Щеки Таны стали красными, как расплавленная лава.
Сурдж!
Что?
Ты не можешь так говорить.
Да, черт возьми, могу. Говорю же, я говорю все, что хочу. Кроме того, я провел все утро, наблюдая за этой задницей. Я не могу держать в себе такие вещи.
Она смотрела, как он поправляет джинсы. Выпуклость в паху была существенной и ничуть не смягчилась после их встречи с полицейским.
Я знаю.
Знаешь что?Он сгорбился на сиденье и зашипел, пытаясь устроиться поудобнее.
Что ты пялишься на мою задницу.
Он посмотрел на нее с сексуальной кривой усмешкой, от которой у нее екнуло сердце.
Я так и знал. Никто так не трясет задницей, когда идет. Но ты никогда, никогда не должна останавливаться.
Тана злобно рассмеялась, когда он вывел грузовик на дорогу, ведущую в Кедровую Долину.
Она смотрела в окно, наблюдая, как солнце пробивается сквозь деревья, и медленно позволила реальности вернуться к ней. Сурдж был хорош, но она не могла так жить. Были проблемы, с которыми она должна была справиться. Ребенок, о котором она должна позаботиться. Дом, который нужно построить.
И у него тоже были проблемы.
Кто была та женщина в магазине?
Она посмотрела на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как тень упала на его лицо.
Это не важно.
Разве? Она назвала тебя Брендоном.
Он молчал, глядя на дорогу, пока они не въехали в город.
Дай мне руку,сказал он.
Тана нахмурилась, и он встретил ее пристальный взгляд. Он был серьезен, его брови сошлись на переносице с таким душераздирающим выражением, что ей захотелось его крепко обнять.
Она вложила свою руку в его ладонь, и он переплел свои пальцы с ее. Когда они свернули к ГГП, он поднес ее руку к губам и поцеловал.
Таня вздрогнула. Никто никогда не делал ей этого раньше. Она пришла к выводу, что ее сердце не может нормально биться, когда губы Сурджа касаются ее.
Он припарковался и заглушил двигатель, прежде чем повернуться к ней лицом.
Эта женщина была моей матерью, и я не видел ее с тех пор, как я покинул дом, когда мне было семнадцать.
Тана с трудом сглотнула. Его мать. Дерьмо.
Эта женщина была твоей матерью?
Он кивнул, но в его глазах, казалось, была мольба.
Я ушел искать свою пару. После этого мне не хотелось возвращаться.
Она не знала, что сказать. Она могла сказать ему, что он совершает ошибку, но кто она такая, чтобы судить? До того, как умерла ее мать, Тана, не разговаривала с ней в течение нескольких месяцев. Она сожалела об этом, но она также понимала, что чувствовал Сурдж.
Нелегко жить с грехами родителей, тем более прощать их.
Большой палец Сурджа снова и снова касался ее ладони, выдавая его нервозность.
Пожалуйста, не надо...он заколебался. Откашлявшись, он неловко рассмеялся. Он крепко сжал челюсти, но звук все равно не утих.
Он боролся прямо сейчас, и это разбивало ее сердце.
Не думай обо мне плохо,выпалил он.Не думай, что я не забочусь о ней, потому что я делаю это. Она просто не может быть частью этой жизни. Я не могу... я не могу доверять ей. Не после того, что она сделала. Ложь. Она сделала первые семнадцать лет моей жизни, блять, фантастическими.
Тана покачала головой.
А я и не думаю. Я бы не стала. Я здесь достаточно долго, чтобы понять, что ты за человек.
Он посмотрел на их руки, открывая и закрывая рот, но не произнося ни слова.
Я уверена, что встретиться с ней было нелегко.
Нет. Не настолько.
Возможно, именно поэтому он так сильно хотел ее, что съехал на обочину. Возможно, ему нужно было отвлечься. Она должна была знать. Она не рассердится из-за этого. Как она могла, когда он был так внимателен? Но... она должна знать.
То, что случилось там, с нами, это просто... ты справлялся?
Его взгляд метнулся к ней, выражение лица стало суровым.
Тана, нет. Это не отвлечение. Я был там, делал это. Это было намного больше. И это только начало того, что я хочу для нас.
Тана моргнула, глядя на эту, незнакомую ей, его серьезную сторону.
Например... что именно?
Сурдж сглотнул, его горло подпрыгнуло от действия.
Я хочу абсолютно все, детка. Я хочу то, что есть у моих братьев, и я хочу это с тобой. И это не новость. Я хотел этого с того момента, как ты вошла в ГГП с твоим жестоким маленьким отношением.
