Можно?..
Кайра кивнула.
Акос тут же заробел и начал расстегивать пуговицы сверху вниз. Он слегка приподнялся и принялся покрывать поцелуями обнаженную кожу. Медленно изит за изитом. Ее нежная кожа, которая кому-то могла показаться грубой, покрывала тренированные мышцы, кости и стальные нервы.
Акос перевернул Кайру на спину и склонился над ней на расстоянии достаточном, чтобы, не дотрагиваясь, наслаждаться теплом ее тела. Он стянул рукава блузки с плеч Кайры и дотронулся губами до ее живота. С блузкой Акос уже разделался. Теперь его нос касался внутренней стороны ее бедра. Акос посмотрел Кайре в глаза.
Да?
Да! порывисто вырвалось из ее уст.
Он взялся за пояс брюк Кайры и продолжил обнажать ее тело изит за изитом, а его разомкнутые губы скользили по коже все ниже.
7
СИЗИ
Корабль Ассамблеи размерами смахивает на небольшую планету широкий и круглый, как поплавок, только намного больше, что, откровенно говоря, выглядит устрашающе. Собранный из стекла и гладкого тусклого металла, он загораживает иллюминатор маленького патрульного корабля, что подобрал нашу спасательную капсулу.
Ты еще не видела его? спрашивает Исэй.
Только на снимках.
Его прозрачная стеклянная оболочка отражает розовый свет токотечения и пустоту. Кажется, будто, мигая красными габаритными огнями, корабль дышит. Он движется вокруг солнца медленно словно стоит на месте.
На изображениях он другой, говорю я. Гораздо менее впечатляющий.
В детстве я провела на нем три сезона. Исэй проводит согнутыми пальцами по стеклу. Училась быть правильной. Им не нравился мой окоемный акцент.
Я улыбаюсь.
Он по-прежнему проявляется. Иногда. Когда ты не задумываешься. Мне он нравится.
Тебе он нравится, потому что напоминает говор Гессы.
Исэй тычет кончиком пальца в ямочку на моей щеке, и я отмахиваюсь.
Ну что ж, мы причаливаем, объявляет она.
Капитан коренастый мужчина низкого роста с каплями пота на лбу направляет нос небольшого судна к гигантскому кораблю Ассамблеи, чтобы закрепиться у входа «Б». Я слышала, так сказал капитан.
Буква «Б» расположена над входом и покрыта светоотражающей краской. Под ней раздвигаются две металлические створки. Нашему взору открывается замкнутая кабина, ко входу в которую прикрепляется люк патрульного корабля. Это сопровождается шипением. Один из членов экипажа обеспечивает герметичное соединение нажатием на рычаг.
Пропуская Исэй вперед, мы все становимся перед люком и ждем, пока его откроют. Эта немногочисленная патрульная команда должна курсировать по средней полосе Солнечной системы и спасать тех, кто попадает в беду. Она состоит всего лишь из капитана, его помощника и еще двоих членов экипажа, которые находятся сейчас вместе с нами на борту и не слишком разговорчивы. Вероятно, они не в совершенстве владеют отирианским, их акцент напоминает мне трелльский.
Я выпрыгиваю из люка в ярко освещенный тоннель и стараюсь не отставать от Исэй. Стеклянный корпус кристально чист. На тик мне показалось, будто я плыву в пустоте, но твердь под ногами развеяла мои фантазии.
Я стою сбоку от Исэй. Нас приветствует группа официальных лиц в скучной серой униформе. По их бокам расположены несмертельные тонкие стержни, призванные оглушать, но не убивать.
Это обнадеживает. Так и должно быть. Контроль без реальной угрозы.
Человек с рядом медалей на груди кланяется Исэй.
Приветствую вас, канцлер, здоровается он на отирианском. Я капитан Морел. Руководитель Ассамблеи предупредил о вашем визите. Ваша каюта подготовлена. И для второй гостьи тоже.
Исэй разглаживает свитер, будто на нем образовались складки.
Благодарю, капитан Морел. Окоемского акцента Исэй как не бывало. Позвольте представить Сизи Керезет друга моей семьи и уроженку Туве.
Рад знакомству, мисс Керезет, обращается ко мне капитан Морел.
Я решила не тянуть и сразу же применить токодар. Так подсказал внутренний голос.
