Похищение славянкиЕкатерина Федорова
ГЛАВА 1. Город Ладога
Ах ты, змея подколодная. Только и смотришь, как бы на кухню проскользнуть. А чтобы с усердием делом заняться, так этого от тебя не дождешься. Ну, я тебе покажу, тварь безродная.
И в подтверждение своих слов тетка Наста больно шлепнула большой деревянной ложкой по костяшкам пальцев Забавы. Тут же добавила еще два хлестких удара по головетам, где волосы прикрывают кожу.
Забава со свистом втянула воздух. Боль в голове быстро прошла, оставив после себя лишь легкий звон в ушах.
Тетка Наста, жена дяди Кимряты, всегда била такпо костяшкам да по волосам, где синяков не видно. Еще по спине скалкой проходилась от души, потому что и там тело одеждой прикрыто. Чтобы не говорили потом люди, что в доме Кимряты обижают сироту.
Ты зачем, дрянь такая, пуховые перины в светлице у Красавы не выбила как следует? У нее сегодня поутру прыщ на личике вскочил. Все из-за тебя, гадина ленивая.
На поварню, где разъяренная Наста разбиралась с Забавой, белой лебедью вплыла Красава. Белолицая, словно молоко, которым она умывалась каждое утро для мягкости и белизны, перелилось в цвет кожи.
Только теперь на носу, портя эту белизну, цвел маленький ярко-розовый прыщик.
Матушка, она и волосы мне причесывает со злобой. Печальным голосом сообщила Красава тетке Насте. Дерг-дерг гребнем туда-сюда. У меня даже голова разболелась. А уж волос-то сколько выдернула. Коса теперь вдвое тоньше стала. А все зависть ее. У самой-то вон, три волосины.
Змея, Зашипела тетка Наста и замахнулась на Забаву уже не ложкой, а большой скалкой. Счас я тебе ребра-то пересчитаю. Враз забудешь, как кровиночку мою, лебедушку безответную, обижать.
Но привести в исполнение эту угрозу тетка Наста не успела. Заскрипела дверь, что вела из терема на поварню. Тетка Наста тут же насторожилась и на всякий случай отложила скалку в сторону. Вдруг кто из соседей идет?
Чужой человек разве знает, какие подлости эта девка в ее доме творит? А во всем, случись что, обвинят ее, Насту. Скажут, зверствует над беззащитной сиротой.
А она всего-то учит мерзавку уму-разуму. Для ее же блага старается. Да только кривую березу жердиной не выправишь, сколько не бей
Однако в поварню зашел не чужой, а ее собственный муж, Кимрята Добруевич. Был он высок, сухопар, с окладистой русой бородой. Тетка Наста тут же переломилась в поясе, отвешивая ему земной поклон. При ее пышных телесах это было трудно, но тетка Наста справилась. Затем, выпрямившись, подтолкнула дочь. Красава с ленцой отвесила отцу неглубокий поклон.
Забава дядьке Кимряте поклонилась еще раньше тетки Настызнала, что за малейшее запоздание поплатится потом синяками да шишками.
Вообще-то в их краях жены мужьям не кланялись. Не принято было. Но тетка Наста услышала как-то раз, что в дальних странах, где ромеи живут, жена именно так приветчает мужапоясным поклоном. Вроде как муж господин всему, а жена ему лишь прислужница.
С тех пор тетка Наста рассудила, что кашу маслом не испортишьи начала родному мужу кланяться в ноженьки.
Кимрята Добруевич поначалу смущался, а потом привык. Даже радоваться начал, что супружница с таким уважением встречает. И услужлива, и над мужем хлопочет, как мамка над дитем. Где еще такую заботу встретишь?
А потому Кимрята Добруевич женой своей был доволен сверх меры. И оставлял ее властвовать над домом и сундуками безраздельно, как и желала того тетка Наста.
Впрочем, времени для управления домом у Кимряты все равно не было. Служил он в подручных у ладожского воеводы, рыскал по городским делам от рассвета до заката, и за дружинниками успевал приглядеть, и по кромлю пройтись. Многое надо было сделатьи на ристалище заглянуть, и по стенам прогуляться, проверить, как там стражники, не уснули ли. Стены оглядеть, засеки, ров глянуть
В общем, хлопот полон рот, и Кимрята только радовался, что жена сама всем в доме заправляет.
