Шаттл! Джекс и его люди забрали грузовое судно с плантаций. Я объяснил им, как разорвать его связь со спутником. Он ещё летает?
Да, но
Мне нужен кто-то, кто может им управлять.
Я по крайней мере наполовину одет, и мои ботинки стоят рядом с кроватью.
Ты ещё не достаточно хорошо себя чувствуешь. Саманта мгновение смотрит на меня, и я вижу, как мысли проносятся у неё в голове, а затем она решительно говорит:Рок. Он умеет летать на шаттлах.
Она знает, что сейчас только я могу спасти Джекса и остальных.
У меня уже созревает ещё одна идея.
И мне нужно видео Джулиуса.
Саманта кивает и ведёт меня к двери. При этом на её губах появляется улыбка.
Ты настоящий боец, Марк.
Я сам себе удивляюсь. Видимо, это действительно так.
* * *
Спустя полчаса я нахожусь в воздухе. Рядом со мной в кабине пилота сидит широкоплечий великан с лысой головой. Он Воин, который нёс службу на плантациях сахарного тростника, и бежавший оттуда с Джексом и Хромом. У него загорелая кожа, предплечья украшают татуировки. К тому же, в майке он выглядит потрясающе, но радует меня то, что он может управлять шаттлом.
Пока он ведёт корабль к куполу, я передаю видео с планшета на консоль шаттла. Кроме того, я забираюсь глубоко в систему, чтобы мы с воздуха могли открыть купольный шлюз и транслировать видео. Всё это я делаю словно в трансе или во сне. Реальность сюрреалистична, искажена. Я действительно в грузовом шаттле? Мы летим над пустыней? Мимо нас проносится бесплодный пейзаж.
Мои мысли почти полностью заняты Штормом, и я едва замечаю, что происходит вокруг. Я работаю автоматически, пальцы словно сами собой летают по клавиатуре.
Готово, помести шаттл прямо над шлюзом, говорю я Року.
Он выполняет мои указания без возражений. Он так же, как и я, хочет, чтобы Джекс, Хром и остальные смогли вернуться из Уайт-Сити. Надеюсь, мы не опоздаем!
Когда на вершине купола открывается дверь для шаттлов, я вижу под нами посадочную платформу на самой высокой башне города. Там припаркован пассажирский автомобиль-фургон, его охраняют несколько человек. Ещё до того, как я запускаю трансляцию видео, они начинают по нам стрелять. К счастью, их оружие не может нанести серьёзный вред кораблю.
Уайт-Сити отдаёт шлюзам приказ закрыться, но я взломал программу и спокойно могу транслировать видео. В этот момент каждый в городе может видеть, что происходит за пределами купола.
«Граждане Уайт-Сити, это Эндрю. Вы знаете меня как сына сенатора Пирсона»доносится до нас голос Джулиуса. «У меня всё в порядке, я не был похищен повстанцами, как убеждал вас сенат. На самом деле, снаружи уже давно можно жить. И здесь нет никаких мутантов. Я живу среди этих людей».
Смотрит ли сейчас это видео Шторм? Конечно смотрит, видео передаётся на все экраны: на улицах, в квартирах, в общественных помещениях. Надеюсь, он поймёт, как режим одурачил их всех. Может быть, узнав правду, он станет ненавидеть меня меньше. Он должен понять, почему я злоупотребил его доверием. Что у меня не было намерения обманывать именно его. Что я стою на правильной стороне.
Поскольку посадочная платформа закрывает нам обзор, и мы парим над куполом, мне мало что видно из происходящего на большой площади у башни. Но слышно. Похоже, начинаются беспорядки. Что хорошо для Джекса и его людей, потому что во время хаоса они смогут сбежать если их ещё не схватили.
Естественно, я пытаюсь найти взглядом Шторма, но не нахожу. И вообще, на площади относительно мало Воинов.
* * *
После воспроизведения видео, мы летим назад. Рок сажает шаттл в пустыне, прямо перед выходом из тоннеля. Мы надеемся, что у Джекса и его людей всё получилось.
Пока мы ждём, и мне нечем себя отвлечь, я чувствую солнечный ожог особенно сильно. Кроме того, в висках всё ещё стучит. Я фактически прошёл через эту проклятую пустыню, и теперь несказанно рад, что могу лететь над ней на шаттле.
К нашему большому облегчению, через полчаса появляется группа, и Джекс несёт на руках молодую, темноволосую женщину. Вероника Мурано! Они и правда сделали это: похитили дочь сенатора и скрылись.
Эй, Марк! Что ты здесь делаешь? Голубые глаза Джекса становятся большими.
