Девушка нежно погладила феникса и нерешительно взглянула на повинника, как бы предлагая ему сделать то же самое. Тот осторожно, вытянув руку, приблизился, но в этот момент громко хлопнула дверь, и все трое словно вернулись на землю.
Если опоздаем, капитан шкуру с нас спустит бурчал Отт. Дверь хлопнула второй раз, а значит, следом, как обычно, шел Джотам. Еще чуть-чуть, и они обогнут дом.
В голове у Сэва гремел тревожный набат. Мысли путались, слова не шли на язык.
Кусты, выпалил он, жестом веля девушке с фениксом укрыться в зарослях. Встревоженный резкими движениями, феникс принял защитную позу: расправил крылья и подал голос, но к счастью, именно в этот миг заговорил Отт:
Салага! позвал он, тяжело ступая по жухлым листьям. Ты где?
Девушка посмотрела на повинника. Ему она явно доверяла больше, чем Сэву. Повинник ободряюще кивнул, и только тогда она метнулась в заросли. Феникс, хлопая крыльями, скрылся следом. Убедившись, что беглецов не видно, Сэв обернулся.
Солдаты приближались: лицо Джотама, как обычно, не выражало ничего, зато щекастый и рябой Отт недовольно кривился.
А этот почему до сих пор здесь? спросил он, небрежно ткнув в сторону повинника самострелом. Так, будто повинникпустое место.
В голове у Сэва по-прежнему гудело, сердце грохотало так, что он с трудом соображал.
Он
Я вот это искал, произнес повинник, выступая вперед. В раскрытой ладони он сжимал гнутую пряжку. Оторвалась.
Отт прищурился и перевел взгляд на деревья у него за спиной. Увидел ли он девушку или просто высматривал конец колонны?
Слушай сюда, магораб, презрительно произнес Отт, вплотную подходя к повиннику. Сразу стало видно, насколько разного они телосложения. Солдаты мы, он указал на Сэва и Джотама, а тыслуга. Усек? В следующий раз делай так, как говорят, иначе утыкаю тебя стрелами и оставлю на поживу воронам.
Повинник покорно кивнул, хотя Сэв почувствовал исходящие от него волны ненависти. Отт же, ослепленный своим превосходством, ухмыльнулся.
Теперь двигай отсюда и почини ремень, приказал он, а после снова обратился внимание на Сэва. Повинник мельком глянул тому в глаза, со значением посмотрел туда, где прятались девушка с фениксом, и лишь потом удалился.
Теперь все зависело от Сэва.
Если не напоминать им, у кого власть, они перестанут тебя уважать, елейным голосом произнес Отт, заговорщицки приобняв Сэва за плечи. Сэв перестал дышать, лишь бы не слышать вони пота от его немытого тела. А если они тебя не уважают, так пусть хоть боятся. Верно я говорю, Джот?
Джотам равнодушно кивнул, увлеченно вычищая грязь из-под ногтей. Отт отпихнул Сэва и громко заржал, оглядывая опушку и близлежащие заросли.
Сэв постарался не шевелиться, словно малейшим движением мог выдать девушку в зарослях. Они стояли слишком близко
А это что такое? спросил Отт, глядя Сэву за спину.
Желудок свело от ужаса, но, оборачиваясь, Сэв сохранял невозмутимый вид.
Оттолкнув его, Отт подошел к лежащей на земле, среди рассыпанных луковиц, плетеной корзинке. Должно быть, девушка обронила ее, столкнувшись с Сэвом.
Отт поднял корзинку и с вопросительным взглядом показал ее Сэву. Тот не придумал ничего лучше, кроме как пожать плечами. Врать он умел прилично, но порой лучше промолчать. Глупостьприродная или напускнаяпоможет объяснить любые странные совпадения.
Отт осмотрелся, потом заглянул внутрь корзинки. Фыркнул.
Часовой из тебя произнес он и с презрением отбросил корзину. Ты и роя ос не заметишь, пока тебя в зад не ужалят.
Пора идти, скучающим тоном напомнил Джотам. На каждые десять слов, сказанных Оттом, он говорил всего два. Если Отт был Шутомпухлым и шумным коротышкой, то Джотам был Пугалом, его тощей и тихой противоположностью. Худое лицо и сальные патлы усиливали это ощущение; его продубленная коричневая кожа была покрыта сложным рисунком неровных и плохо заживших шрамов.