Как-то раз, еще по малолетству, Забава пробовала пожаловаться родному дядьке на жену его, тетку Насту. Было ей тогда лет десять, и она только-только попала в дом дяди, брата умершего отца. Случилось это сразу после смерти родителямать Забавина умерла еще раньше
Кимрята Добруевич тогда выслушал племянницу, недовольно сморщился и заявил:
Супружница моя за дочь тебя считает. И как может, добру тебя учит. А ты от дел отлыниваешь, на нее с доносами бегаешь. И сама, как Наста мне рассказала, неряха, неумеха Ее долг, как тетки, тебя в работах женских наставлять, уму-разуму учить. А если не слушаешься, то и вразумлять легким наказанием. Твое же дело, Забава, свою тетку слушаться и почитать, как мать родную. Понятно ли я рек?
Рек Кимрята Добруевич очень даже понятно, и Забава поняла, что от дядьки защиты ей не дождаться.
А потом увидела, что и доброго словца тоже не услышать. Видно, много чего наговорила тетка Наста про неугодную племянницу
Вот и теперь Кимрята Добруевич улыбнулся жене, потом дочери, а на Забаву бросил лишь удивленный взглядмол, а эта-то что здесь делает, неумеха такая? И объявил:
Сегодня вестник от новгородского князя прибыл. Через три дня князь с дружинниками приедет к нам в Ладогу. По княжеским делам, на торг глянуть, кромль посмотреть, хорошо ли за ним смотрят, прочее да разное Кимрята Добруевич утер пот со лба и продолжил:Сам князь остановится в доме воеводы, в кромле. Простых дружинников поселят там же, на конюшнях. А вот самых знатных отправят по городским домам на ночлег. Ясно, что не ко всякому пошлют
Он назидательно вздел палец.
А только к тем, в чьем доме гостя достойно принять могут. И к нам двух дружинников хотят определить на ночлег.
Тетка Наста радостно охнула и прижала руки к пышной груди. Красава взволнованно заулыбалась. Дядька поскреб подбородок под кудлатой русой бородой, озабоченно объявил:
Надо бы горницы приготовить. И постели получше. С перинами пуховыми, с одеялами теплыми. Чтобы не стыдно было спрашивать поутру, сладко ли почивалось И вот еще что. Воевода в честь князя даст пир по варяжскому обычаю. А по тому обычаю на пир пригласят не только самых знатных людей в Ладоге, но и их жен. С дочками, если те уже заневестились. Так что готовьте наряды
И, поспешно кивнув жене с дочкой, Кимрята Добруевич торопливым шагом вышел из поварни.
Ох, Выдохнула Красава. Гостида к нам. Да не какие-нибудь, а самого новгородского князя знатные дружинники. А потом еще и на пир пойдем. Радость-то какая.
Тетка Наста тут же подхватила размягченным тоном:
А если кто-то из гостей будет неженатый Вот тебе и муж готовый. И не из наших ладожских торгашей, а из самого Новгорода, дружинник не из последних, из княжьей дружины.
Маменька Печально сказала вдруг Красава. Взмахнула длинными ресницами. А мне в чем на пир идти? Ни платьев новых, ни сапожков. И венчик девичий у меня уже старый весь, потертый. Жемчуг с него осыпается, Забава косорукая его вкривь-вкось подшивает и ожерелья не хороши, и бисер на праздничном покрывале выцвел
Забаве захотелось смеяться. Венцов девичьих, чтобы голову покрыть, у Красавы было не один, а целых четыре. Один шитый золотом с жемчугами мелкими, другой шитый серебром с жемчугами покрупней, третий расшит бусинами из янтаря, а четвертый зеленым да лазоревым бисером. И все венцы были в полном порядкеЗабава это знала точно, поскольку сама время от времени перенизывала на венцах жемчуга, бисер и янтарь. Чтобы не потерялось ни одной жемчужины, ни одной янтарной бусины из тех, которым полагалось украшать голову ее сестры.
И сапожки у Красавы имелисьпо одному на каждый день седьмицы, тонкого сафьяна для лета, подбитые овчиной для зимы. И сорочиц нижних полные сундуки, и верхних платьев с разрезами по рукавам, чтобы виднелось в них от локтя до запястья нижнее платье, тоже немало.
В чем я новгородским знатным мужам покажусь? Со слезой в голосе спросила Красава. Вот выйду к ним неприбранная и неодетая, с головой простоволосой. Ну прямо как Забавка-чернавка, только народ мною пугать
Тетка Наста замахала руками, поспешно объявила:
Вчера в город купцы приплыли, из греков. Слышала я на базаре, что у них и шелка есть, и бархаты какие-то заморские. Правда, дорого просят, задешево не отдают. Ну да ты Кимряте Добруевичу не чужая, а родная дочка. На кого еще мошну отцовскую тратить, как не на тебя?
