Что? не понял шефа Шустицкий.
Он говорил, что 31 марта в контору приходил Бузмаков. Мы его видели на видеозаписи. Срочно объявляй аврал. Прямо сейчас езжай с Алиской в НИИ, узнай, кто был в тот день в здании и всех тащите сюда.
На вызов в кабинет буквально вбежали: Лиза, Влад и Кацэ.
Вы, Калачов указал на Ахтарова и Юшкевич, бросайте всё. Займитесь поисками реальных Бузмакова и Шелихова. Если не найдёте их самих, подробненько составьте базу всех их контактов, всех родственников до седьмого колена, всех любовниц, собутыльников и случайных знакомых. Лиза, с тебя досье: чем они дышали, что заканчивали, где работали, какие научные звания имели и главное, чем конкретно в последнее время занимались. Действуйте!
В дверях Лиза с Владом столкнулись с Нутрецовым. Генерал тут же отреагировал на его появление:
О! Товарищ полковник пожаловали. Соизволили. Снизошли. Что так долго? Докладывал вышестоящему начальству или ботинки чистил?
Нутрецов в ответ сжал добела губы, но промолчал.
Володенька, когда объявляют тревогу, ты у меня должен появляться ровно через сорок две секунды. Понятно? Нет? Или ты письменный приказ ждал? Раз опоздалзначит, сегодня не у дел. Можешь идти домой. Завтра в 8:00 чтобы был у меня в кабинете.
Нутрецов вышел. Калачов перевёл взгляд с входной двери на Целовальникова, который вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу.
А ты чего такой деловой здесь расселся? по генералу никогда невозможно было понять: серьёзно он говорит или шутит.
Кацэ к соблюдению субординации всегда относился поверхностно. Он уважал командора и наивно считал, что для взаимоотношения с начальством этого достаточно. Кирилл расплылся в улыбке и развёл руками:
Я что, тоже свободен?
Ага, сейчас. Ты у меня здесь жить будешь. Потому что ты человек незаменимый. Цени это звание.
Я ценю. Мало того, я здесь давно уже живу. Даже забыл, как двери моего дома выглядят. Плохо одночемоданы двигаются.
Какие «чемоданы»?
Обычныес моими вещами.
Куда двигаются?
К входным дверям. Командор, я ведь женат. Ты не знал? Эх, давно мы дома не были
Что ты врёшь? Я тебя, как облупленного знаю. Женат он
Вот ведь! Даже помечтать нельзя. Естественно, не женат. Когда мне? Всё время на работе.
О, господи, совсем мне мозги запарил. Давай, докладывай, как там наше насекомое?
Ja, ja, mein General. Насекомоенормально. Всё видит, всё слышит. Только этот наш атташе больно хитрожопый. Он музыку включает и отворачивается к стене, когда разговаривает о чём-нибудь серьёзном. Но я обратил внимание, что на этой стене портрет их первого президента висит за стеклом. Пишу видео в его отражении. Подобрал программки, которые хорошо восстанавливают картинку. И распознаватель речи по губам нашёл подходящий. Уже кое-что есть. Аналитики сбивают записи в осмысленный текст. Кстати, пока здесь у вас сидел, ввёл в программку распознавания фамилии: Бузмаков и Шелихов. Чётко встали в нерасшифрованные дырки. Скажу так, атташе наш очень интересуется этими ребятами. Только по тексту можно понять, что Шелихов не здесь находится, а в Москве.
В Москве?
Да, хочешь, дам послушать?
Не надо. Я тебе верю. Значит, он в Москве
Первым с докладом к генералу явился Шустицкий:
Андреева пока занимается остальными. А я, как только нашёл секретаршу Гольдберга, так сразу привёз её сюда. Даже не стал без вас её допрашивать.
Зови.
Ирина Эдуардовна подробно рассказала, как к ней приходил Бузмаков и к кому она его послала.
По приказу генерала привели Рашева. Женщина при нём повторила:
Я ему сказала: иди прямо к Соболевскому. Он говорит: академик в длительной командировке. После этого я направила его в кабинет Наиля Ахмедзиевича.
Ко мне? выдохнул Рашев, прижав растопыренную ладонь к груди. Эмоциям в его мимике не было предела. Можно было даже подумать, что он вообще в своём кабинете никогда никого не принимал. Наиль Ахмедзиевич возмущённо затряс руками, словно его пытались уличить в государственной измене: Она лжёт. Никакой Бузмаков ко мне не приходил.
Вы не знаете Бузмакова? задал естественный вопрос генерал.
Конечно, нет! убедительно ответил заместитель директора института. Ответил так, как будто от этого зависела его жизнь.
Это же ваш работник, генерал не менял тона. Вот и Ирина Эдуардовна подтверждает.
