Солдат развязал его, и Иван попробовал соскочить с лошади, но затекшие ноги его вообще не слушались. Он шмякнулся на асфальт как мешок с сеном и больно ободрал ладони, чем вызвал дружный гогот стоявших неподалеку стражников. Его сопровождающий кликнул их, и Ивана, подхватили за локти и резво потащили куда-то в боковую неприметную дверь.
Его практически пронесли по длинной лестнице вниз и привели в темный коридор с крепкими старыми дверями по сторонам. Тянуло холодом, плесенью и сыростью. Это было самое настоящее подземелье из дешевого американского сериала, только на каменных стенах вместо факелов находились металлические светильники, в которых плясали веселые желто-голубые язычки газа.
Ивана завели в небольшую камеру. Стражник собирался уже закрыть дверь, но он решился все-таки спросить:
Эй, подождите! А надолго меня сюда? и добавил уже в полголосаИ еще хотелось бы знать за что.
Пока господин не велит тебя явить пред его светлы очи, строго ответил усатый стражник. Потом, оглядев узника с ног до головы, смягчился, и сказал чуть тишеЕсли повезет, то после обеда кликнет.
А если не повезет?
А если не повезет, то за обедом еще вина выпьет, и устанет. Тогда, значится, спать ляжет. И кто его знает, вспомнит ли про тебя потом, как проснется. У нас тут один почти неделю сидел. Только баланду жрал зазря, стражник охотно запугивал узника и не спешил отойти от двери. Наверное, не часто ему удавалось хоть кому-то высказать свое недовольство.
Ну потом то его отпустили?
Ага, плетей всыпали и отпустили. Чего только мариновали, непонятно. Мне дежурить всю неделю пришлось. Он, как и ты, у нас единственный сидел. А мне, представь, вместо чистой казармы наверху, пришлось здесь торчать. Из-за этой сырости у меня колени потом месяц еще болели. Ходи тут вверх-вниз за едой, да сиди в этом каменном сыром мешке. Тьфу. Леший бы тебя побрал парень!
С удовольствием заметив панику на лице Ивана, усатый довольно выдержал паузу, закрыл дверь, запер замок и сделал вид, что собирается уходить, но потом все-таки приоткрыл щель вверху двери, и добавил:
Да не дрожи так от страха, пацан. Если хозяин о тебе забудет, тогда я завтра про тебя госпоже расскажу. Она разберется. А еще лучше сегодня. А то опять ходить туда-сюда. Эх. И даэто не бузи тут. А то приковать придется. Сиди тихо. Сегодня-завтра просто выпорют и отпустят.
Стражник ушел, оставив ошарашенного Ивана осознавать услышанное.
Обстановка в камере была спартанской: два мешка набитых гнилым сеном, заменяющие узникам матрас, дыра в полу с дурным запахом и кандалы на стеневероятно для тех преступников, что «бузят». Свет с трудом просачивался через узкое оконце под потолком.
Подождав, пока шаги за дверью затихнут, Иван подошел к двери и подергал. К его удивлению, несмотря на то что массивная дверь была надежно прикреплена к стене выдвигающимися стальными штырями, кладка вокруг этих штырей опасно шаталась. Выбить дверь или вынуть удерживающие ее камни было не очень сложно.
Конечно, он не собирался бежать. Пробираться по незнакомому замку полному стражи да и куда бежать то? Тут хотя бы кормить будут.
Ему все еще не казалось, что он в серьезной опасности. Да и чего он действительно такого натворил? Выплыл на берег и все! Судя по всему, выглядит он богато. Видимо вещи с Земли тут конкретно стоят. Вот только настоящие «господа» никак не считали его ровней, несмотря на одежду. Есть еще какой-то признак, по которому они безошибочно могли определять своих. Надо вспомнить дореволюционную Россию. Кто там был из богатых и более-менее уважаемых, но не из господ? Купцы! Пусть он будет купеческим сыном. Он потерял память из-за кораблекрушения и забыл где его дом. Так за что его тогда наказывать? Совершенно не за что! Его позовут, послушают, позабавятся и отпустят. Главное, чтобы о нем не забыли, как грозился, то ли в шутку, то ли всерьез усатый охранник.
