Я выпалила всё на одном дыхании, всё дальше и дальше отходя от него, пока между нами не оказалась несколько метров свободного пространства. Он выслушал молча, только дёрнулся в конце. И это сказало лучше иных слов.
Молчишь? А ведь говорил, что выбор будет за мной. Что ты не хочешь принуждать. А ведь это ложь. Просто ты хочешь, чтобы я добровольно приняла твою сторону без всяких других вариантов. И теперь, когда ты знаешь, что я этого не хочу, как поступишь?
Оставлю тебя здесь. Елена, я расстроен твоим решением, но не собираюсь, нарушив все свои заветы, бежать к тебе и силой вынуждать делать то, что мне нужно
Потому что так не сработает, не так ли? Я должна хотеть того же, что и ты. Мы должны быть на одной волне. Ты показал мне это в допросной комнате. Поэтому ты просишь, рассказываешь свою историю, чтобы прониклась сочувствием. Чтобы решила, что ты достоин помощи. Но так не будет.
Если ты не хочешь помогать, я не настаиваю, но и в ответ помощи не жди. Я помог тебе, когда ты в этом больше всего нуждалась, а ты разбудила меня. Значит ли это, что мы квиты? Значит ли это, что мне не нужно идти и будить тебя, а твою команду возвращать в мир людей? Как ты считаешь?
В ответ промолчала.
Я дам тебе время подумать. В этом месте только и можно, что думать и вспоминать о прошлом.
От этих слов бросило в дрожь, я потянулась к нему с возмущением и скрытым испугом, но он отстранился. Я видела, что он сдерживается. Видела, что ему было неприятно говорить это мне, давить на меня, но он считал, что не оставила выбора.
Обернувшись, мужчина посмотрел в глаза брата. А тот негромко беседовал с сыном, держа его за руку, наклонившись, чтобы всё сказанное осталось между ними.
Если ты видишь этот мир через череду сделок, то так и будет, Елена. Но ты должна знать, что в мире остались те, кто хотят навредить мне. Они уже знают, что я проснулся, знают о нашей связи, а значит придут за тобой. И женщина, нынешняя хозяйка замка Ты знала, что она потомок родственников жены короля? Как ты думаешь, что она выберет, если придётся выбирать?
В голове вспыхнули воспоминания о нашем прошлом. Хельга умная девушка. Истинная кан-альфа, прошедшая через многое ради своих людей. Не стоит думать, что выбор будет простым.
Над головой и за стенами раздался негромкий голос, звучащий как будто издалека. Будто кто-то кричит во всё горло, но здесь его крик как шёпот.
Елена, проснись. Проснись, ты нужна нам! Чёрт побери, просыпайся же! Вернись ко мне, Елена!
Заметив мою растерянность, Девон спрашивает:
Что такое?
Я что-то слышу, знаком велев не отвлекать, стала идти к стенам, прислушиваясь к голосу.
Подожди, не ходи туда, внезапно заволновался мужчина, следуя за мной.
Я тянусь к шершавой плотной стене и рука проходит насквозь. Смело ступая, прохожу и выхожу в пространство, наполненное сиреневым туманом.
Вернись. Здесь легко заблудиться. Свернёшь не туда и навсегда останешься среди туманов. Поверь, я знаю, о чём говорю, шепчет на ухо Девон, и я отталкиваю его, и он растворяется в плотной дымке.
Голос зовёт, направляет, тянет за собой, как канатом вытаскивая из ямы наверх. И я взлетаю, чтобы упасть в постель. Вскакивая, пытаясь вобрать как можно больше воздуха.
Ты очнулась, сам не веря своим словам, воскликнул Вельямин. Он крепко сжимает мою ладонь, притягивая к себе.
Я слышу удары и гром. Будто что-то бьётся за стенами замка. Слышу крики, даже вопли. Потолок дрожит над нами, сыпется крошкой прямо на кровать.
Что происходит? спрашиваю хрипло и мужчина по знаку моей руки протягивает чашку с водой.
За тобой пришли, Елена. Совсем скоро замок падёт, если мы с ними что-то не сделаем, вместо отца отвечает Хельга, выходящая из тёмного угла.
Глава 11. Где твои крылья?
Глава 11. Где твои крылья?
Я снова не одна.
В твоей руке моя рука
И ты сжимаешь добела
Как будто сон увидел
Как будто нет меня
И всё вокругнеправда.