Не знаю я никакого Бузмакова, упорствовал заместитель директора института.
Как же так? удивилась Ирочка. Владимир Натанович сразу его признал. Правда, тут же объявил о его увольнении. Я ещё не выжила из ума и прекрасно помню его слова: «Вся ваша лаборатория, которая зависла в Москве, уволена без выходного пособия за самоуправство». Так прямо и сказал.
А! дошло наконец до Рашева. Он тут же переменился в лице и в голосе: Да, да, да, да я и забыл совсем. Лаборатория Шелихова. Как же конечно Я лично сто раз им звонил, чтобы они законсервировали лабораторию, а сами с отчётами срочно явились сюда. Но они не послушались. Пусть теперь пеняют на себя. Я не понимаю некоторых людей: есть приказнадо его исполнять.
Артём ухмыльнулся и пробурчал что-то ехидное.
Рашев уловил его ехидство и, осёкшись, настороженно спросил:
Они что-то натворили?
Хотели вас с Гольдбергом убить, Шустицкий уже откровенно издевался над Рашевым. Это ведь Бузмаков и Шелихов явились в институт в то утро и пытали Гольдберга до тех пор, пока он не скончался.
Рашев опешил:
Бузмаков и Шелихов?
Это ведь они гнались за вами до того злосчастного перекрёстка.
До учёного наконец дошло, что над ним откровенно издеваются:
Нет, те, что пытали уважаемого Владимира Натановича, были иностранцами. У них был акцент. С Бузмаковым я не знаком, а Шелихова прекрасно знаю. Сам его рекомендовал на должность руководителя лаборатории.
Опытная секретарша при его последних словах слегка закатила глаза и дёрнула плечами, явно указывая на враньё Рашева.
Генерал всё видел. Он спокойно сказал:
Толку от вас, господин Рашев, никакого. Ни для нас, ни для российской науки. Много шума, но мало толку. Одним словом: вы пустышка.
Наиль Ахмедзиевич не осмелился перечить человеку в генеральском костюме со знаками отличия ФСБ. Он обмяк и затих на своём стуле.
Но генерал не унимался:
Если вы сейчас не признаетесь, кому передали проект, мы к вам применим радикальные меры.
Рашев вскочил, словно пружина:
Да не знаю я! Истинный бог не знаю! Меня же проверяли на этом вашем чудо-приборе!
Артём согласно кивнул.
Калачов вздохнул, встал с кресла и подошёл к окну. За стеклом уже давно стемнело. Геннадий Васильевич развернулся лицом к «аудитории»:
Ладно, насчёт самих изобретателей что-то начинает проясняться. Но всё равно сальдо с бульдо не сходится. Что-то тут не так. Куда проект подевался? Не могли наши заокеанские друзья им завладеть? обратился генерал к компьютерному гению. Что там наша «птичка» докладывает?
Кирилл прекрасно понял, какую птичку имел в виду генерал:
Она докладывает, что «заокеанские друзья» продолжают поиски. Даже наращивают усилия. Очень активно наращивают.
Понятно, значит, надо искать, Калачов вновь обратился к секретарше: Ирина Эдуардовна, а Бузмаков случайно при вас не говорил о некоем «Прометее»?
Нет.
А просто о проекте? Об очень важном проекте.
О проекте говорил, оживилась женщина. У него в руках была красная кожаная папка. Он ей эмоционально тряс перед моим лицом. Это, говорит, проект, который спасёт Россию. Да что там Россиювесь мир. Но я не знала, как ему помочь. Соболевского нет, Гольдберг его и слушать не стал. Тогда я его и отправила к Наилю Ахмедзиевичу. Надежды мало, но всё же
Рашев вновь эмоционально развёл руками и закатил глаза. Женщина продолжила рассказ:
Я подумала, что он встретился с Рашевым. Прошёл час, я собралась и вышла на улицу. И там, на остановке, снова увидела Бузмакова. Парень садился в фургон с сильно затемнёнными стёклами. Где-то же он целый час торчал в нашем почти пустом здании.
У меня пока нет провалов памяти. В тот день я раскладывал документы, стирал файлы, писал докладные. Допоздна работал. Но Бузмаков в моём кабинете не появлялся.
У него не было этой папки в руках, когда он садился в фургон? обратился Калачов к Ирине Эдуардовне.
Не было. Я это отчётливо видела.
Стало быть, папка в институте. Возможно, Бузмаков передал её ещё кому-нибудь.
Нет, в тот день в здании никого больше не было. Только Гольдберг и Рашев. Он не мог к нему не зайти. Я Бузмакову чётко сказала: «Идите в 614 кабинет»
Внутри Рашева распрямилась пружина. Он подскочил к женщине и грубо заорал:
Идиотка! Я в 514 сижу, дура.