Иван перестал нервно расхаживать по камере, и присел на мешок с сеном. Очень хотелось есть. До этого мозг был слишком занят наблюдением за новым миром и не обращал внимания на голод, но зато сейчас желудок решил взять свое. Иван попытался посчитать сколько часов прошло после легкого завтрака, который он съел еще утром в квартире. Но сколько он проспал в хижине старика? А сколько без сознания на пляже валялся? Когда его подвозили на лошади к замку, солнце уже было низко, но кто его знает когда тут закат. Тетя, наверное, уже хватилась его и обзванивает друзей. Могла уже и полицию вызвать. Шутка ли, исчез перед обедом и до вечера его ни дома нет, ни друзья его не видели. Когда он вернется, вот ругаться будет.
Тут Иван погрустнел и обхватил голову руками. Когда вернется оптимист! А как? Дурацкий прибор физика остался в квартире. Он что, застрял тут навсегда?! В незнакомом мире, без документов, без денег и даже без элементарных знаний о местных правилах и порядках.
Хотя стоп. Тут же полно вещей с Земли! Не могут тут делать молнии и современные велосипеды со скоростями! Все это тащат из его мира. Туда кто-то ходит. Либо сами господа, либо купцы, которые им эти шмотки привозят. Надо только их найти. Может у хозяев замка аккуратно спросить?
Кстати, о времени. Как же он забыл о телефоне? Он пошарил по карманам и понял почему не вспоминал о нем. Смартфон пропал. Иван припомнил, что, когда он снимал и надевал брюки в хижине старика, ему уже ничто не мешалось в карманах. Значит телефон к этому времени был уже потерян.
Елки палки, как же жрать хочется! Старясь унять чувство голода он лег на мешок и постарался задремать. Он проворочался где-то час, пока в коридоре наконец не раздались шаги. Дверь открыл усатый стражник в сопровождении еще троих солдат.
Ну что, малой повезло тебе. Глупостей делать не будешь?
Не буду, чистосердечно пообещал Иван.
Тогда руки вязать не станем. Проходи. Без резких движений.
Его повели по лабиринту лестниц и коридоров. Впереди шел тюремный охранник и показывал дорогу, а сзади еще пара солдат, причем замыкающий шел на всякий случай с мечом наголо.
По мере продвижения по замку обстановка становилась все богаче, а освещение ярче. Наконец, они остановились у больших дверей, у которых стояло еще два стражника. Они кивнули пришедшим и открыли дверь.
Иван почему-то ожидал увидеть большой зал с узкими маленькими окнами, колоннами и троном, как в фильмах про рыцарей, но комната за дверью оказалась относительно небольшой. Напротив входа алело закатом широченное окно в пол, до которого было всего метров десять. На боковых каменных стенах было развешано различное оружие. Под ногами темный деревянный пол, такие же темные балки на высоком потолке.
Ближе к окну стоял длинный стол, за которым в большом кресле сидел мужчина. Второй человек стоял у окна, и лучи заходящего солнца не давали его толком рассмотреть. Хозяева явно только что закончили обедать. В комнате еще пахло жаренным мясом, и в животе у Ивана сразу нехорошо заурчало.
Его появление в зале ознаменовалось страшным шумом. Внезапный порыв ветра со звоном разбившегося стекла распахнул одну из створок окна, и в то же время со стен сорвались все щиты и доспехи и с жутким грохотом обрушились на пол. Развалившийся в кресле возле стола длинноволосый юноша вздрогнул от этой неожиданной какофонии и выплеснул на белую атласную рубашку красное вино из кубка, который держал в руке. Второй спокойно повернулся. Он стоял точно на фоне оранжево-розового солнца, поэтому Иван видел только темный силуэт, обрамленный солнечным сиянием. Светящаяся, словно ангел, фигура вдруг зло рассмеялась звонким девичьим смехом, а затем с негодованием произнесла:
Влад, ты так напился, что даже свои старые железяки поддерживать уже не можешь?
Влад был тем самым юношей с пляжа. Теперь Иван смог разглядеть его подробнее. На вид тому было лет восемнадцать-двадцать. Правильные, но несколько крупноватые черты лица. Широкие выступающие скулы, пухлые губы и большой нос, по отдельности, наверное, выглядели мужественными и даже грубоватыми, но вместе создавали почему-то ощущение женственности и капризности. Не добавляли мужественности и длинные светлые волосы, перехваченные серой лентой, крупными локонами ниспадавшие на плечи. Его можно было бы назвать красавчиком, но он был красив не мужественной красотой, а какой-то фотомодельной, как для себя сформулировал Иван. На белоснежной рубашке хозяина замка теперь растекалось бордовое пятно от вина, которое тот неверными жестами пьяного человека зачем-то безуспешно пытался с себя стряхнуть, размазывая еще больше. С момента встречи на пляже он явно накидался еще, и теперь вряд ли смог бы устоять на ногах, если бы вдруг решил подняться из этого большого резного деревянного кресла.
