Рыцарь с седла протягивал к ней руку.
Собачий лай звенел в ушах. Уже слышались крики охотников. Через несколько минут они будут здесь.
Не зная, что лучше, Дженнет все-таки бросилась к всаднику и вложила в его широкую длань свои пальцы. В следующий миг ее словно вознесло ввысь невидимой волной. Девушка невольно вскрикнула, хватаясь обеими руками за обнимавшего ее рыцаря. Мимо промелькнули ветки деревьев. Вершины их сомкнулись где-то внизу. Только краем глаза девушка успела заметить нескольких охотничьих псов, которые выскочили на вершину холма и заметались там, ища следы беглянки. Их жалобный вой, полный разочарования и негодования, раздался внизу, разлился по лесу, тревожа ночных тварей. Но Дженнет больше не думала ни о них, ни о братьях-королях, ни об Озерной Деве. Черный, как ночь, конь с развевающейся гривой взвивался все выше, колотя копытами по воздуху. Далеко внизу остался ночной лес, холм, равнина и стеклянный глаз Озера, над которым уже поднимался туман. Они уже летели в небе, как пущенная из лука стрела.
Смотреть вниз было страшнона такую высоту она не поднималась ни разу в жизни. Если похитивший ее рыцарь хоть на миг разожмет руки, да хоть просто толкнет ее, Дженнет соскользнет вниз и будет падать долго, до самой смерти, а потом разобьется насмерть.
Внизу была ночная земля, погруженная во тьму, и лишь где-где мелькали белые и зеленые огнипо одиночке или небольшими группами. Наверху сверкали крупные звезды. А всадник на вороном коне со своей ношей летел посередине. И Дженнет все крепче и крепче прижималась к похитителю, смирившись со своей судьбой.
Роланду снился сон. Он шел ночью через поле, над которым поднимался утренний туман. Где-то запевали первые птицы. Пахло землей, травой, прелым сеном и еще чем-то знакомым. Хлебом! вспомнил он. Свежим хлебом, который где-то близко пекут хозяйки. На этот запах он и шел, прекрасно помня, что заблудился в полях и перелесках и мечтает выйти на дорогу. Там, за туманом и лугом, были люди. Там пахло жильем и хлебом, и он шел на этот запах.
Из тумана навстречу ему двигалась какая-то фигура. Шагов он не слышал, но видел стройный силуэт. Девушка в простом платье, с распущенными волосами, которые почему-то развевались, хотя ветра не было. Роланд прибавил шагуему почему-то очень важно было встретиться с незнакомкойно, чем ближе он подходит, тем отчетливее понимал, что не успевает.
«Погодите! хотел крикнуть он. Постойте! Я только хотел спросить»
Но вместо человеческих слов изо рта вырвались звуки какого-то незнакомого языка. Мужчина остановился, невольно зажав рот рукой, и в этот момент девушка обернулась.
«Мой король прозвучал ее голос. Проснитесь, мой король!»
«Я не сплю», хотелось ответить ему, но прежде, чем он решился снова открыть рот, как где-то далеко-далеко за туманом истошно заорал петух.
И туман, густой, как сметана, поглотил все вокруг.
Роланд вздрогнул, просыпаясь, и очень удивился, когда сквозь сон услышал чей-то голос, зовущий его издалека:
Мой король Мой господин Господин, умоляю вас! Проснитесь, мой король!
Мужчина приподнялся на локте, мотая головой. Это был голос незнакомки из сна, но он был уверен, что у этой девушки должен быть другой голос. Но где она сама? Он окинул взглядом комнату. Никого и ничего, кроме его постели в середине. Золотая клетка, в которой он обречен жить и делить власть с королевой фей, бледнокожей женщиной с лиловыми глазами.
Но голос доносился откуда-то снаружи. Разве такое возможно?
Выпрямившись, Роланд заметил, что узоры, покрывавшие стены от пола до сводчатого потолка, так что создавалось впечатление, что он накрыт огромной перевернутой чашей, в одном месте истончились. Лозы, как живые, расползались в разные стороны, а сама стена постепенно становилась прозрачной. Ожидая визита королевыежеутреннего визитаон вспомнил, что одет в одно исподнее и поспешил накинуть на торс край полога. Королева упрямо пыталась его соблазнить, демонстрируя такие наряды, от которых даже самые смелые модницы и самые отчаянные куртизанки и дамы из «веселого дома» пришли бы в ужас или упали в обморок. Открытые плечи, спина, весьма смелые разрезы, показывавшие ее ноги до самых бедер, даже полуобнаженная грудь. Будучи здоровым мужчиной с обычными потребностями, Роланд с каждым днем все труднее переживал воздержание. Она приручала его, как дикого зверя, и человек чувствовал, что поддается очарованию фейри. Неужели, она пришла опять?
