И она снова потащила меня вперед, через главную площадь городка, мимо фонтана в виде птицы с железными крыльями, с которых в каменную чашу бассейна стекали струи воды. Затем я, к своему ужасу, заметила колючие шипы, забившиеся в трещины между булыжниками.
О, не беспокойся об этом, небрежно сказала Мокошь, заметив мой ужас. Закончившись, история каждый раз начинается сначала, и все возвращается в норму. Кроме того, здесь вообще ничто и никогда не может нам навредить, не забывай об этом Ага, вот мы и пришли.
Она втолкнула меня сквозь низенькую дверь, ведущую в небольшой квадратный зал. Он был освещен мерцающими свечами. В зале чудесно пахло жареным цыпленком. За длинными деревянными столами сидели посетители кабачка, пили пиво и прямо пальцами выуживали из тарелок кусочки жирного мяса. В одном углу зала было устроено что-то вроде крошечной сцены, на которой сидел рассказчик в ярком разноцветном балахоне. Он говорил, размахивая руками, отчего в воздухе над его головой вспыхивали маленькие серебристые искорки.
Ветер, с нескрываемым отвращением сказала Мокошь, глядя на рассказчика. Всегда сумеет каким-то образом влезть в любое повествование.
Она нашла нам место в относительно тихом уголке, и мы заказали пиво и пирожные.
Как бы то ни было, я очень рада, что теперь в зеркальных книгах у меня появилась подруга, добавила Мокошь. Знаешь, ведь дома порой становится так одиноко. Даже поговорить не с кем. Надеюсь, теперь ты будешь часто приходить в зеркальные книги? И ты до сих пор ничего не рассказывала о своей библиотеке.
Всмотревшись, я обнаружила, что за мной пристально наблюдает один из посетителей, сидящий через несколько столиков от нас. У него была густая копна светлых, как солома и аккуратно подстриженных волос, васильковые, как июльское небо, глаза и очень красивое, гладко выбритое лицо. Одет он был в красную накидку с темной вышивкой по краям.
Наши взгляды встретились, и мне показалось, что время в кабачке остановило свой бег, но затем молодой человек опустил свой взгляд, и момент был упущен. Волшебство исчезло.
И своего имени даже не назвала, услышала я голос Мокоши, и снова переключила свое внимание на нее.
Имя? Меня зовут Эхо. А моя библиотека она находится в заколдованном доме. Этот дом я до сих пор только пытаюсь понять, я подумала немного. И библиотеку тоже пока еще не понимаю. Я на нее и набрела-то совершенно случайно, потому что заблудилась. Я взглянула на столик, за которым сидел блондин, но он исчез.
Рада была с тобой познакомиться, Эхо, понимающе кивнула Мокошь. Не сомневаюсь, что твой дом и твоя библиотека существуют по определенным правилам. Как только ты начнешь их понимать, все очень быстро встанет на место.
А пока что я даже не знаю, как мне выйти из этой зеркальной книги, призналась я.
Ну, выйти из нее проще простого, рассмеялась Мокошь. Для этого просто нужно послать запрос в свою библиотеку.
Она встала и обратилась прямо к грязной стене кабачка на языке, которого я никогда прежде не слышала. Слова в нем звучали словно падающие на камни капельки воды. И тут же на стене появилось и замерцало подвешенное прямо в воздухе зеркало.
Остается пройти сквозь это зеркало, и я окажусь дома, пояснила Мокошь. А теперь ты попробуй.
Я прикусила губу. Пожалуй, сильнее даже, чем появление зеркала меня сейчас занимало другое: почему мальчик, который только что принес нам пиво и пирожные, совершенно не обращает внимания на это диво, словно и нет здесь никакого зеркала. Я поднялась на ноги, встала рядом с магическим порталом Мокоши и сказала, глядя на камин:
Библиотека, я хотела бы закончить чтение. Пожалуйста.
И тут же на стене появилось еще одно зеркало, поверхность которого напоминала рябь на пруду. Я подошла к нему, но не спешила протянуть руку к стеклу. Вместо этого смотрела и не могла насмотреться на свое отражение в нем. Почему, спросите вы? А потому что обе стороны лица в нем были совершенно гладкими, без малейшего намека на шрамы. Словно и не было никогда в моей жизни столкновения с попавшим в капкан волком.
Не веря своим глазам, я прикоснулась кончиками пальцев к левой стороне лицаона и на ощупь оказалась такой же гладкой, как ее отражение в волшебном зеркале. Мне стало не по себе.
Что, выглядишь не так, как дома, Эхо? тихо спросила меня Мокошь.