Ивана подвели поближе к столу. Он прикрыл глаза от солнца ладонью и наконец смог рассмотреть вторую фигуру.
Удивительно белоснежные волосы светились и искрились в свете заходящего солнца, обрамляя лицо девушки подобно нимбу, а когда он взглянул ей в глаза, то встретил ослепляющий синий взгляд феи из его снов.
Глава 3. Бродяга. Беглец. Преступник
Это без сомнения была она. Иван не сомневался ни секунды. Девушка была не просто похожа. Это точно была та самая фея, которую он регулярно пытался спасти от различных кошмаров. Те же белоснежные волосы, какие могли бы быть только у альбиноса, но у девушки при этом были длинные темные ресницы и достаточно темные брови. То же лицо с широкими скулами, ямочками на щеках, и с идеально прямым аристократическим носиком. Тот же насмешливый озорной взгляд.
Во сне у ее глаз не было такой магии. Они были необычными, но не настолько завораживающими. В реальности от них невозможно было оторваться. У ее глаз не было плоской неподвижной цветной радужки, как у обычных людей. Вокруг зрачка клубилась и переливалась синяя бездна, и с каждой секундой, пока Иван смотрел в нее, он погружался все глубже и глубже. Как можно было вообще иметь такой взгляд? Бездонный, наполненный непонятной мудростью вечности и бесконечности, но одновременно озорной, искрящийся и даже немного детский?
Ему показалось, или в тот момент, когда фея взглянула на него, она вздрогнула и ее и без того большие глаза на мгновение еще больше раскрылись? Ее лицо тут же приняло надменно-безразличный вид, и девушка отвернулась. Стоя спиной к Ивану, она о чем-то раздумывала. Взяла со стола пустой серебряный кубок и рассеянно вертела его в руках.
Нетрезвый юноша в кресле тем временем делал странные жесты. Сложив правую руку в щепоть, он направил ее на пятно на рубашке и странно зашипел от натуги. Потом зашипел еще раз. На третьей попытке он выпучил от усердия глаза, но чего бы он не хотел добиться, у него явно ничего не вышло. Пятно постепенно распространялось по ткани все больше.
Девушка посмотрела на него, искоса, через плечо, и брезгливо поморщилась.
Влад. Нельзя доводить себя до такого состояния. Ты совсем теряешь контроль. Иди проспись или хотя бы переоденься.
У нее был удивительный голос. Он одновременно был звонким, высоким и нежным, но вместе с тем в нем внезапно проскакивали и низкие тона, с небольшой хрипотцой. Если закрыть глаза, то иногда можно было бы подумать, что говорят в унисон два человека.
Убери это пятно, попросил юноша, Ты же можешь. Не знаю, что со мной случилось. Никогда такого не было. Я ж выпил то немного.
Никогда такого не было и вот опять это ты называешь немного? фыркнула фея, Прачка уберет. Иди спать, холодно добавила она.
Потом повернулась к стражникам:
Проводите его до его спальни.
Нет, а чего ты тут распоряжаешься? Ты же пока никто! Вообще я тут хозяин! начал возмущаться Влад.
Девушка медленно повернулась к нему и пристально посмотрела в глаза. Иван невольно залюбовался ее идеальным профилем. Хозяин замка стушевался. Пьяный бунт, похоже, закончился не начавшись. Выдержать пристальный взгляд этих синих глаз было непросто.
Солдаты все это время переминались с ноги на ногу. Попадать под немилость любого из господ им очень не хотелось.
Наконец Влад с трудом поднялся из кресла, но, пошатнулся и чуть было не упал обратно. Тут уж стража подскочила, взяла нетрезвого юношу под локти и аккуратно повела прочь из зала.
Все это время фея стояла спиной ко всем, демонстративно отвернувшись к окну, и наблюдала закат.
«Интересно, кто он ей? подумал про себя Иван, Неужели жених?»
Вырвавшись из магии ее глаз он наконец внимательно смог ее рассмотреть. Так же, как и во снах, ей было примерно лет пятнадцать. Высокая и стройная. На каблуках, если бы она их носила, была бы даже выше его. Одета она была в костюм для верховой езды: светлые узкие брюки, заправленные в белые сапоги с небольшим каблуком и синий, удивительно подходящий к ее необычному цвету глаз, мундир с двумя рядами золотых пуговиц. Спереди короткий, доходящий до ремня на брюках, но с длинными фалдами сзади.
