Все, хватит мучить себя бесполезными мыслями. Я должна, должна закончить работу, должна добить эти дурацкие камни, и создать идеальные воспоминания, чтобы весь Дарранат тряхануло. Желательно, чтобы при этом полетели с пьедестала несколько самовлюбленных подонков.
Освободив разум и выровняв дыхание, я снова принялась за работу, и на этот раз все пошло как-то быстро, легко. То ли успела натренироваться, то ли открылось второе дыхание, но я почти закончила, осталось несколько моментов, последний штрих, мелочь и
Дверь опять распахнулась, ударив о стену. А я простонала и озверела, собираясь прибить незваного гостя, даже если это дед. Поэтому возмущенно повернулась на шум, собираясь высказать все, что думаю, а, увидев этого самого гостя, проглотила все свои обвинения. Ведь на пороге стоял
- Дедуля!радостно вскрикнула я и бросилась в приветственно распахнутые объятия.
Глава 2 Контраст
Принц Дэйтон с опаской смотрел на арку портала, через которую скоро ему и его людям придется пройти. Он не любил подобные перемещения, предпочитая старый дедовский способ. И пусть дорога бы заняла неделю, зато привычно и безопасно, да и к лошадям он с детства привык. Но Лазариэль прав, так быстрее, а отец почему-то настаивал, чтобы он непременно прибыл к ежегодному илларскому балу, то ли невест, то ли дебютанток, то ли еще кого.
- Дэй!радостно вскричало воздушное создание, несущееся по большой каменной лестнице. Не успел он испугаться, как ему на шею бросилась шустрая девушка, похожая на маленького, взъерошенного эльфенка. Она была такой нежной, эфемерной, ласковой, что у него язык не повернулся ее отругать. Нельзя так быстро и беспечно бегать по лестнице, ведь можно споткнуться, не удержаться и разбиться. От последней мысли он вздрогнул и крепче прижал к себе своего маленького эльфенка.
- Я знала, знала, что найду тебя здесь.
Девушка чуть отступила и улыбнулась, став от этого еще более беззащитной и хрупкой, как хрустальная ваза, или фарфоровая чашка. Чуть сожмешь, и она рассыплется в руках. Она не доставала ему даже до плеча, маленькая, тоненькая, очень изящная, что нетипично для полукровок, а кожа была настолько прозрачной, что создавала какой-то невероятный ореол свечения. Светлые вьющиеся мелкими колечками волосы, делали ее похожей на одуванчик, а глаза, большие, цвета насыщенной, только что скошенной зелени, обрамленные густыми черными ресницами, несмотря на кажущуюся наивность, были очень серьезными. В них нежность и невинность каким-то непостижимым образом сочеталась с внутренней силой и упрямством. Вот и сейчас, девушка заметила что-то в его лице и ее чудесная улыбка увяла.
- Вы опять поссорились?скорее не спросила, а констатировала его маленькая, любимая, и самая настоящая сестраКассандра Элиин Колвейн Камден.
Она была плодом связи кровного отца ДэйтонаТени Солнечного короля Сороса Кради и дочери бывшего губернатора Эссира - Джули Колвейн, в замужестве Камден. Дэйтон не знал всей истории их взаимоотношений, но догадывался, что там все было очень не просто.
Касс ничего не знала и искренне считала своим родным отцом Питера Камдена. От слухов и злопыхателей сестру тщательно ограждали мать и королева, да и Дэйтон узнал случайно, но был безмерно благодарен отцу за эту маленькую тайну. Ведь эта юная, совершенно не похожая на него девушка была его единственной кровной родственницей.
Конечно, был отец, браться, и Сэм, но какими бы ни были узы любви, они могли истончиться, а кровные узыэто навсегда, это привязывает тебя к миру, к жизни, к месту, к человеку, наконец. Или к сестре полукровке. Она всегда относилась к нему, как к родному брату, а он ничего не играл, просто любил ее, как отца, как Мэл, как Кирана и Уилла, как Сэм, его маленькая семья, которую он поклялся беречь и защищать до последнего вздоха.
- Касс, ты опять сбежала от леди Иолы?
- И ничего не сбежала, - фыркнула девушка, - и пожалуйста, не переводи тему. Я знаю, Сэм умеет обижать, но Дэй, она это делает не со зла, а потому что очень любит тебя.
- О, я не сомневаюсь. И очень надеюсь, что ты пришла сюда не для того, чтобы ее защищать.
- Нет, Сэм не нуждается в защите. Я пришла попрощаться. И я очень рада, что дядя Лазариэль меня послушал и отправляет в Илларию именно тебя, а не Кирана.
- Так вот кого я должен благодарить за сомнительное счастье?недовольно прищурился Дэйтон.