Но будь я призраком
Из сновидений соткана
Как отличить где явь, где навь?
Мои объятия, поцелуй
И ласка тёплая, любовь
Всё, как ответ -
Я здесь.
Вельямин подхватывает подмышки, вытягивает из постели и несёт на руках к выходу из комнаты. За нами следует Хельга. От слабости кружится голова, она как чугун, как муравейник, осиное гнездо. Упрямо держу глаза открытыми и сосредоточенными на одной точке. Его лице. Вель постарел. Не так, как от старости, скорее от усталости. От внутренней боли. От одиночества. Печали. Морщинки расползлись от уголков глаз, между бровей залегла глубокая вертикальная впадина. Возле губ острые линии разошлись вверх и вниз, закладывая новые маршруты нелёгких воспоминаний и тяжёлых, нерадостных мыслей.
Вель прижимает к груди так бережно и осторожно, будто несёт на руках драгоценность, фигуру из хрусталя, эфемерное чудо. Хельга вышла вперёд, расчищая от завалов путь, и с каждой пройденной комнатой открывались всё новые и новые страшные картины разрушения.
Сломанная мебель, покорёженные стены, как будто из пушки пробитые насквозь, следи крови на полу и стенах, всё вперемешку, как будто грязная каша. Впереди на моих глазах распахнулись двери и выбежали мужчины с носилками, на которых стонет раненный, у него из груди быстро течёт кровь, санитар безрезультатно прижимает потемневшие тряпки к месту ранения. Мы посторонились и я увидела, что у раненного отсутствует нога ниже колена.
В другой непострадавшей комнате вижу обычных слуг, споро собирающих все тряпичные принадлежности, будто занавески, шторы, покрывала с мебели. При виде нас расступились и с какой-то странной надеждой глядят на меня.
На всём пути к Велю постоянно подбегают стражники, докладывая о новых разрушениях и потерянных позициях. Приказы кан-альфа отдаёт скупо даже отстранённо и каждый с пониманием глядит мне в лицо. Словно ясамое важное в этом замке. Словно от меня зависит всё.
Чем больше смотрю по сторонам, тем больше слышу и вижу, и понимаю реальность происходящего, его безвозвратность. Крики, бой пушек, хаос и в воздухе летает плотная пыль, заслоняя всё и покрывая лицо белым налётом.
Куда мы идём? закашлявшись, спрашиваю, когда в очередной раз мимо пронесли раненного, а нам сказали, что правая стена больше не имеет выхода.
На самый верх, хрипло отвечает Вель, целуя в макушку. Прости, что всё так получилось.
Я не могла вызвать его так, чтобы об этом не узнали. Письмо перехватили и сюда прибыли люди Демьяна.
От имени дяди сжалась, неприятные воспоминания как из бочки хлынули в голову, слегка затопив сознание.
Видимо, между ними нет согласия, прошептала негромко, а поймав вопросительный взгляд лэрда, отмахнулась. Потом.
Твой отец сказал, что ты справишься, продолжил Вельямин, а Хельга открыла последние двери и мы оказались в круглой комнате с винтовой лестницей наверх.
Это место пробудило ещё более давние воспоминания и я поняла, куда мы идём. Из-за разрушений, не узнала западное крыло, а ведь именно отсюда когда-то меня забрал Ахлик. Та самая башня, тот самый вид.
Мне пришлось самой ползти наверх, так как здесь не было места, чтобы Вель мог нести меня. Он поддерживал сзади, поэтому поднимались очень медленно. От голода кружилась голова, но я понимала, что мы не можем взять перерыв.
Я знаю, что волки давно уже не воевали по-настоящему. Благодаря чётким границам своих владений и сложностям при смене власти, настоящие конфликты случались так редко, что военное развитие остановилось на уровне позднего Средневековья. По сути они уже умеют обращаться с пороховым оружием, но дальше дело не пошло. И сейчас наглядно вижу, как легко можно завоевать крепость, имея всего лишь пушки, когда их нет у осаждаемых.
Последний пролёт преодолели на одном упрямстве и наверху разложились прямо на занесённой снегом крыше. Повсюду валялась крошка от сбитых верхушек каменных пик, а сквозь парапет виделся лес, а перед ним солдаты запаса и пушкари. Основные силы уже внутри замка-крепости.
Они взорвали ворота второй ступени, негромко заметила Хельга. У нас осталось совсем мало времени.
Приподнявшись на локтях, увидела картину целиком.