Я повернулась к ней и молча кивнула, чувствуя подступившие к глазам слезы.
Миры в зеркальных книгах не реальны, это ты сама знаешь, продолжила Мокошь. Вот и читатели видят себя в них такими, какими хотели бы выглядеть. Причем подсознательно хотели бы, порой даже сами не подозревая об этом.
Я вновь посмотрелась в зеркало. Так вот какой я подсознательно хочу быть. Но, к сожалению, никогда не стану на самом деле в реальной жизни
Это было горько, это было невыносимо.
Я протянула свою руку к зеркалу, и меня вновь окатило прохладой.
А в следующую секунду я уже снова была в библиотеке и стояла, касаясь вытянутой рукой зеркального стекла.
Глава 9
Госпожа.
Я ахнула и обернулась. За моей спиной стоял волк, и его янтарные глаза ярко горели.
Я отпрянула от него, уткнувшись плечом в экран еще одной зеркальной книги.
Волк не шелохнулся.
Я не причиню тебе вреда. Напротив, порадую, он присел на задние лапы, наклонил вперед острые уши. Прости меня. Та комната За черной дверью Она помогает мне вспомнить. Если я не буду ходить туда, то могу все забыть и стану совершенно диким. Но это опасная, самая опасная комната во всем доме, и вот она-то будет пытаться причинить тебе вред. Так оно уже и случилось. Так что, пожалуйста, не возвращайся туда. Никогда. Я тебя умоляю.
Боль снова начала пульсировать в израненных плечах и ладонях. Я вновь почувствовала, как натянули кожу на лице уродливые шрамыиспарилось подаренное мне на время зеркальной книгой волшебство. Я сглотнула, с горечью ощутив эту потерю, и ответила:
Я не собираюсь возвращаться в комнату за черной дверью.
Благодарю, кивнул белой мордой волк.
И вообще я не собираюсь больше ходить с тобой куда-либо, пока ты не объяснишьтолком не объяснишь, что здесь происходит, и не докажешь, что мой отец благополучно добрался домой.
Раздалось какое-то негромкое бульканье. Я не сразу поняла, что это волчий смех.
Для этого мы находимся в самой подходящей для этого комнате, госпожа, сказал волк. Иди за мной.
И он шагнул во вторую синюю дверь.
Я направилась следом. Миновав несколько поворотов в проходах между полками с зеркальными книгами, мы остановились возле приткнувшегося возле стены запертого шкафчика с резной деревянной дверцей.
Там под ним ключ, сказал мне волк.
Я наклонилась, пошарила под шкафчиком и выудила маленький простенький латунный ключик. Вставила его в замок, повернула, открыла дверцу шкафчика. Внутри лежало маленькое ручное зеркальце в оправе из слоновой кости. Я взяла его и взглянула на волка, ожидая указаний.
Это зеркальце покажет тебе все, что ты захочешь увидеть. В нашем мире, по крайней мере. Только для этого ты должна дать ему две частички самой себя.
Я тихо опустилась на пол, расправила юбку и положила зеркальце себе на колени.
Эти вещи не должны быть большими, главное, чтобы они были частью тебя, добавил волк.
Я выдернула из головы маленькую прядку своих волос, расстегнула и вытащила из воротника брошку, чтобы уколоть ею указательный палец на своей правой руке. Когда показалась капелька крови, я прижала палец к поверхности зеркальца, и положила туда же прядь волос.
Теперь попроси зеркальце показать тебе то, что ты хочешь увидеть, сказал волк.
Зеркальце, начала я и сглотнула. Покажи мне моего отца. Пожалуйста.
Стеклянная поверхность дрогнула, стала молочно-белой, пошла рябью. Моя кровь и волосы закружились и исчезли в молочных волнах. Когда поверхность зеркальца вновь разгладилась, я увидела заснеженный лес, по которому с фонарем в руке шел мой отец. Следом за ним, и тоже с зажженными фонарями, шли Родя и Тинкер.
Эхо! кричали они в темноту. Эхо, отзовись!
Но отвечала им только метельзавывала, швыряла снег в лицо.
Зеркальце мигнуло, и вот я уже увидела, как отец и Родя поднимаются по ступенькам крыльца, оббивают налипший на валенки снег, прежде чем войти в наш дом. В дверях показалась Дония, лицо у нее было напряженным, встревоженным.
Глупая девчонка! сказала она. И что ее понесло в лес ночью, да еще в метель?
Мы найдем ее, папа, взял отца за руку Родя. Не волнуйся, обязательно найдем.
Я же видел ее, прошептал отец. Она была там, в лесу. Как раз перед тем, как показался Тинкер на своих санях. Я видел ее, я это знаю.