В детстве Сэв обожал пьесу «Шут и Ворона», а еще «Принцесса-жемчужинка» и «Приключения пройдохи». Протиснувшись через толпу у театра в аллее Лицедеев, Сэв наблюдал за игрой на сцене, выглядывая из-за ног взрослых. Большую часть комедий ставить дозволяли, а вот эпосы и трагедии запрещали. Они пользовались народной любовью, но со времен войны оказались в опале, потому что повествовали о многих славных воинах и знаменитых людях из истории укротителей фениксов. Ходил слух, якобы кое-где в подпольных театрах и игорных домах Аура-Новы актерам платили больше обычного, чтобы они тайно, после закрытия исполняли запретные пьесы. За риск со зрителей драли в три шкуры.
Джотам побрел прочь, а Отт присмотрелся к Сэву.
Раз уж дозорный из тебя никакой, поработаешь носильщиком, грубо произнес он, бросил перед Сэвом самострел и, самодовольно ухмыляясь, вразвалочку пошел вслед за подельником.
Сэв смотрел им вслед, не смея даже вздохнуть, пока наконец лес не поглотил звуки шагов.
Сэв сделал судорожный вдох, не зная, что говорить и как быть, а девушка в это время поднялась из-за кустов. Сомнений нет, она все слышала и теперь знает: онне какой-то там мародер, а солдат. Птицы нигде видно не было, но теперь, когда опасность миновала, Сэв впервые позволил себе осознать, что видел он живого феникса.
Все думали, что их больше нет, что империя уничтожила их вместе с восстанием, символом которого они и были. После войны губернаторы решили, что эти птицы слишком опасны и слишком преданы анимагам, поэтому нельзя им доверять. В пределах империи фениксов извели полностью, а в первые годы после войны браконьеры охотились за ними и в Пире. И хотя на Вольные земли закон империи не распространялся, с падением Авалькиры Эшфайр в независимом государстве некому стало защищать фениксов и их земли. Не осталось правителей, солдат и устройства страны. Всякое село теперь было само по себе, не хватало ни людей, ни возможностей, чтобы всем объединиться под одним стягом или ради общего дела. Люди Пиры, может, и обрели свободу от законов империи, но освободились они и от ее покровительства.
Сэв часто задавался вопросом: почему империя не направит сюда армию, чтобы прибрать к рукам отбившуюся провинцию? Из подслушанных разговоров он понял, что ответ прост: дело того не стоит. Столь обширные и дикие земли так просто не захватить, силы растянутся. К тому же Пирастрана не богатая: экономика рухнула во время войны, странствовать по ней и торговать опасно. Восстановление обойдется чересчур дорого.
Но если Пире нечего дать империи, зачем посылать сюда Сэва и других солдат?
Сэв снова посмотрел на девушку. Может, наездники вовсе не сгинули? Может, поэтому отряд Сэва здесь?
Так это тынаездница? прошептал он. Давно Сэв не произносил этого слова: наездница. Укротительница феникса. С тех самых пор, как лишился родителей. Что, если зреет новое восстание и девушкаиз мятежников?
С каменным лицом она скрестила руки на груди. Сэв, может, и не сдал ее, но он все же солдат, вставший на пути к дому. Где-то в лесу у нее за спиной пропел феникс, и черты ее лица немного смягчились. Присев на корточки, они подобрала с земли выпавший из корзины корешок и бросила его в чащу. С громким треском и хрустом, шурша листьями, феникс набросился на угощение.
Девушка широко улыбнулась, и Сэвневольнотоже.
На миг напряжение между ними ослабло, уступив место общности, как вдруг девушка затаила дыхание и ее темные глаза тревожно округлились.
Мгновением позднее Сэв сообразил, в чем дело: воздух у него за спиной всколыхнулся, и долгожданная прохлада коснулась вспотевшей шеи. Он не успел даже дернуться, когда что-то надавило на бедро, потом едва слышно и коротко зашипело. Кто-то грубо задрал ему голову, приставив к горлу его собственный нож.
Глава 6Вероника
Я обещала, что престол не встанет между нами. Что между нами не встанет ничего. Как же мне не хватает этой детской наивности.
Вал крепко сжимала в руке нож. На губах у нее играла дикая улыбка, в глазах читалась жажда крови.
Развевающиеся рыжие волосы придавали ей сходство с девой смерти, проводившей мертвых в темные миры Нокс, и она поймала этого бедолагу-солдата, как неприкаянную душу на поле битвы.