Она покачала головой, сердце сжалось в груди. От одной мысли о том, что у нее есть кто-то, с кем можно разделить жизнь, было достаточно, чтобы заставить ее пантеру мурлыкать. Никогда больше не быть одной. Смеяться каждый день, как она смеялась раньше. Разделять горе и радость, и иметь общие цели. Это было все, чего она когда-либо хотела, но знала, что никогда не получит.
Таня зажмурилась. Это было сейчас слишком много. И она не могла решиться на Сурджа, не убедившись, что о маленькой Грейс позаботятся. Этого не могло случиться, пока рысь не придет в себя.
Мы должны войти внутрь. Проверить Грейс.
Он стиснул зубы, но кивнул, отпуская ее руку. Расставание казалось неправильным. Это заставило ее желудок сжаться в предупреждении. От паники ее кошки у нее зачесалось все тело.
Но у нее были обязанности. Она не могла притворяться с Сурджем. И она никогда не обманет его.
Комок в горле обжег ей горло, когда он открыл дверцу и вылез из грузовика, хватая сумки с покупками. Она последовала за ним, чувствуя себя неловко от его мрачной версии.
Как только они вошли в большой дом, Тана поняла, что-то изменилось.
Блистер выбежал из кухни со шприцем в руке, несясь в спальню мимо них. Сурдж бросил сумки, и они последовали за ним.
На крик ребенка.
Грейс!
Крошечная комната была до краев заполнена людьми. Энни держала маленькую Грейс маленькую человеческую Грейс воркуя и успокаивая ее, но ребенок только громче кричал. Остальные собаки расхаживали и переминались с ноги на ногу, словно им нужно было кого-то убить. Кулаки и челюсти сжаты. Волки были близки к превращению.
У Грейс было пять рыцарей в сверкающих доспехах, готовых сражаться за нее в любой битве. Неважно, что она не нуждалась в них, чтобы защитить ее. Все что ей было нужно, так это бутылочка.
Тана побежала в гостиную и стала рыться в сумках, пока не нашла смесь и бутылочку. Читая инструкцию по дороге на кухню, она, пытаясь обогнуть кофейный столик, ударилась об него коленом.
Иду, маленькая Грейс.
Она быстро приготовила смесь, рассыпав при этом порошок на прилавок, и встряхивала его на обратном пути через дом.
Но это была плохая идея.
Из соски брызнуло молоко, попав ей в глаз.
Проклятие.Полуслепая, она ввалилась в спальню.Вот! Здесь. Это то, что ей нужно.
О, слава богу,выдохнула Энни, вставая и протягивая Грейс Тане.
Она замерла. Что ей делать с ребенком? К тому же таким крошечным. Это было совсем не то, что держать на руках котенка. Что, если она сделала что-то не так? Что, если она ее уронит? Что, если
Но это был не обычный ребенок. Она должна помнить об этом. Грейс была оборотнем. Сильнее, только из-за ее ДНК.
Она не сломается.
Тана потянулась к ней, взяв на руки раскрасневшегося, маленького человечка, прежде чем предложить ей бутылочку. Грейс взяла соску в рот и тут же выплюнула ее, крича громче, чем раньше.
Тссс,мягко сказала Тана.Ну же, малышка. Попробуй еще раз. Это не так, как у мамы, но тоже для тебя хорошо. Попытайся.
Она потерла кончик о губы ребенка, пока та не почувствовала вкус молока. Грейс попробовала еще раз и решила, что молоко лучше, чем вообще ничего.
Вот. Хорошая девочка.
Раздался коллективный вздох облегчения, Тана устроилась в соседнем кресле, и Грейс успокоилась еще больше.
Черт,прошептал Дрейк.У этого котенка крепкие легкие.
Тана усмехнулась, глядя на Грейс. Она уже была задирой, рассказывая этим парням, как и что. Она была идеальной. Густые, темные волосы покрывали ее голову, а бледная кожа напоминала кремовую розу. Достаточно розовая, чтобы светиться, и мягкое дыхание.
На глаза Таны навернулись слезы. Ребенок был таким милым, что у Таны защемило сердце. Всепоглощающее чувство собственничества охватило ее, и она попыталась подавить его. Но она не могла избавиться от ощущения, что Грейс была ее. Или должна принадлежать ей.
Черт подери! Она хотела, чтобы котенок принадлежал ей. Она хотела этого больше всего на свете.
Она подняла глаза и увидела, что на них смотрит Сурдж. Мрачный Сурдж. Тот, который хотел того, что она никогда не сможет ему дать.
