Вы верите в Пожирателя? искренне удивилась девушка. Ее собеседник вдруг побледнел и отвел взгляд.
Нуможет быть. Впрочем, чего не привидится в пустом помещении
Аня потрясенно смотрела на библиотекаря. Сошел с ума? Или это просто она слепая и не видит, что происходит у нее под самым носом? Не видит илине хочет видеть?
Собака на настенных часах принялась бить мордой в растущий месяц. Странная композиция. Обычно делают птицу или танцующую пару Впрочем, под стать этому месту.
Пора. Михей встал, решительно захлопнув книгу. Поздно уже.
Анна согласилась, что поздно, попрощалась и поспешила вернуться в жилой флигель. Пока она шла, за каждым деревом ей мерещились то фигуры мужчин с лопатами, то силуэты злобных призраков в цепях. Дома отец поцеловал бы ее в лоб, сообщив, что это благословение, и теперь никто Аню не тронет, а Андрей оставил бы в ее спальне свою шпагу, чтобы она защищала ее покой и сон
В комнате Анна долго лежала без движения, не отрывая взгляда от спрятанного на полке платья. Дом Дома ее ждут. Надо только выбраться отсюда. И все будет хорошо. Обязательно.
Как? Как отсюда выйти, если территория пансионата обнесена трехметровым забором из гладкого камня? Есть, конечно, ворота, но открываются они только по бумажке за личной подписью главы "Уютного дома" Лилии Белиной. И только перед воспитателями.
Анна привстала, потрогала сверток с платьем, словно последнюю нить, связывающую ее с домом, натянула, и залезла под одеяло с головой.
Этой ночью ей снилась мать. Светло снилась, по-доброму, но утром Аня все равно проснулась на мокрой подушке.
Голова болела, на душе было муторно. За окном бушевала гроза.
Глава 6
Дверь была открыта. В смысле, не заперта. Несмотря на то, что наставники обошли все комнаты и предупредили каждого воспитанника, что выходить из флигеля в такую погоду запрещено. Не было ни висячего замка, ни врезного, только ночной запор в виде двух толстых досок, ложащихся поперек двери, как в очень старых цитаделях.
У меня повтор хода.
Собравшаяся в тесной прихожей компания сидела прямо на полу. Судя по форме костей играли то ли в "колдуна", то ли в "удачу". Фома, Вредина и еще пару человек, выбывшие уже из игры, с азартом наблюдали за битвой трех оставшихся. У окна Перо шепталась с какой-то беловолосой девочкой, неизвестной Ане, под лестницей кто-то скрипел грифелем.
Бер в нерешительности остановилась на последней ступеньке. Сидевший у лестницы мускулистый парень, кажется, Тирхей, чуть отодвинулся в сторону, то ли давая ей пройти, то ли приглашая усесться рядом. Аня сделала еще шаг и опять замерла.
Бери два хода! Два хода! Ты его за один не добьешь!
От волнения Фома даже перестал жевать. Его увесистый кулак с зажатым в нем куском сыра, колотил по плечу сидящего рядом юношу. Тот недовольно шипел на соседа и с сомнением посматривал то на поле с костями, то на своих врагов.
Бесшумно отворилась входная дверь. Некто, закутанный в грязный дырявый плащ с головы до ног, вошел внутрь помещения. На него покосилисьи только. Фома вгрызся в сыр, игроки бросили кости, Перо с суровым видом читала нотации плачущей собеседнице. Вошедший отряхнулся, нелепо мотнул головой, скидывая капли с волос, снял плащ. Повесил на крючок за дверью и примостился в углу комнаты, опершись спиной о стену.
Папина дочка сыграть не желает?
Аня отвлеклась от наблюдения за бесстрастным Чером и перевела взгляд на Вредину.
Что?
Будешь играть, "не такая" ты наша?
Бер расслышала в вопросе издевку.
Какая "не такая"?
Ну как же, Вера, маленькая, юркая, с задорно вздернутым курносым носом, прищурилась, словно пыталась рассмотреть в Ане нечто невидимое. Мы все ненужные, брошенные, а ты же у нас здесь по ошибке. Любимица родителей, или кто у тебя там остался. От великой любви, наверно, тебя сюда и сослали. Чу, слышишь? Колеса скрипят. За тобой, наверно, приехали. Вредина демонстративно выглянула в окно, оттеснив Перьеву с беловолосой в сторону. А, нет, просто конюшни чистят. Старик навоз вывозит на скрипучей тележке. Вот жалость. Наверно, папаша карту неправильную взял, вот и не приедет никак.
