Доброе утро.
Что это? спросила Тэм.
Завтрак, ответил Тук, выкладывая на тарелку кусок поджаренного хлеба, а сверхугорку подгорелых ломтиков бекона. Присыпав все это нарезанными помидорами и жареным луком, он принес тарелку на стол. Садись. Ешь. Приятного аппетита, добавил он, когда дочь не тронулась с места.
Она села. Она съела. «Змеи в огне»любимое блюдо Лили Хашфорд, правда мама готовила его куда лучше. Что этоутешительный приз? Мол, прости, родная, что я разбил твои мечты и сломал тебе жизнь? Вот тебе бутерброд с беконом
Отец куда-то ушел, прежде чем она успела спросить его про завтрак и про котомку или зачем он с утра пораньше выстирал дочкины носки. Тренодия терлась у дверей и жалобно мяукала, пока Тэм ее не выпустила. Потом она обернулась, а у кухонного стола уже стоял отец с лютней в чехле из тюленьей кожи.
Это
Хираэт. Мамина лютня.
Тэм это знала. Конечно же она это знала. Мама однажды сказала, что Хираэтсамое любимое, что у нее есть, разумеется после Тэм и Тука. «А как же дядя Бран?»спросила тогда Тэм, и мама заливисто рассмеялась. «Хираэт я люблю больше, шепнула она дочери. Только ты дяде не говори».
Отец положил лютню на стол, расшнуровал чехол и бережно высвободил старинный инструмент из белого дерева. Хираэт была прекрасна: на ладонь длиннее обычной лютни, с полированными костяными колками и плоским корпусом в форме сердца.
Кашлянув, Тук сказал:
Возьми ее с собой. По-моему, мама этого хотела.
И все стало ясно. Завтрак, выстиранное белье, котомка у двери.
Тэм можно уходить. Отец ее отпустил.
Она рванулась к отцу и сжала его в объятьях. Он был крепок, как огромный дуб. Его руки сомкнулись вокруг нее, а она зажмурилась и наконец-то вздохнула полной грудью, будто не дышала целую вечность.
Спасибо, прошептала она. Спасибо, пап. Я буду тебя навещать.
Нет, не будешь.
Буду. Вот мы выполним заказ в Злодебрях, и я попрошу
Нет, ответил он. Не смей возвращаться, Тэм.
Она удивленно отстранилась:
Почему?
Потому что я не желаю тебя больше видеть.
Слова хлестнули ее, как пощечина.
Ты меня ненавидишь? холодно спросила Тэм.
О боги, нет, конечно. Я тебя очень люблю. Больше жизни. Но когда погибла твоя мать, я сам чуть не умер от горя. И умер бы, если бы не ты. Он обхватил ладонями ее лицо. Я вижу ее в твоей улыбке. Я слышу ее в твоем смехе, клянусь Летним Королем. Пока ты жива, Тэм, живет и она. Понимаешь? Я не хочу тебя отпускать, но и удержать тебя не могу. Я это понял.
Она сжала его большую заскорузлую ладонь:
Но почему тогда мне нельзя возвращаться?
А вдруг ты однажды не вернешься? Или вообще не вернешься? Если ты уйдешь и и погибнешь, то я себе этого никогда не прощу. Лучше тебя не видеть, веря, что ты жива, что ты где-то там, свободная и счастливая С этим я могу смириться. Но ждать твоего возвращения, думать, почему тебя долго нет, и Нет, я так не могу Он осекся, давясь рыданиями. Прошу тебя, Тэм, не заставляй меня. Так будет лучше.
Значит, я вот так уйдуи все? спросила она.
Она не плакала, нет, но по щекам катились горячие слезы.
Ступай, негромко сказал он. Иди, раз уж в душе Жуть свербит.
Пока она доедала завтрак, Тук сложил высохшее белье в котомку. Они о чем-то разговаривали, но потом Тэм так и не вспомнила, что они говорили друг другу. А когда слова кончились, она уже стояла с котомкой на одном плече и с лютней на другом.
Тренодия сидела в дверях. Тэм сгребла ее в охапку, ткнулась носом в пушистый мех.
Присматривай за папой, прошептала Тэм. Не дерись с котами и остерегайся бесов-мусорников.
Она подобрала оброненную отцом желтую ленточку и быстро повязала кошке красивый бантик.
Ей очень хотелось задержаться подольше, провести еще немного времени с отцом, но Роза вчера предупреждала, что банда двинется к арене с утра пораньше, и Тэм боялась опоздать.
Они обнялись в последний раз. Она вцепилась в отца, будто под ногами у нее разверзлась бездна, и с трудом набралась смелости разжать объятья.
