Информацией.
Сможешь сейчас рассказать всё, что помнишь о маге, его привычках, его распорядке дня и о том, как устроена пещера логова?
Почти полчаса Саллах добросовестно рассказывал всё, что мог вспомнить.
При этом он, конечно, сбивался и часто повторялся сознание, по его словам, всё ещё мутилось. Но выяснить Конану удалось, как поняла Резеда, всё, что он хотел: про расположение казарм, огромных залов для получения приказов, холодных пещер, где хранились трупы, личные покои самого колдуна, кухня, склады с оружием, кладовки с зерном, овощами и другой пищей
В конце Саллах спросил:
Конан. Скажи мне честно. Как ты сам-то считаешь: есть у меня шанс?
Смотря на что ты надеешься, Саллах.
Я Хотел бы надеяться вернуться снова в своё, человеческое, тело.
Насчёт этого должен тебя огорчить, Саллах. Я считаю, что вернуть прежнее тело ни тебе, ни кому-либо ещё из слуг, обращённых в ящеров, не удастся. А вот сохранить жизнь
Это возможно. Но
Но я останусь как сейчас без ног?
Да. Конан говорил коротко и безжалостно. У тебя перерублено туловище. Оно не нога или рука. Нет части позвоночника. Скорее всего, ничего не восстановится.
И Кому я такой калека буду нужен?
Это не тот вопрос. Вопрос в том, что даже такая жизнь, жизнь инвалида в сто тысяч раз лучше, чем жизнь на всём готовом, без забот и душераздирающих терзаний и рассуждений, с мгновенно восстанавливающимися конечностями, но в рабстве!
Хм-м Тут ты, пожалуй, прав. Но
Но если я останусь в виде ящера меня же могут просто Убить? Люди.
Возможно и это. Но пока не попробуешь не узнаешь. Так ведь?
Так.
А кроме того, теперь, когда ты всё вспомнил, ты же человек! Пусть и в странном обличьи, но человек. Помнящий. И понимающий. А не управляемый чужой злой волей и сознанием, Конан постучал себе по виску пальцем, раб или слуга.
Точно! Точно.
Ну что? Попробуешь выжить?
Попробую, Конан Ведь если что прикончить-то меня всегда успеется С такими-то средствами передвижения, Саллах вытянул вперёд обе лапы, я далеко не уйду.
Конан промолчал сказанное не нуждалось в подтверждении.
Но Саллах продолжил:
Знаешь что, Конан? Я хотел бы подумать. Я подожду вас здесь, вон в тех кустах. Есть я могу пока и землянику. И грибы Потому что ни мышей, ни даже лягушек мне сейчас не поймать. Да и ладно. А когда вы будете ехать обратно я как раз и решу.
Что со мной сделать!
Договорились, Саллах. Ну, до встречи!
До встречи, Конан. И
Отомсти за нас!
Логово они обнаружили через полчаса, когда на востоке уже начало сереть небо.
Собственно, Конану о приближении логова сказали приметы, отлично описанные Велемиром: вот что значит профессионал! Могучий холм, скорее, увал, явно когда-то был складкой горного отрога, но по каким-то капризам природы ветра ли, время или ещё какие факторы сильно потрепали скалу, превратив в холм, и теперь его склоны густо поросли лесом и кустами. Конан увидел «любимую» ежевику, смородину и малину. Всё верно: как раз их сезон. Неплохо. Если Саллах надумает попробовать выжить в лесах, у него отличные шансы. Если, конечно, не нарвётся на медведя или рысь.
Резеда как-то подозрительно долго молчала за всё время их поездки до логова только ёрзала в седле перед Конаном да вздыхала. Конан еле слышно сказал:
Вон оно, логово мага. Видишь: вон за теми кустами, шагах в двухстах. Я сейчас слезу и пойду туда. А ты бери Красавчика в повод, заходи вон в те заросли и жди меня здесь Ну, скажем, два часа. Это как раз рассветёт. И если я к этому времени не появлюсь, считай всё моё своим. Садись на коня и уезжай куда захочешь.
Конан?! Ты что?! Что ты такое говоришь? Как это ты и не вернёшься?!
Как, как Возможно конечно не хотелось бы! и такое. Бессмертных среди людей нет. Если честно, то и среди магов мне до сих пор не попадались, чего бы они там о себе ни мнили. Всех на этом свете можно убить. Тем или иным способом. Просто убить меня куда труднее, чем обычного смертного человека. Я Очень люблю жизнь. Поэтому, конечно, буду драться за неё зубами и когтями, если до такой крайности дойдёт Но обычно я всё-таки предпочитаю меч. Конан повернулся к ней спиной и двинулся в сторону логова.
