Слушаюсь, подтвердил Савиньяк и поднялся. О таком его не предупреждали, Рокэ молчал, а вертеть головой было неприлично.
Мы награждаем вас, все так же уныло сообщил король, Гвоз орденом Белой Гвоздики в ознаменование вашей верности и доблести. Вы будете первым и проторите стезю новой славе. Мы возлагаем на вас большие надежды.
Благодарить за награды и перевязи, пусть и не королей, Арно доводилось, но хмурая мордашка, донельзя глупые слова и молчание регента внезапно взбесили. Арно вновь плюхнулся на колено, вскинул голову и отчеканил:
Ваше величество, я недостоин быть первым из надевших белуюа белую ли? ленту! Есть люди, у которых заслуг много больше, чем у меня, умоляю избрать одного из них.
Кого? король очнулся и захлопал длинными ресницами. Кто? Тет
Генерал фок Дахе, почти крикнул виконт, не давая Карлу воззвать к тетке. Фок Дахе всю жизнь служил Талигу и его королю, бескорыстно, без всяких наград. Он потерял почти всю семью, вернулся в армию, дрался рядом с маршалом фок Варзов в его последней битве, а потом пожертвовал собой, чтобы сражение пошло по плану маршала Лэкдеми. Фок Дахе уцелел чудом, он снова будет служить, не думая об орденах и деньгах, но если таких не награждать, мы опять нарвемся!
В этом есть смысл, ваше величество, подал голос Ноймаринен.
Да? король опять моргнул. Я Мы согласны. Орденом Белой Гвоздики в ознаменование вашей верности и доблести
Будет награжден генерал фок Дахе, закончил невидимый Ноймаринен, но капитан Савиньяк тем более достоин награды.
Мы согласны, повторил король. А чего ему надо?
Пусть виконт выберет сам, а это уже Рокэ, вечно он
Давай Виконт, мы слушаем.
Ваше величествоЧто же ему такого Ага! Прошу вас отдать высочайший приказ Академии! После сражения лучшим разведчиком нашей армии, именно лучшим, а Уилер может хоть на голову встать! капралом Кроунером был пойман гигантский жук, возможно, доселе неизвестный
Жук?! глазища Карла стали внимательными и круглыми. Большой?
Очень, ваше величество.
Какой? король растопырил пальцы. Такой?
С мою ладонь, для пущей убедительности Арно показал. И с очень длинными усами!
А Можно посмотреть?
Конечно, ваше величество. Жук находится в моих вьюках.
Ваше величество, в голосе Ноймаринена угадывался смех, если вы назначите виконту аудиенцию, то все увидите сами.
Мы назначаем аудиенцию, король улыбнулся во весь рот, и Арно увидел, что у него не хватает верхнего резца. Завтра. С жуком!
Благодарю, ваше величество, Арно вскочил и оказался лицом к лицу с принцессой, яростно выдирающей из косы ленту.
Капитан, выпалила она, мы выбираем вас нашим рыцарем это вам! Мы дарим вам свое расположение.
Благодарю, ваше высочество. Выпутанная лента была слегка мятой, наверняка ее нужно было поцеловать, и Арно поцеловал, после чего по наитию наскоро привязал к эфесу.
2
Отличившееся детище скромно стало за креслом Октавии, сменив улизнувшего под шумок Ро, и наверняка подмигнуло ожившему королю, иначе с чего бы тот разулыбался? Улыбки шли обоими брату, и не терявшей времени зря сестрице. Глядя на белокурых Олларов, заподозрить Рокэ в отцовстве было трудно, вот Ли Догадайся кто пустить такую сплетню, могло со временем стать весело. Несмотря на черные глаза.
Октавия быстро тронула присвоенного кавалера за руку и принялась что-то шепотом объяснять, Георгия покачала головой, ее руки спокойно лежали на подлокотниках, но что-то негромко щелкнуло. Похоже, для Карла это было сигналом.
Мы, вновь поскучневшим голосом забубнил тот, повелеваем огласить
Кресло графини Савиньяк было слишком далеко, чтобы разглядеть лица расставленных и рассаженных вдоль стен гостей, но словно бы пробежавшая по пестрым рядам рябь очень напоминала переминание с ноги на ногуверные подданные явно начинали уставать, и немудрено. При первом Франциске в церкви сидели, перед королем стояли, но сами церемонии были короткими. Франциск Второй дозволил сидеть свите женывсей! но раздул прежде необременительные королевские выходы до дриксенских размеров. Алиса во время своего регентства прибавила новых красот, главной из которых стало воскрешение кальтарина. Когда регентшу отстранили, всеобщее стояние вернули, однако урезáть алисианские выдумки с прохождениями и речами не стали. В итоге дворцовые торжества, по крайней мере в начальной части, превратились в почетную пытку, которую немало усугубляли придворные одеяния. Георгия, надо отдать ей должное, положение частично исправила, расставив для наиболее благородных дам кресла. На мужей то ли не хватило достойной августейшей резиденции мебели, то ли в герцогиню слишком въелись материнские понятия о рыцарственности.
и да станет так с сего мига и впредь!