Он вас спас, говорит Рок, забирая женщину у Джекса и помогая поднять её в шаттл.
Похоже, она без сознания.
Эндрю Пирсон, он же Джулиус Куинн, предводитель повстанцев, тоже здесь.
Осторожнее, не ударьте её головой. Кажется, он очень беспокоится за Веронику.
Она тихо стонет и приходит в себя.
Когда все поднимаются в шаттл, дверь закрывается, и Рок поднимает его в воздух.
Джекс стоит между кабиной пилотов и грузовым отсеком. Я встаю рядом с ним и цепляюсь пальцами за висящий привязной ремень.
Спасибо, что забрали, Рок, кричит он в кабину. Такой шаттл действительно удобен, у меня сейчас мало желания тащиться через половину пустыни к монорельсу. Затем он обращается ко мне:Так что, собственно, случилось?
Я делаю глубокий вдох.
Я хотел вас предупредить, но слишком поздно очнулся, вы были уже в канализации, и с вами не было связи. К счастью, шаттл был на месте, и я смог, по крайней мере, вызвать сумятицу; с подходящим транспортом город всего в двух шагах.
Брови Джекса сходятся на переносице. Он серьёзно смотрит на меня.
Рассказывай, Марк. Естественно, он хочет знать всё.
На самом деле, я больше не хотел говорить о Шторме, но Джекс стал для меня как друг. Я задолжал ему правду.
У меня есть пациент, с которым я очень сдружился. Он Воин. Шторм. Он услышал, как я последний раз выходил с вами на связь. Я должен был сообщить вам об изменениях, а он был у меня дома. Чёрт возьми, я думал, он спит. Болезненные воспоминания поднимаются на поверхность, но я сдерживаю слёзы. Я мужчина. Мужчины не плачут. По крайней мере, в шаттле, полном солдат. Он всё услышал и заложил меня. Так что, сенат был предупреждён, но я больше не мог связаться с вами.
К нам подходит Хром.
Твою мать, мы так и знали. Ваш отвлекающий манёвр был великолепен. Как ты сбежал, Марк?
Шторм отпустил меня, отвечаю я и тяжело сглатываю.
Почему это?
Я прочищаю горло.
Может быть, потому, что мы весьма близкие друзья. Были
Ключевое слово «весьма». Джекс слегка наклоняет голову. А не Шторм лита причина, по которой тебя так мучает совесть перед Сэм?
Хром смеётся и хлопает Джекса по спине.
Ты любопытнее, чем твоя поклонница Энн, брат.
Джекс коротко пожимает мне руку.
Марк, я действительно очень рад, что ты с нами. А твоему любимому мы хорошенько надаём по загривку, если он нам попадётся
Я не хочу, чтобы они что-нибудь ему сделали, но вероятность, что они встретятся, существует только в случае войны. А этого ни в коем случае нельзя допустить. Теперь у нас есть Вероника Мурано. Это должно предотвратить вторжение Воинов. Надеюсь, её отец не отдаст приказ атаковать, пока она здесь.
* * *
Сэм показывает мне больницу, знакомит с другими врачами и медсёстрами и находит для меня комнату в пирамиде. Она только что освободиласьодин охотник не вернулся из дикой местности. Сэм сказала, что время от времени такое случается. Пустыня проглатывает людей и не выплёвывает назад.
Мои новые четыре стены совсем крошечные, едва ли не как кладовка, и предназначены только для временного проживания. Но, по крайней мере, есть узкое окошко, которое пропускает дневной свет. Оно наклонное, словно вот-вот упадёт на меня, потому что одновременно является внешней стеной пирамиды. Из-за него комната кажется ещё меньше.
Кроме кровати и письменного стола в ней ничего нет. В ещё меньшей соседней комнатушке есть только раковина и душ, но это лучше, чем ничего.
Скоро будет закончен жилой комплекс перед пирамидой, и, может быть, я смогу получить там дом. Но зачем мне одному целый дом? Сейчас мне достаточно и кровати. Я не хочу закрывать глаза, потому что всегда вижу Шторма. Хотя я очень устал, и моя голова всё ещё гудит от солнца, я хватаюсь за работу. В больнице достаточно делздесь много людей, которым нужна моя помощь. Помимо этого, я помогаю Джексу и другим, если им это нужно. Очевидно, что не многие здесь знакомы с техникой и связью. Хотя, Соня Анайя, подруга Саманты, выделяется. Эта черноволосая женщина из отряда повстанцев раньше была инженером. В последнее время она всецело занята пленным Воином по имени Нитро. Тем, который заканчивал обучение вместе со Штормом. Он пытался помешать Хрому, когда тот бежал из канализации со своей подругой Мираджей. Поэтому они не раздумывая забрали его с собой.