Родя поджал губы, сочувственно посмотрел на отца и сказал.
Тебе нужно отдохнуть, папа. Давай поднимемся наверх.
Когда они поднялись в комнату наверху, у отца по щекам текли слезы.
Зажги лампу, Родя, и поставь ее на подоконник, сказал он. Она поможет Эхо найти в ночи дорогу к дому.
Мой брат зажег лампу, поставил ее на подоконник, и только после этого отец позволил ему уложить себя в постель.
Дождавшись, когда вслед за отцом уснет и Родя, устроившийся здесь же на диване, в комнату неслышно вошла Дония. Она подкралась к окну, задула лампу и злобно прошептала, глядя в ночную темноту за окном.
Скатертью дорога.
Мачеха старалась храбриться, но я видела, как дрожат у нее руки.
Я рывком поднялась на ноги и отбросила от себя зеркало так, будто это была ядовитая змея. Оно не разбилось, а лишь упало и покатилось по полу. А мое сердце Мое сердце разрывалось от боли.
Все в порядке, госпожа? спросил волк, наблюдая за мной.
Мне нужно вернуться домой.
Разве твой отец не в безопасности? блеснул он своими янтарными глазами.
В безопасности, я впилась ногтями в подушечки ладоней, пытаясь сдержать таким образом набегавшие на глаза горькие слезы. Но он не знает, где я. Думает, что заблудилась в лесу.
Но ты же не заблудилась.
Не заблудилась, но он этого не знает. Послушай, волк, позволь мне вернуться. Я должна успокоить отца.
Нет, госпожа, ты должна остаться здесь, ответил волк, и у него зашевелилась шерсть на загривке. Мне очень жаль, но возвратиться домой ты не можешь.
Ну, хорошо. Тогда разреши мне хотя бы написать ему письмо.
Написать письмо можно, отправить его отсюда нельзя.
Ты сам можешь отнести его, в отчаянии воскликнула я. Клянусь, я останусь здесь столько, сколько ты пожелаешь, только отнеси ему письмо.
Я не могу вернуться через лес, хрипло проскрипел он. И ты тоже. Это невозможно. Твой отец в безопасности, госпожа, а со всем остальным тебе придется смириться.
Но
Все, хватит. Не может быть никакого письма. А теперь пойдем, нас ждут дела. Нужно заняться домом. Сейчас я дам тебе первый урок, начну учить, как за ним следить и ухаживать.
Волк повернулся и выбежал из библиотеки с таким видом, будто я должна немедленно забыть об отце и делать все так, как он велит. Ладно. Пусть говорит, что хочет, мне все равно. А выбраться из дома я и сама сумею. Дождусь, пока он будет чем-нибудь сильно занят, и убегу. Не дам отцу думать, что со мной случилась непоправимая беда.
Давай, давай, торопил меня волк, и я, вздохнув, пошла следом за ним.
Стеклянная лестница исчезла вместе с коридором. Теперь это был темный проход, пахнущий сырой землей и червями. Под ногами у нас хлюпала жидкая грязь. На стенах горели не лампы, а редкие, чадящие факелы.
Волк что-то отрывисто рявкнул, и проход, повернув за угол, закончился возле открытой двери. За ней зияла непроглядная темная пропасть. На дверном косяке все еще были видны следы огня. Перед дверью по земле тянулись полосы жирной сажи. В воздухе едко пахло дымом, а на фоне притаившейся за дверью тьмы в свете факелов, как снежинки, танцевали частички пепла.
Что это за место? спросила я. Приближаться к дверному проему у меня не было ни малейшего желания.
Вчерашний пожар за нашей дверью случился исключительно по моей вине, сказал волк. Я слишком долго не занимался домом, и он сорвался с привязи. Теперь мы должны связать его заново.
Не понимаю. Что ты имеешь в виду?
Иди сюда, я все тебе покажу.
Я неохотно присела на корточки рядом с волком перед дверным проемом, за которым в темноте раздавался смех вперемешку с тоненькими пронзительными воплями. На подол моей юбки оседали чешуйки пепла.
Протяни руку вперед, приказал волк. Там ты найдешь связку. Шнур. Только не залезай слишком далеко.
Сказав это, он шагнул вперед и целиком растворился в темноте.
Спустя пару секунд я протянула вперед свою руку и сразу наткнулась ладонью на что-то маленькое, шипастое и живое, убежавшее от меня в темную пустоту. Я стиснула зубы, чтобы не закричать, и нагнулась еще дальше вперед. Еще немного, еще и вдруг мои пальцы ухватились за что-то гладкое и шелковистое на ощупь.