Тетка Наста с Красавой засобиралась уходить. Про Забаву они и забыличему та была только рада.
А прыщик мы белилами замажем. Деловито рассуждала тетка Наста, оглядывая красавицу дочку. Потом все же вспомнила про нелюбимую племянницу, оглянулась и погрозила в ее сторону кулаком. У, подлая. Из-за тебя Красавушке придется идти на пир с прыщом. Ну, чего встала, корова? Не слышала, что у нас гости через три дня на постой встанут? Пошла живо терем мыть, доски скоблить, чтобы полы светом светились, желтком яичным отливали. Да стены, да потолки вымой, не ленись, чай, не переломишься. А потом из сундуков с Красавиным приданым все перины достань. И одеяла пуховые. Их гостям дорогим постелим. Пусть видят наше богачество. А ты, зараза ленивая, те перины да одеяла выбей и проветри. Одну жалобу от гостей услышучто одеяла не духмяные, перины не взбитыеты у меня свету белого не взвидишь. Поняла?
И, закончив с приказаниями, тетка Наста ушла из поварни.
Забава вздохнула и присела на лавку, что стояла у одной из стен. В голове стоял легкий звонкак всегда после "вразумлений" тетки Насты. Она посидела немного, пока звон не прошел, и встала.
Надо было наносить воды и натереть весь терем сверху донизу. Песком и ручкой от старого банного веника.
ГЛАВА 2. Торжище в немецких землях
Хей, Харальд. Вот так встреча. Полтора года. Полтора года я тебя не видел.
Ярл Харальд отложил в сторону бухту толстой конопляной веревки, к которой приценивался, и обернулся на возглас.
На него смотрел его двоюродный брат, Свальд Огерсон. По лицу его расплывалась широкая улыбка, а за спиной стояло несколько воинов.
По губам Харальда на одно короткое мгновенье скользнула ответная улыбка. Скользнула и пропала. Потом он со спокойным лицом шагнул вперед и обнял брата. Сказал равнодушным тоном:
Рад видеть тебя, Свальд.
И тебе добрый день, Харальд. Сколько же мы не виделись? С позапрошлой зимы, верно? Радостно выкрикнул Свальд.
Харальд тут же отстранился от него. Глянул заморожено, объявил:
Мой драккар стоит у восточного причала. Приходи туда, когда солнце начнет клониться к закату. Тогда и побеседуем. А заодно отпразднуем нашу встречу. Можешь захватить с собой воинов из своего хирда, я прикажу зажарить двух свиней.
Он коротко кивнул воинам своего брата и повернулся к отложенной веревке.
Ярл Огерсон, глянув на его спину, прикрытую рубахой без рукавов, пожал плечами и молча зашагал прочь. Брат слишком ясно показал, что желает остаться один. И Свальду не хотелось вызывать недовольство Харальда, приставая к нему с вопросами.
Они еще успеют наговориться, когда солнце начнет клониться к закату. С теми, кого пригласил сам, брат всегда обходится приветливо. И даже разговаривает
Какая жалость, что я не певец-скальд. Сказал за спиной Свальда его помощник, Сигурд. И коротко хохотнул. Я бы непременно сложил песню о твоем брате, Свальд. И воспел бы его как самого неприветливого викинга. Клянусь, даже каменные идолы в южных землях веселее, чем он.
Твое счастье, что ты не певец-скальди не можешь сочинить о моем брате глупую песню. Спокойно отбил шутку Свальд. Поверь мне, Сигурд, чем меньше ты говоришь и думаешь о моем брате, тем лучше для тебя.
Помощник удивленно спросил:
Он так опасен? Я слышал какие-то слухи
Свальд резко развернулся. Сказал, обращаясь не только к Сигурду, но и к прочим воинам, что шагали у него за спиной:
Здесь, на этом торге, сейчас ходят воины моего брата Харальда. И Один вас упаси сказать в их присутствии хоть что-то о Харальде. Запомните, мой брат не любит, когда о нем болтают.
Это правда, что он не просто берсерк, а еще и оборотень? Глуповато спросил Рорк, один из самых сильныхи самых глупыхвоинов Огерсона.
Свальд досадливо глянул на Рорка.
Мой брат берсерк, а не оборотень. Но будь это правдой, я бы не советовал тебе говорить об этом вслух. И так громко.
Ухмылки исчезли с лиц его людей. Свальд кивнул. Именно этого он и добивался. Он снова двинулся по дороге меж торговых рядов. Сигурд сзади пробормотал вполголоса:
Говорят, его женщины живут с ним не дольше двух месяцева потом умирают. И тела их всегда растерзаны так, как будто они повстречались с медведем
Ярл Огерсон поморщился.