Я не об этом, Конан! Как ты можешь вот так, сходу, доверять да ещё завещать всё своё достояние совершенно незнакомой женщине? А вдруг я тебя сейчас брошу да сбегу отсюда к такой-то матери?!
Конан остановился. Неторопливо вернулся, взял Резеду за плечи. Долго смотрел ей в глаза. Потом сказал:
Ты не сбежишь. Спасибо твоим родным и близким. И соседям. У вас в роду и в селении не принято бросать своих. А беспокоюсь я на самом деле только об одном. Чтоб ты не сидела здесь слишком уж долго. Чтоб твари, если победят, не накинулись на тебя всей сворой!
Ради меня! Не жди этого.
Ну а сейчас прощай.
Резеда долго смотрела вслед удалявшейся, бесшумно преодолевающей подлесок, так, чтоб не маячить на открытом пространстве дороги, огромной фигуре. Потом со вздохом отёрла рот. Хотя ощущение нежного и страстного в то же время поцелуя ей хотелось бы оставить навсегда
С дозорными, охранявшими вход в логово почти круглую пещеру в человеческий рост, Конан справился просто: одного поразил прямо в центр лба стрелой из своего туранского лука, второго, повернувшего голову к напарнику, когда тот крякнул убрал метательным ножом, попав точно в висок. После этого стало возможно выйти из-за кустов в двадцати шагах от зева пещеры, под прикрытием которых варвар бесшумно, воспользовавшись тем, что вокруг ещё сохранялся предрассветный сумрак, и подобрался к этому самому зеву. Ползком.
Подойдя, киммериец заглянул в жерло ведущего вниз тоннеля. Нет, никто коварно и хитро там не прятался.
Отреза́ть головы ящеров, поражённых в мозг, было, похоже, уже не обязательно, но Конан не хотел рисковать. Трупы и головы оттащил подальше в лес. Теперь осталось только помолиться Крому, его небесному покровителю, да и начинать.
Дело предстояло кровавое и мерзкое, но сделать его было нужно. Земля должна принадлежать людям, а не чёрным магам и их рабам-прихвостням! Конан начал спускаться вниз. Видел он в темноте действительно неплохо он не хвастал, когда говорил Резеде, что куда там до киммерийцев каким-то кошкам!..
Тоннель выглядел в точности, как описал ему Велемир всё время петлял и поворачивал, но спуск вёл всё время вниз пройдя, как прикинул варвар, шагов пятьсот, он уже шагов на сто углубился под поверхность земли. То, что тоннель один и других выходов нет, Конана и радовало, и напрягало. А ну как Велемир и его партнёры по неудавшемуся делу просто плохо провели разведку, и выходов имеется куда больше? Просто они, например, хорошо замаскированы! Не хотелось бы столкнуться с отрядом, зашедшим ему в тыл в тесноте тоннеля точно можно тогда получить укус в какую-нибудь часть тела! А это в планы киммерийца никоим образом не входило.
Но вот впереди замаячило что-то более светлое, чем просто очередной поворот. Конан замедлил шаг, осторожно выглянул из-за очередного поворота тоннеля. Точно! Большой зал судя по всему, как раз тот, где злосчастный отряд Велемира принял своё «преображение». Огромное круглое пространство абсолютно пусто нет даже знакомых по другим таким делам и даже ставших в какой-то степени традиционными алтарей, колонн или тронов Только несколько факелов в держаках на стенах освещают «парадный зал» логова.
Значит, пора.
Конан вынул из маленького кошелька на поясе кусочек воска. Размял. Разделил на две одинаковых части. Плотно вдавил в уши. Покачал головой, пооткрывал рот. Вдавил правый комочек чуть поглубже. Порядок. Он, конечно, теперь ничего не услышит и об опасности, случись таковая сзади, сможет узнать, только если будет почаще крутить головой. Он не любил таких обстоятельств: отличный слух одно из важнейших условий работы профессионального воина. Но сейчас выбора не было: он знает слишком много языков. И если маг будет говорить на знакомом, никто не даст гарантии, что естество Конана не отреагирует так же, как отреагировали остальные бойцы загипнотизированного отряда то есть превратится в послушную и безвольную тряпку. А этого бы не хотелось.