- Почему сомнительное?наивно спросила Касс.Это тебе сейчас так кажется, а когда ты туда приедешь, то поймешь, какую услугу я тебе оказала.
- А поподробнее можно?насторожился Дэйтон и требовательно дернул сестру за выбившийся из прически маленький волнистый локон.Ты опять решила поиграть в любовную фею?
- Это не игра!возмущенно сверкнула глазами девушка.И то, что ты в это не веришь, не значит, что это не правда. Я знаю, что там тебя ждет твоя судьба.
- Да неужели, - скептически хмыкнул принц. Он, конечно, слышал про ставший знаменитым дар Касс, который она использовала на всех друзьях и знакомых, и вполне заслуженно считала, что самолично соединила несколько любящих сердец. Иногда он даже хотел, чтобы и ему она наколдовала что-то подобное, а иногда бежал от этого желания, как от огня. Дэйтон уже обжегся однажды, полюбил страстно и безнадежно, испил горькую чашу неразделенной любви досуха, и, в конце концов, закрыл свою душу и сердце, не пуская туда никого, кроме семьи. А теперь Касс говорит такие слова.
- Не веришь мне? А я знаю, я знаю, что ты встретишь ее там, свою истинную любовь. И она разгорится в твоем сердце, пробежит по венам и согреет душу. Ты поймешь, когда увидишь.
- Хватит играть в пророчицу, - немного резко сказал Дэйтон, щелкнув сестру по носу.Не стоит лезть в дела других, когда они тебя об этом не просят. Это может быть чревато неприятными последствиями.
- Я говорю, что вижу и что знаю, - обиделась девушка.И я знаю, что тебе придется очень постараться, чтобы завоевать свою любовь.
- И ты думаешь, я захочу кого-то завоевывать?хмыкнул Солнечный принц, а девушка улыбнулась, коварненько так, словно знала больше, чем он.
- Конечно, захочешь. А вот завоюешь ли
- И на что это вы, юная леди намекаете?прищурился Дэйтон, решив принять слова сестры за блажь или шутку.
- Ни на что. Я просто знаю, что ты нужен ей, а она нужна тебе. Вот и все. А еще я знаю, что с любовью играть не стоит. Обжечься можно, и очень сильно обжечься.
Касс хотела еще что-то добавить, но тут заметила наверху Лазариэля и свою строгую наставницу, от которой и правда сбежала.
- Ой, ну мне пора, - пискнула девушка, подхватила юбки, чмокнула принца в щеку, прошептала что-то об удаче, и бросилась в ближайший от лестницы коридор.
А Дэйтон так и стоял, с улыбкой на лице, пока Лазариэль и Иола не спустились к нему. Бывшая травница, а ныне одна из самых сильных магиан Арвитана несколько секунд с подозрением смотрела на принца, затем обвела глазами зал и сурово сдвинула брови:
- Касс
- Я ее не видел, - поспешно сказал принц и расплылся в самой честной улыбке.
- Не удержалась все-таки? И что эта юркая девчонка тебе наговорила?
- Не понимаю, о чем вы говорите, - не стал сдавать сестру принц.
- Ох, и дождется она когда-нибудь, - ничуть не поверила его честному взгляду леди Иола. И обиженно засопела, когда принц и ее муж рассмеялись то ли над ней, то ли над ее грозным обещанием.
- И чего ты ржешь?рявкнула первая магиана Арвитана, ткнув мужа локтем в бок. Тот охнул, потер ушибленное ребро, но обижаться на супругу не стал. Да и не мог он. Разве можно обижаться на собственную душу?
Дэйтон заметил, как нежно Лазариэль посмотрел на супругу, погладил ее точеное плечико, и она вдруг повернулась к нему, улыбнулась одними глазами, и возникло чудо. Дэйтон так редко видел это - истинную любовь, когда годы делают ее лишь крепче, когда двое срастаются между собой характерами, горестями и радостями, жизнями, когда дыхание становится одним на двоих, и им даже не надо прикасаться, а ты совершенно четко понимаешь, что они созданы друг для друга, что как бы далеко не находились один от другого, их связывают сотни толстых нитей, которые даже смерть не сможет разорвать. Он видел это чудо лишь дваждыу Лазариэля и Иолы, и у отца с Мэл. И смертельно завидовал им. Так отчаянно завидовал, что становилось больно где-то там, где билось его замороженное сердце. Сейчас, как никогда ему хотелось, чтобы Касс не ошиблась, чтобы там, в чужой, враждебной к полукровкам стране он нашел что-то похожее, то, что есть у этих двоих. А в следующее мгновение испугался и пожелал, чтобы этого никогда не случилось. Ведь если это произойдет, то он окажется связанным словом, данным отцу, своей совестью, долгом, честью. Нет, лучше так, чем разрываться между любовью к семье и к той, кого он даже не знал. Единственное, на что надеялся, что почти незнакомая Клем Парс, которую отец выбрал для него, окажется той самой любовью, что напророчила Касс, правда почему-то он в этом очень сомневался. Судьба никогда не баловала принца Дэйтона удачей, и он подозревал, что в этот раз злодейка снова не расщедрилась.