Абсолютно все.
И тогда она поняла, что тоже хочет все. Ребенка, семью, друзей. Волка. Она хотела всего.
8
Гостиная была завалена инструментами и коробками, в которых когда-то хранились детские принадлежности. Женщины отвели Грейс в какую-то шикарную студию в центре города, чтобы сделать детские фотографии, пока Псы заканчивали свой проект.
Они начали его еще полторы недели назад.
Но, честно говоря, это было несколько проектов. Они собирали кроватку, пеленальный столик и комод. И они добавили несколько стационарных игрушек. К тому времени, когда они закончат, у Грейс будет все необходимое.
Подожди,сказал Диз, хмурясь на инструкцию, которую он настоял прочитать.Не думаю, что эта штука оттуда.
Черт, что значит не оттуда?Сурдж нахмурился.Конечно, оттуда. Смотри, видишь? Подходит. Замок и ключ, детка.
Во-первых, никогда не называй меня деткой. Во-вторых, в соответствии с инструкцией, это не оттуда.
Сурдж закатил глаза.
Я не называл тебя деткой. Это было риторически.
Ну, не знаю, как вы двое, но мы с Бистом собираемся убить мебельную фабрику. Скажите: «пеленальный столик готов».Дрейк улыбнулся и дал пять Бисту.
Челюсть Диза отвисла, вторя невысказанным мыслям Сурджа.
Ты шутишь, Альфа? Ты просто пытаешься пошутить? В этой штуке не поместится даже камень, не говоря уже о ребенке.Он бросил Дрейку инструкцию.Попробуй прочитать инструкцию.
Дрейк поймал ее и нахмурился.
Мне никогда не приходилось читать инструкции. Я не планирую начинать сейчас.
А следовало бы, черт побери,согласился Сурдж.Мой ребенок не будет лежать на этой штуке, пока ты ее не починишь. Подумай об этом; Диз, дай мне посмотреть.Он вырвал инструкцию из рук Диза и просмотрел ее, ища нужную страницу, чтобы закончить чертову кроватку.
Твой ребенок?пробормотал Блистер со своего места за диваном, где он слишком долго возился над одной игрушкой.
Да. Мой.
Твой?растерянно спросил Бист.
Да, черт возьми. Она моя. Во всяком случае, пока.
Никто ничего не сказал, а Сурдж не отрывался от инструкции.
На самом деле она не твоя,осторожно сказал Дрейк.Ты ведь это знаешь? Ты же знаешь, что не можешь просто считать ее своей дочерью. Мы должны найти ее клан и вернуть ее. Вместе с раненой. Когда она проснется, все это дерьмо с «Трое мужчин и младенец» закончится.
Сурдж поднял голову и уставился на Альфу. Его нелегко было разозлить. Почти никогда. Но его волк всю чертову неделю был растерян и страдал, как и много лет назад. На грани и колеблющийся, потому что что-то изменилось. Произошло что-то необычное и изменившее жизнь.
Была связь. Их было две.
Он не знал, что делать. Не было красивого ответа, как спасти котенка от жестоких кошек и завоевать Тану. Но он не позволит ничему встать между ним и тем, что принадлежало ему. Не в этот раз. И если кто-то и сможет это понять, так это его чертов Альфа.
Не думаю,пророкотал он. На этот раз его волк был тверд. В этом его зверь был уверен. Ребенок и Тана были его.
Дрейк склонил голову набок, встав лицом к лицу с Сурджем.
Что ты сказал?
Ребенок никуда не денется, когда женщина проснется. Ее мать выбежала под колеса грузовика. Ради Бога, как ты думаешь, от чего они убегали?Его голос был жестким, напугав товарищей по стае.Я не отправлю их обратно. Ты тоже должен помочь мне.
Дрейк кипел от возмущения, но не сказал ни слова.
Возможно, Сурдж прав,сказал Диз, но Дрейк кинул на него яростный взгляд.Я просто говорю, что женщина была напугана, когда я ее нашел. В ужасе. И я не думаю, что это как-то связано с болью. Арканзас. Она повторяла это снова и снова, как будто это была ее последняя надежда.
Бист нахмурился.
Арканзас? Но мы знаем, что они не отсюда. Они могут быть из Уошитау?
Нет,ответил Блистер.Там нет кланов рысей. Кроме того, если бы они были оттуда, Тана узнала бы их.
Дрейк разочарованно вздохнул.