Когда Тэм отошла шагов на десять, Тук, забыв о своем нежелании проявлять какие-либо чувства, начал давать ей советы:
Постарайся не промокнуть. И одевайся потеплее. И чтобы никакого табака, царапки или выпивки.
Да ну тебя, пап!
В общем, знай меру. И не заводи шашни в банде.
Тэм обернулась:
Ты шутишь, что ли?
Он пожал плечами и попытался улыбнуться, но не получилось.
Я очень тебя люблю, Тэм. И всегда буду любить.
Знаю, сказала она, повернулась и понеслась со всех ног.
«Бастион бунтарей» все еще стоял у входа в «Залог успеха», когда Тэм, запыхавшись, вбежала во двор. Кожаные лямки чехла и котомки больно натерли ей плечи. Она согнулась пополам, упираясь ладонями в колени, и ткнула кулаком себе в живот, где уютно обосновавшийся спазм уже начал украшать свое новое жилище. Тут дверь ковчега с грохотом распахнулась, и от неожиданности Тэм едва не взвизгнула (нет, все-таки взвизгнула).
По задней лесенке из ковчега вышел какой-то тип в бледно-розовой рубахе и пышных ярко-желтых шальварах. На нем был шелковый шарфтакой же пронзительно-желтый, как шальвары, повязанный под остроконечной бородкой, и огромная шляпа, похожая на пенек с торчащими песцовыми хвостами.
Небрежно прислонившись к стенке ковчега, странный тип какое-то время наблюдал, как Тэм переводит дух. В одной руке неизвестный держал чайную чашку, над которой вился парок, а в другойтрубку с длинным чубуком. Сделав несколько ленивых затяжек, он сдвинул шляпу на затылок и всмотрелся в Тэм:
Это тыновый бард, что ли? Как тебя тамТом?
Я похожа на Тома?
Он прищурился и снова втянул в себя дым.
Все вы, люди, для меня одинаковые.
В каком смысле «люди»?
Барды, пояснил он. От вас всех разит притворной уверенностью в своих силах, напускной веселостью и Он принюхался. О, бекон! У тебя бекон с собой? Потому что в таком случае мы начали наше знакомство не с того копыта
Я
В смысле, не с той ноги, поправился он.
Из «Залога успеха» вышла Роза с Вольным Облаком. На ней была простая белая рубаха, заправленная в черные кожаные штаны, такие облегающие, что Тэм пришлось изо всех сил прикусить язык, чтобы не облизнуться. Наемница сунула в рот недокуренную сигару, охлопала себя по бокам в поисках, чем бы прикурить, и Вольное Облако чиркнул спичкой.
Доброе утро, Родерик, сказала Роза. Ты уже познакомился с нашим новым бардом?
А где старый?
Сдох, заявила она.
Что?! в один голос воскликнули Тэм и Родерик.
Шутка, заверил их друин. Камарис оскорбился, узнав, что мы не пойдем сражаться с Лютой ордой, и ушел в другую банду. Так что с нами теперь Тэм.
Родерикнаш посредник, объяснила Роза. Принимает заказы, гоняет загонщиков, находит нам пристанище и повелевает Вольницей.
А еще выкупает нас из каталажки, добавил Вольное Облако.
Тэм с подозрением оглядела посредника «Сказа»:
А что такое вольница?
Завтра увидишь, пообещал Родерик и заорал:Брюн! Кьюра! Мы уезжаем! Бегом сюда!
С постоялого двора вышли два последних члена банды. Физиономию Брюна украшали здоровенный фингал и улыбка.
Доброе утро, Тэм. Род, чем сегодня угощаешь?
Посредник шумно отхлебнул из чашки.
Бодрящий напиток из зеленого линдмурского листа. Похмелье как рукой снимет, а вот фингал останется. А что заработал твой противник?
Как видишь, ничего. Шаман кивнул на Кьюру и вскарабкался по лесенке в ковчег.
Чернильная чародейка награждала затяжным прощальным поцелуем какого-то мужчину с кнутом у пояса и с лисьей шкурой на плечах. Кьюра рывком отдернулась от его губ, как шакал, отрывающий окровавленную пасть от добычи. Мужчина потянулся к чародейке, но та влепила ему пощечину, снова поцеловала, оттолкнула и ушла не оборачиваясь. Наемник стоял, ошалело глядя ей вслед, потом поднес руку к нижней губе и недоуменно поморщился, обнаружив кровь на пальцах.
Кьюра лукаво подмигнула Тэм, выхватила чайную чашку у Родерика и взобралась в ковчег.
