Десятина - Холли Блэк 2 стр.

Кайя поставила бутылку бурбона на пыльный пол, а рядом кинула плащ. Она попыталась поднять коня, словно тот еще мог стоять на сломанных ногах. Конь покачнулся, но не упал. Кайя перекинула ногу через спину коня и разместилась в седле, упираясь пятками в пол и не давая ему упасть. Она провела пальцами по резным колечкам золотой гривы, потрогала нарисованные черные глаза и сколотые уши.

В ее воображении белый конь неуверенно поднялся на ноги. Его мощное тело было теплым и живым. Кайя запустила руки в гриву и крепко за нее ухватилась, краем сознания отмечая в руках странное покалывание. Конь под ней тихонько заржал, готовый прыгнуть в холодную черную воду. Девушка откинула голову.

 Кайя?  выдернул ее из фантазии тихий голос.

У лестницы стоял Кенни и тупо хлопал глазами. На мгновение она разозлилась, а потом ощутила, как краска приливает к щекам.

Сейчас, в полутьме комнаты, Кайя смогла лучше разглядеть его: в ушах парня поблескивали тяжелые серебряные кольца, короткие волосы цвета корицы были уложены гелем и слегка завивались, как и маленькая эспаньолка, которую он явно пытался отрастить. Под бомбером была надета обтягивающая белая майка, обрисовывающая фигуру.

Кенни двинулся к Кайе, вытянув вперед руку, а потом вдруг уставился на свою ладонь с таким выражением, словно сам не понимал, зачем и когда поднял ее. Наконец он медленно, словно в полусне, похлопал коня по голове.

 Я видел тебя,  сказал Кенни.  Видел, что ты сделала.

 Где Дженет?  Кайя не совсем понимала, что он имеет в виду.

Если бы не серьезное выражение лица и его медленная манера речи, она решила бы, что парень просто издевается.

 Она волновалась, куда ты пропала.  Теперь Кенни гладил гриву коня. Движения его руки завораживали девушку. Казалось, он на самом деле запутывается пальцами в воображаемом конском волосе.  Как ты это сделала?

 Сделала что?  Теперь Кайе стало страшно. Страшно и вместе с тем очень приятно. Но Кенни не смеялся и не издевался.

 Я видел, как конь поднялся.

Голос его был так тих, что Кайя могла с легкостью притвориться, будто не расслышала этих слов. Ладонь Кенни упала на ее бедро, скользнула выше, к кромке хлопковых трусиков.

И пусть Кайя заметила медленное движение его руки, прикосновение ее испугало. Мгновение она не могла пошевелиться, словно парализованная, а затем вскочила, отпуская коня. Он грохнулся на пол, сбивая бутылку бурбона, темная жидкость выплеснулась, подобно ночному приливу, заливая леопардовый плащ и пропитывая дно пыльных коробок.

Кенни схватил девушку, прежде чем она успела понять, что происходит, рука крепко сжала ворот ее рубашки.

Кайя отшатнулась, потеряла равновесие и упала, порвавшаяся рубашка разошлась на груди, когда Кенни ее отпустил.

Снизу послышался топот.

 Чё там за хрень?  Маркус выскочил на лестничную площадку следом за Пончиком и теперь пытался вырваться вперед, чтобы лучше все рассмотреть.

Кенни потряс головой и беспомощно огляделся, а Кайя ринулась к залитому бурбоном плащу. Парни освободили проход, и на площадку вышла хлопающая глазами Дженет.

 Что случилось?  спросила она в замешательстве, переводя взгляд с Кайи на Кенни.

Кайя протиснулась мимо подруги, на бегу просовывая руку в рукав торопливо накинутого на спину плаща.

 Кайя!  окликнула ее Дженет.

Она даже не оглянулась, перепрыгивая в темноте сразу через две ступеньки. Кайе нечего было сказать, нечем было объяснить то, что только что произошло. Но она слышала крик Дженет:

 Что ты с ней сделал? Что ты, мать твою, натворил?

Кайя промчалась через зал и перекинула ногу через подоконник. Один из осколков, которые успешно удалось избежать по пути сюда, прочертил тонкую линию на внешней части ее бедра, когда Кайя вывалилась в кучу песка и сорняков.

Ветер приятно холодил пылающее лицо.

