В качестве страховки себя любимого, я в каждый амулет вложил по заклинанию, которое остановит сердце или разорвёт сосуд в мозгу у Богомолова, если он попадёт в плен к немцам. Не хочу, чтобы те бросили все силы на поиски меня. В качестве минимальной защиты тайны местоположения лагеря старик за пределы лагеря вывел Илью в бессознательном состоянии. Точнее, вывез на лошади в сопровождении одного варга и пяти фей. Привёл он парня в чувство далеко на другом берегу Двины. Перестраховываюсь? Ничуть. За возможность загрести меня в свои руки немцы не пожалеют никаких ресурсов и времени. Легко заглянут под каждую травинку в радиусе десяти километров от места, откуда лётчик начал свой самостоятельный путь. Да и лидерам СССР я не хочу раньше времени раскрывать своё местонахождение. Неизвестно как сложатся наши отношенияраз, а дване уверен, что даже в ближнем окружении Сталина, то есть, в его Кремле не сидят шпионы.
Перед прощанием, прежде чем усыпить стрелка, я передал ему несколько своих магических поделок. Всё те же личины, согревающие амулеты, по одному боевомуогненный шар и молния, и пять амулетов со средним лечением. Эти вещи Илья мог использовать только в самом крайней случае, чтобы спасти свою жизнь и имущество, так как амулеты предназначались для его руководства. Я решил, что пора выходить на связь с лидерами страны. Сразу несколько факторов советовали это сделать: сложная ситуация в государстве, когда нужно хвататься за любую соломинку; его слабость на текущий момент; моё постепенное усиление; и вряд ли в СССР что-то успеют предпринять по нашей встрече в этом году, а потому стоит заранее показать себя. Возможно, Желтиков передал какую-то информацию обо мне и там уже в курсе, что я из себя представляю. Или нет, если лейтенант погиб на задании. Хорошо, если коммунисты сумеют связаться со мной сразу после Нового года. Но что-то я сомневаюсь в этом, читая немецкие газеты с победными и хвалебными сводками, захваченными советскими городами, количеством пленных и убитых красноармейцев, уничтоженными танками, самолётами и орудиями. У правительства страны Советов хватает и без непонятного шамана-монгола проблем. Вот ближе к весне или весной шансы возрастут. Тем более что я планирую к этому времени не единожды заявить о себе, в том числе и громкими акциями против оккупантов.
Глава 18
Глава 18
Вскоре после ухода лётчика в гости пришёл Тишин. Невозможно было узнать в этом молодом крепком мужчине того калеку, которого я увидел впервые в деревеньке под Полоцком. Кажется, что он стал выглядеть ещё лучше с момента проведения ритуала по возвращению ему руки и здоровья. С собой он принёс «сидор» с газетами и записями про дела оккупантов.
Ого, у вас прибавление в семействе! усмехнулся он, увидев Струкова. Алексей, представился он и протянул лётчику руку.
Павел, можно Паша, откликнулся тот, ответил крепким рукопожатием.
Откуда?
Лётчик дисциплинированно посмотрел на меня, уклонившись от немедленного ответа.
Он свой, можешь ему всё рассказывать, что и мне, махнул я рукой в ответ на его взгляд. Алексей, давай свои амулеты. У меня как раз сейчас время есть свободное, займусь ими.
Держи. Смотрю, у вас тут строительство полным ходом идёт. Куда можно кости бросить? поинтересовался он и протянул зачарованные кольца с брошью.
В палатку, туда, я указал.
Палаток у нас теперь было три. Одна побольше, взятая в качестве трофея на немецкой рембазе. И две поменьше, сшитых Машей и феями из большой ротной палатки оттуда же. Большую я использовал в качестве своей мастерской и склада с магическими ингредиентами. Вход туда был закрыт для всех, кроме меня. Несколько сторожевых амулетов гарантировали, что никто не ослушается и не пойдёт на поводу у своего любопытства. В одной маленькой жила девушка с некоторыми феями, решившими перебраться с древа в человеческое жильё. В последней устроились я, Прохор и Паша. Ещё феи под руководством Прохора возводили длинную бревенчатую избу с небольшими окошками и будущей тесовой крышей. Раньше о постройке чего-то крепкого не могло быть и речи, так как феи были заняты сбором сырья для переработки в Очаге. Других же рабочих рук у нас не было. Зато сейчас у меня есть несколько десятков тонн отличной стали, разных цветных металлов и продуктов химической промышленности вроде резиновых колёс и топлива. Разбором техники занимались пленные немцы, которых я контролировал при помощи ментальной магии. Жили они хоть и в шалашах, но те были построены феями, что уже означало высокое качество и комфорт по сравнению с обычными строениями из жердей и веток. Обогревались кострами в каменных очагах. Ели те же продукты, что и мы. Что же до их судьбы после того, как боевые машины станут грудой деталей и кусков железа, то она проста. Надо ли уточнять, что их ждёт? Полагаю, что это будет лишним. На войне, как на войне.
