Огненная сага - Бернхард Хеннен

Бернхард ХенненХроники Азура. Огненная сага

АРБОРА, АТРИУМ ЗА ОКТАГОНОМ, РАННИЙ ВЕЧЕР, 7-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ, 53-Й ГОД ПЕРЕД ВТОРЫМ ВОСХОЖДЕНИЕМ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Переливающиеся перья светились в лучах заходящего солнца. Капли крови искрились, словно рубины вокруг откушенной головы павлина.

 Като!

Это был не крик, а скорее тяжелый вздох.

Кровавые отпечатки лап на плитах из песчаника выдавали убийцу павлина, который убежал за колодец и утащил за собой труп птицы.

Люцио вышел из узкого прохода сзади атриума. Буквально минуту назад он был в приподнятом настроении, так как на вечернее служение пришло почти в два раза больше верующих, чем обычно. Люцио рассказал им легенду о Человеке-вороне, замечательную историю о том, как в конце концов справедливость всегда побеждает зло, царящее в мире.

Разумеется, он понимал, что большинство посетителей храма просто скрывалось от томительной вечерней жары в прохладном куполообразном здании октагона. Но это не имело значения: у него было семнадцать слушателейтакое количество людей уже давно не приходило в храм. Слишком уж много соблазнов предлагала Арбора. В других городах ходили слухи, что даже у попрошаек в Арборе было достаточно денег, чтобы посещать бордель.

Люцио ограничивал себя. Он был верховным священником и женатым человеком. С тех пор как его жена Сибелла вместе с их сыном Нандусом уехала в поместье своего брата в горах, Люцио довольно часто размышлял о соблазнах публичного дома. Но он ни разу не поддался искушению, так как слишком хорошо знализ признаний исполненных раскаяния верующих,  чем впоследствии могли обернуться сладкие подарки ночи.

Люцио вышел во внутренний дворик и поднял голову павлина. Роскошные кобальтовые перья окружали мертвые глаза цвета обсидиана.

Люцио подумал, что после возвращения Сибеллы ему будет невесело. Его жена любила дерзкого павлина и подкармливала его виноградом и мелко порезанными кусочками яблок. При этом Люцио она уже давно не приносила порезанных фруктов

 Като?

Коту лучше было не попадаться на глаза Сибелле, в противном случае одноухий охотник рисковал превратиться в начинку для пирожков, предназначенных для следующего кормления бездомных. Люцио решил, что нужно поймать кота и отдать его на пару месяцев в крепость рыцарей.

 Като? А ну-ка покажись, негодяй!

Люцио обошел колодец, посмотрел на жалкие останки павлина и с горечью подумал, что роскошные хвостовые перья больше никогда не раскроются в форме веера. Полость живота была разорвана и выпотрошена. Очевидно, Люцио прервал праздничный ужин Като. Старый кот знал, что вскоре его ждет наказание.

Кровавые отпечатки лап вели к беседке, вокруг которой росли розы, а за беседкой, в бывшей крепостной стене, находилась небольшая решетчатая дверь, преграждающая проход людям, но не котам. По ту сторону полуразрушенной стены, за пределами которой уже давно разросся город, находился переулок, где жили красильщики.

Люцио хотел было вернутьсяпогоня за котом по ночным улицам казалась ему смехотворной; он решил засунуть труп павлина в мешок с камнями и утопить его в порту,  но внезапно его внимание привлекли тихие хрипящие звуки, доносившиеся с обратной стороны решетчатой двери. Может, это какой-то пьяница? Люцио подошел поближе к решетке.

Мужчина, больше похожий на тень, чем на реального человека, сидел, скорчившись, в проходе. Своим видом он напоминал чудовище из сказок, восставшее, чтобы пугать детей.

Люцио невольно нащупал сбоку меч, который служил символом его звания.

Бородатый незнакомец с загорелым, обветренным лицом повернулся и посмотрел вверх на Люцио. Из глотки мужчины раздался сиплый хрип.

Верховный священник нерешительно приоткрыл дверцу и вошел в сводчатый проход, где воняло краской и мочой. Во взгляде незнакомца он увидел что-то знакомоемольбу о прощении, которую Люцио часто замечал на лице грешников, идущих на плаху. Но за что мог просить прощения мужчина?

Незнакомец был крупного телосложения, его руки были покрыты татуировками. Моряк. Его жизнь наверняка была полна резвости и силы, но что-то лишило его обоих качеств. Это был не просто пьяница. Внезапно у священника появилось предчувствие приближающейся беды.