Выглянув в пещеру ещё раз, Конан убедился, что никого в ней так и не появилось. Странно. Ловушка?
Но ведь если письмо не дошло маг не может знать, что Конан должен навестить его. Однако рассчитывать на беспечность и гостеприимность чародея не стоит. Исходить нужно из худшего варианта: его ждут, его будут стараться захватить врасплох.
Конан, мягко вынув меч из ножен, двинулся вперёд. Первый коридор, ведущий, если верить Саллаху, вниз, к холодным пещерам. С «мясом». Чисто. Второй этот ведёт к камерам с зерном и овощами. Тоже никого. Хм-м Ладно, на его действиях это никак не скажется он будет делать, что наметил.
Конан, прихватив из железного держака факел, свернул в третий коридор, ведущий, как он знал, к казармам.
Вот и первая комната. Надо же. Здесь есть даже дверь. Конан отворил и вошёл.
Неграл его задери! Ну точно: как в казармах! Трёхъярусные лежаки, почти до потолка. Идут сплошным настилом. И на каждом метре длины лежит тело. Ящера. Спящее тело. К Конану тела оказались повёрнуты хвостами оригинально, конечно.
Но то, что все дрыхнут странно. Обычно в больших казармах хотя бы два-три «солдата» всегда по каким-нибудь причинам, но не спят. У кого-то могут болеть зубы, кто-то может захотеть в туалет, ещё кто-то глодает сухую корку не дотерпев до завтрака С другой стороны, убивать спящего врага подло и бесчестно. Недостойно Конана!
Поэтому он вошёл и прикрыл за собой дверь на той не оказалось даже засова. Затем приблизился и бросил в обложенный крупными кусками камня очаг, имевшийся посреди квадратной высокой комнаты и где припорошенные слоем пепла ещё теплились угли, факел, вынутый из одного из держаков в центральной пещере. Да ещё и подбросил охапку хвороста из тех запасов, что были огромной горой навалены в углу.
Взметнулось, вероятно, загудев, пламя, и дым тут же ушёл в дымоход, узкое отверстие которого располагалось прямо над центром комнаты. (Вот, значит, как ящеры приспосабливаются к ночной прохладе. Теперь понятно, почему они предпочитают заниматься своими делами днём!) Костёр затрещал, рассыпая искры и ярко разгораясь, Конан вернулся к двери и заорал:
Хватит дрыхнуть! Вставайте и умрите как мужчины!
Кое-кто заворочался, но бо́льшая часть ящеров продолжала мирно почивать, даже не повернув головы в сторону киммерийца. Пришлось быстро обежать по кругу всю комнату, перерубая вертикальные брёвна-стойки, так, что верхние ярусы нар начали валиться на пол и на нижний ярус, давя и вынуждая проснуться тех, кто там лежал. Конан мысленно усмехнулся: теперь-то продолжать спать стало ну совершенно невозможно!
Однако радоваться пришлось недолго: вот уже на него ползут, а затем и остервенело кидаются твари, первыми сообразившие, что к ним в логово забрался враг.
Хорошо, что выход из комнаты оказался один. Стоя спиной к двери, Конан вначале легко, но затем с определёнными трудностями сдерживал натиск, который сорок семь тварей оказывали на него.
Первых десятерых он зарубил десятью могучими ударами: буквально разрубал тела пополам: и вдоль, и поперёк, и по диагонали варвар не особенно заботился о том, куда и как придутся удары тяжёлого хайбарского меча, а следил лишь за тем, чтоб вложить в эти удары всю свою силу! Перерубленные тела падали вокруг него, словно созревшие яблоки, твари скалились и, даже поверженные, стремились достать до него зубами или когтями! Однако Конан, обутый в тяжёлые походные сапоги и одетый в крепкие штаны из грубо выделанной кожи, отбрасывал таких подползавших прочь прямо ногами, стараясь только не потерять равновесия. Остальных пришлось доставать и мечом, и, рубя обеими руками, огромным кинжалом, зажатым в левой.
Когда убитых и раненых оказалось на полу более половины казармы, двигаться стало тяжело: пол теперь был буквально залит скользкой кровью и завален телами. Конан нащупал левой рукой дверь и выскочил в коридор. Здесь всё ещё было пусто. Впрочем, вероятно, твари визжали, рычали и верещали он подумал, что уж сейчас-то его прибытия не заметит только совсем уж глухой.