Роза в последний раз затянулась и передала сигару Вольному Облаку.
Мы поспать успеем? спросила она Родерика.
«Яр» в часе езды к западу отсюда. Ну, может, два, если на дороге людно.
Вольное Облако докурил сигару и швырнул окурок в снег:
Нормально.
Вы опять спать собрались? недоверчиво спросила Тэм, поочередно оглядев всех троих. Вы же только что проснулись!
Роза подошла к лесенке в ковчег и, не оборачиваясь, ответила:
Да мы и не ложились.
Глава 5. Неизбежные пристрастия
Тэм была в «Яре» только однажды, год назад. Тогда у нее была подруга, девушка постарше, Рокса, секиристка из банды «Неболомы», и Тэм (конечно же, украдкой от Тука) увязалась посмотреть на их показательные бои, когда какой-то известный посредник объявил, что ищет новых интересных наемников. В «Яре» собрались сотни три зевак, и Рокса с товарищами живо расправились со стаей тощих бук, но посредник особо не впечатлился. Впрочем, Тэм тоже. Она слышала рассказы о знаменитых аренах на югео «Колыбели великана», «Кровавом лабиринте Ута» и о недавно построенном «Мегатоне», оснащенном приливными двигателями и парившем над Пятипрестольем. В сравнении с ними «Яр» выглядел обычным ущельем.
Правда, ее мнение резко переменилось, когда она вышла из ковчега «Сказа». Дядя Бран утверждал, что «Яр» вмещает около пятидесяти тысяч человек, и сегодня арена была переполнена. Тэм никогда в жизни не видела такой толпы. Шум голосов метался между крутыми склонами ущелья, в которых зияли отверстия пещер, заполненных людьми. Ближе к вершине отчаянные каскарские каменщики соорудили широкие балконы из камня и дерева, облепившие отвесные утесы, как наросты древесных грибов. Над ущельем растянулась сеть веревочных мостов с подвесными помостами, на которых теснились зрители, вопившие во все горло.
При виде ковчега «Сказа» поклонники обезумели. Повсюду виднелись восторженные физиономии и приветственно машущие руки.
Тэм, не отходи от меня ни на шаг, сказал Брюн, положив руку ей на плечо, и они вошли в толпу.
И что, вот так всегда? спросила Тэм, пытаясь перекричать шум.
Ну да. Шаман откинул со лба сальные пряди и наградил ее щербатой улыбкой. Добро пожаловать в джунгли.
На арене уже шли бои. Слышался звон металла о металл, время от времени на стенах ущелья вспыхивали отблески колдовских заклинаний. Наемники «Сказа», в окружении двух десятков охранников с дубинками и круглыми деревянными щитами, обогнули отвесный северный склон. Впереди гордо, как любимый павлин благородного семейства, шествовал Родерик в дурацкой шляпе. Посредник завел наемников в туннель, извилисто уходящий вверх, к просторной, роскошно меблированной оружейной, откуда открывался прекрасный вид на «Яр».
В оружейной мельтешили банды, посредники и барды. У входа, в баре, за несколькими столами уже вовсю играли в карты и кости. Тэм думала, что наемники будут сосредоточенно готовиться к предстоящим битвам, точить мечи и готовить доспехи. Однако то, что происходило сейчас в оружейной, больше напоминало ежевечернюю толкотню в «Залоге успеха». Дожидаясь выхода на арену, бойцы успокаивали нервы спиртным, а те, кто уже завершил выступление, бурно праздновали успех.
От широкого панорамного окна ко дну ущелья спускался наклонный помост. Банда, закончившая сражение, устало направлялась к оружейной. Лидер наемников, в красном плаще и непомерной треуголке, прихрамывал на окровавленной ноге, но улыбался и энергично махал зрителям. Как только наемники вошли в оружейную, он напустился на одного из своих спутников:
Что за фигня, а? Я же ясно сказалусыпи ящеров!
Так я и усыплял, оправдывался маг в заляпанной грязью мантии, крепко сжимая в кулаке сломанную палочку, еще недавно волшебную. Толпа так орет, что заклинаний не слышно.
Не слышно? Это заклинания, межеумок, а не долбаная колыбельная. Тоже мне волшебник выискался! Да ты лед в жаркий день не растопишь! Он наклонился, разглядывая две глубокие ранки на ноге. Эй, а кто скажет, от укуса слирка умирают?
Только мудаки, заверила его какая-то наемница, натягивая тетиву лука. На твоем месте, Дарин, я б уже молила Деву о милости.
Волшебник захихикал, но укушенный лидер грозно зыркнул на него.