С высоты птичьего полёта ситуация представляется грубыми поверхностными мазками. А зрение позволяет увидеть лишь фрагменты от общего. Я не могу почувствовать, что должны ощущать жители среди огня, дыма и крови. Среди волков, дерущихся с волками, вздрагивая от пороховых ударов, вспышек света, от падения стен родных домов. Стоны и вопли. На моих глазах очередной пушечный удар пробил стенку и разметал людей как кегли, а чуть поодаль волк от ужаса принял звериный облик и набросился на другого, сбивая с ног и впивая клыками в шею. Они никогда не слышали, как стреляют пушки.
С другой стороны отряд волков идёт в атаку против нападавших, действуя чётко и выверено, не поддаваясь панике, вступая в бой. Ещё чуть дальше возле ворот в замок суетятся волки, сдерживающие иные отряды защитников, изворачиваясь от воды из кипящих котлов, срывающейся со стен, подгоняя пушки, чтобы разбомбить вход в замок и полностью подавить сопротивление крепостного города.
И тогда вижу его. Кем бы ни был этот человек, он руководил нападавшими. Я почувствовала, как от него исходит сила, точно такая же, как была у Райво. Генерал, один из слуг обновлённого Демьяна. Теперь он делает то же самое, что и отец. Но сам он не способен делать то, что умеет Девон. Или я?
На что я способна? Почему Деймон так уверен, что я смогу справиться с огнём, порохом и чужими волками? Что он знает, чего не знаю я?
По словам Девона, вместе мы способны сокрушать драконов. Я сама чувствую, какая сила просыпается, когда мы берёмся за руки. Когда мыслим на одной волне и желаем одинакового. Но на что способна я одна?
Есть только один шанс узнать это.
Мне пришлось приложить все силы, чтобы просто подняться без помощи Вельямина. Он воспротивился моему желанию, но я отстранилась и встала, прислонившись к каменным остаткам ограждения. Хельга спросила:
И что дальше? скепсиса в её голосе хоть отбавляй. Она сама не понимала, зачем всё это.
Деймон велел прислушаться к себе. Сказал, что теперь ты знаешь, на что способна.
Вот это класс! Это было даже несуразно. Как глупость, насмешка.
Здесь, на ветру, когда от холода сводит зубы, когда от голода съёживается желудок, а голова готова взорваться роем из рассерженных ос, о чём мне думать? Что делать? Наблюдать за мелкими букашками, что расстаются с жизнями прямо у меня под ногами? Ждать, когда этот незнакомец придёт и заберёт меня? Отдаст дяде? А что станет с Хельгой и Вельямином? Они, разумеется, будут защищать меня ценой своих жизней? Или Хельга отдаст без боя, когда поймёт, что я ни на что не способна?
Это не Кровавая луна. Но там внизу противник, который и в подмётки не годится тому, на что я способна. И мысль о том, чтобы сдаться ему, кажется кощунственной. Не менее глупой, чем просто стоять и ничего не делать. Словно снова маленькая девочка, которую поймали и приковали наручником к трубе!
И тогда я решилась начать с малого. Покорить одного волка, а там уж посмотрим, как пойдёт. Вызов в том, чтобы достать его отсюда. Подавить и размозжить об холодной землю дальних пределов. Втоптать, уничтожить, стереть в порошок!
С ненавистью пялюсь на него и он как чувствует мой взгляд, запрокидывает голову и смотрит прямо на меня. Что-то кричит остальным, пальцем показывая в нашу сторону. И в этот момент натянутая пружина в груди отпускает стрелу и она вырывается из меня.
Как много силы! Как её много! Это не то, что в мире людей, здесь она подобно океану, подобно огненным волнам, солнечным вспышкам, протуберанцам, разлетающимся во все стороны. Я сама как огонь, он распаляет изнутри, поднимая нечто знакомое прямо из сердца. Так долго стремилась к этому, тянулась изо-всех сил, не понимая, почему упиваюсь властью. А ведь это было лишь наваждение. Зов сердца. И только дома смогла услышать его. Распробовать. И раскрыться на всю катушку.
Я слышу крик Вельямина позади, но его голос теряется, пропадая среди криков и воплей.
Моя сила развернулась во всю ширь и полностью накрыла территорию замка, выходя за пределы, долетая до опушки леса. Она как бетонное покрывало рухнуло вниз, и каждый человек, каждый волк, буквально каждый пал ниц, и грянула тишина. И замолчали пушки. Заткнулись все, и стало тихо.