Анна выпрямилась. Посмотрела на говорившую твердо и зло. Вера, ожидавшая слез, даже немного растерялась от этого взгляда.
Мой отец меня любит. И ничто в нашем мире неспособно это изменить, в том числе злые наветы обиженных девочек.
Да что ты хоть так цепляешься за родню, недовольно поморщившись, спросил Тирхей. Не маленькая уже.
Я не цепляюсь! В этом нет нужды. Мы связаны одной кровью. Моя семья сделает все, чтобы защитить меня, а я готова защищать ее. Пусть даже от злых языков мелких завистников!
Анна не хотела никого обижать, только отстоять право на свою правду. Но лицо Веры перекосилось, девочка зло зашипела и словно кошка плавно шагнула веред, сжав кулаки. Фома кинулся ей наперерез, жирными руками хватая пансионерку за талию. Тирхей встал, готовый ринуться на защиту, правда непонятно кого: Ани или Веры. Упырь, как всегда бледный и с мокрой головой, высунулся из-за бочки и ехидно заявил:
Да хватит вам собачится. Родня, не родня. Нужны, не нужны. Чер вон любого закопает, коль скажут. Я вообще не уверен, что он чей-то сын. Он больше на вестника смерти похож, чем на человека.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. А дальше произошло невозможноевечно невозмутимый кареглазый парень вдруг вскочил с места и накинулся на Павла с кулаками. Бил он молча, сосредоточенно, выверено, словно и не порыв это был, а нечто обыденное и к тому же заранее запланированное. Именно эта сосредоточенность и напугала Аню больше всего.
Разняли их довольно быстро. У Чера были разбиты губы и порвана мочка уха, у Упырясломан нос.
Ну, бешеный, Фома, опасливо косясь на тощего длинноногого парня, приблизился к другу. Как с цепи сорвался.
Павел, прикрывавший руками окровавленное лицо, зло усмехнулся.
О, на цепи ему самое место. Не правда ли, Чер?
Чер сбросил с себя Тирхея, взял плащ и молча вышел на улицу. Аня против воли перевела взгляд на окно. Дождь не прекращался уже несколько часов, а ветер к обеду только усилился. Даже самые отъявленные хулиганы не решались выйти под ливень. К тому же, с севера подходила новая грозамолнии сверкали совсем рядом. Что там, на этой улице, делать в такую непогоду?
И, правда, что? Что он будет делать? Куда пойдет? Она оглядела находящихся в комнате людей, но никто кроме нее не был озабочен этим вопросом. Их волновало совсем другое.
Настучит?
На вопрос Веры Упырь усмехнулся. Но усмехнулся холодно и горько.
Чер? Он, конечно, на особом положении, но стучать не станет. Не в его духе. Стучат от обиды, а этоне человек, машина. Типа швейного станка. Эмоций по крайней мере столько же. Может, в этом и заключается его успех
Парень резко оборвал свою речь и направился на второй этажискать лекаря. Остальные вернулись к своим делам. Возобновилась игра, Алина увела беловолосую куда-то за дверь, что вела к мужским комнатам, видно, пошла разбираться с обидчиком подруги, Тирхей подсел к рисовавшей что-то в тетради Еве. Аня постояла еще пару минут, созерцая картину всеобщей занятости, и вернулась в свою комнату.
Ей здесь не место. Да, вообще-то им всем здесь не место. В этом царстве вечной осени, холода и враждебности. Бер казалось, что само здание, сама земля тут нашептывают на ухо воспитанникам злое и обидное, заставляют чувствовать себя одинокими, покинутыми, обездоленными. Форменные платья, потрепанные книги, бесполезные занятия, безразличные наставники В чем смысл?
Трехметровые стены, лес с чудовищами, Лихая дорога, смазанные петли, зарешеченные окна Зачем?