Алексей, обратился я к гостю вечером во время совместного ужина, мне нужны агенты среди немцев. Есть у тебя на примете подходящие? Только не рядовые болванчики, а кто-то вроде твоего начальника станции, или его заместителей.
Магией будешь обрабатывать? уточнил он.
Нет, никакого ментального подчинения. Оно продержится пару недель в самом лучшем случае с самым хорошим амулетом. Мне нужен тот, кто добровольно согласится работать на меня, точнее на СССР через меня.
Уточнять не стал, что СССР мне нужен как вывеска, за которой я спрячусь, чтобы получать полезные сведения и услуги. И делиться ими с будущими союзниками, что будет ещё одним фактором моей полезности и важности для них. Да, в каком-то роде я окажусь в зависимом положении от СССР. Но другого варианта у меня нет. Я не архимаг, который может диктовать условия хоть половине этого мира. Для меня получить автономность и получать не приказы, а просьбыэто уже подвиг. Надеюсь, что у Союза республик умный правитель, который сумеет увидеть во мне пользу и не станет любой ценой меня ломать.
За деньги? задал Тишин ещё один вопрос.
И за деньги тоже. Например, за золото. И за магические услуги, за то же лечение от тяжёлых болезней, омоложение.
Вот с этого бы и начал, обрадовался собеседник. Есть в Лепеле один интендант, зовут Гансом Мейером. Если совсем уж точно, то он штабсинтендант в Лепельском гарнизоне, а это птица высокого полёта. У этого Ганса чахотка в самой запущенной форме и по слухам врачи гарантируют, что эту зиму он не переживёт.
Небось, кровью харкает? произнёс Прохор.
Ага, ей самой. Постоянно с платком ходит у рта и туда плюётся.
Верноподданный фанатик или ценит лишь свою шкуру и личные идеалы? следом задал свой вопрос я. Согласится предать Германию в обмен на здоровье?
Я почти уверен в этом. Он служил до осени во Франции, там лечился от чахотки, но был переведён сюда из-за проблем с начальством. То ли проворовался, то ли залез в чужую кормушку, куда залезать нельзя было такому как он. Сейчас он ненавидит всех и вся. Если бы не кое-какие связи, то мог попасть куда-нибудь под Москву, но сумел закрепиться здесь. Тащит всё к себе, очень любит женщин, но сейчас из-за болезни не может быть с ними. С моим начальником ведёт тёмные делишки с армейским имуществом и реквизированным добром. Уже отправил своей семье в Германию два вагона с вещами и деревенскими продуктами. И ещё он бешеный, своего денщика часто бьёт. Гоняет солдат, как сидровых коз. Ну, и наших людей не щадит. Хорошо хоть, что не убил никого, насколько я знаю. Наверное, бесится, зная, что скоро умрёт. Думаю, в обмен за здоровье он согласится на всё.
Отличный вариант, я радостно потёр ладони. Ещё есть похожие?
У Неделька, у бургомистра лепельского, есть подручный Христов, зовут Марком, что ли. У него язва, сам видел, как один раз блевал кровью, когда выпил рюмку самогона на каком-то празднике в честь немецких побед. Не человекгнусь, но знает много, доступ имеет ко многому, Неделька ему доверяетэто важно. Думаю я, что к немцам он примкнул не из-за политических взглядов, а просто увидел в них силу, которая может дать ему красивую жизнь. Если вылечить его и дать золотишка, да повязать, как следует, то он обязательно станет работать на тебя.
Такие твари продадут любого в обмен на свою шкуру, пробурчал Прохор. Золотом его точно не привяжешь, благодарности за лечение не дождёшься. А повязать кровью или там секретной тайной даже ежели и выйдет, то ненадолго. Сам же первым нас сдаст, буде поймёт, что за это простят все его грехи.
