Камилла в отчаянии схватилась за дверную ручку и вскрикнула. Ее рука покраснела от ожога. Она больше не могла удержаться на месте.
Подхваченная ветром, Камилла упала на землю и вцепилась ногтями в щели между плитами. Беспощадный вихрь тянул ее своими лапами к огненной колонне. Казалось, что пламя превратилось в божество, которое вдыхало все живое вокруг.
Ногти Камиллы сломались, но девушка все еще пыталась удержаться на месте. Маттео увидел кровавый след, который оставляли ее ладони на камне.
Затем она прекратила сопротивляться и отдалась на растерзание урагану, который завывал так, будто объединил в себе смертные крики всего города.
Маттео удалось выйти из арки и вернуться в розарий. Здесь сила бури чувствовалась не так сильно. Ветер с шумом врывался в сад и хлестал розовые кусты, разросшиеся за стеной. Его палаццо был объят пламенем. Жар уже обжигал кожу. Дышать становилось все труднее.
Он не умрет здесь, с яростью подумал Маттео. Он выживет и отомстит верховному священнику. Люцио Тормено был ответственным за все это, и его вину должна была искупить его семья. В первую очередь жена и сын.
Маттео взглянул на каменную плиту, которая слегка отличалась от остальных плит на садовой дорожке. В темной щели он увидел свое спасение.
Когда садовник в первый раз рассказал ему, что нужно было делать, чтобы его розы стали по-настоящему несравненными, Маттео отколотил его палкой. Но когда старик продолжил настаивать, Маттео дал ему неделю, чтобы тот смог доказать свою правоту.
Торговцу надо было отдать должное, так как он никогда не закрывал глаза на правду, которая ему не нравилась.
Он пополз по камням, жар которых обжигал ладони. Но Маттео не мог оставаться на месте. Пожар точно убил бы его. С каждым вдохом жара проникала в легкие, и с каждым биением сердца ему все больше казалось, что он вот-вот задохнется.
Он схватился за щель. Страх перед смертью дал ему силы, чтобы приподнять тяжелую плиту. Маттео был на грани обморока, когда свалился в темную яму. В клоаку, где собирались фекалии со всего палаццо, которые делали его розы самыми красивыми во всем городе.
АРБОРА, КАНАЛ ПОД ГОРОДОМ, ЧЕТВЕРТЫЙ ЧАС НОЧИ, 7-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ, 53-Й ГОД ПЕРЕД ВТОРЫМ ВОСХОЖДЕНИЕМ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Голубой свет заставил Илью остановиться. Жара прокатилась по узкому туннелю канала, а затем он отчетливо увидел голубое пламя, бегущее в их сторону по прозрачной воде.
Что там впереди? спросила Элиза, идущая за ним.
Илья был знаком с жидким огнем только по рассказам и еще никогда не видел, как его применяют во время битвы. Но голубое пламя, которое горело даже в воде Не было никаких сомнений касательно того, что приближалось в их направлении. Пока еще зловещий огонь находился на расстоянии примерно десяти шагов.
Нам нужно вернуться к решетке.
Он старался говорить как можно спокойнее, чтобы не пугать Элизу и детей.
Но ведь путь перекрыт, возразила Элиза.
Думаю, я смогу поднять решетку. Это для нас самый надежный путь побега!
Он повернулся к молодой работнице. В голубом свете пламени она выглядела очень бледной. Элиза открыла рот, чтобы что-то ответить, но он медленно покачал головой, и она все поняла.
Какой красивый свет! восхищенно воскликнула Виола. Откуда это?
Он помогает нам найти выход отсюда. Нам нужно вернуться обратно. Илья жестом велел девочкам развернуться. Идемте! Мы ведь хотим как можно быстрее выбраться из тьмы канала.
Конечно! захихикала Виола. Подальше от слизи на стенах, которая воняет хуже, чем старые рыбьи головы и ночной горшок патрона Терцио, вместе взятые.
Арианна, старшая из девочек, посмотрела на Илью с серьезным видом. Она понимала, что что-то было не так, но молчала, чтобы не пугать младшую сестренку.
Они торопливо поползли назад по низкой воде, пока туннель не расширился.
Пламя преследовало их. Легкий ветерок дул в лицо. Теперь издалека были слышны крики.
Кто там такой злой? спросила Виола, приключенческое настроение которой улетучилось.
Спускаться в каналы запрещено, объяснила ей Элиза. Люди злятся на нас, поэтому нам нужно как можно быстрее выбраться отсюда.