Реакция большинства людей на мой дар положительна будто бы на их плечи опускается мягкий плед. И капитан Морел не исключение. Прямо на моих глазах он расслабляется, а его улыбка смягчается и становится искренней. Кажется, впервые за последние дни это подействовало и на Исэй. Ее взгляд уже не такой напряженный.
Капитан Морел, говорю я. Благодарю вас за теплый прием.
Позвольте проводить вас в каюты, произносит капитан в ответ. Спасибо, сэр, что доставили канцлера Бенезит в целости и сохранности, добавляет он, обращаясь к капитану, который подобрал нашу капсулу.
Тот довольно фыркает и кивает мне с Исэй, а мы разворачиваемся и следуем за капитаном.
Сапоги капитана скрипят при ходьбе. Поворачивая, он слегка скользит на подошвах, словно его ступни крепятся к полу на шарнирах. Раз он служит здесь значит родился в богатой семье (не важно, на какой именно планете), а вовсе не потому что имеет склонность и достаточно мужества, чтобы нести военную службу. Он создан для задач, что требуют знаний этикета, дипломатичности и демонстрации внешнего лоска.
Капитан провожает меня до дверей каюты, которая располагается по соседству с каютой Исэй, и я вздыхаю с облегчением. После того как дверь позади меня закрывается, я наконец сбрасываю кофту с плеч, и она летит к ногам.
Каюты предназначались именно для нас. Только этим можно было объяснить поле колышущейся ковыль-травы, украшающее дальнюю переборку. Кадры с Туве. Напротив стоит узкая кровать, покрытая толстым коричневым пледом, края которого подвернуты под матрас.
Я кладу руку на сенсорную панель у двери и прокручиваю иконки меню до тех пор, пока не нахожу то, что мне нужно обои. Я пролистываю изображения и обнаруживаю Гессу под снежным покровом. На вершине холма светится красным купол храма. Я скольжу взглядом по выпуклым крышам домов к подножию холма, наблюдая за пропеллерами анемометров. Все строения запорошены снежной дымкой.
Порой я забываю, сколь прекрасен мой родной край.
В кадр попадает лишь краешек полей, что некогда возделывал мой отец. Где-то за ними находится расчищенный участок, на котором мы проводили «похороны» Айджи и Акоса. Идея была не моей. Это мама сложила поленья с горюч-камнями и, прочитав молитву, подожгла их. Я просто стояла рядом в кухлянке из меха кутьяха и маске, за которой не было видно слез. До того момента я не считала братьев погибшими, потерянными навсегда. Я решила, раз мать жжет погребальные костры, вероятно, ей известно об их смерти, ведь она предсказательница. Но выяснилось, что она знала не намного больше моего.
Я падаю в постель и гляжу на снег.
Быть может, отправляться сюда с канцлером, чтобы оказывать на нее влияние, было не самым разумным решением? Может, стоило остаться с семьей? Я, дитя Гессы, не слишком-то смыслю в политике и правлении. Я так далека от данной сферы, что это просто смешно. Зато я знаю Туве. И ее народ.
И кто-то должен приглядывать за Исэй, чтобы она не погрязла целиком в океане скорби.
Экран в каюте Исэй выглядит как обычный иллюминатор с видом на космос. Звезды сверкают, рассеивая вспышки света, и мерцает пояс токотечения.
Я вспомнила, как упрекала Исэй, когда еще не знала ее близко. «Ты ничего не знаешь о моей планете и ее народе», говорила я ей тогда.
Это случилось уже после того, как Исэй предстала перед публикой в должности канцлера. Они с Ори наведались в мое университетское общежитие, и канцлер была довольно груба со мной из-за того, что я так хорошо знала ее сестру. И по какой-то причине мой токодар позволил ответить грубостью на грубость: «Ты всего первый сезон на этой земле».
Ее взгляд сделался таким же растерянным, как и сейчас, когда я вошла в ее каюту, которая в два раза больше моей но в этом нет ничего удивительного.
Исэй сидит на краю кровати в футболке и пижамных шортиках, облепляющих ее длинные худые ноги. Я еще не видела ее в столь непринужденном и, можно сказать, уязвимом виде. Будто, увидев Исэй сразу после пробуждения, я узнаю ее ближе.
«Всю свою жизнь я любила эту планету с большим самозабвением, чем семью, друзей и даже саму себя, ответила мне тогда Исэй. Сезонами ты ходила по ее коже, в то время как я исследовала внутренности. Не смей говорить мне, что я не знаю ее».