Ловушка Пожирателя? Или сама земля здесь проклята? Или чудовища из леса во всем виноваты? А может, проблема в древнем здании, что стояло здесь еще до ведьм? Во времена, когда жившие здесь люди поклонялись насекомым, белому кругу (чтобы это не значило) и темной стороне мира (о значении этого термина в книгах тоже не было информации)? Не зря же пансионат похож то ли на четырехлапого жука, то ли на бабочку с уродливыми крыльями. Улететь бы отсюда домой К веселой Алиске, у которой появились первые морщинки, к седому отцу, к верному защитнику и опекуну Андреюу него скоро должен родиться ребенок. Она станет тетей
Некоторое время Анна сидела за своим столом, бездумно водя пальцами по обложке тетради, потом встала, подошла к кровати, достала с полки запрятанный за всякую бытовую мелочь медальон. Открыла, пробежала пальцами по изображениям, словно передавая привет тем, кто сейчас от нее находился очень-очень далеко. Посмотрела за окно и решительно застегнула цепочку на шее. Холодный металл коснулся груди, воротник форменного шерстяного платья скрыл блеск золотого плетения от посторонних глаз.
Здесь никто не следует правилам. И она не будет.
Что прячешь?
Алина бесшумно закрыла дверь и прошла к своей кровати.
Мысли, честно призналась Аня. Соседка покосилась на нее недоверчиво, но комментировать ее ответ не стала.
Ты знаешь, сколько в пансионате групп?
Этот вопрос более чем удивил Анну.
Три Четыре?
Алина села на кровать и принялась расчесываться.
Я не про это. Две. Мы все делимся на две группы: тех, кого выделяют наставники, и те, кто им безразличен. Обычно недоброжелателей заводят те, кто почему-то попал в поле благосклонности воспитателя. Например, Чер. Но ты умудрилась нажить недругов просто так. Удивительная глупость.
Я люблю свою семью! И не позволю о них думать плохо!
От избытка чувств Анна даже коснулась ладонью груди. Того самого места, где теперь висел медальон.
Перо безразлично пожала плечами.
Твое дело.
Бер тут же остыла. Села опять за стол, открыла тетрадь на пустой странице. Вспомнила, что видела внизу и вдруг спросила:
А та девушка, твоя подруга, почему она плакала?
Она мне не подруга, отрезала Алина. А плакала, потому что дура. Беречь себя надо было, а не по кустам шляться.
Аня покраснела и уткнулась в тетрадь.
Учись на чужих ошибках, папина дочка, посоветовала Перо, и, заколов волосы, покинула комнату.
Внезапно воцарившаяся на этаже тишина заставила Аню поежиться. Она выглянула в коридор, там никого не было. Двери комнат все были закрыты, из-за них не доносилось ни звука. Девушка приблизилась к лестнице, всерьез раздумывая вернуться в прихожую. По крайней мере, там многолюдно.
Но по ступенькам уже кто-то поднимался. Уверенно, неторопливо, по-хозяйски.
Что значит «заболела»? В чем выражается это «ей плохо»?
Позеленела вся. Я думала, ее стошнит, а она лицом в подушку упала и как забьется! Словно в нее молния попала.
А пришла откуда?
Да отец его знает. Только с волос вода льется, и бледная, словно Пожирателя увидела. Ох! А что, если
Дурь-то из головы выкинь. Шатаетесь непонятно где, правила нарушаете, а потом все на невидимого духа спихнуть стараетесь!
Анна бегом бросилась к своей комнате. Дверь за собой она прикрыла не до конца. Что, если в пансионате эпидемия? И люди пропадают из-за этого? Хотя, вряд литогда бы воспитанники исчезали гораздо чаще. А вдруг тяжело больных увозят в ближайший город? Или хотя бы к нуждающимся в помощи вызывают из города особого лекаря? Значит, ворота могут открыть и без приказа?
Здесь? О, Отец! Ты ее такой оставила?
Нет! Нет! Она лежала на кровати, тяжело дышала. Но былабылане такой
Незнакомая пансионерка разрыдалась. Воспитательница понизила голос, но, так как действие происходило в комнате, соседней с той, что находилась напротив Аниной, девушка все-таки расслышала сказанное сухим, строгим голосом:
Не реви. Дойдешь до второго этажа, позовешь Марию, она у вас ведет музыку, и графиню Белину. Сама останешься там, поняла? Никому не слова о произошедшем, пока мы не узнаем, что это за болезнь. Ясно?
Нокак же
Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь случайно заразился от нее? Вот и не стоит давать повод слишком любопытным носам нарушить очередное правило. Карантин нам совсем ни к чему. Все, иди.
Через полминуты нерешительные шаги стихли на лестнице. Еще через четыре две женщины прошли в комнату больной и плотно прикрыли за собой дверь. Больше получаса Анна простояла, прислушиваясь к звукам в коридоре, но из шестой спальни за это время никто так и не вышел.