Белоснежные волосы были пострижены примерно до середины шеи, и находились в состоянии художественного беспорядка. Иван, однако, знал, что за подобным видимым хаосом иногда может скрываться длительная работа визажиста.
Ты тоже можешь идти, Оскар, холодно, не поворачиваясь, произнесла девушка.
Но госпожа тут пленникначал было возражать единственный оставшийся в зале усатый тюремщик.
Фея медленно отвернулась от окна и удивленно вскинув бровь обратила теперь все свое пристальное внимание на стражника:
Ты считаешь что мне что-то может угрожать? она произнесла это медленно, четко выделяя каждое слово, как отбивающий такт метроном, а в ее голосе появились неожиданные стальные нотки.
О нет, госпожа, простите, Оскар склонился в глубоком поклоне, и пятясь покинул зал.
Иван удивленно проводил охранника взглядом.
Фея, все еще не глядя на него, повернулась к образовавшейся на полу груде оружия, и внезапно все мечи, алебарды и доспехи сами по себе взмыли в воздух и вернулись на свои места на стенах. Девушка не сделала при этом ни единого жеста. За ее спиной взлетели с пола осколки стекла и, сделавшись на какой-то момент жидкими, слились в один прозрачный комок, а затем растеклись пленкой внутри оконной рамы, став снова обычным оконным стеклом.
Иван протер глаза и некоторое время удивленно моргал, гадая не почудилось ли все это ему только что. Хозяйка замка в это время с любопытством наблюдала за его реакцией.
Когда он повернулся к ней, то решил пока не поднимать взгляд и не смотреть ей в глаза. Он боялся, что тогда не сможет ответить ни на один вопрос.
Оскар рассказал мне, что брат велел притащить тебя с пляжа. Зачем? И кто ты такой? девушка заинтересовано склонила голову на бок.
Иван растерялся. Заготовленная легенда про купеческого сына разбилась вдребезги. Он не представлял как будет врать своей фее из снов. Он вообще очень не любил врать, делал это редко и очень неумело, не вовремя краснея и сбиваясь. Он все-таки взглянул в эти пронзительные глаза, и почувствовал, что не сможет соврать. Ейне может. Это его фея и отгораживать себя от нее стеной лжи было неправильно.
Девушка истолковала его молчание по-своему:
Мне сообщили, что у тебя амнезия. Это так? Ты что, вообще ничего не помнишь?
Она внимательно изучала его лицо. Тут Иван решился:
Нет никакой амнезии. Я попал к вам из другого мира. Не знаю, как так вышло. Это все один прибор. Я его как-то не так включил. Вышел за порог дома в своем мире и упал в воду здесь, у вас. После того как я с трудом выплыл на берег и отогрелся в хижине какого-то старика, то приехал этот юноша, который сидел в этом кресле, приказал меня связать и привезти в замок. Больше мне нечего сказать.
Вот какдевушка разглядывала его, обходя вокруг, как интересный экспонат в музее, по крайней мере это больше похоже на правду.
Иван моргнул. Ничего себе! История про другой мир для нее более правдива, чем простая потеря памяти из-за травмы. Сюда что, регулярно попадают мальчики с Земли?
Хм, продолжила она размышлять вслух, Одетый в вещи с той стороны Моста юноша, который так удивленно наблюдает как я использую Силу, как будто видит это в первый раз в жизни. Юноша, который обращается ко мне, не называя госпожой. Между прочим, только за это в другом замке тебя бы как минимум высекли. М-мм пожалуй, что в другую историю я бы и не поверила.
Она постояла минуту молча, раздумывая.
Так ты дух? Надо же никогда бы не подумала.
В смысле? невольно вырвалось у Ивана.
Ну ты же пришел с той стороны, из мира духов? Странно я не чувствую в тебе никаких отличий от обычных людей.
Она отошла обратно к столу, внезапно потеряв к Ивану всякий интерес:
Я не вижу смысла задерживать тебя. Ты не самозванец, как, наверное, счел брат. Тебе просто не повезло я велю страже выпустить тебя из замка. Можешь идти.
«Ага. Все-таки брат», подумал Иван про себя.
Простите, ему было непривычно называть сверстницу на «вы», но он боялся, что иначе может ее рассердить, раз уж эта аристократка привыкла что к ней иначе как «госпожа» не обращаются, а вы можете вернуть меня назад, домой в мой мир?