Здесь всё по-другому, и всё же, похоже. Только развитие отстаёт на десятилетия. Но это не важно. Я свободентолько это имеет значение.
* * *
В первую ночь я сплю беспокойно и совсем немного. Я чувствую себя разбитым, но, по крайней мере, солнечные ожоги стали болеть меньше.
Тем не менее, рано утром я набрасываюсь на работу. В больнице со мной доктор Никсон. Он мужчина лет сорока, но из-за седины и морщин выглядит значительно старше. На лице отражается его жизнь. Всего год назад он жил в бывшем Лос-Анджелесе. Мародёрство и насилие там в порядке вещей.
Доктор Никсон изучает действие лекарственных растений, которые выращивает сам, и добился хороших результатов. Людям здесь нужна альтернатива традиционной медицине. Не хватает многих важных препаратов, и особенно антибиотиков. Поэтому Саманта начала выращивать свои собственные культуры. Она достойная восхищения женщина. Она черпает знания из старых книг; в пирамиде есть библиотека. Это здорово, я хочу многое узнать о старом мире. Как только я туда доберусь, потому что в работе у меня нехватки нет. Я помогаю другим врачам с Вероникой, модифицирую шаттл, чтобы он мог летать со сверхскоростью и потреблял меньше топлива, а также обновляю старое больничное оборудование. Я даже смог починить свой старый планшет. Я не даю себе ни одной свободной секунды.
Однажды я забуду Шторма, но до тех пор мне подходит любое отвлечение.
* * *
Саманта врывается в мой процедурный кабинет, где я накладываю перевязку девочке. Её лицо покрыто красными пятнами, пальцы мнут ткань халата.
Со мной связался Джекс, к нам везут тяжело раненого!
Что случилось? спрашиваю я, закрепляя повязку.
Как только девочка выходит из комнаты, и мы остаёмся одни, Саманта говорит:
Дозорные увидели, как к городу шли два вооружённых Воина. Джекс и его команда выдвинулись, чтобы их остановить. У Воинов даже взрывчатка с собой была! Одному удалось скрыться, второго ранили.
Я шумно выдыхаю:
Это авангард? Начинается война?
О боже, Марк! Только не это!
Саманта берёт меня за руку и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
Вот сейчас я на самом деле просыпаюсь от своей летаргии. Город в опасности.
Могу я что-нибудь сделать?
Воина надо прооперировать. Поможешь мне?
Я автоматически киваю, мысли стремительно проносятся одна за другой. Как врач, я клялся спасать каждую жизнь, даже преступника. Но действительно ли Воины виноваты? Они лишь делают то, что приказывает им режим, и в Уайт-Сити я никогда не задавался этим вопросом. Я лечил Шторма Но здесь я продолжаю всё переосмысливать, я меняюсь.
На сердце становится тяжело. Неужели видео не потрясло никого из них? Или они посчитали фильм ложью? Мы не знаем, как отреагировали граждане Уайт-Сити. Не убедил ли их сенат, что запись поддельная? Не известно. Я помогу Саманте на операции, чтобы потом Воина можно было допросить. Может быть, мы узнаем что-то новое. Я только хочу, чтобы не было войны. Я хочу наконец-то мира, спокойствия, более-менее нормальной жизни.
* * *
Мы ждём, когда привезут раненого. Операционная готова, и, как ни ужасно это звучит, я рад, что буду снова работать с Самантой в операционной. Мы всегда были отличной командой. Это отвлечёт меня. Здесь нет медботов, чтобы поддержать врача, всё приходится делать вручную.
По тёмному коридору бежит Вероника Мурано, она кажется взволнованной. Рядом с ней бегут Мэр и Мираджа, вторая половинка Хрома и бывшая телохранительница Вероники. Оказалось, что дочь сенатора готова остаться в Резуре добровольно, потому что тоже не хочет войны. Хорошо иметь на своей стороне кого-то из верхов.
Затем я слышу ещё шагив полном боевом снаряжении появляется Хром.
За ним идут два санитара с носилками.
Вероника прижимает руку к груди.
Это ШтормВоин, который разговаривал с моим отцом! кричит она, и у меня стынет в жилах кровь.
Пожалуйста, пусть она ошибается!
У мужчины на носилках нет чёрных косичек, он коротко стрижен. Но прямо на меня смотрят те самые песочно-карие глаза, которые невозможно не узнать. Я вздрагиваю, словно меня ударили кнутом, и проталкиваюсь мимо Саманты.