 Я Я

Люцио наклонился в надежде расслышать невнятные слова.

Лицо мужчины исказилось от невыразимой боли.

 Избавьте меня от мучений,  с трудом произнес он. Его взгляд остановился на мече священника.  Умоляю

Леденящий ужас охватил Люцио. Он наклонился еще ниже и пощупал левую подмышку незнакомца. Сквозь грубую ткань пропитанной потом рубашки он ощутил припухлость.

Его прикосновение заставило моряка вздрогнуть от боли.

У Люцио зачесалась рука. Затем он увидел прыгающие темные точки. Блохи!

 Эрнандо! Мануэло!  позвал он единственных двух слуг, которых не забрала с собой его жена.  Принесите паланкин госпожи!

В эту летнюю ночь в Арбору пришла смерть, и она могла собрать богатый урожай.

АРБОРА, ХЛЕБНЫЙ РЫНОК, РАННИЙ ВЕЧЕР, 7-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ, 53-Й ГОД ПЕРЕД ВТОРЫМ ВОСХОЖДЕНИЕМ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Элиза ожидала удар, но он оказался настолько сильным, что у нее подкосились ноги.

 Это мое сообщение твоему патрону Терцио,  прошипел Джакомо Форнио. Лицо тучного торговца покраснело от дневного зноя, двойной подбородок покачивался вверх-вниз, а темные запавшие глаза выглядывали из-под лохматых бровей. Но, несмотря на свою полноту, Джакомо был на удивление сильным.  Вставай! Я хочу еще кое-что добавить.

 Может, уже хватит?  попробовал успокоить торговца его зять, Джулио Коста.

Элиза знала седого патриция всю свою жизнь. Он женился на старшей дочери дома Форнио и регулярно посещал крупные поместья, которые на основании заключенных торговых договоров были должны семье Форнио большую часть своего урожая.

 Не вмешивайся, у тебя слишком мягкое сердце. Этот подонок обманывает нас каждый раз, когда появляется такая возможность. Жестокостьединственный язык, который понимают люди вроде него.  Он пнул женщину ногой в бок.  Давай, поднимайся! Или ты ждешь, что я буду наклоняться к тебе, немытая девка?

Элиза увидела слезы в глазах обеих дочерей. К счастью, Виола и Арианна были достаточно умными и знали, что лучше промолчать.

Металлический привкус крови наполнил рот молодой женщины. Элиза стиснула зубы, поднялась на ноги и мысленно приготовилась ко второму удару. Она надеялась, что Джакомо хотя бы не сломает ей нос.

Он ударил ее в лицо тыльной стороной руки. Его тяжелые золотые перстни поцарапали ей щеку.

 Оставь ее в покое! Нам еще нужно переодеться для пира, который устраивает Маттео,  вновь вмешался Джулио.  Сколько ни бей ее, это ничего не даст.  Невысокий, одетый в черное мужчина поднял руки, будто умоляя Джакомо.

 Ты же знаешь, что в ближайшие недели цена на зерно будет падать каждый день.

От очередной мощной оплеухи голова Элизы дернулась в сторону и женщина услышала пронзительный звон в левом ухе.

Слезы навернулись ей на глаза, и, хотя Элиза ничего не видела, она осознавала, что докеры, слонявшиеся вдоль набережной, матросы и одноногий попрошайка наблюдают за происходящим, будто это был веселый спектакль.

 Я себя лучше чувствую, когда бью ее!  Джакомо с трудом переводил дыхание. Элиза в очередной раз ощутила удар чужой руки, и ее рот наполнился кровью. Она скорчилась от боли и сплюнула на брусчатку.

 Хватит!

Женщина с удивлением подняла взгляд. Мужчина в белом рыцарском мундире встал перед торговцем.

 Разве избивать даму не ниже вашего достоинства?

 Даму? Разумеется. Но я вижу перед собой только дешевую шлюху.

 Мне жаль, что у вас настолько плохо со зрением, господин.

Джакомо открывал и закрывал рот, словно форель, которую вытащили из воды. Он ошеломленно уставился на рыцаря, светловолосого воина с загорелым носом, который, скорее всего, недавно приехал из далекого Вестермарка.

 Ее патрон должен знать, чего ожидать, когда я приеду в поместье. Она здесь для того, чтобы передать мое послание своему хозяину.  Джакомо снова поднял руку.