Я все слышу, Сигурд. Похоже, ты решил отличиться в сплетнях, раз уж не вышло стать певцом?
Воины захохотали. Рорк опять сказал невпопад:
Не хотел бы я жить по соседству с берсерком
Глупости. Оборвал его Свальд. Чтобы ты знална людей, живущих по соседству с домом моего брата, никто не нападает. Ни он сам, ни другие. Слава Харальда охраняет те земли надежнее, чем целая армия. И те, кого он приглашает в свой дом, хвалят его щедрость и гостеприимство
Но при этом молятся богам, чтобы он не пришел за их дочерями. Пробурчал кто-то из воинов, шагавших сзади.
Кто это сказал? Свальд снова обернулся. Оскалился. Кто посмел
Я. Признался Эрев, викинг-швед. И смело глянул на Свальда поверх голов других воиновпри его росте он мог это себе позволить. Я плавал на драккаре ярла Вигерсона. Он из тех же мест, что и твой брат. Ярл Вигерсон не раз говорил, как радуются люди в их тинге (земельный округ), что Харальд берет в свою опочивальню только рабынь. И ни разу не пришел просить в жены чью-то дочь. Хотя есть и такие, кто с радостью отдал бы одну из своих девчонок, согласись Харальд отправиться с ними в поход. Берсерки приносят великую удачу, когда идешь воевать
Свальд нахмурился.
Эрев, для воина ты слишком много болтаешь о бабах. Надеюсь, если на нас нападут, руки у тебя будут двигаться так же быстро, как и язык.
Воины захохотали. Эрев кивнул, пытаясь скрыть обиду.
Как скажешь, ярл. Кстати, мы уже дошли до невольничьих рядов. Не хочешь купить брату в подарок новую рабыню? На случай, если у него опять опустела опочивальня? Здесь продают красивых венедок. Говорят, они очень терпеливые
Кто-то хохотнул. Свальд обвел воинов тяжелым взглядом.
Я сказал. Я не хочу слышать, как вы обсуждаете моего брата. И не советую болтать о глупостях, когда вы пойдете со мной на праздник, который вечером устраивает для нас Харальд. Все понятно?
Несколько голосов нестройно отозвались:
Да, ярл.
Свальд развернулся и размашисто зашагал дальше.
Когда солнце прошло уже три четверти своего дневного пути и стало клониться к закату, Огерсон с командой подошли к восточному причалу. Стоял тут только корабль Харальда. Ни тяжелых торговых кораблей германцев, ни легких венедских лодок рядом не оказалось.
И Свальд догадывался, почему. Те, кто стоял у восточного причала, быстро отчалили, разглядев его брата поближе. Конечно, навряд ли до германского торжища докатилась слава ярла Харальда. Но угрюмый взгляд берсерка способен отпугнуть хитрых германцев и неторопливых венедов лучше всякого оружия.
Особенно такой взгляд, как у его брата.
Люди Харальда их ждали. На берегу возле причала уже горели костры, и воины подвешивали над ними две свиные туши. Рядом стояли бочонки с крепким элеми два бочонка поменьше, с дорогим хмельным медом.
Пахнет хорошо. Объявил Рорк, довольно принюхиваясь к дымку, уже пахнущему подпаленным мясом. Пусть твой брат, Свальд, не умеет улыбатьсязато умеет угощать. Смотри, какие туши. Похоже, купил тут, на торжище. Откормленные, только что с пастбища.
В сагах поется Влез в их разговор неугомонный Сигурд. Что настоящий викинг накормит изголодавшегося брата, даже если сам останется голодным.
Не волнуйся, мой брат может кормить нас целый годно все равно не останется с пустыми кошелями. Холодно сказал Свальд. И поискал глазами Харальда.
Тот стоял на берегу, разглядывая борт своего драккара. Огерсон зашагал к нему.
Харальд оделся как обычно, в кожаные штаны и рубаху грубой домотканой шерсти, без рукавов. На предплечьях, свитых из мышц и жил, поблескивали широкие железные браслеты. Обычно ярлы носили на руках золотые или серебряные обручи, но Харальд предпочитал то, что защищает от ударов меча. Блестящим брезговал
А ты, брат, как всегда, одет в одежду, которую словно содрали с простолюдина. Сказал Свальд, улыбаясь. Неужели твои рабы не могут сшить тебе пару рубах из тонкого льна. Эта домотканая шерсть еще и колется, как я помню. Богатые ярлы такое уже не носят.