Больше никого на примете нет, пожал плечами Тишин. Можно попробовать завербовать пару лейтенантов и унтеров из казармы, что сейчас в бывшей гимназии. Есть там бабники, пьяницы и заядлые игроки, что мать родную заложат в карты.
А твой начальник? поинтересовался я у него.
Этот вряд ли станет работать на СССР. Здоровый, всем довольный, на тёплом местечке сидит и в фюрера верит, отрицательно покачал головой Тишин. Не похож он на того, кто продаст Родину.
А заместители у него есть?
Имеются, подтвердил тот и хмыкнул. Хочешь предложить им место начальника станции, а того уморить?
Догадливый ты, Алексей. Да, хочу.
Нет там таких! Точнее, подсидеть-то рады и на предательство кое-кто пойдёт за это, но вряд ли немцы такого типа поставят на вакантное место. Скорее пришлют из другого места нового начальника.
Понятно. Ты завтра пойдёшь назад или ещё задержишься?
Я бы пожил пару дней, ответил мужчина и признался. Тут у вас хорошо, дышится легко и спокойствие. А в Лепеле живу, как в крысином зачумлённом бараке.
Живи, сколько хочешь, только заранее предупреди меня о своём уходе, чтобы я собрал свои вещи.
Со мной пойдёшь? догадался он.
Да.
Один? тут же влезла в разговор Мария, до этого молчащая и внимательно слушающая нашу беседу.
Один, кивнул я. Спутники мне только помешают.
Задержка Тишина у меня в гостях была только на руку. Пока он отдыхал, болтал с Прохором и сыпал комплименты Маше, я изготовил магический жезл из лосинного рога. Какой-то сохатый отрастил на своей голове невероятно гигантскую конструкцию с огромным количеством отростков, которую потом сбросил, когда пришло время. А мои феи рога отыскали и притащили в лагерь, чтобы превратить в золото, самоцветы или орихалк. Но когда я увидел эту вещь, то тут же забрал в свою палатку. И вот сейчас часть этой костяной короны пригодилась. Жезл получился в длину с локоть, достаточно толстый и крепкий с утолщением на конце, чтобы можно было кому-то проломить череп, когда магия закончится. По всей длине жезла я расположил пятнадцать крупных колец из орихалка. Двенадцать были амулетами с каким-то одним заклинанием, а из трёх я сделал накопители маны. На саму кость я наложил чары скрытности, чтобы посторонние не обращали внимания на жезл на моём поясе.
Демоны меня отлюби! Я теперь выгляжу точно натуральным шаманом, каким здесь меня все считают, вздохнул я, оценив на себе количество перстней, браслетов и медальонов, а теперь ещё и жезл. Чёртовы ублюдки! Надеюсь, вас лишили дара и сослали на самую страшную каторгу!
Последние мои пожелания были адресованы Фарану Ройсферону и его прихлебателям из золотой молодёжи империи. Если бы не они, то эх, да чего уж теперь
Всю эту бижутерию приходилось носить из-за повреждённых магических каналов тонкого тела. И мне ещё повезло, что я вообще сохранил хоть такую возможность чувствовать себя магом. Стычка с немецкой колонной во время грозы показала, что моих возможностей хватит на несколько не очень сильных заклинаний, после чего меня можно будет брать тёпленьким. Зато с жезлом я теперь смогу разгромить пяток таких отрядов и при этом сохраню собственный резерв маны.
В качестве личины для путешествия в Лепель, я выбрал образ плюгавого старичка ростом «метр с кепкой», как сказал Прохор. Козлиная седая бородка, длинные сальные седые волосы, огромное бельмо на правом глазу и полностью отсутствующая левая рука, а рукав для неё был запихнут за ремень суконной куртки. Одежда грязная, с кучей латок, на ногах разбитые ботинки с обмотками и тощий мешок за спиной. На такого никто лишний раз внимания не обратит и на принудительные работы не погонит. Правда, есть риск, что какой-нибудь моральный урод от скуки, либо в качестве развлечения решит пристрелить «старичка». Убить он меня не убьётя уже проверил защитный амулет на возможность выдерживать винтовочные пулизато ненужное внимание я получу, когда не упаду замертво после выстрела.