Шторм!
Его обнажённая грудь вся в крови, по диагонали через плечо и туловище намотана повязка. Ткань вся пропиталась. Предплечье тоже перевязано. Он потерял чертовски много крови.
Пуля прошла через руку и попала в грудь, поясняет один из санитаровмолодой мужчина с рыжими волосамипока я помогаю переложить Шторма на каталку. По-видимому, не очень глубоко, и левое лёгкое, похоже, не задето, иначе он давно был бы мёртв.
О боже, Шторм! Видеть его таким, убивает меня.
Он дышит с хрипами, с губ стекает кровь. В его взгляде нет ненависти, только боль и печаль.
Марк, шепчет он и поднимает дрожащую руку.
Не раздумывая, я глажу его по коротким волосам и беру его руку. По моим щекам текут слёзы.
Не разговаривай. Всё будет хорошо.
Шторм кашляет, разбрызгивая кровь.
Прости, я был слеп и глуп я должен был поверить тебе. Ему явно тяжело говорить, но он не замолкает, словно торопится сказать мне всё перед смертью. Когда я посмотрел видео пожалел обо всём хотел знать, как ты. И присоединился к этому заданию.
Не смотря на ужасное состояние Шторма, я испытываю облегчение. Видео помогло! Я мог бы заплакать от радости. Но тут у меня перехватывает дыханиеШторм пришёл сюда из-за меня, из-за меня так сильно ранен. Он хотел увидеть меня, возможно, извиниться. Моё сердце колотится.
Из его рта вытекает новая порция крови, глаза закрываются.
Люблю тебя шепчет он, и больше не двигается.
Шторм!
Я чувствую боль в груди. Он только что сказал, что любит меня?
Хром встаёт рядом с кроватью и трясёт его за плечо.
Зачем ты сюда пришёл?
Шторм не реагирует.
Мне невыносимо тяжело смотреть на него. Он умирает. Я должен что-то сделать! Пожалуйста, он не может умереть!
Я решительно вытираю слёзы с лица и умоляюще смотрю на Саманту.
Его немедленно надо прооперировать!
Операционная готова! Рядом с нами оказывается доктор Никсон, и мы вместе толкаем каталку со Штормом в операционный зал. Каждая секунда дорога.
* * *
Я редко видел столько крови во время операции, но здесь так много чего не хватает. Хорошо, что седативного средства достаточно, чтобы держать Шторма под наркозом. Мы втроём делаем всё, чтобы спасти его.
Сквозная рана на руке почти не опасна, но операция на лёгких это всегда серьёзно. Поэтому я стараюсь отключить эмоции и быть просто хирургом. Шторма больше не существует. Передо мной лежит пациент «Икс». Мои руки не должны дрожать, надо успокоиться
Я делаю боковой надрез, затем мы разводим рёбра с правой стороны. Если Шторм мой пациент выживет, он будет долго чувствовать боль. Анальгетиков почти нет. Но он справится. Он Воин!
Его правое лёгкое наполнилось кровью, левое действительно не повреждено. Это могло бы спасти ему жизнь. Хорошо, что у нас есть работающий лазер, который облегчает мне работу. Спайка сосудов проходит нормально. Пулю мы тоже быстро удаляем. К сожалению, она нанесла больше повреждений, чем предполагалось, так что мне приходится удалить часть лёгкого.
Я несколько часов сохраняю концентрацию, пока Саманта и доктор Никсон ассистируют мне. Я хотел бы по возможности оперировать Шторма один, в таком случае, если он не выживет, мог бы винить только себя.
Через пять часов мы можем закрыть грудную клетку, осложнений не возникло. Мы под давлением вставляем в лёгкое тонкую трубку, которая будет накачивать его и отводить воздух и секрет из раны. Дренаж должен оставаться в груди минимум неделю. По крайней мере, пока лёгкое снова не начнёт функционировать.
Я глубоко вздыхаю, дело сделано. Мне больно смотреть на израненное тело. У Шторма останется приличный шрам на правой стороне. Ему, наверняка, понравитсяон говорил, что хотел бы заработать много шрамов в бою. Он думал, это круто. А после боя я должен был бы залатать его и окружить заботой.
Не думаю, что к этому стоит стремиться. Ужасно, что получилось именно так, хотя и при других обстоятельствах.
Я хочу быть рядом с ним, заботиться о нём, говорить с ним. Но сейчас не могу сделать ничего, кроме как ждать, что он откроет глаза.