- Отец придет с тобой проститься?спросила Иола, вырывая Дэйтона из лап грустных дум.
- Нет, - отозвался он, заталкивая в глубь сердца все свои мечты, страхи и сомнения.Мы уже попрощались.
- Ну что ж. Тогда дождемся твоих спутников и приступим.
- Да. Ведь ждать осталось совсем не долго.
* * *
- Ну, как ты цыпленок?выдохнул дедуля Парс мне в волосы. Объятия слегка затянулись, но я не возражала.
- Все хорошо, - заверила его, но явно не убедила.
- Измучил тебя этот изверг?
Еще как. Всю душу вывернул. Только вряд ли он имел в виду того, о ком я сейчас подумала.
- Парс, я запретил тебе переступать порог моих владений, - взревел дед Агеэра, едва завидев, как мы с дедулей спускаемся по лестнице.
Признаться, я тоже слегка прибалдела, узрев его на пороге своей комнаты. Ведь оба моих деда не просто недолюбливали друг друга, они открыто враждовали, а я, нередко оказывалась между двух огней. Помню, в бытность мою не слишком послушным ребенком дед Агеэра часто наказывал меня, не давая видеться с дедулей, используя этот дурацкий запрет.
В свете недавних событий все изменилось, и сейчас я могла без всякого страха, просто назло пригласить дедушку на ужин, но, подумав, решила не искушать судьбу. Каким бы терпеливым не был дед Агеэра, но терпение его не безгранично. Впрочем, дедуля Парс не нуждался в моей защите и прекрасно умел постоять за себя. В чем я имела возможность убедиться.
- Да нужны мне твои владения, - фыркнул дедуля Парс.Владенияодно название. В моем склепе и то поприятнее будет.
Да, дедуля слегка преувеличил, и сам того не зная, обидел нашего нового управляющего. Я извинюсь перед ним, может быть, попозже. А пока
- Агеэраты мрачный и угрюмый самодур, и дом у тебя такой же. Идем, цыпленок, я вижу, как твоя прекрасная светлая аура затухает в этом склепе.
- Клементина! Я запрещаю тебе выходить из дома с этим типом!
- Агеэра, за рамки не выходи. Клементина пока еще находится под защитой Огненного дома, и твои запреты на ее перемещения не распространяются.
- Пока она находится в моем доме, я решаю, куда она ходит и что делает.
- Да не вопрос, - весело хмыкнул дедуля Парс.Цыпленок, ступай наверх, собери свои вещи, поживешь до бала в моем доме.
- Ты не имеешь права! - взревел дед Агеэра.
- Еще как имею, - нагло парировал дедуля Парс.Цыпленок, поторопись. Одриэль нас уже на ужин заждалась.
Я решила не упускать такую чудесную возможность и бросилась наверх, собирать вещи. Покидала в сумки самое необходимое, захватила мыслеловы, и вскоре вернулась в гостиную. Оба деда как стояли внизу лестницы, так и остались стоять, сверля друг друга ненавидящими взглядами. Отвлеклись только при моем появлении.
Дедуля забрал мои сумки, и с тем же веселым, слегка самодовольным выражением лица направился к выходу, а дед Агеэра молчал и угрюмо прожигал мне спину своим немым укором. Когда этот взгляд пропал, а я дошла до двери, решила попрощаться, из вежливости, обернулась и удивленно замерла. То ли освещение так падало, то ли сама обстановка влияла, но вместо сильного, жесткого и вечно недовольного деда, который до сих пор иногда пугал меня до чертиков, я увидела осунувшегося надломленного, смертельно уставшего старика. Который, по сути, был совсем еще не старым, но в этот момент он показался мне именно таким, а еще бесконечно одиноким. Его бескомпромиссность, угрюмость, нелюдимость, не умение ладить с людьми, даже со мной, сыграли с ним злую шутку. И в итоге он остался совсем один. Устраивало ли его это? Не знаю. Но мне стало его жаль.
Через несколько секунд наваждение пропало, дед выпрямился, и снова посмотрел на меня с тем неизменным выражением глубокого разочарования, которым смотрел чаще всего, и я перестала его жалеть, решив для себя, что мне просто померещилось. Повернулась к услужливо раскрытой дедулей двери и ушла, так и не попрощавшись.
