Конечно. Он должен быть свободным.
А разве я не должна быть свободной? поинтересовалась девушка.
Нет, отрезал я.
Я не возражаю быть той, кто я есть, поспешила заверить меня она.
Не имеет никакого значения, возражаешь ли Ты или нет, пожал я плечами.
Я понимаю, вздохнула девушка. Моё желаниеничто.
Точно, согласился я.
Вы предпочитаете держать меня таковой?
Конечно.
Почему? спросила она.
Тыженщина, напомнил я.
Есть много свободных женщин, заметила брюнетка.
Верно, не стал отрицать я.
Вы полагаете, что все женщины должны быть рабынями?
По крайней мере, самые желанныеобязательно, заявил я. Они представляют наибольший интерес. Другие не имеют значения.
Я слышала, что гореане считают, что все женщины должны быть рабынями, сказала она.
Вероятно, тебе не сложно было бы найти свободную гореанку, которая будет яростно отрицать это, но, с другой стороны, она просто не была в ошейнике.
А если бы она побывала в ошейнике, то она бы передумала?
Если она побывала в ошейнике, усмехнулся я, то не имеет значения, передумала бы она или нет.
Она по-прежнему оставалась бы в ошейнике, заключила девушка.
Разумеется.
Мне кажется, что мужчины Гора, заметила она, правда, верят, что все женщины должны быть рабынями.
Я не стал бы утверждать что в это верят все гореанские мужчины, поскольку не общался со всеми, улыбнулся я, но знаю, что многие из гореан полагают, что все женщинырабыни, просто не на всех надели ошейники, как это следовало бы сделать.
Понимаю, улыбнулась она в ответ.
Я разглядывал её так, как можно разглядывать таких как она.
Поймав мой взгляд, девушка выправила тело и поинтересовалась:
Мне раздеться и принять положение осмотра?
Я не стал отвечать на её вопрос. Мне вспомнилось, как она, только что упомянув Леди Бину, опустила её титул «Леди». Это звание позволено носить только свободным женщинам, однако, бывают ситуации, когда им могли бы титуловать такую как, чтобы в силу неуместности этого, напугать её.
В положении осмотра, такая женщина как она, обычно раздевшись, должна встать, расставив ноги, а руки положить на затылок или сзади на шею. Это соблазнительно приподнимет её груди, и к тому же, учитывая положение рук, она не сможет помешать, ни визуальному осмотру, ни проверке её на ощупь, на живость реакции и так далее. Часто при этом исследуют ещё и зубы. Варварскую девку, доставленную с Земли, зачастую легко можно определить по наличию пломб в зубах. Ещё одним явным свидетельством земного происхождения являются шрамы от прививок, которые на Горе обычно принимают за земное клеймо. Гореане, разумеется, предпочитают свои, гореанские клейма, которые обычно ясны, безошибочны, изящны и красивы.
Ты больше не в Стальном Мире, сказал я. Перед тобой лежит планета открытых просторов. Тебя больше не окружают изогнутые стальные стены. Быть может, Ты думаешь, что здесь для тебя всё будет как-то по-другому?
Несомненно, в некотором отношении, ответила она.
А по существу?
Я не знаю, растерялась девушка.
Ничего не изменится, сказал я. ЭтоГор.
Я ношу ошейник, кивнула она.
Вот именно, усмехнулся я и тут же бросил:Ошейник!
Брюнетка немедленно повернулась ко мне лицом, отвела руки немного назад и приподняла подбородок.
Про себя я ответил, что она получила некоторые навыки в Цилиндре Удовольствия. Причём это произошло даже прежде, чем на неё были заявлены права. Впрочем, было вполне уместно, проинформировать её о таких вещах или, по крайней мере, о некоторых из таких вещей, не дожидаясь предъявления прав. Тем самым, столь простым способом, девушка может избежать преждевременной встречи с кожей.
В этой позе удобно читать надпись на ошейнике, и, взяв его обеими руками, я спросил:
И что говорит нам ошейник?
Я не умею читать, ответила брюнетка. Но мне сообщили, что надпись гласит: «Ясобственность Тэрла Кэбота».
Всё правильно, подтвердил я. А я кто?
ВыТэрл Кэбот, сказала она.
Тогда, чья Ты собственность? уточнил я.
Ваша, признала девушка и, запнувшись, добавила, Господин.
Тырабыня, заключил я.
Я? переспросила она.
Да, Ты, заверил её я.
Даже здесь? прошептала рабыня.
Да, кивнул я.
А Ты хотела бы, чтобы тебя освободили? осведомился я.
Мне некуда здесь идти, пожала она плечами. Я не смогу выжить.