Заняв удобную позицию в двух шагах от раскрытой двери, он продолжал отбиваться от льющегося из неё потока нападавших, которые уже более-менее пришли в себя то есть согрелись и очнулись от сна и теперь двигались не замедленно, а весьма резво и опасно. Тем не менее до того, как открылись двери ещё двух, а затем и остальных тринадцати комнат, где располагались казармы, Конан успел поубивать ещё с дюжину ящеров и отбросить назад напиравших на него.
Однако в ситуации наступил коренной перелом, когда открылись и двери всех остальных комнат, и на варвара полезло, вначале медленно, а затем быстро и неумолимо, целое войско, занявшее в ширину все десять шагов широкого третьего коридора. Конан мудрить много не стал: развернулся и ломанул на выход!
Бежать по поднимающемуся коридору было нетрудно: ему иногда даже приходилось специально немного замедлять шаг, чтобы убедиться, что твари успевают! Ну а «подбадривать» их издевательскими ругательствами и просто криками нужды не было: щерящиеся зубастые пасти, брызжущие слюной и корчащие страшные морды, недвусмысленно сказали ему, что ящеры полны решимости разделаться с чужаком и отомстить за падших товарищей! Но теперь они, скорее, мешали друг другу: узость прохода не позволяла бежать больше, чем по трое в ряд, а по стенам и потолку лазить твари явно не умели иначе они без сомнения преследовали бы его и там!
Конан, убедившись, что его преследуют все, кто способен передвигаться, резко ускорил шаг, оторвавшись, и вскоре выскочил наружу.
Здесь его уже ждали.
Четверо прожжёных и опытных, почти как сам киммериец, ветерана по приключениям на «Вестреле» уже выстроили в ряд не меньше двадцати бочек с вскрытыми верхними крышками. Теперь по команде Конана они принялись быстро эти бочки опрокидывать, и содержимое могучей рекой устремилось вниз ровный уклон позволял шипящей и маслянистой чёрной жидкости быстро преодолевать расстояние до первых преследователей и омыть их лапы, а затем и устремляться вниз по уклону! Киммериец сам орудовал изо всех своих нечеловеческих сил, чтоб быстрее ворочать не менее чем двадцативёдерные ёмкости. И он не успокоился, пока содержимое всех двадцати двух бочек не оказалось вылито в тоннель. И лишь когда морды первых шеренг ящеров оказались всего в десятке шагов от выхода, бросил в тоннель факел, поданный ему одним из корсаров.
Полыхнуло ослепительное пламя, людей обдало нестерпимым жаром: им пришлось даже попятится от обжигающего «дыхания» пещеры, теперь наполнившейся грозным гулом и не то воем и стонами, не то визгом. Эти страшные душераздирающие звуки было слышно даже сквозь восковые затычки. Конан поспешил вынуть их. И тут же пожалел об этом: по сердцу, закалённому в тысячах битв, резануло жуткой безысходностью и тоской, казалось, насквозь пропитывающих эти крики!
Конан, убедившись, что из жерла так никто и не выбрался, отошёл подальше. Крепко пожал руки верных товарищей. Сказал, перекрикивая рёв пламени и стоны агонии:
Спасибо! Вы вовремя.
Не за что, Конан. Это за всех ответил Паннут, одноглазый коренастый крепыш, которого Конан назначил главным. Держаться за вами так, чтоб твоя девушка нас не видела, было нетрудно. Проехали тоже легко: ты же сам всё расчистил. Найти пещеру по твоим описаниям смогли без проблем. Что ты уже внутри догадались по убитым стражникам. Довезти на двух телегах и расставить бочки было тоже нетрудно. Особенно вожделея получить ту сумму, что ты посулил нам.
Отойдём-ка, киммериец отвёл своих помощников подальше от ревущего огня, видя, что наружу не прорвалась и теперь-то уж точно не прорвётся ни одна ящерица. Могу вас порадовать. Договориться удалось даже получше, чем мы прикидывали. Только вначале Во сколько вам обошлись телеги и нефть?
Значит, так За двадцать две бочки сторговались на сорока динариях. Телеги и кони-тяжеловозы ещё шесть динариев. Плюс запас еды и напитков Ещё десять. И ночлеги пять. Кое-какая амуниция ещё На круг, считай, накладных расходов на семьдесят золотых.
Отлично. Если от пятисот золотых отнять семьдесят да поделить на пятерых
Восемьдесят пять золотых. Это влез Рнего, всегда считавший быстрее всех. Клянусь кишками Эрлиха, отлично! Куда лучше, чем пятьдесят!