Корнелиус Стоун подхватил очередную коробку со всяким компьютерным хламом и бросил ее в своей комнате рядом с остальными. Каждый раз, когда мама притаскивала домой треснувший монитор, заедающую клавиатуру или просто моток каких-то проводов, на лице читалась такая надежда, что Корни хотелось ее стукнуть. Мама абсолютно не видела разницы между «двойкой» i286 и квантовым компьютером. Она не понимала, что век кустарной сборки подходит к концу. Какой смысл просто быть долбаным гением? В наше время нужно быть богатеньким долбаным гением.

Он швырнул коробку на пол, пару раз хорошенько пнул ее, подхватил джинсовую куртку с головой дьявола на спине и двинулся к двери.

 Нашел в коробке что-нибудь полезное, дорогой?  Мать была в комнате Дженет, аккуратно складывала очередные джинсы из секонд-хенда. Потом достала майку с выложенными из страз кошками.  Как думаешь, сестре понравится?

 Спасибо, Ма,  процедил он сквозь стиснутые зубы.  Мне надо на работу.

Он прошел мимо Супруга, который, согнувшись, стоял у стола и выискивал в коробке бутылку пива. Рядом с кухонной тумбой вразвалочку бродила белая кошка с большим беременным животом и орала, выпрашивая то ли консервы, то ли мороженое с огурчикамив общем, хоть что-нибудь. Корнелиус нехотя погладил ее по голове и, не позволив кошке ласково потереться о руку, распахнул дверь и вышел на улицу.

После провонявшей сигаретным дымом комнаты вдохнуть прохладный октябрьский воздух было истинным наслаждением.

Корни любил свою машину. Старенький «Шевроле», покрытый ржавыми пятнами, с заводской грунтовкой и внутренней отделкой, ошметками свисающей с потолка. Корни знал, как выглядит со стороны: носатый, высокий, костлявый парень с дерьмовой прической и проблемной кожей. Они с именем подходили друг другу. Корнелиус. Корни. Корн-дог.

Но не в машине. В ней он становился безымянным.

Уже три недели он каждый день выходил на работу чуть раньше. Заскакивал в круглосуточный магазин за едой, а потом кружил по городу, представляя, каково это: выехать на трассу и мчаться, мчаться, мчаться по ней, пока не кончится бензин.

На этот раз он купил стакан кофе и пакетик черной лакрицы. Завис над томиком с серебристым драконом на обложке, читая первые предложения в надежде, что книга его захватит. Игра становилась скучной. Нет, не просто скучной, от нее Корнелиус начинал ощущать себя еще более жалким, чем обычно. До Хеллоуина оставалась неделяон предавался мечтам о дороге уже слишком давно и прекрасно понимал, что они неосуществимы. Корни отхлебнул кофе и едва не начал отплевываться. Слишком сладкий. Сделал еще один маленький глоток, стараясь привыкнуть к вкусу. Отвратительно.

Выбравшись из машины, Корни бросил стаканчик с кофе прямо на парковку, и напиток живописно расплескался по асфальту. Парень зашел в магазин и налил себе новый стакан. Стоящая на кассе женщина с кудрявыми рыжими волосами, оглядев его, указала на куртку:

 И кто же ты? Дьявол?

 Было б неплохо,  сказал Корни, бросая на стойку доллар с четвертью.  Было б неплохо.

Глава 2

Ветер швырял дождь Кайе в лицо. Руки заледенели, а тело бил озноб, когда холодные капли стекали по волосам, скатывались по шее за ворот плаща. Она шла вдоль шоссе, низко опустив голову и пиная мусор, гонимый ветром по поросшей травой обочине.

Расплющенная банка из-под газировки попала в клумбу-сердечко, засаженную хризантемами, которую установили в память людям, погибшим в аварии. На этой стороне дороги не было домов, лишь длинная полоса вымоченных дождем деревьев, тянущаяся до самой автозаправки.

Кайя уже была на полпути к дому. Мимо нее по асфальту шоссе шуршали шинами автомобили. Успокаивающий звук, похожий на долгий вздох.

«Я видел тебя. Видел, что ты сделала».

В груди клубком сворачивался страх. Страх и злость. Кайе так хотелось разбить что-нибудь или кого-нибудь ударить.

Как она могла что-то «сделать»? Когда Кайя пыталась силой мысли перевернуть страницу журнала или заставить монетку упасть вверх орлом, ни разу ничего не вышло. Отчего тогда Кенни увидел, как деревянный конь со сломанными ногами вдруг ожил?

Не говоря уж о том, что Кайя и сама начала верить, что Спайк, Люти и Грисллишь плод ее воображения. Она дома уже две недели, а их и след простыл. Сколько бы Кайя ни звала, сколько бы мисок молока ни оставляла на пороге и как бы часто ни спускалась к старому ручью, они не появлялись.