Ты хочешь быть свободной? повторил я свой вопрос.
Нет, покачала головой брюнетка.
Почему «Нет»?
Я прошу, не заставляйте меня говорить, взмолилась девушка.
Ты одета, как рабыня, констатировал я.
Да, согласилась она.
На ней была гореанская рабская туника.
Это была короткая, серая корабельная туника с судна Пейсистрата. Слева вверху было написано число двадцать семь. Это число, как все другие, соответствовало номеру кольца на переборке, к которому крепилась цепь с ошейником. Брюнетка, вместе с другими женщинами её вида, была прикована в одном из коридоров судна. Номера позволяли, если девушка была забрана от её кольца, возвратить её на то же самое место. Порядок, дисциплина и точность важны в закрытом корабельнои мирке. За время путешествия я несколько раз забирал её от кольца.
С другой стороны Леди Бина, само собой, настояв на этом, получила каюту самого Пейсистрата, капитана судна, вынужденного перебраться в кубрик к своим людям. Кстати, туда же поселили и Гренделя, телохранителя блондинки. Не надо думать, что в этом было что-то удивительное или необычное, поскольку Леди Бина была свободной женщиной.
Девушка, стоявшая передо мной, выглядела крайне соблазнительно в своей корабельной тунике, впрочем, в этом не было ничего удивительного, поскольку туники в целом, и данная конкретная в частности, придуманы не для того, чтобы скрыть очарование их носительниц.
Гореанская рабская туника, кстати, служит несколькими целям. В своей откровенной краткости и лёгкости она хорошо подчёркивает различие между рабыней и свободной женщиной, а на Горе это различие имеет огромное значение. С точки зрения свободной женщины это, предположительно, оскорбляет и унижает рабыню, напоминая ей о её бесполезности, о том, что её могут купить и продать, что онане больше, чем домашнее животное, товар и так далее. С другой стороны, рабыня, как только она привыкнет к своему статусу и его замечательной ценности в глазах мужчин, склонна упиваться тем как такая одежда усиливает её очарование. Фактически она получает от этого удовольствие, которому, вероятно, всерьёз завидуют её, закутанные в тяжёлые одежды, свободные сёстры. Думаю, найдётся немного женщин, которые стали бы возражать против того, чтобы мужчины находили их привлекательными, и даже мучительно желанными. Разве не случается так, что даже свободные женщин иногда, как бы не нарочно, приоткрывают свои вуали? Зато как многие рабыни, по крайней мере, в отсутствии свободных женщин, перед которыми они, вероятно, унижались бы и сжимались, и это было бы мудро с их стороны, если они не хотят быть избитыми, наслаждаются и радуются своей красоте и тому, что они могут её показать. Рабская туника, знаете ли, оставляет немного места полёту воображения. Имеются у таких предметов одежды и другие преимущества. Например, благодаря отсутствию какого-либо закрытия снизу, за исключением разве что Турианского камиска, рабыня постоянно, исподволь, намекает о своей восхитительной уязвимости как собственности, и напоминает господину о том, что одной из её главных задач является то, что она должна немедленно и без сомнений приложить все силы, чтобы доставить ему такое удовольствие, которое он только может пожелать. С другой стороны, такие предметы одежды не могут не возбудить и саму их носительницу. Они по-своему служат, чтобы раздувать и подкидывать топлива в пламя рабских огней, тлеющих в её прекрасном животе. Так что нет ничего удивительного в том, что рабыни часто оказываются у ног их господина, на коленях умоляя о прикосновении. Кроме того, предполагается, что такие предметы одежды не позволяют спрятать оружие. У таких одежд не найдётся места, например, чтобы пронести кинжал. Безусловно, для несвободного человека даже попытка коснуться оружия без разрешения свободного человека может рассматриваться как преступление, караемое смертной казнью, так что опасность того, что рабыня попытается скрыть оружие, невелика. Но предмет рабской одежды также мешает или делает невозможным спрятать украденную булку, ларму или что-то в этом роде. Кстати, когда рабыню посылают в магазин, и, если ей при этом разрешают пользоваться руками, а не посылают, заковав их в наручники за спиной, привязав мешочек с деньгами к ошейнику, она обычно держит монеты зажатыми в кулаке, или зачастую прячет их за щекой. Добавим, что такие предметы одежды дёшевы и, конечно, не требуют большого количества ткани. Многие сделаны так, что снять их можно мгновенно, достаточно дёрнуть за кончик раздевающего узла, и наряд соскользнёт вниз, упав вокруг лодыжек девушки, или может быть легко стянут через голову, в зависимости от типа одежды. Такой узел обычно располагается на левом плече, поскольку большинство мужчинправши.