Дело в том, что наружный панцирь Исэй столь толстый, что иногда я сомневаюсь, что под ним есть что-то еще.
Она не Кайра Ноавек, терзания которой видны даже на расстоянии. И не Акос, чьи эмоции сверкают в глазах, словно застывшие капли драгоценного металла. Исэй бесстрастна.
Мой друг, о котором я тебе рассказывала, скоро прибудет сюда. Голос Исэй звучит твердо. Он находился недалеко отсюда, когда я с ним связывалась.
Исэй успела немного покомандовать на навигационной палубе патрульного корабля, который нас забрал. Сказала, что ей необходимо связаться с давним другом, вместе с которым она росла. Его звали Аст. Исэй сказала, что ей нужна помощь кого-то, кто не связан с Ассамблеей, Туве или шотетами. Аст был «отродьем Окоема», как некоторые любили выражаться, рожденным на одном из обломков луны, за пределами токотечения.
Очень рада, отвечаю я.
Я посылаю Исэй одно из любимых ощущений, которое использую, чтобы ее успокоить, воду. Это странно, поскольку о воде мне известно не много. Я ведь выросла на ледяной планете. Но под храмом Гессы находился горячий источник, помогавший оракулам усиливать видения. Матушка взяла меня с собой однажды, и я познала, каково ступать по воде. Там было темно, как в гробнице, но теплая вода окутывала меня мягкостью, словно шелк, только была тяжелее. Вот этим тяжелым шелком я сейчас обвиваю Исэй и вижу, как спадает ее напряжение. Я спокойно изучаю ее. Сейчас это проще, чем было на тесном шотетском судне.
Он сын механика, работавшего на корабле, где я выросла.
Исэй трет глаза тыльной стороной ладони. Торговое судно постоянно перемещалось и нигде не задерживалось надолго просто идеальное место для того, кто предпочитает скрываться.
Он тоже был там во время нападения. Потерял отца. И нескольких друзей.
Чем он сейчас занимается? Работает механиком?
Да. Он как раз заканчивал работу на заправочной станции неподалеку. Как раз кстати.
Может, это мысль, что Исэй нужен кто-то еще, когда рядом есть я, может, обыкновенный укол ревности, но мне уже не нравится этот Аст. И я не знаю, каким он будет со мной.
Мысли об Асте словно взывают к нему, так как в дверь кто-то звонит. Исэй открывает. За дверью стоит ассамблейский тип и окидывает взглядом обнаженные ноги канцлера. Из-за его спины выглядывает широкоплечий мужчина с двумя холщовыми сумками в руках. Он кладет ребро ладони на плечо человека из Ассамблеи, и нечто, напоминающее жужжащего жука, вылетает из его рукава.
Пажа! восклицает Исэй, когда жук приземляется на ее вытянутую ладонь.
Это не настоящий жук. Он металлический и непрерывно издает щелкающие звуки. Это робот-поводырь для слабовидящих.
Аст поворачивает голову в сторону звука и следует за ним, бросая сумки прямо за порогом. Исэй обвила шею гостя рукой, на костяшки пальцев которой взгромоздился робот-жук.
Токодар Исэй работает с воспоминаниями. Она не может их отнимать, как это делал Ризек, но она умеет заглядывать в память. Иногда Исэй видит воспоминания, даже если не хочет. И я понимаю, что происходит, когда она утыкается носом в плечо Аста и вдыхает его запах. Как-то Исэй сказала мне, что память тесно связана с запахами, что они имеют для нее особенное значение, так как оборачивают бурный поток воспоминаний в тонкую струйку и делают их управляемыми.
Я обращаю внимание на глаза Аста, только когда он моргает. Его радужки имеют бледный зеленоватый оттенок, а зрачки обрамлены белизной.
Механические имплантаты. Они могут лишь переключаться на разные направления.
Я предполагаю, глазами Аст видит мало. Достаточно для жизни, но они лишь вспомогательные гаджеты, как и жук, которого Исэй назвала Пажой.
Какая восхитительная современная техника! говорит Исэй.
Да, на Отире они сейчас популярны, протяжно, по-окоемски, пропевает Аст. Все, кому вырезают глаза кухонными ножами, замещают их новейшими технологиями.
Твой вечный сарказм. От них и правда есть толк?
Небольшой есть. Зависит от освещенности, пожимает плечами Аст. А здесь она вроде неплоха.