Генерал погрозил ему пальцем:
Не забывайтесь, где вы находитесь.
Но женщина внешне не обиделась, спокойно и чётко изложив свою позицию:
Я не обязана бегать по зданию и проверять, где кто сидит. Есть официальный сайт. Там чёрным по белому указанокабинет 614.
Целовальников тихонько захлопал в ладоши:
Молодцы, молодцы. С нашим бардаком никакие цэрэушники не страшны. Опечатка в сайте нам только на руку.
В кабинет быстрым шагом зашла Юшкевич. Увидев посторонних, она нагнулась к уху генерала и прошептала:
Я нашла бабушку Шелихова. Её внук и Кузнецова остались в замороженной Москве.
Глава тридцать пятая
14 апреляРезиденция президента СШАПалм-Бич, МайамиПлан «А» и план «Б»
Президент попыталась одним ударом загнать мяч на лужайку. Не получилось. Порыв бокового ветра снёс его в бункер с песком.
Дьявол! А вот наш любимый Джо на этой лунке всегда кладёт мяч рядом с флажком, вспомнила она о госсекретаре.
Нэнси, Карриган мужчина, заметила Леа Джайзани, назначенная на должность директора ЦРУ три недели назад. Причём здоровенный мужчина.
Нэнси Льюис усмехнулась:
Когда я была мужчиной, я всё равно никогда не могла положить мяч на «грин» с первого драйва. Не знаю почему. Вероятно, мне это не дано. Впрочем, в то время, я не любила гольф. Вернее, не любил. Он мне казался очень нудным.
Признаться, я тоже не любила. Женщины до сих пор в него мало играют. Но мой отец был победителем «Чемпионата путешественников2027» в Коннектикуте. Он всегда таскал меня с собой, считая, что гольф очень развивает человека не только физически, но и интеллектуально. Мой фатер говорил, что в гольфе мозги важнее мускулов.
Они сели в гольф-карт и двинулись к тому месту, куда долетели их мячи. Президент предложила:
Говори.
Леа улыбнулась: как здорово, что президент тоже женщина. Не надо лишних слов. Естественно, они уединились не для игры в гольф.
Мне нужна отмашка на проведение операции в Москве.
Нэнси удивилась:
А разве там кто-то ещё есть?
Нет. Русские её забросили.
Зачем тогда нужно моё разрешение?
Леа кивнула:
Нужно, просто необходимо. Я не могу брать на себя такую ответственность. Этот важный вопрос необходимо решать коллегиально, выдержав небольшую паузу, она наклонилась к собеседнице и продолжила предельно ровным голосом: Хотя это и заброшенный город, но всё же это территория России. Русские могут расценить наше вторжение, как провокацию. А во время всеобщего хаоса резкие движения ни к чему хорошему не приведут. Всё же они пока ещё сильны и обладают мощным ядерным арсеналом.
От того, что я дам доброчто-то изменится?
Естественно. Во-первых, ты будешь в курсе. И когда этот русский мужлан позвонит, ты его успокоишь, мол, это досадная частная инициатива, о которой руководство США никто не информировал. Закамуфлируем всё под съёмочные геликоптеры CNN. Мол, кто-то в этой медиаимперии посчитал, что в замороженной Москве съёмки можно производить без всяких согласований. Во-вторых, имея президентский указ, мне будет легче организовать экспедицию. Давно заметила, что по официальному приказу все службы работают чётче, без проколов. А это гарантирует успех предстоящей операции.
И что ты, дорогая, потеряла в столице русских?
Речь идёт о «Прометее». Есть сведения, что он по-прежнему там.
В замороженной Москве?
Да. Оперативную информацию подтвердили снимки из космоса. Как раз в том месте, где у них была лаборатория, наши спутники зафиксировали продукты сгорания углеводородов.
«Продукты сгорания»?
Именно. Возможно, это работают печи или какое-то технологическое оборудование.
Но как? Как такое возможно?
Вот мы и убедимся «как такое возможно». Руководитель проекта Шелихов и его заместитель Кузнецова, судя по всему, всё ещё находятся там.
Зачем?
Не знаю. Возможно, они отрабатывают технологию.
Я ничего не понимаю. Всё у этих русских наперекосяк. Мне не верится, что руководство не знает, что их учёные совершили прорывное открытие.
Не знает, не знает, Леа для убедительности прикрыла глаза и отрицательно потрясла головой. И тот факт, что учёные на свой страх и риск остались в замороженном городе, полностью это подтверждает.
Чудеса, да и только. Они все чокнутыеэти русские. Хорошо, я одобряю.
Отлично. У нас сейчас 14.51. В Москве 21.51. Ровно через пять часов с базы в Северной Италии вылетят три стелс-геликоптера с нашими агентами на борту. «Прометей» будет наш. Обязан быть.