Я опускаюсь вниз прямо на площадь, оказавшись напротив вторженцев, прижатых, втопленных в снег. Они безмолвны, их глаза пусты.
С безразличием взираю, будто передо мной игрушки, солдатики, с которыми закончила играть.
Отныне и во веки веков, вы служите мне, сказала негромко, но каждый услышал мой голос, будто прошептала на ухо. И в ответ раздались мои же слова:
Мы будем служить вам, отныне и во веки веков.
Только убедившись, что всё закончилось, и все они теперь мои, позволила себе рухнуть в снег и потерять сознание от нескончаемой, острой боли, что раздирала спину на месте лопаток.
* * *
Я потерял тебя.
Это место было из моих воспоминаний. Родом из детства. Из тех лет, когда я была совсем маленькой и мир казался огромным, но ровно до пределов околицы нашей деревни. За последними домами начинались колхозные поля, ныне загибающиеся и не способные прокормить даже самих себя.
Но я была маленькой, а сестра ещё меньше. Мы ещё не научились по-настоящему ссориться, и всё делали вместе. Катались на старом велосипеде Аист, воровали яблоки, плели косички сторожевому псу соседей и играли с котятами кошки бабушки Олеси. Мы обожали играть возле огромного дуба, позади нашего дома. Там отец повесил толстую верёвку, а к ней приделал колесо, которое раскрасили в разные цвета.
Я была высокой девочкой, поэтому приходилось качать сестру, а она всё просила: «Выше» Ещё выше!» Когда сама стала доставать, уже не просила. И не звала играть.
Поэтому в воспоминаниях мы совсем мелкие и я терпеливо ждала, когда она накатается, чтобы самой с ветерком подняться до самых верхов, чтобы увидеть, что творится за высоким забором. Понаблюдать, как мама выпалывает сорняки, зная, что совсем скоро и нас подключит к этому противному занятию.
Когда это случилось, взрослая я сажусь в это колесо и легонько отталкиваюсь от земли, наслаждаясь августским теплом.
Девон встаёт рядом и начинает подталкивать за талию, чтобы взлетала выше, контролируя полёт.
Вчера я полетела. Это было больно.
У тебя выросли крылья. Это всегда больно, спокойно отвечает он. Пожалуйста, постарайся в следующий раз не доводить себя до этого.
А ты следи за Демьяном и следующего раза не будет. И почему ты против? Я пробую силу. Разве это плохо?
Прости. Он сделал это за моей спиной. Демьян всё больше и больше разочаровывается во мне, не получая того, чего хочет. Сейчас он ищет иные пути удержать власть, не понимая, что уже потерял её.
Но эти волкиего.
Пока я позволяю им такими быть.
Я останавливаюсь и вылезаю из кольца. Теперь только шина разделяет нас. Провожу рукой по краске, ощущая какая она тёплая и грубая. В детстве на такие мелочи не обращаешь внимание. Девон сощурившись смотрит в ответ.
Став драконом, ты перестанешь быть волчицей. Сейчас у тебя есть будущее, но если ты полностью превратишься в такого, как я, то его не будет.
Почему?
Ты не сможешь иметь детей, он сказал это без горечи, но я увидела, как больно было от этих слов. Я не смогу, значит он не может.
Дотронувшись до его руки, почувствовала, как он вздрогнул, не ожидав прикосновения. Несмело посмотрев на меня, увидел в глазах сочувствие и понимание.
Всё, что я могу дать этому миру, правду. Свободу. Больше ничего.
А почему ты думаешь, что мир в этом нуждается?
Мужчина усмехнулся.
Потому что он не меняется. Ты из мира людей, скажи мне, как они изменились за две тысячи лет?
Вопрос не нуждался в ответе, потому кивнула.
А волки не меняются уже пять тысячелетий. Почти три тысячи я провёл в спячке и за это время ничего не поменялось. Нет эволюции. Наоборотрегресс.
И ты считаешь, что гражданская война, в которой уничтожишь всех королей и поработишь их подданных изменит это?
Объединившись, волки смогу вновь создавать волчьи тропы. Не те тропинки, которые открывают щели между мирами ожерелья. А настоящие тропы, которые выведут их за пределы наших миров. Туда, куда ушли драконы.
Я думала, они вымерли.
Это было бы слишком просто. Нет.