Они дошли до решетки. Когда Илья протиснулся вперед, руки Элизы будто бы случайно прикоснулись к его ладоням. Она нежно сжала его пальцы. В ее глазах застыл страх.
Воин отпустил ее руку, схватился за ржавые металлические стержни решетки и подтолкнул одну из поперечных стоек правым плечом.
Как красиво!
Теперь, когда Илья больше не преграждал поле зрения, дети могли видеть голубые огоньки, бегущие по воде. Даже у Арианны глаза расширились от восхищения.
Девочки хотели пойти навстречу пламени, но Элиза удержала их.
Жара, распространяющаяся по каналу вместе с огнем, становилась невыносимой. Илье казалось, что что-то сжимает ему горло. Он с трудом переводил дыхание, как после занятия по фехтованию.
Он стиснул зубы и со всей силы уперся в решетку. Преграда поднялась на пару сантиметров.
Теперь бегущее пламя находилось на расстоянии всего пяти шагов, и дети отпрянули назад.
Жарко тут, простодушно сказала Виола.
Зубы Ильи скрипели, словно готовы были треснуть. Пот стекал струйками по его лбу.
Внезапно решетка поддалась. Заржавевшие концы стержней поднялись над водой, а затем снова начали опускаться.
Протолкни детей вперед, выдавил из себя Илья. Быстро!
Если бы только у него под рукой был какой-нибудь рычаг! Ему нужно было протиснуться под решетку. Его мундир должен был его защитить.
Идемте, нам нужно выбраться на другую сторону. Элиза прижала детей к себе. Сначала ты, Виола!
Малышка взглянула на Илью своими карими глазами:
Ты ведь тоже пойдешь с нами?
Он заставил себя улыбнуться:
Конечно. Но мне нужно будет еще немного поднять решетку. Боюсь, я слишком толстый
Виола захихикала:
Ты не толстый, ты сильный, и ты обязательно справишься.
Огонь приблизился еще на пару шагов. Маслянистые островки расплывались по воде, а поднимающееся из них голубое пламя беспокойно танцевало в потоке свежего воздуха, распространяющегося по каналу.
Давай! Элиза подтолкнула Виолу к решетке. Ползи под решеткой.
Но я не помещусь, недовольно произнесла малышка.
Тогда ляг на живот, солнышко!
Виола послушалась и протиснулась под решеткой. Арианна последовала за ней.
Вода попала мне в лицо, жалобно произнесла девочка. Она ледяная!
Все внимание молодого воина сосредоточилось на пламени. Илья отчаянно подумал, что только он был виноват в том, что Элиза с дочерьми осталась в городе. Если бы он не предложил им рыбной похлебки в порту, они бы покинули город еще до закрытия ворот. Если им не удастся отсюда выбраться, то Илья станет их убийцей. Но Элиза точно не поместится в зазор. Несмотря на ее хрупкое телосложение, места под решеткой было слишком мало.
Отчаяние придало Илье сил, и он уперся в решетку. Скрежет металла раздался из щели в стене, сквозь которую решетка опускалась вниз.
Пламя почти добралось до них.
Мама, тебе тоже нужно выбраться, беспокойно сказала Арианна.
Конечно, солнышко. Элиза стала на колени в холодной воде и посмотрела на Илью. Спасибо!
Он скорее прочел произнесенное слово по ее губам, нежели расслышал его.
Элиза должна была выбраться из города! Несмотря на мундир, Илья чувствовал давление решетки на своем плече. Он представил себя сильным, как дуб, чьи корни способны разрушить даже каменную кладку. Его ноги и спина были могучим стволом. Илья боролся с решеткой, знал, что должен был ее превзойти. С треском металлическая преграда еще немного поднялась.
Давай! тяжело дыша, произнес он.
Элиза легла в воду и протиснулась под железными стержнями.
Отчетливый треск, а затем резкая боль стерли картину в воображении Ильи. Тяжесть металла немилосердно вдавливала сломанные кости ключицы в его плоть.
Решетка опустилась еще ниже. Железные стержни придавили Элизу к дну канала. Она беспомощно барахталась, размахивала руками и ногами, но не могла поднять голову над водой.
Тяните ее за руки! приказал Илья детям, в то время как голубые огоньки приблизились к его ногам. Он был деревом, мысленно напомнил себе воин. Дубом из Вестермарка.