Три варга всю дорогу сопровождали меня, в том числе и в городе, где хватало глухих мест. Тем более, сейчас глубокой осенью солнце садилось рано, что было только в плюс моим четырёхлапым помощникам.
В Лепель зашли со стороны железнодорожной станции, так как мне захотелось взглянуть на место, где трудится мой подчинённый.
А там что? я указал на участок на краю станции, обнесённый колючей проволокой на толстых столбах.
Пленные наши. Несколько сотен человек, живут буквально во рвах с водой, тяжело вздохнул Тишин. Их постоянно гоняют на работы, уже многие или там погибли, или здесь от холода и голода умерли. Раньше лепельские бабы их подкармливали, но сейчас тех стали гонять охранники, да и самим им уже стало еды не хватать.
Следующая неприятная встреча состоялась в центре города. Я увидел группу местных жителей, состоящую преимущественно из женщин, детей и стариков. Обратил внимание, что на их одеждах ярко выделялись жёлтые латки, словно отличительные знаки. Под малочисленным конвоем немцев и полицаев они куда-то молчаливо шли с похоронным видом. Их ауры светились тоской и обречённостью.
Евреи. Я про них тебе уже говорил. Немцы устроили для них гетто там, где Ленинская и Канальная улицы. Сейчас их ведут или к кладбищу, или в парк «Динамо». Там расстреляют и сбросят в ямы, опередил меня с вопросом Тишин, рассказав про эту группу.
Что они сделали? Там же дети и женщины в основном, мужчин всего пятеро и те в возрасте, вопросительно глянул я на спутника.
Ничего не сделали, просто родились не с той национальностью. Немцы объявили, что евреи и цыгане не люди, их существование только портит жизнь всем остальным и делает мир хуже, поэтому нужно как можно быстрее всех их уничтожить, тот нервно дёрнул щекой.
Что б их демоны сожрали! Это уже не люди, а выродки из инферно, заскрипел я зубами. Так, жди меня здесь.
Что? Зачем? Ты куда? засуетился Тишин. Киррлис, опасно их спасать. По следу с собаками пойдут и найдут. А не найдут, то отыграются на горожанах за убийства солдат.
Я замер, несколько секунд обдумывал, что делать, пока не нашёл подходящее решение.
Я разберусь, сказал я и заторопился за обречённой группой невинных людей.
Всё равно всех не спасти, в спину сказал мне Тишин.
Спасу хотя бы этих, ответил я на ходу, не став оборачиваться к спутнику.
Подобраться к конвою не составило большого труда, используя отвод взгляда. Потом одного за другим я обработал ментальными чарами и уже подконтрольным немцам и полицейским из местных ренегатов я всучил ментальные амулеты. Заняло это минут пять-семь.
Стоять! взятые под контроль мужчины послушно остановились, за ними замерли и пленники, видя, что их палачи замерли на месте. При этом ведомые на казнь не проявили никакого интереса, глядя пустыми глазами на конвой. Если бы я точно не знал, что они не находятся под чужим ментальным влиянием, то посчитал бы, что так оно и есть. Вот прям один в один рабы иллиитидов. В академии у нас проводились показы иллюзий с кристаллов с магическими записями, на которые маги сохраняли важные или интересные события. Обведя взглядом евреев, я отметил мужчину, что выглядел самым старым и имел наиболее умный взгляд. Наверное, он единственный из толпы обратил внимание на странное поведение конвоиров, но вида не показал, ведя себя, как все. Деактивировав отвод взгляда, я поманил его к себе рукой, Иди ко мне! Да поживее, не трать моё время. Эти тебе не помешают, тон я выбрал правильный, посчитав, что уверенный голос с командными нотками на забитого испуганного человека обязательно подействует.
После заминки в несколько секунд, он сделал несколько осторожных шажочков ко мне.
Простите, а что происходит? очень тихо сказал он, косясь на немцев с полицейскими, что сейчас выглядели статуями. Хорошо ещё, что сумерки сгустились достаточно, чтобы наша группа затерялась в них и не привлекала издалека чужое внимание.
Вы про гипноз в курсе?
Тот кивнул.
Я с его помощью подчинил этих, и кивнул на конвоиров. Сейчас я им скажу, чтобы вывели вас за город. Потом они повернут назад, а вам нужно бежать куда подальше в леса в болота да хоть куда! Если не хотите оказаться опять в подобной ситуации.