Но с противоположной стороны сквозь стекло, в которое превратилась стена, виднелась невысокого роста девушка в темном платье, которое делало ее почти невидимой. Смуглая кожа, темные волосывсе для того, чтобы в полумраке как можно дольше оставаться незамеченной.
Ваше величество, гостья сложила руки, вы спите?
Нет, Роланд выпрямился. Что случилось?
Внезапно гостья упала на колени.
Ваше величество, умоляю, выслушайте меня! воскликнула она, бросаясь на стену. Я в отчаянии!
Роланд осторожно выбрался из постели. Он узнал голос девушки и понял, что это не очередная влюбленная фрейлина явилась, чтобы признаться ему в нежных чувствах. Чувствах, которые, в конечном счете, сводились к желанию провести с ним ночь раньше остальных.
Что случилось, Грайна? он подошел ближе.
Девушка-арлен, сестра Конно, залилась слезами, прижимаясь к прозрачной стене и что-то бессвязно лепеча. Роланд уже достаточно хорошо знал язык фей, но Грайна так запиналась, так волновалась, что, наверное, ее и родная мать не поняла бы с первого раза. Было ясно только одноу нее случилось какое-то горе.
Я ничего не понимаю. Что-то с королевой Мэбилон?
Нет-нет, она испуганно затрясла головой. Она жива. Это это он
Рыдания опять заглушили ее слова.
Успокойся и постарайся говорить медленнее, приказал Роланд. Что случилось? Где королева?
Она, Грайна пугливо обернулась, скоро проснется. К этому моменту я должна быть в ее покоях
Тогда у нас тем более мало времени, Роланд даже невольно порадовался тому, что происходит. Обычно все подчинялось велениям королевы, и то, что расписание нарушилось, не могло не радовать. Хоть какое-то разнообразие!
Мой король, я пришла к вам, чтобы просить, девушка тщетно пыталась успокоиться, слезы так и струились у нее по лицу. Я хотела королева даже не стала меня слушатьЯарлен, моя жизнь зависит ото всех, кроме меня самой. Я даже не всегда могу обратиться к ее величеству напрямую и все свои просьбы должна сначала озвучить перед лейти Этейн. Когда я попыталась обратиться к ней, онаона ударила меня по щеке.
Ее левая щека впрямь была темнее, словно на ней наливался синяк, но в полутьме Роланд сначала не обратил на это внимания.
И сказала, чтобы я не смела что я должна благодарить судьбу за то, что осталась жива а я я
Она опять заплакала.
Ты хочешь, чтобы пришла королева Мэбилон и застала тебя здесь? перебил Роланд. Тогда достанется нам обоим. Ее величество не любит, чтобы я разговаривал с кем-то, кого она не одобрила
а не одобряла Мэбилон в последнее время практически никого, кроме себя.
Грайна пугливо вздрогнула, косясь в темноту у себя за спиной.
Мой король, прошептала она, глотая слезы, я пришла просить вас о милости. Помогите мне! Королева хочет казнить Конно!
Роланд оцепенел. Он ожидал многого, но только не этого. Юноша уже три дня содержался в подземельях, без света, на хлебе и воде, и он был уверен, что его еще немного подержат под замком для острастки, а потом отпустят. Ну, возможно, переведут в другое место, в какую-нибудь уединенную башню, запретив общаться с кем-либо, кроме тюремщиков. Но чтобы казнить Он же арлен, то есть, заложник. Кто станет убивать заложников?
Это правда?
Да, Грайна опять залилась слезами, прижимаясь мокрым лицом к стене. Я сама слышала. Я несколько раз пыталась получить разрешение переговорить с королевой о судьбе брата, но лейти Этейн не разрешала. Мне помогла Блодуэт Вы ее знаете?
Роланд кивнул. Это было имя одной из фрейлин, которые в большинстве случаев были для него на одно лицо. Кажется, это у нее алые волосы, в которых вечно торчат цветы.
Брат Блодуэтодин из учеников в школе Саттах Грозной. Она попросила брата, тот попросил госпожу Саттах, а та поинтересовалась судьбой Конноон все-таки был ее учеником И королева ответила, что про Конно в школе могут забыть навсегда.
И на этом основании ты решила, что брата казнят? Его могут просто исключить из школы и отправить куда-нибудь в ссылку. Вы обазаложники. Ваша мать, как мне говорил Конно, тоже была когда-то королевой. Детей королевской крови так просто нельзя казнить!