Виола и Арианна схватили мать за руки. Они тянули Элизу из последних сил, даже когда ее движения стали ослабевать.
Сквозняк в канале перешел в непрерывный теплый ветер, который с воем проносился по подземному лабиринту.
Мундир Ильи загорелся. Полыхающее пламя доходило ему до груди. Краем глаза Илья увидел, что Элиза перестала двигаться.
Этого не должно было произойти!
Илья еще раз вызвал в мыслях образ могучего дуба из Вестермарка.
Треснувшие края кости разрывали мышечные волокна. Раскаленная решетка обжигала ладони. Илья заревел от ярости и отчаяния.
Металлические стержни поддались.
Элиза освободилась, и дочери вытащили ее слабеющее тело на поверхность.
Живи! закричал Илья приказным тоном комтура, управляющего сражением. Живи!
Элиза приподнялась, закашлялась, выплевывая воду, и, изнеможенная, свалилась вперед. Девочки удерживали мать и следили, чтобы ее лицо не опустилось снова под воду.
Пламя пожирало Илью заживо, но он старался не показывать своей боли.
Ты горишь, сказала Виола со слезами в глазах. Как может рыцарь гореть?
Это всего лишь голубой огонь. Илья все еще удерживал решетку, хотя уже давно осознал, что ему отсюда не уйти. Он не причиняет мне боли. Уведите мать отсюда. Я скоро выйду.
Обещаешь?
На мгновение Илья забыл о страданиях. Если бы они не съели рыбную похлебку, Виола могла бы стать его дочерью. Она наверняка приняла бы его как отца
Он кивнул и прикусил губу, чтобы не закричать. То, что он раньше знал понаслышке, теперь стало реальностью: голубое пламя пожирало плоть до самой кости.
Последнее, что он увидел, была Элиза, которая снова встала на ноги, после того как девочки вытащили ее наружу.
Илья прокусил себе губу. Его рот был полон крови, но он не кричал.
АРБОРА, ПЕРЕД ГОРОДСКОЙ СТЕНОЙ, ЧЕТВЕРТЫЙ ЧАС НОЧИ, 7-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ, 53-Й ГОД ПЕРЕД ВТОРЫМ ВОСХОЖДЕНИЕМ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Виола не понимала, почему голубой огонь стал злым. Он был таким красивым. Она никогда еще не видела такого чудесного пламени. Девочка всегда представляла себе подобный волшебный свет, когда слушала сказки о Белой королеве.
Виола тесно прижалась к матери, которая уже не нуждалась в ее поддержке. Ветер, дувший в канале, превратился в бушующий шторм. Он завывал, как волки, которые приходили из леса зимними ночами, и грозился сбить их с ног.
Девочка оглянулась назад. Илья все еще не вышел. Канал сделал широкий поворот, поэтому она больше не видела решетку. Илья наверняка уже поднял решетку и пробрался под ней. Он был героем из сказок, рыцарем, который не отступил бы ни перед конторсионистками хана, ни перед драконами с края света. Но голубое пламя испугало воина, Виола заметила это по выражению его лица. Он выглядел так же, как Арианна, когда та видела большого черного пса Беппо. Ее сестра всегда и всем рассказывала, что не боялась Беппо, но это была ложь. Каждый раз, когда пес перебегал Арианне дорогу в конюшне, девочка просто притворялась храброй, но на деле у нее сердце уходило в пятки от страха.
Виола снова посмотрела вглубь канала. Когда же выйдет Илья?
Поторопись!
Мать потянула ее за руку. Она все еще шла согнувшись, так как ее спина болела в тех местах, где решетка придавила ее, будто сомкнувшаяся пасть дракона
Давай же, быстрее!
После очередного поворота канала перед ними открылось освещенное красным светом поле. Элиза ускорила шаг и закрыла телом своих дочерей. Казалось, что шипящий шторм пытался затянуть ее внутрь канала, обратно к Илье.
Виола не могла припомнить такого дикого ветра.
С трудом они добрались до конца канала, где кирпичная кладка переходила в каменистое русло посреди луга. Элиза поползла вверх по склону. Здесь ветер был всего лишь легким бризом.
Виола изумленно смотрела на круглое отверстие каналакирпичный рот посреди земли, который с жадностью переводил дух. Возможно, весь город был построен на спине огромного чудовища, от которого они только что убежали. В таком случае им нужно было забраться в горы, прежде чем чудовище поднимется и потянется за ними своими когтями.