Мы не можем просто оставить их себе. Это, блядь, не Бюро Находок. Клан захочет вернуть свой молодняк. Мы уже можем быть в глубоком дерьме из-за аварии.
Чушь собачья. Как бы ужасно ни было то, что мама умерла, Тану нельзя винить за это. Рысь была взрослым оборотнем, который знал, что лучше не выбегать на дорогу. Тем более переносить ребенка. Таким образом подвергая опасности свой молодняк. Нет, Сурдж никому не позволит обвинить в этом Тану.
Знаешь, что Кошки делают со своими самками?
Дрейк нахмурился.
А ты?
О чем ты говоришь?нетерпеливо спросил Диз.
Вынужденное привязывание,выплюнул Сурдж.Кошки не дают своим самкам выбора.
Лицо Диза стало жестким, ноздри раздулись от ярости.
Чушь собачья.
Это правда.От двери донесся монотонный голос Оуина. Никто не видел, как вошел кот.Но это еще не самое худшее. Они спариваются, чтобы произвести потомство, и как только их самка становится не молодой, они находят других для постели. Столько, сколько они захотят.
Бист выглядел шокированным.
Они не моногамны?
Оуин покачал головой.
Какого черта ты говоришь «они»?Блистер заскрежетал зубами, его взгляд прожигал Оуина насквозь.Ты разве не кот?
Потому что, придурок, мой клан не делает этого дерьма. Я думал, ты это знаешь, раз знаешь Реннера.
Люди Мэджика так не спариваются?спросил Дрейк, все еще потрясенный открытием.
Оуин пожал плечами.
Наши люди вообще не спариваются. Так проще.
Проще?скептически спросил Диз.
Альтернатива довольно хреновая, так что да, так проще.
Но... Реннер?пробормотал Блистер.
Он другой. Онединственная пантера в нашем клане, и он абсолютно предан своей женщине.Оуин поднял руки вверх.Хватит, ладно. Сурдж прав. Будущее ребенка не будет счастливым, если ты отправишь ее обратно в клан. Просто... подумай об этом.
С этими словами он ушел.
На мгновение воцарилось напряженное молчание, потом Дрейк заговорил:
Понятия не имею как быть. Что, если женщина не захочет здесь быть? Мы не можем заставить ее остаться. И разве ребенка не должны воспитывать ей подобные? Может, ей лучше уехать домой с Таной?
Домой? Тане?
Тана, мать ее, дома. Она просто еще не знает этого. И парни тоже. Никто не подозревал о чувствах Сурджа.
Мы оборотни. Мы такие же, как она,возразил Сурдж.И еще одно... Тана, она тоже моя.
Губы Дрейка сжались в тонкую линию. Его плечи распрямились, готовые идти в бой. Выражение его глаз говорило о многом. Он думал, что Сурдж, наконец, сошел с ума. Упал со скалы безумия прямо на землю смирительной рубашки.
Диз хлопнул Сурджа по спине и тот, обернувшись, увидел, что на лице его друга расплылась улыбка размером с гребаный Каньон.
Ни хрена себе, мужик. Неужели? Тана. Твоя суженаякошка?
Я не знал, что такое возможно,благоговейно пробормотал Бист.
Голос подал Блистер:
Лучше следи за когтями. Это мой тебе брачный совет.
Сурдж покачал головой. Дерьмо.
Все не так. Не совсем.Взгляд Сурджа переместился на Альфу, а Дрейк вскинул руками.
Ты все это начал, Сурджик.
Конечно, он. Проклятье.
Что происходит?спросил Диз, нахмурившись.
Она не моя суженая. Моя...Слова застряли у него в горле, освобождая место для новых. Более жестких. Его смех с трудом пробивался сквозь барьер.Моя суженая погибла в этом чертовом пожаре, прежде чем я понял, кто я такой.
Воцарилось молчание, пока он обдумывал свое признание.
О... черт.Диз провел рукой по коротким волосам.Дерьмо, Сурдж. Я говорил о том, что ты встретишься со своей парой почти год. Почему ты, блядь, ничего не сказал?
Извинение было в его тоне, а он не хотел этого. Он не хотел, чтобы его жалели.
Диз посмотрел на Дрейка.
Ты знал об этом?
Конечно, я знал,спокойно сказал их альфа.
Сурдж заговорил.
Послушайте, мы же не сидим и не несем чушь о наших чувствах. Я не сказал вам, ребята, потому что это не имело значения. По большому счету. Что было, то было.
Это имеет значение,возразил Блистер.Это чертовски важно. Потеря суженой, Сурдж? Конечно, это важно. Ты смеешься из-за нее.