Прозвенел колокол, возвещающий обед. Девушки поспешно возвращались в свои спальни, чтобы получить от мокрой и злой кухарки кусок мяса, сыра, хлеба и яблоко. Как узнала Анна утром, во время гроз кухонные работники сами привозили в жилой флигель нежидкую еду и раздавали по комнатам. Помимо прочего каждому воспитаннику на это время выдавалась деревянная кружка для питья. Стоявшую в прихожей бадью с водой, предназначенной в основном для умывания, работники служебного флигеля ежедневно наполняли в послеобеденное время, но никто ее внутрь не употреблялобычно кружки выставляли за окно и пили дождь. Вспомнив свое первое утро в этом месте, когда ее изрядно напугал Павел, сунувший с перепоя голову в бадью с водой, Анна сочла эту традицию вполне разумной и следовала ей неукоснительно. Сделав вид, что поела (кусок в горло не лез), она по примеру вернувшейся в комнату соседки, приоткрыла окно и выставила под струи ливня руку с кружкой.
Вой. Непохожий на волчий. Скорее помесь рева с визгливыми завываниями. Далекий, из леса, но такой жуткий, что, казалось, чудище лесное стоит прямо у тебя за спиной
Анна поспешно закрыла окно и обернулась. Перо улеглась на кровать с книгой, больше никого в комнате не было. Бер глубоко вдохнула и уселась за стол.
А Алина, а как пропадают воспитанники?
Перьева покосилась на нее с удивлением, но ответила:
По-разному. Кому-то сообщают, мол, завтра уезжаешь домой. О ком-то просто говорят: его вчера родичи забрали. Кто-то попадает в лекарский флигель и не возвращается.
Лекарский?
Ну, да.
А больные как выглядели?
Перьева фыркнула.
Больные выглядели больными. Боец попал туда с переломом, Лизка простудилась, у Милы была постоянная тошнота, девки говорят, тяжелая она была. У Темы шла кровь из носа и ушей, Нитка в обморок упала на занятии в музыкальном классе. Это те, кто исчез при мне.
А сколько "уехало"?
А отец его знает. Я счет не веду. Да и потом, кого-то и впрямь в карете видели. А кто-то просто исчез. Потому что хоть остальным и сказали, что его забрали родственники, а только ворота в эти дни не открывали, и карета никого не увозила и не привозила.
А шестая комната, кто там живет?
Кажется, Даша и Сплетница. Одна тут уже больше года, а другая только пару месяцев. А чего это ты вдруг
Алина посмотрела на бледное лицо соседки и резко замолчала. Потом взяла отложенную было в сторону книгу и демонстративно в нее уткнулась.
А
Я ничего не знаю! Не знаю и не хочу знать!
В подтверждение своих слов Анина соседка повернулась к ней спиной.
Извини, прошептала потрясенная Анна и тоже открыла книгу.
Читать не получалось. Мысли постоянно вертелись вокруг шестой спальни. Подслушанные фразы то и дело всплывали в памяти, затмевая диалоги героев пьес. Вечером, после ужина, когда все уже готовились ко сну, Аня не выдержалавышла из комнаты, пересекла коридор и постучала в заветную дверь. В конце концов может она попросить у соседки запасную свечу? Или, например, нож для заточки грифеля?
Ей не открыли.
Постояв немного в нерешительности, Бер толкнула дверь, украшенную витиеватой синей цифрой "6"
Пустые кровати. Пустые столы. Пустые полки. Словно никто здесь и не жил. Но ведь плохо стало только одной девушке. Что с ее соседкой? Закрыли подальше от всех, на случай эпидемии? Переселили в другую комнату? Иличто-то другое? Аня прикрыла дверь и вернулась к себе. Алина оглядела ее неодобрительным взглядом, но ничего не сказала. Весь вид ее выражал недовольство и скептицизм, но заговаривать первой Перо не стала. Аня пожелала ей доброй ночи и залезла под одеяло.
Гроза бушевала почти до рассвета. Юная пансионерка все это время с интересом вслушивалась в раскаты грома и рев ветра. Ария разъяренной природы будоражила воображение, но, как не странно, не пугала. Природа, в отличие от людей, имеет право карать и миловать. Но почему-то делает это гораздо реже человека
Глава 7
Ненастье прекратилось так же внезапно, как и началось. Уже на третий день занятия возобновились, но Анна посчитала их посещение пустой тратой времени и сразу после завтрака отправилась в библиотеку.