Карт остановился. Глава самой мощной державы мира не торопилась его покидать:
А что будет, если нас ждёт провал? Что, если русские сами запустят «Прометей»?
Это будет сильнейший удар по нашим планам на будущее, удар по престижу Америки, удар, в результате которого мы можем оказаться на задворках истории. И чтобы этого не произошло, придётся претворять в жизнь план «Б».
Война?
Директор ЦРУ ухмыльнулась, довольная произведённым эффектом и своей продуманностью на будущее:
Нет, не война. Это более безопасный для нас план. В оперативных документах, проработанных довольно давно, он назван «Операция Паганини».
Как? «Паганини»?
Прошу меня простить. Я отойду, отдам распоряжения по предстоящей экспедиции в Москву.
Вернувшись к Нэнси, приготовившейся совершить очередной удар по мячу, Джайзани продолжила:
Паганиниэто оперативное имя глубоко законспирированного агента влияния, оказавшегося сейчас в высшем эшелоне российской власти. Благодаря нашим стараниям, естественно.
И как вы собираетесь его использовать?
Здесь ничего нового нет, за исключением нюансов. Во все времена мировые лидеры, и не только мы, ставили своих марионеток в странах, руководство в которых по той или иной причине не удовлетворяло их. Для этого претворялись в жизнь разные сценарии: от мирных выборов, до жестоких военных переворотов. Пример первого варианта: Гитлер. Документы по его продвижению к власти до сих пор являются засекреченными в Англии и у нас. Пиночета или Франко приходилось ставить, пролив море крови. С Россией такой вариант крайне опасен. Это ядерная держава. Именно по этой причине мы выращивали своего крота путём долгого и кропотливого продвижения вверх по карьерной лестнице. Остался один шаг для того, чтобы привести его к высшей власти. Для этого надо использовать глупость, закостенелость и алчность политической элиты России. Дело не новое, здесь есть множество технологий.
Ну, предположим, что Паганини нашими стараниями стал президентом России. Дальше что?
Дальше всё предельно просто и ясно. Ясно для нас и полный туман для них. Главное запугать население. Запугать трудностями, отсутствием перспектив. Прибрать к рукам большинство СМИ и завалить сознание масс чернухой. Всё плохо и будет только хуже. Мы создадим при Паганини партию алчной власти, стоящей над национальными интересами. Там будет царить только одна осмысленная перспективауспеть ухватить кусок пожирнее. Благодаря Паганини и его помощникам мы создадим в стране невероятные трудности. Такие, чтобы даже любой грудной младенец сказал: так жить нельзя. Для этого все методы хороши. Пропагандируя демократию и рыночную экономику, мы отпустим цены, заморозим зарплату госслужащих и пенсии. Проведём денежную реформу, отняв у населения последние накопления. Под видом заражённых и некачественных товаров вывезем все стратегические запасы продуктов на свалку. Под видом реабилитации политзаключённых проведём амнистию уголовников. Ослабим надзор за полицией и другими контролирующими органами, чтобы они занимались не исполнением служебных обязанностей, а только мздоимством. Введём сухой закон. Это для русских страшнее всего. Контролируемые нами СМИ вместо того, чтобы открывать людям глаза на современную действительность, день и ночь будут обличать прошлое руководство страны, обвиняя их во всевозможных грехах: как мнимых, так и действительных, но очень преувеличенных. Здесь для «творчества» пределов нет. Чем страшнее ложь, тем быстрее в неё поверят. Даже те, кто обладает аналитическим складом ума, через год уже не смогут отличить самую грязную ложь от правды. Так уж устроен человек. Мы внедрим в культуру самые низменные стандарты. Насилие, алчность и все человеческие порокистанут примером для подражания. Историю России мы сделаем самой позорной страницей в общечеловеческой истории. Русских мы уничижим до нации недочеловеков, которые сформировались как дикари и продолжают жить в таком виде в современную эпоху. Они ни на что не способны. Мы докажем, что их вклад в развитие цивилизации отсутствует вовсе. Национальные противоречияэто следующая ступень нашего плана. Великая резня обязательно состоится. Русские будут ненавидеть татар, финно-угров, кавказцев и всех остальных. Естественно, взаимно. Да, ещё обязательно надо не забыть о массовом гипнозе. Русские и китайцы очень доверчивые. Они любят заряжать воду энергией взгляда или голоса, лечить энурез и рассасывать операционные швы по головизору. Когда страна будет доведена до полного оболванивания, мы проведём референдум с посылом: не лучше ли такому государству изменить форму федерации, предоставив повышенные права всем национальным округам. Если и после всего этого народ проголосует за единую и неделимую страну, мы устроим путч.