Вал, нет! Погоди закричала Вероника, протягивая руки. Стой.
Нож Вал не убрала, но и в ход его не пустила. Она бурно дышала, а паренька колотила дрожь.
От него разит империей.
Он спас мне жизнь! выпалила Вероника, подходя ближе. Весь непростой смысл ситуации наконец дошел до нее, стоило осознать, что Ксепира по-прежнему где-то в лесу. И если Вал уже сейчас без ума от гнева, она превратится в бушующий вулкан, узнав, что феникс на воле узнав, что этот солдати повинникего видели.
При помощи тенемагии Вал вытянет из солдата правду, и тогда живым ему не уйти. И пусть он служит империи, Вероника не хотела, чтобы погиб он из-за нее.
Нельзя дать сестре опомниться.
С ним было еще трое, сказала Вероника. Говорила она быстро, торопясь воспользоваться преимуществом. Должно быть, Вал за день в деревне вымоталасьвовсю использовала магию, доведя себя до изнеможения. Если говорить правду, скрывая разоблачающие детали глубоко в уголках разума, Вал, может статься, примет рассказ за чистую монету. Врать сестре Вероника умеланадо только хорошенько сосредоточиться. Обычно позднее Вал раскрывала обман, но сейчас, если не терять головы, можно спасти пареньку жизнь.
Те трое были вооружены и пришли ограбить нас, продолжала Вероника. А он помог мне спрятаться в кустах и не выдал. Он спас мне жизнь, повторила она.
А еще ограбил нас, подумав, добавила Вал.
Ты же знаешь, у нас и красть-то нечего, напомнила Вероника, используя слова другого солдата. Парень стрельнул взглядом в ее сторону, но Вероника не отвлекалась.
Вал присмотрелась к парню.
Я чую в тебе страх, пробормотала она, переминаясь с ноги на ноги. Двигалась она плавно, а лезвие ножа скользнуло по шее солдата почти любовно. Парень судорожно сглотнул, дернув кадыком; кончик ножа проткнул кожу. Онаюная и милая, сказала Вал, мельком глянув на Веронику. Живет одна в лесу, где никто не услышит ее криков
Вероника чуть не застонала. Вал извратила ее рассказ в своем темном разуме, придумав себе беду, предлоглишь бы убить солдата.
Вал, другие, поспешила напомнить Вероника. Они его ждут. Убьешь егопридут искать. Кто знает, сколько их будет. Они придут, и со всеми ты не справишься.
Попытка не пытка, ответила Вал. Однако лоб ее изрезали морщинки, и прежняя свирепая сосредоточенность ушла.
Он ничего мне не сделал, даже пальцем не тронул. Он нам вреда не желает правда ведь? спросила Вероника, обращаясь уже к парню.
В его широко распахнутых глазах читался дикий ужас, а загорелая кожа утратила цвет, подобно крашеным ставням на палящем солнце. Вал ослабила хватку, и он отрицательно мотнул головой.
У Вал внезапно сделался скучающий вид, будто солдата тут и не было. Она убрала нож и с силой толкнула паренька в спину. Покачнувшись, тот оглянулся. Потер шею, размазывая кровь, струящуюся из небольшой ранки.
Вал изобразила свою самую прекрасную и грозную улыбку и наставила на него кинжал.
Увижу еще раз, имперская ты крыса, и разговоров не будет. Говорить будет нож. Как и сегодня, ты ничего не заметишь. И лепет моей сестрицы тебя не спасет. Даю слово.
Кивая, парень слегка поклонился. Поискал в траве самострел, брошенный спутником, поднялпоказав, что убрал палец со спускового крючка, и попятился в заросли. Какое-то время слышались его тяжелые и неровные шаги: он убегал, посекундно оглядываясь.
Наконец в лесу снова стало тихо. Вал убрала трофейный нож за пояс.
Хижина почти не изменилась, разве что ящик с припасами стоял открытым, тюфяк лежал перевернутым, а глиняный горшок валялся на боку, и от кромки к отколотой ручке спускалась трещина. Солдаты были правы: брать в доме нечего.
Вал принялась складывать в ящик добытые в Раннете продукты. Деревня стояла в четырех часах хода к югу, на краю Предгорья, в ней любили останавливаться торговцы из долины. Вероника мялась в дверях, сжимая в руках корзинку с чесноком и картошкой и гадая, что будет дальше. Она наконец осознала произошедшее, и у нее задрожали руки. Волны эмоцийпотрясение, страх и ужасбыстро сменив друг друга, отхлынули, оставив после себя пустоту. Собственное тело казалось Веронике дрожащей пустой оболочкой. Она ждала, что худшее еще впереди.