* * *
Мы вышли за ворота владений дома Агеэра, пересекли площадь, и я снова поразилась тому контрасту, что существовал между двумя так близко расположенными домами. Один тонул во мраке, а другой сверкал на солнце, как бриллиант. Когда дедуля распахнул для меня ворота своих владений, и я сделала шаг вперед, то словно само солнце меня коснулось, согревая теплом, лаская, играя солнечным зайчиком на коже. Запахи цветов, жасмина, трав наполнили легкие, а еще стойкий аромат яблочного пирога, который пекла хозяйка дома Парс, супруга моего деда эриса Одриэльодна из самых светлых и добрых женщиндэйв, которых я когда-либо видела.
Она встретила нас на пороге особняка и, когда я поднялась по лестнице, крепко обняла, как родную. И мне вдруг стало совершенно ясно, что именно так и должен выглядеть настоящий дом, где тебя ждут, любят, заботятся и не сверлят угрюмыми взглядами, шипя сквозь зубы: «Клементина». Именно это место я бы хотела назвать домом и как же жаль, что дед Агеэра успел первым заявить свои права на меня. Даже представить не могу, как бы сложилась моя жизнь, если бы все обернулось иначе, если бы я росла в доме Парс, рядом с любимым дедом, его чудесной женой, которая приняла меня, хоть я и была дочерью незаконного сына ее мужа. Я бы жила с их замечательными детьми, которые никогда плохого слова в мою сторону не сказали. Они принимали меня, как свою, со всей искренностью и теплотой, которая пронизывала все вокруг.
Сейчас моих дяди и тети не было в столице. На зиму они всегда перебирались в южные провинции владений. Род Парс хоть и назывался Ночными пумами, но вся семья обожала солнце, купалась в нем, и ненавидела закрытые пространства. Вот и особняк полностью соответствовал взглядам хозяев. Ничего черного, только яркие желтые, персиковые, светло-бежевые тона во всем и окна, окна повсюду. Даже столовую Одриэль перенесла на закрытую солнечную веранду, где даже крыша была из стекла, а все свободное пространство было заставлено цветами со всех уголков Илларии. Одриэль любила цветы и с удовольствием их коллекционировала.
Но в доме Парс меня ждал еще один неожиданный сюрприз, который стоял сейчас позади Одриэль и смущенно переступал с ноги на ногу.
- Тея, - улыбнулась я, глядя на виноватую мордашку моей любимой подруги.
- Клем, прости меня, пожалуйста. Я такая дура, - сказала Тей и бросилась меня обнимать.Я не знала, что Инар совершит такую подлость.
- Представляю, что ты ему наговорила, - хмыкнула я, ничуть не сомневаясь, что любимая подружка не постеснялась выразить свое отношение повелителю прямо в лицо. Надеюсь, только не при свидетелях.
- И не только, - хмыкнула Тей.Я его стол подпалила. Жаль, что не получилось весь испепелить, как тот стул, помнишь?
Помню я, помню. И мне до сих пор его очень жаль, а еще напрашивается вопрос:
- Тей, а ты вообще, что здесь делаешь?
Но на него мне ответила не подруга, а дедуля.
- Что делает, что делает? Да если бы не эта смелая девушка, я бы так и сидел на границе, пребывая в неведении, какую подлость задумал этот негодяй Агеэра. Но ничего, цыпленок, завтра же я попрошу аудиенции у повелителя, и мы решим эту проблему. Если надо будет, я вынесу вопрос о передаче тебя под мою опеку на Совете.
Этого еще не хватало, чтобы мое имя звучало в Совете. Жесть.
- Дедуль, да ты не волнуйся так. Я не собираюсь подписывать этот контракт.
- Но тогда ты не поедешь в Арвитан, - некстати вставила Тей, а дед взвился.
- Это почему это не поедет?
Пришлось мне долго и обстоятельно объяснять, что таковы условия деда Агеэра. Не могла же я сказать, что тут замешана фигура повыше и поупрямее.
- Да мне даже полезно будет провести последние месяцы перед посвящением в Академии.
- Но это не справедливо!
- Тей, ты серьезно все еще веришь в справедливость? - снисходительно улыбнулась я.
- Да, верю, - упрямо ответила подруга.А если судьба или закон запаздывают, то я предпочитаю поправлять ее сама. Мы этого так не оставим, слышишь? И ты поедешь со мной в Арвитан, или я не я буду.
Ух, ты! Видимо Тей и впрямь очень задета, раз такими словами разбрасывается.
- Пойдем, воительница, ужинать. Я ужасно проголодалась.
- Мне нравится твоя прическа.