Брюнетка отвернулась от меня.
Мы теперь не в Стальном Мире, заметила она.
Так, и что? осведомился я.
Вы освободили Рамара, продолжила девушка.
Да, кивнул я.
Неужели Вы теперь не освободите меня? спросила она.
Нет, конечно, ответил я. Не говори глупости. Ты же не слин. Тыничто, Ты всего лишь человеческая женщина.
Причём та, которая принадлежит ошейнику?
Это очевидно, подтвердил я.
Вашему ошейнику?
Ошейнику того, поправил её я, кто его на тебя наденет, кем бы он ни был.
То есть, ошейнику любого мужчины? уточнила рабыня.
Некого мужчины, сказал я.
Но вашему обязательно?
Вовсе не обязательно, пожал я плечами, просто ошейнику некого мужчины.
Значит, я принадлежу ошейнику?
Само собой, заверил её я.
Из этого я заключаю, сказала брюнетка, что женское рабство на этой планете существует?
Совершенно верно, подтвердил я, и мужское, кстати, тоже.
Но женщины-рабыни в большинстве, не так ли?
Правильно, кивнул я. Для мужчины рабствонесчастье. Для мужчины, или точнее для большинства мужчин естественно быть свободными и рабовладельцами, но для женщины неволя уместна и естественна.
Женщины не то же самое, что мужчины? уточнила брюнетка.
Верно, подтвердил я. Они совершенно отличаются, они глубоко, радикально другие.
Мужчине должны принадлежать, а женщина должна принадлежать?
Женщина, сказал я, может найти себя женщиной, чувствовать себя полностью удовлетворённой, только в неволе, только у ног сильного мужчины, который будет рассматривать её и относиться к ней как к собственности, которой она сама хочет быть, и для чего предназначила её природа.
Я понимаю, вздохнула она.
Не имеет значения, понимаешь Ты это или нет, заметил я.
Потому, что на мне ошейник?
Да.
Девушка отвела взгляд и сказала:
Полагаю, что женской неволе есть оправдание.
Разумеется, подтвердил я.
Природа, произнесла она.
Именно, согласился я. Природа. Позволь ей рассказать тебе о законности ошейника на твоей шее.
Девушка резко повернулась ко мне лицом. Слёзы сверкнули в её глазах и на щеках. Она прижала ладонь к своему ошейнику и крикнула:
Она уже всё сказала мне!
Я знаю, кивнул я.
Но мы больше не в Стальном Мире, всхлипнула рабыня. Я уверена, что здесь, хочу я того или нет, Вы освободите меня!
Если Ты проверяешь меня, испытываешь моё терпение, заметил я, то мне это безразлично.
Но мы одни, сказала она. Теперь вам нет нужды продолжить держать меня в неволе!
Ты хочешь получить свободу? повторил я свой вопрос.
Нет! выкрикнула девушка. Я не хочу быть свободной! Но Вы должны освободить меня! Вы же не гореанин! Вы с Земли! С Земли! У Вас нет иного выбора, кроме как освободить меня!
Что-то я тебя не понимаю, признался я.
Она что, не знала, что её ноги стоят на земле Гора, и что на её горле ошейник?
Вы должны забрать меня у меня самой! всхлипнула девушка. Вы должны отнять меня у меня!
Не понимаю, что Ты имеешь в виду, сказал я.
Но Вы же с Земли! С Земли! воскликнула она. У Вас нет выбора, кроме как освободить меня! Вы должны освободить меня!
Ты, правда, так думаешь? удивился я.
Конечно, заплакала рабыня.
Конечно? переспросил я.
Конечно, повторила она, глотая слёзы.
Ну-ка снимай свою одежду, приказал я, теперь скрести запястья перед собой и иди ко мне.
Что? не поверила она своим ушам.
Живо, прикрикнул на неё я.
Через мгновение верёвка стянула её запястья, и я потащил спотыкающуюся брюнетку к краю леса. Там, подведя её к дереву, подтолкнул к стволу, и перебросил свободный конец верёвки через сук.
Господин! вскрикнула она, когда я резко натянул верёвку, заставившую её высоко поднять руки, вытянуться всем телом и встать на цыпочки.
Не обращая внимания на её крик, я прокинул свободный конец верёвки под связанными запястьями и завязал на узел.
Господин! простонала она.
Я тобой недоволен, сообщил я ей.
Простите меня, Господин! всхлипнула брюнетка, с тревогой глядя, как я освобождаю от ножен и кошелька свой ремень.
В этот раз я закончил с ней быстро, но ей этого было более чем достаточно.