Рыцарь схватил его за руку:

 Я думаю, ваше послание оказалось достаточно понятным. И разве не будет более справедливым наказать того, кто послужил причиной вашего гнева, а не невинную посланницу?

 Оставьте его в покое,  вновь вмешался Джулио,  возможно, вам неизвестно об этом, но вы стоите перед одним из наиболее влиятельных патрициев в городе.

Рыцарь ослабил хватку. Джакомо вырвался одним движением.

 Ты недавно на Цилии, не так ли?  Торговец отошел на шаг назад и оценивающе посмотрел на противника.  Как тебя зовут? Я пожалуюсь на тебя твоему комтуру.

Элиза опустилась на колени. Она жалела, что незнакомец встал на ее защиту, так как слишком хорошо знала о том, чем мог обернуться для человека гнев Форнио. Она безропотно поднесла край отделанного мехом кафтана торговца к губам и поцеловала его.

 Пожалуйста, господин, не делайте этого. Лучше ударьте меня. Он иностранец и не знаком с нашими обычаями.

Джакомо посмотрел на нее как на паршивую собаку:

 Ты знаешь, что нужно передать своему патрону. Его зерно должно было быть на рынке сегодня. Каждый день просрочки стоит мне небольшого состояния.  Торговец посмотрел на корабль, который стоял на якоре и был едва заметен в лучах заходящего за горизонт солнца. Затем он резко повернулся к воину:  А теперь разберемся с тобой, благородный витязь. Как тебя зовут?

 Илья.

 Я поговорю с твоим комтуром.

После этого торговец отвернулся и быстрым шагом пошел вдоль причала, у которого когда-то швартовались корабли, везущие шелк. Джулио с сожалением взглянул на Элизу, а затем последовал за своим родственником.

Молодой воин опустился на колени перед женщиной:

 Как вы себя чувствуете, моя госпожа?

Элиза пристыженно опустила глаза.

 Какая же из меня госпожа,  тихо произнесла она. Разве он не видел, что на ней была убогая, заплатанная одежда?

 Благородную даму можно узнать по улыбке и поведению,  серьезно ответил он.  Судя по тому, насколько милостиво вы обращались с этим неотесанным мужланом, у меня нет ни малейшего сомнения в том, что вы действительно дама. Вы продемонстрировали необычайное великодушие по отношению к обычному варвару.

 А я тоже дама?  спросила с беззубой улыбкой Виола, меньшая из дочерей.

 Не приставай к нему!  ткнула сестру локтем в бок Арианна.

 Моя госпожа?

Он мягко поднял подбородок Элизы и посмотрел на нее. У него были голубые, словно летнее небо, глаза. Она еще никогда не видела таких глаз.

 Все в порядке,  пробормотала Элиза и встала на ноги.

 А ты настоящий рыцарь?  не унималась Виола.

 Тихо,  попросила Элиза.  Не приставайте к нашему рыцарю!

 Ничего страшного. Я, признаться, не рыцарь, но вместе с рыцарями езжу на битвы и охраняю их покой, пока они совершают геройские поступки.

Виола взглянула на него широко раскрытыми глазами:

 У тебя есть конь? Ты, наверное, богатый!

Илья засмеялся:

 Конь не принадлежит мне. Я получил его в распоряжение от ордена Черного Орла.

 Но рыцари помогают, когда приходят чудовища

 Так они и должны поступать.

 Значит, ты все-таки рыцарь!  уверенно заявила Виола.  Ты прогнал жирного торговца и

 Чудовища бывают только в сказках,  прервала ее Арианна.

 По крайней мере, этот Джакомо ведет себя как чудовище,  ответил Илья с нарочитой серьезностью.

Мимолетная улыбка показалась на лице Арианны, и Элиза почувствовала тепло в груди. С тех пор как Арианна стала свидетельницей смерти ее отца под колесами повозки, доверху нагруженной зерном, девочка больше не улыбалась.

 Вы очень вежливый мужчина.

Элиза осознавала, насколько неуклюже она отвечает. Эта молодая женщина могла безропотно работать от восхода до заката, но красиво говорить ей было не дано.

 Я перед вами в долгу, моя госпожа. Мне стоило вмешаться раньше, чтобы этот мужлан не смог поднять на вас руку и

 Чудовище!  громко исправила его Виола.

Элиза боязливо посмотрела вслед Джакомо и Джулио. Услышали ли они это? При следующей встрече с Джакомо рядом не будет благородного рыцаря, который защитит ее от гнева торговца. Им пора было вернуться к своему патрону. В усадьбу до наступления темноты они уже не попадут, а вот дойти до Кровавого моста вполне могут успеть.