За ними возвышалась высокая стена, над которой простиралось раскаленное ночное небо. Яркие искры танцевали, будто светляки в летнем лесу, когда Белая королева собирает вокруг себя свою свиту.
На стене послышался чей-то голос.
Бегите! закричала Элиза.
Виола устала.
Мы должны дождаться Илью, упрямо ответила она и не двигалась с места, в то время как Арианна уже бежала вперед по сухой траве. Ее сестра всегда была храброй и делала то, о чем просила мать.
Элиза была в паре шагов от Виолы. Когда Элиза обернулась, девочка увидела у нее в глазах слезы. Ее мать бросила Илью, но Виола не собиралась сдаваться. С негодованием девочка съехала вниз по склону. Она должна была заставить мать вернуться в канал.
Нет!
Как Виола и ожидала, мать побежала за ней. Наверху холма Элиза замешкалась, пытаясь найти хороший спуск, а затем внезапно пошатнулась. Посреди лба у нее открылся красный глаз, из которого полился поток кровавых слез. Затем Элиза упала лицом в ручей.
Мама Этого Виола не хотела!
Девочка не понимала, что произошло. Ей не следовало злить свою мать. Виола торопливо перепрыгнула через скользкие камни и осторожно подняла голову матери. Кровавое облако распространилось по воде и направилось вглубь канала, где в голубом пламени ждал Илья.
Дрожащими руками Виола держала голову матери над водой.
Прости, я не хотела. Пожалуйста, скажи что-нибудь! умоляла она.
Но из нового глаза на лбу продолжал литься неиссякаемый поток кровавых слез, и Элиза не отвечала.
АРБОРА, ПЕРЕД ГОРОДСКОЙ СТЕНОЙ, ЧЕТВЕРТЫЙ ЧАС НОЧИ, 7-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ, 53-Й ГОД ПЕРЕД ВТОРЫМ ВОСХОЖДЕНИЕМ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Хороший выстрел! пробормотал Люцио. Слова оставили у него на губах горький привкус, но это нужно было сделать!
Плохой выстрел. Даже в красном зареве горящего города лицо воина казалось бледным. В уголках рта были видны глубокие складки. Щеки на худом лице обрамляла густая щетина. Руки, державшие тяжелый арбалет, дрожали. Я целился в ноги.
Отец наш небесный направил твою руку. Теперь старшую девочку! распорядился верховный священник.
Нет! Стрелок положил свой арбалет на парапет. Рыцари не убивают детей!
Как насчет города? Люцио указал на преисподнюю под стенами. Как думаешь, сколько детей умирает там прямо сейчас? Разве ты не стрелял жидким огнем между домами?
Но Дружинник отчаянно покачал головой. Целиться в ребенка не то же самое, что вслепую стрелять в город.
По лицам остальных мужчин на стене Люцио видел, что они думали то же самое. К счастью, девочка остановилась на лугу перед городской стеной и нерешительно смотрела на свою младшую сестру. Верховный священник поднял арбалет с парапета и натянул тетиву. В Красном монастыре он научился обращаться с различными видами оружия, хотя в первую очередь он получил моральную и физическую закалку, которая позволяла ему сохранять хладнокровие. Главным из всех уроков было думать о последствиях. Прежде чем принять решение, верховный священник обязан был тщательно обдумать его, но после этого нужно было решительно идти до конца.
Люцио вытащил стрелу из кожаной сумки на поясе у дружинника и положил снаряд на направляющую арбалета.
Девочка внизу была примерно того же возраста, что и его сын Нандус, подумал священник. Может, они даже были знакомы У Люцио сжалось горло. Об этом сейчас нельзя было думать!
Он положил рукоятку оружия на плечо и рассчитал высоту, с которой стрелял. Затем Люцио спустил курок и почувствовал легкую отдачу. Девочка издала пронзительный крик. Он плохо попал! Она оступилась, прижала руки к животу и попыталась подползти к своей младшей сестре.
Малышка совсем не поняла, что произошло с ее старшей сестрой. Она не отводила взгляда от матери.
Люцио отвернулся и перезарядил оружие. Ему нужно было помнить о том, что остров нуждался в защите! Все жертвы этой ночи оказались бы напрасными, если бы девочкам удалось убежать и распространить чуму по всей Цилии. Люцио смирился с тысячами смертей ради десятков тысяч спасенных душ, и теперь он должен был следовать выбранному пути до конца.