Ну что, Ты всё ещё думаешь, что будешь освобождена? осведомился я.
Нет, Господин! прорыдала рабыня.
Возможно, я продам тебя, предупредил я, прежнюю мисс Вирджинию Сесилию Джин Пим, решившую, что она может безнаказанно вызвать моё неудовольствие.
Пожалуйста, не продавайте менявзмолилась она.
Я же вернул ремень на прежнее место, отвязал девушку и отвернулся.
Уже через мгновение она бросилась вслед за мной, обогнала и, упав передо мной на песок, растянулась на животе и принялась целовать мои ноги в жалобной мольбе. Её тело содрогалось от рыданий.
Ты по-прежнему думаешь, что я тебя освобожу? поинтересовался я.
Нет, Господин! прорыдала она. Нет, Господин!
Я давно стал гореанином, усмехнулся я.
Да, Господин! согласилась девушка.
Теперь у тебя пропали сомнения в этом, земная женщина? спросил я. Ты принадлежишь. И принадлежишь гореанину.
Да, Господин!
Надеюсь, Ты понимаешь значение этого?
Да, Господин! заверила меня брюнетка, глотая слёзы. Ярабыня, только это и ничего кроме этого!
Причём самая презренная, никчёмная и бесполезная из рабынь, добавил я.
Да, Господин! всхлипнула она.
Какая несчастная тебе досталась судьба, усмехнулся я, участь беспомощной, презренной неволи.
Да, Господин, не стала спорить со мной невольница.
Возможно, теперь Ты лучше понимаешь опасности и унижения твоего статуса?
Да, Господин!
Ну что, Ты всё ещё хочешь быть рабыней? осведомился я.
Не заставляйте меня отвечать! взмолилась девушка.
Говори, потребовал я.
Да, Господин! призналась она. Да, Господин!
Почему? спросил я.
Потому, что только так я чувствую себя полностью женщиной, ответила брюнетка.
Не думаешь ли Ты, что останешься рабыня по какой-либо своей причине? поинтересовался я у неё. Возможно, потому что Ты хочешь быть рабыней?
Господин? не поняла девушка.
То, что Ты могла бы чего-то желать, не только незначительно, усмехнулся я, но и бессмысленно, нелепо, неважно.
Рабыня повернула ко мне блестящее от слёз лицо и уставилась на меня.
Не имеет никакого значения, сообщил я ей, хочешь ли Ты быть рабыней, жаждешь ли или должна ей быть.
Господин? растерялась девушка.
Ты останешься рабыней, объяснил я, потому что Тырабыня, должна быть рабыней, и мужчины приняли решение, что, такие как Ты должны принадлежать им.
Да, Господин, всхлипнула рабыня.
Твоё желаниеничто, подытожил я.
Да, Господин, согласилась она.
Ты вызвала моё неудовольствие, сообщил я ей. А рабыней должны быть довольны полностью и в мельчайших деталях.
Да, Господин! всхлипнула распростёртая передо мной девушка.
Думаю, что мне стоит продать тебя, объявил я.
Пожалуйста, нет, Господин! завыла она. Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы Вы были довольны, Господин, полностью, Господин, полностью, полностью, абсолютно, всеми способами! Пожалуйста, не продавайте меня, Господин! Оставьте меня с собой, я прошу Вас!
Я сделаю так, как я пожелаю, сообщил я ей.
Да, Господин, заплакала бывшая мисс Пим.
Быть может, Ты теперь лучше понимаешь, что значит быть рабыней?
Да, Господин, прошептала она, глядя на меня снизу вверх. Да, Господин.
Я окинул её оценивающим взглядом. По её щекам бежали слёзы. Губы дрожали от переполнявших её эмоций. Лицо казалось чувственным, нежным и милым. Его красиво обрамляли блестящие, тёмные волосы, возможно, всё ещё несколько коротковатые, но это было делом времени. Как известно, длинные волосы приветствуются в таких как она. С ними много чего может быть сделано, как в эстетическом плане, так и в чисто практическом, например, на мехах. Возможно, следует мимоходом отметить, что эта женщина, помимо того, что была красива, обладала очень высоким интеллектом. А это был именно тот фактор, который значительно повышает цену девушки. Это было бы важно, если бы я захотел её продать. Из таких женщин получаются лучшие рабыни. Они быстро осознают, кто они теперь. К тому же, по сравнению с обычной или среднестатистической, женщиной, они имеют тенденцию находиться, по крайней мере, первоначально, в более тесном контакте со своими самыми глубинными потребностями, больше знать о них, быть более открытыми им и своим желаниям. Таким образом, они входят в ошейник, будучи полуподготовленными к неволе.