Она глубоко вздохнула, отфыркиваясь от капель дождя, попавших в нос. Словно от слез.

Ветви деревьев напоминали прутья свинцовой решетки, между которыми не хватало лишь кусочков цветного витража. Кайя предчувствовала, что скажет бабушка, когда она заявится домой посреди ночи, в рваной рубашке, источая ароматы бурбона. Правду.

Рука ее парня на бедре Кайивот что будет волновать Дженет. Это и тот факт, что она позволила его ладони задержаться на коже, пусть всего на мгновение. Кайя представляла, как Кенни сейчас оправдывается перед раззадоренной, злой и пьяной Дженет, но в их случае даже самая дурацкая ложь окажется лучше правды.

Я видел, как конь поднялся.

Кайе нечего будет сказать в ответ. Кто поверит, что лапать ее Кенни полез нарочно, а рубашку порвал случайно? Что говорить, когда Дженет попросит рассказать, что случилось? Подруга и так считает Кайю лгуньей и выдумщицей.

Она до сих пор ощущала жар ладони Кенни, пылающий след, тянущийся по бедру в контрасте с ее мокрой ледяной кожей.

Новый порыв ветра хлестнул по лицу, принес с собой крик, раздавшийся со стороны леса. Короткий, но полный боли. Кайя резко остановилась. Но вокруг было тихо, лишь шумел дождь, шипя, словно радиопомехи.

А когда, вздымая тучу брызг, мимо пронесся грузовик, Кайя вновь услышала странный звук. Тише на этот раз, больше похожий на сдавленный стон. И доносился он из-за ближайших к девушке деревьев.

Кайя спустилась по пологому склону, поросшему короткой травой, и ступила под сень деревьев. Поднырнула под мокрыми ветвями большого вяза, ступая среди листьев молодого папоротника и вьющегося шиповника. Сорняки цеплялись ей за ноги, оставляя на чулках мокрые полосы. Полыхающие в небе молнии озаряли лес серебром. От потревоженного ногами человека лесного ковра поднимался землистый, гниловатый запах прелых листьев.

Среди деревьев никого не было.

Кайя остановилась, обернувшись к шоссе, которое еще виднелось за деревьями. Зачем она вообще сюда пошла? Звук, должно быть, раздавался со стороны домов, которые стояли на другом берегу узенькой речушки, протянувшейся вдоль лесополосы. Какой еще идиот решится посреди ночи потащиться в лес в сильный ливень?

Кайя двинулась обратно к дороге, стараясь выискивать места посуше. По чулкам окончательно поползли стрелки, и она наклонилась, чтобы их снять.

 Стой, где стоишь.

Она едва не подскочила, услышав голос. В нем отчетливо слышался странный акцент, хотя все слова незнакомец выговаривал правильно.

Мужчина валялся в грязи в нескольких шагах от Кайи, сжимая в руке изогнутый меч. В густой темноте подлеска его лезвие сияло подобно лунному свету. Длинные серебристые волосы парня промокли и липли к шее, обрамляя узкое лицо с резкими чертами. Струйки дождя стекали по его черным доспехам, а свободная от меча рука покоилась на ребрах, стискивая торчащую из груди корявую ветвь. И капли дождя рядом с ней окрашивались кровью.

 Это была ты, девочка?  рвано выдохнул он.

Кайя не поняла вопроса, но на всякий случай покачала головой. Незнакомец выглядел не намного старше ее, еще совсем парень. По крайней мере, чтобы звать ее «девочкой».

 Значит, ты здесь не для того, чтобы добить меня?

Она снова покачала головой. Незнакомец сидел, вытянув длинные ноги, он был высок. Выше большинства людей, выше любого знакомого ей фейри и все же Кайя не сомневалась, что он один из них. Взять во внимание хотя бы остроконечные уши, выглядывающие из-под мокрых волос. И тот факт, что от его красоты у нее перехватывало дыхание.

 Жаль,  тихо отозвался незнакомец, облизывая окровавленные губы.

Кайя шагнула ближе, и мужчина вскочил с земли, готовясь дать отпор,  даже с раной в груди двигался он быстро. На лицо ему налипли волосы, но глаза, сверкающие, словно капельки ртути, пристально следили за ней.

 Ты ведь фейри?  успокаивающе поинтересовалась Кайя, держа руки на виду. Она слышала истории о джентри, знатных фейри, от Люти-Лу, но ни разу не видела. Может, он один из них?