Он осекся, одернув сам себя. Всего несколько лет назад в Париже произошла революция, после которой восставший народ, провозгласив республику, казнил короля Людовика, королеву Марию-Антуанетту и их детей. Но нет! Толюди, а тофейри! Столько лет держать у себя заложникови казнить одного из них по ничтожному поводу?
Ничего не ничтожному, пролепетала Грайна, и человек догадался, что фейри каким-то образом прочла его мысли. Конно осмелился стать вашим другом и и полюбить королеву вместо вас!
Роланд почувствовал, как на горле его сомкнулись невидимые пальцы. Дыхание перехватило. Неужели, королева мстит ему таким образом за невнимание? Неужели пытается запугать, расправами над его друзьями и угрозами вынудив ответить любовью на ее чувство? Нет, так не бывает! Любовь не выпрашивают, к любви не принуждают. Любовь дарят или приносят в жертву по крайней мере, в мире людей. Но это волшебная страна.
В которой ему с каждой минутой все меньше и меньше хотелось оставаться.
Этому не бывать, решительно заявил мужчина и, наклонившись, коснулся ладонью стены со своей стороны. Король я или не король? Мэбилон помилует твоего брата, обещаю.
Благодарю вас! Грайна со своей стороны пылко поцеловала стену в том месте, где ее касались пальцы собеседника. Я этого
Далекий мелодичный перезвон заставил ее вздрогнуть. Она вскочила на ноги одним гибким сильным движением. На смуглом лице отразился ужас.
Королева пробудилась! Видите?
За ее спиной комната постепенно светлела. На стенах проступали узоры, начинающие светиться. Замок пробуждался. Где-то слышались песни птиц, шорох и перезвон.
Я должна бежать, девушка метнулась прочь. Если меня здесь застанут
Роланд кивнул, и Грайна бросилась прочь.
Мужчина вернулся на свое место, прилег на постель, закинув руки за голову и погрузившись в размышления. Вот оно, значит, как Неужели, королева в самом деле казнит Конно? Он должен все выяснить сам.
Глава 16.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и получасахотя тут трудно было уследить за временем, ибо ни часов, ни света солнца, по которому можно было замечать время, не было и в поминекак узоры на стене ожили вторично. На сей раз вместе с ними исчезла и часть стены, пропуская прислуживавших ему пажей, по пятам за которыми следовала сама королева Мэбилон. Придворные дамы за сей раз отстали, остановившись за порогом.
Мой повелитель! Ты не спишь! Отрадно мне такое видеть! Ты словно солнце утром для меня, проворковала Мэбилон, протягивая руки. Едва глаза открою, как спешу к тебе в покои, чтоб тебя узреть!
Рад это слышать, ваше величество, коротко ответил Роланд, пока суетящиеся пажи подавали ему одну деталь туалета за другой. Он уже привык к этим обтягивающим штанам, к этим туникам странного покроя, стянутым на талии узорчатыми поясами, к плащам-накидкам и мягким башмакам, скроенным, казалось, из цельного куска кожи.
Когда он был полностью одет, и приглаженные волосы на лбу стянул тонкий серебряный обруч, королева подошла и с милой улыбкой коснулась руками его плеч.
А я тебе подарок приготовила Сюрприз, произнесла она с легкой улыбкой. Известно ведь, что для мужчин порой важна опасность. Вам запах крови будоражит разум. Рискнуть своею жизньювот для вас отрада. Сразиться с дерзостным врагом, себя испытывая на прочность. А коли нет ни войн, ни поединков, да и турниры все приелись, поневоле вы ищете опасных приключений и отправляетесь в далекие края, чтоб там найти то, чего нету дома. Тебе не надо никуда стремиться! Я припасла такое развлеченье, что потревожит душу, разум, сердце и утолит ту жажду крови, которая у всех людей живет. Вы самикровожадные созданья. В крови у васхолодное железо, и оно вечно не дает покоя, как наконечник стрелы, застрявший в ране. Идем!
С этими словами она потянула его к выходу, придерживая за края накидки.
Мы отправляемся на охоту? поинтересовался Роланд, не особенно сопротивляясь. Он до сих пор чувствовал себя здесь узником или игрушкой, о которой вспоминают лишь время от времени. Но все равно приятнее порой чувствовать себя нужной игрушкойне так долго тянется время, да и мрачные мысли о той жизни, что осталась в прошлом, не так часто дают о себе знать. В суете, среди пиров, прогулок в саду, созерцания веселой возни фрейлин и на тренировках в школе Саттах Грозной мысли о том, что он потерял, ненадолго оставляли его в покое.