 Идем!

 Но

На глаза Арианны навернулись слезы. Она прикусила губу и больше ничего не сказала. Девочка была достаточно взрослой, чтобы понять, что произошло.

 Я вас обидел, моя госпожа?

 Нам пора уходить

 Она рыдает, потому что не получит рыбного хлеба, а мы не

 Виола!  Элиза готова была провалиться со стыда под землю.

Воин растерянно посмотрел на женщину:

 Из-за того, что я вмешался, вы не получили вознаграждение.

Теперь он понял, что Элиза была настолько нищей, что у нее не было ни копейки. Женщина схватила Виолу за руку:

 Нам пора

 Пожалуйста, позвольте мне возместить ущерб, который я причинил своими действиями.

Потеряв самообладание, Элиза уставилась на воина. Он что, издевается над ней?

 Пожалуйста, мама,  тихо произнесла Арианна.

Элиза задумалась. Она знала, чем все закончится. С тех пор как умер Рикардо, ее патрон Терцио осмелел и начал лезть ей под юбку даже на глазах у девочек. Очевидно, рыцари вели себя так же. Что ж, хуже стать уже не могло.

 Мы поделим хлеб на троих.

 Об этом не может быть и речи! Моя честь требует полного возмещения моей вины. Я знаю одно заведение, где готовят замечательный

 Хочу тунца!  заявила Виола.  С жареным луком и чесночным соусом. И все это в лаваше.

 Кажется, юная дама точно знает, куда нам лучше сходить, чтобы вкусно поесть.

 Да!

Элиза посмотрела на небо. До наступления ночи и закрытия Лунных ворот оставался как минимум час. У них было достаточно времени.

АРБОРА, ДОМ КАПИТАНА ПОРТА, ПЕРВЫЙ ЧАС НОЧИ, 7-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ, 53-Й ГОД ПЕРЕД ВТОРЫМ ВОСХОЖДЕНИЕМ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Люцио ударил по металлическим воротам дверным молотком в виде львиной головы, и раздался грохот.

 Открывайте ворота! ЯЛюцио Тормено, верховный священник Арборы, и я требую немедленно поговорить с капитаном порта!

Он осознавал, что на него смотрели лентяи, прогуливающиеся по набережной перед домом капитана порта, который, скорее, напоминал крепость. На самом деле Люцио хотел привлечь как можно меньше внимания, поэтому стучался в дворовые ворота, а не в роскошный главный портал здания, по бокам которого располагались колонны. Но теперь он потерял терпение.

На брусчатке за воротами раздались шаги. Тяжелый засов отодвинулся в сторону, но при этом в воротах по-прежнему не было даже небольшой щели, сквозь которую можно было бы увидеть, кто стоял на улице. Люцио подумал, что его слова наконец-то подействовали.

 Поднимите паланкин,  приказал он Эрнандо и Мануэло.

Его слуги вспотели, мокрые пряди волос свисали у них со лба. В этот день наступление ночи не сопровождалось ветром с моря. На улице по-прежнему стоял зной. Жара вцепилась зубами в Арбору и не отпускала ее. Казалось, что весь город объят горячкой.

 Давайте, поднимайте!  повторил Люцио, как только открылись ворота.

Внутренний дворик, в который занесли паланкин, освещался тремя факелами. Желтый свет разрезал тень крытой галереи, которая окружала весь дворик. В галерее складывали конфискованный товар: бочки и сундуки, рулоны ткани и мешки с зерном. Целое состояние! После продажи этих товаров выручка подлежала передаче рыцарям ордена Черного Орла, но Томмасо Галли, капитан порта, не торопился расставаться с имуществом.

Во дворе стояли несколько дружинников, которые недоверчиво разглядывали Люцио. Звание верховного священника делало его неприкосновенным и одним из наиболее высокопоставленных лиц Цилии. Во взглядах воинов Люцио прочел упрямство и вину. Они знали, что их повелитель что-то скрывал.

 Где Томмасо?

 Я здесь!

В дверном проходе показалась небольшая фигура. Томмасо вышел во двор в сопровождении двух слуг с фонарями. На нем были невероятно облегающие штаны, которые вошли в моду у патрициев и богатых торговцев. Штаны были настолько узкими, что детородный орган капитана порта отчетливо просматривался под тканью. Как будто этого было мало, штаны оказались еще и непристойно красного цвета.