Уж конечно, Вал злится, и уж конечно, ей есть что сказать, в чем упрекнуть и предупредить сестренку. Но пока что она ворошила дымящиеся угли очага и подкидывала хворост из корзинки. Затем поставила на край очага выщербленный горшок.
Вероника, закрой дверь, не оборачиваясь, велела она. Казалось бы, простые, понятные слова, но у Вероники зашевелились волосы на загривке.
Вероника немного помедлила, мысленно призывая Ксепиру и надеясь, что увлеченная хозяйством Вал не заметит, как феникс вернется. Когда птица влетела в открытую дверь, страх немного унялся. Чувство защищенности пошатнулось, но пока она и ее питомец вместе, ей ничего не страшно.
Вероника затворила дверь, а Ксепира тем временем спланировала на пол и принялась с любопытством исследовать клювом запасы еды. Потом отлетела в сторону.
Вал следила за фениксом с непроницаемым лицом. Потом достала из-за пояса солдатский нож и протянула его сестре.
Вероника неуверенно нахмурилась, но Вал только кивнула на корзину с овощами.
Осторожнее, предупредила она, стоило Веронике взяться за рукоять. Острый.
Может, Веронике и показалосьиз-за пережитого, но в этих словах как будто звучало больше угрозы, нежели заботы. На лезвии играл гаснущий свет уходящего дня, просачивающийся сквозь ставни. Вероника поразилась, заметив на клинке метку в виде перекрещенных кинжалов: значит, оружие выковано из ферросской стали, лучшей, что можно купить за деньги, и очень редкой в горах. Самые большие мастера кузнечного дела происходили из провинции Ферро, где и добывали железо для стали. Такой кинжал больше подходил старшему офицеру, а не пехотинцу, и странно было резать боевым оружием овощи. Все равно что лопатой суп перемешивать.
Ужин приготовили в тишине. В конце концов о солдате поговорить придется, но Вероника не спешила поднимать эту тему. Заговорить об этомзначит признать, что они с фениксом покинули хижину, нарушили запреты. А в этой битве Веронике не победить. Они с Вал, может, и сестрыто есть равные, по идее, однако Вал всегда была главной. Вероника слушалась ее неизменно, даже если это претило ей.
Молчание сестры, впрочем, тревожило. Если она и ведет себе еще тише, то только когда что-то замышляет.
Меня пару дней не будет, предупредила Вал, помешивая варево. Ее лицо скрывали облачка пара.
«Уходит?» подумала Вероника.
И куда ты? спросила она, отложив нож и бросив в котелок пригоршню нарезанных овощей. Ксепира клевала картофельные очистки: подняв один ошкурок, особенно крупный, она замотала головой и отбросила его в сторону. Взялась за другой.
Искать яйцо. Недалеко от Вайле есть застава. Она заброшена со времен Мудрого правления, когда Хайтауэр перенесли за реку.
Но Мудрая королева Малка правила почти сотню лет назад. Думаешь, там еще остались яйца?
Вал пожала плечами.
Не проверишьне узнаешь.
Мы с тобой, сказала Вероника. Сердце затрепетало при мысли о путешествии, пусть и коротком.
Тебеможно, ответила Вал, а фениксу твоемунет. Я не стану рисковать безопасностью так же безоглядно, как ты.
Вероника опустила взгляд на руки. Ну вот, началось: сейчас Вал станет распекать ее за то, что они с фениксом ослушались наказа. Не дожидаясь отповеди, Вероника вскочила на ноги и сменила тему.
А вдруг как раз пришло время двигаться дальше? осторожно предположила она. Может, Вал и за главную, может, она принимает большинство решений, но и у Вероники есть голова на плечах. У нее свое мнение, мысли и планы. С тех самых пор, как они с сестрой перебрались в Пиру, ей не терпелось отыскать других анимагов, друзей и союзников. А теперь, когда у них молодой феникс, которого надо оберегать, помощь друзей пригодилась бы как никогда. Хозяин хижины вернется в любой день, продолжала Вероника. Ксепира еще мала, но она растет. А те солдаты тут мы больше не в безопасности.
Я защищу нас, пообещала Вал. Как всегда. Не согласна?