Наемница закинула лук на плечо и надела разрозненную пару шелковых перчаток, пальцы которых были обрезаны по костяшки. На лучнице был роскошный плащ, подбитый соболями, богато расшитый табард, кожаная кираса, усиленная блестящим стальным нагрудником, а из-под всего этого выглядывал подол синего шелкового сюрко; Тэм решила, что это уж слишком.
Увидев наемников «Сказа», лучница осклабилась во весь рот:
Чтоб меня мантикора хвостом в жопу отымела, да это ж наша крошка Розочка!
Роза откинула со лба алые пряди:
Между прочим, я убиваю всякого, кто осмелится меня так называть.
Ха, так разве ж я всякий? протяжно, на картейский манер, произнесла кривоногая лучница, вперевалку подошла к Розе и обняла ее за плечи. Мы с тобой практически сестрички, только твой папанька куда красивше моего. Вот чтоб мне закоченеть в мерзлой преисподней, я ж тебя от Жуткой орды спасла! И твоего красавчика тоже! Она с ухмылкой поглядела на друина. Привет, Облако!
Привет, Джайна.
Да ладно, ты всего лишь прошла через портал вместе с остальными грандуальскими наемниками, сухо заметила Роза.
Тоже верно. Но я Гэбу еще по дороге помогала.
Отец рассказывал, как ты его ограбила. Дважды.
Джайна пожала плечами:
Ну так грабеж закаляет характер. А вот если бы я не
Босс! обратилась к ней наемница в доспехах поверх доспехов и в двух шлемах, нахлобученных один на другой. Наш выход.
Как, уже? Джайна резко обернулась. Айда покажем этим северным увальням, как у нас на югах дела делаются.
Она решительно затопала к рампе, и Дарину пришлось поспешно отковылять в сторону. Следом за Джайной устремились наемницы, одетые одна нелепее другой.
Тэм вопросительно посмотрела на Кьюру:
Джайна?
Чернильная чародейка ухмыльнулась:
Ну да, а что?
В смысле, леди Джайна? Лидер «Шелковых стрел»? Та, что первой прошла через Врата в Каладаре?
Детка, каждый наемник в Грандуале утверждает, что вошел в портал первым, следом за Золотым Гэбом, сгорьким смешком откликнулась Кьюра. Ага, та самая леди Джайна. Она прищурилась и прикусила нижнюю губу. Она тоже в списке.
В каком еще списке?
Заклинательница изогнула бровь с костяным колечком:
В списке тех, с кем я хотела бы перес
Тэм! Дядя Бран хлопнул племянницу по спине, едва не сбив с ног. Его кожаный доспех был заляпан грязью, над левым глазом кровоточила ссадина, и Тэм сообразила, что «Броненосцы» (точнее, оборванцы, гордо именовавшие себя «Броненосцами») уже вернулись с арены. Глазам не верю! Ты что здесь делаешь? Ну, в смысле, оно понятно, но как тебя Тук отпустил?
Тэм взглянула на Кьюру, не желая в ее присутствии рассказывать о криках, слезах и последующих объятиях.
Долгая история, вздохнула она.
А, ну ладно. Раз ты здесь начал Бран и тут заметил тюлений чехол с лютней на плече Тэм. Это у тебя мамина, что ли? А я думал, Тук ее сжег.
Как видишь, не сжег, сказала Тэм.
Дядя отступил на шаг, окинул ее внезапно помрачневшим взглядом:
О боги, Лили в твоем возрасте была такая же. Только ростом ты в Тука. И челюсть отцовская, упрямая, мол, отвянь. И волосы такие же русые. В общем, как я погляжу, ты и на мать похожа, и на отца.
А ты как хотел? фыркнула Кьюра.
Бран почесал щетину на щеках, пригляделся к татуировкам на предплечьях чародейки:
Ну, в общем Слушай, а где Родерик?
Загляни в бар, сказала Кьюра.
Как же без этого? Ладно, еще увидимся.
Бран ушел, а Кьюра заговорила с наемником в шипастом доспехе, с лицом, размалеванным под кота. Тэм, оставшись в одиночестве, подошла к окну. Сейчас там никого не было, потому что наемников больше интересовало содержимое бара, чем то, что происходило на арене.
Джайна и Шелковые Стрелы окружили бармаглота, похожего на большую белую косматую собаку с налитыми кровью глазами. С языка, высунутого между клыков длиной в руку, капала ядовитая едкая слюна. Готовясь напасть, чудовище восторженно виляло коротким шипастым хвостом, так что противнику легко было догадаться о намерениях твари.