Незнакомец оставался неподвижен, и Кайя сделала еще один крошечный шажок, успокаивающе протягивая к нему руку, словно к чарующе прекрасному, но опасному животному.

 Позволь я помогу.

Мужчина дрожал от напряжения, но не отводил глаз от ее лица. Пальцы его крепко, до побелевших костяшек сжимали рукоять меча. Кайя не осмелилась сделать еще шаг.

 Ты так умрешь от потери крови.

Несколько минут они стояли друг против друга, не двигаясь, а потом незнакомец рухнул на одно колено прямо в грязь. Он наклонился вперед, впиваясь пальцами в ковер листвы, и сплюнул кровью. Мокрые ресницы, скрывающие приоткрытые глаза, отливали серебром, словно были отлиты из металла.

Кайя в два шага преодолела разделяющее их расстояние и опустилась на колени рядом с мужчиной, обхватив себя дрожащими руками. Вблизи она рассмотрела, что его доспехи были сделаны из толстой кожи с вытравкой, изображающей птичьи перья.

 Я не могу сам вытащить стрелу,  тихо сказал он.  Они не нападают, ждут, когда я потеряю больше крови.

 Кто ждет?  Сложно было представить, что кто-то подстрелил мужчину обычной веткой, но, похоже, именно это он и пытался сказать.

 Если хочешь помочь, вынь стрелу.  Он прищурился и покачал головой.  Если нет, вонзи ее как можно глубже и надейся, что это меня убьет.

 Но кровотечение станет только сильней,  заметила Кайя.

Незнакомец в ответ горько рассмеялся:

 Каким бы ни было решение, не медли.

Во взгляде его читалось отчаяние. Мужчина явно считал, что Кайя пришла убить его, но все же медленно выпрямился и подвинулся, опираясь спиной о ствол большого дуба. Напрягся, ожидая ее решения.

Кайя вспомнила фейри, которых знала в детстве: быстрых и проказливых существ. Никаких войн, волшебных стрел и врагов; и, конечно, никакой лжи. Но лежащий в грязи и истекающий кровью незнакомец одним своим видом доказывал, сколь ошибочны были ее представления о фейри.

Кайя неосознанно отдернула протянутую к груди мужчины руку. Внутри все заледенело при виде ужасной раны.

 Я не смогу.

 Как тебя обычно называют?  спокойно спросил незнакомец.

 Кайя,  ответила она. И замолчала, провожая взглядом облачко пара, сорвавшееся с губ вместе со словами.

 Я Ройбен.  Фейри редко раскрывают другим свои имена, даже малую их часть. Кайя не понимала почему, но мужчина явно пытался этим показать, что доверяет ей, или, возможно, хотел извиниться, что изначально сделал неправильные суждения.  Дай мне руку.

Она позволила взять ее руку и поднести к ветви. Кожа мужчины была влажной и прохладной, а пальцы, сомкнувшиеся на ладони Кайи, неестественно длинными и грубыми от мозолей.

 Просто крепче сожми руку, я все сделаю сам,  посоветовал он.  Можешь даже не смотреть. Я смогу вытащить стрелу, если не буду к ней прикасаться.

Кайе стало стыдно. Ройбен мучается от боли, а она уверяла, что хочет помочь,  нет времени для брезгливости.

 Я вытащу,  сказала Кайя.

Ройбен отпустил ветку, и Кайя резко дернула на себя. Лицо мужчины исказилось от боли, но стрела лишь едва сдвинулась с места.

Он глухо застонал.

Неужели среди деревьев таятся другие фейри и ждут, не нападают, пока он окончательно не ослабеет? Кайе подумалось, что, если это так, сейчасидеальное время для атаки.

 Еще раз, Кайя.

На этот раз она отметила, под каким углом стрела вошла в грудь, и перехватила ее удобнее, чтобы изгибы ветви не цеплялись за пластины доспеха. Девушка поднялась на одно колено, стиснула руки и встала, изо всех сил рванув ветвь на себя.

Ройбен хрипло вскрикнул, когда стрела выскользнула из груди, ее металлический наконечник казался черным от крови. Мужчина коснулся раны и уставился на скользкие, заляпанные кровью пальцы, словно только сейчас осознал, что в него стреляли.

 Очень храбрая девочка,  проговорил Ройбен, испачканной рукой дотрагиваясь до ее ноги.

Кайя отшвырнула палку в сторону. Девушка вся дрожала, ей казалось, что она чувствует привкус крови.