Щелчком Аст поднимает Пажа с кулака Исэй и направляет в глубь комнаты. Жук летает по всей каюте, жужжа по углам.
Просторно. Пахнет чистотой. Удивлен, что на вас нет короны, канцлер.
Не сочетается с моим прикидом. Ну-ка, познакомься с моей подругой Сизи.
Жук направляется в мою сторону и нарезает круги над моей головой, вокруг плеч, живота и ног.
По треску я пытаюсь понять, каким образом жук передает мои размеры и форму Асту, но мой слух к такому не приучен.
На нем так много слоев одежды, что я не могу понять, где что. Капюшон на куртке или на толстовке под ней? Сколько на нем футболок? Две или три?
На бедре, где полагается крепить нож, у него болтается отвертка.
Аст, представляется он мне, фыркнув.
Мужчина протягивает мне руку в ожидании, что я подойду и пожму ее. Я так и делаю.
Сизи.
У Аста теплая кожа и хорошее рукопожатие не слишком сильное. Инстинктивно я подбираю для него волны тепла, походящие на рябь в воздухе.
Большинство моих «материй» срабатывает с людьми, которые хотя бы на толику пребывают в суматошном состоянии. Больше всего я люблю использовать те, что люди не ощущают. Но, судя по слегка сдвинутым бровям Аста, он понимает, что с ним что-то происходит.
Эй! Это еще что?
Прошу прощения. Мой токодар плохо поддается контролю.
Я всегда прибегаю к этой лжи. Так люди менее настораживаются.
Сизи дочь оракула Туве, говорит Исэй.
«Восседающего» оракула, машинально поправляю я подругу.
Они бывают разными? удивляется Аст. Не знал. У нас в Окоеме нет оракулов. И судьбоносной знати тоже.
Судьбоносные на Туве не считаются знатью, возражаю я. Простые неудачники.
Неудачники? поднимает брови Аст. Видно, тебя не устраивает твоя судьба?
Нет, не устраивает, тихо отвечаю я.
Аст теребит нижнюю губу. На одном из его ногтей красуется такой синячина, что мне кажется, будто он покрашен.
Извиняюсь. Не хотел задевать за больное.
Все в порядке.
Я лгу, и, похоже, Аст тоже об этом знает, но не давит на меня.
Исэй поднимает с пола платье, натягивает его через голову и застегивает юбку спереди, оставляя без внимания около дюжины пуговиц нательной рубахи.
Должно быть, ты догадался, что я позвала тебя сюда не для того, чтобы ты притащил мое старое барахло.
Исэй складывает руки на груди. Теперь она говорит властным тоном и встает в позу канцлера. Судя по всему, Аст замечает эту перемену. Он практически взволнован, а его глаза дергаются из стороны в сторону.
Я хочу попросить тебя о помощи. Это надолго. Не знаю, чем ты занимаешься и чем тебе придется пожертвовать. Но тех, кому я могу довериться, осталось совсем мало. Возможно, все эти люди находятся в этой каюте, и
Аст останавливает ее движением руки.
Брось. Конечно же, я останусь. На столько, на сколько тебе понадобится.
Ты говоришь серьезно?
Аст вытягивает вперед руку и, когда Исэй берет ее, хватает канцлера за большой палец, как солдат. Аст подносит их соединенные руки к сердцу, будто намеревается присягнуть. Но ходят слухи, что «отродья окоема» скрепляют клятвы исключительно плевками.
Сожалею о твоей сестре. Знаю, я виделся с ней всего раз, но она мне понравилась.
Это звучит по-своему мило. Прямо и честно. Я понимаю, за что Исэй полюбила Аста. Я пробую на нем другое ощущение объятия. Крепкие и подбадривающие.
Ну это, откровенно говоря, смущает меня, Сизи, возмущается Аст. Нельзя никак его «выключить»?
Только с помощью токодара моего брата. Другого способа я пока не находила.
Никогда ранее я не встречала человека, настолько тонко ощущающего мой токодар. Я бы спросила, каким даром наделен он сам, если бы это не звучало слишком невежливо.
Не будь таким раздражительным, Аст, вставляет Исэй. Сизи много помогала мне.
Хорошо, хорошо.
Аст посылает мне легкую улыбку.
Мнение Исэй многое говорит мне о человеке.
Как и мне, отвечаю я. Я слышала столько историй о корабле, на котором вы росли!
Вероятно, Исэй рассказывала тебе, как он вонял?