Ликтор, закончив с оглашением того, что все и так уже знали, попятился, освобождая место церемониймейстеру и его палочникам. Теперь или конец, или, если Георгия истинная дочь своей матери, сюрприз.
Украшенный короной жезл отсалютовал люстре, в ответ взвизгнула труба, словно кошка отругнулась. Георгия возрождает двор, причем на свой лад, а Рудольф ей не мешает, хотя сам вряд ли в восторге. Не хочет дразнить курятник? Не считает важнымили, что гораздо хуже, согласен с женой?
На хорах затихло. Арлетта повела затекающими плечами, ожидая столь любимого Алисой разноцветного бумажного дождя, и не угадала. Застоявшиеся подданные опять зашевелились, и вновь зря. Герцогиня поднесла руку к диадеме, и Октавию прямо-таки сдуло с кресла.
Мой брат и король, принцесса сделала взрослый реверанс, разрешите ли вы высокородным дамам представить мне находящихся под их покровительством девиц, кои, если на то будет ваша монаршая воля, станут моими милыми подругами?
Прошу вас, любезная сестра, послушно оттарабанил Карл и завозился на троне; он знал, что вставать не скоро, вот и устраивался поудобней, а внизу началось неподдельное оживленье. Сюрприз удался и был очень, очень неглуп. Девицам нужно искать любовь или хотя бы женихов, родителямскреплять союзы, властямприкармливать подданных, а королевы нет, даже вдовствующей. Регент упорно холост, Георгия Олларвсего лишь супруга герцога Ноймаринен, но у малолетнего короля есть сестры! И пусть Октавия не выросла из детских платьиц, а Анжелика только-только выучилась говорить, они принцессы, а принцессам нужен свой двор.
Друг мой, Октавия уже совала в руки Арно перевязанный алой лентой свиток, окажите мне услугу.
Кровь экстерриоров не подвела! Малыш не принялся ничего разворачивать и зачитывать, а, почти спорхнув с возвышения, вручил ликтору будущие свадьбы и склоки, после чего вернулся к принцессе. Если сам догадался, у Придда лет через пятнадцать будет не только друг Савиньяк, но и союзник Рафиано.
3
Известные как своим высоким положением, так и своим благочестием, добродетелью и преданностью дому Олларов дамы, завел ликтор под уже привычный деревянный стук, счастливы представить своему государю юных девиц, чья чистота и прелесть да станут украшением двора ее высочества Октавии, а в не столь отдаленном будущемсчастием достойных отпрысков Лучших Людей Талига.
Ручательницы отвечают за благонравие и скромность будущих подруг ее высочества, кои будут названы друг за другом сообразно титулам ручательниц и заслугам их фамилий перед Создателем и наместником Его
а также, пробормотал под нос Валме, сожалея, что его не слышит хотя бы Давенпорт, «сообразно их воинским успехам и прилежанию».
Лентяй, сочинявший оглашаемую муть, явно содрал ее с Фабианового списка, но унаров хотя бы расставляли по местам, имея в виду их собственные достижения, а не породу.
Это будет обидно капитану Гастаки,с ходу решил Марсель,
Ибо юные девы отнюдь не собаки.
В ответ наверху запиликали виолины, и на добродетельных дам и отважных кавалеров посыпались бумажные цветочкирозовенькие, голубенькие, беленькие Поскольку о девах заранее не объявляли, то и правил никаких на сей счет не предписывалось, и Марсель счел возможным поймать парочку розовеньких, видимо, анемонов. Томный цветочный запах живо напомнил об ароматической воде, коей граф Ченизу щедро орошал письма «принцессы Елены». А ведь урготскую ласточку сегодняшнее представление оскорбило бы! То, что люди, полагающие себя умными, делают в расчете на тех, кого опрометчиво полагают безмозглыми, всегда обижает, а то и злит. Графиню Арлетту и вовсе разозлило на всю жизнь.
Схожесть затеянного Ноймариненами представления с жеребячьим выпуском настраивала на злобно-дурашливый лад, но понять здесь можно было немало. Валме сунул пойманный цветочек за скреплявшую кружева булавку и приготовился смотреть и запоминать. Увы, караулящий боковое, пусть и почетное, кресло виконт видел лишь церемониймейстера с подручными да восседавших напротив клириков и мужей из регентского совета, самым приметным из коих являлся мэтр Инголс.
Дядюшка Маркус предпочел остаться с супругой. Маркизов Фарнэби от Валмонов, если виконт не просчитался, отделяли Дораки, Фукиано, Рафиано, Креденьи и Гогенлоэ, причем дядюшкин соперник к мэтру Инголсу тоже не подсел. Это было мудро: законник лжегеренция затмил бы во всех смыслах.
Марсель представил по соседству с мэтром куда более солидного папеньку, испытал законную гордость и стал размышлять о дамах. По логике, первыми надлежало представлять молоденьких герцогинь, но из таковых в Старой Придде имелась лишь Гизелла Ноймаринен. Ее сбежавшую от бергеров сестру из уважения к родителям еще можно было счесть добродетельной вплоть до девственности, но возраст, возраст Да и представлять королю кузин, с которыми он живет в одном замке, глупо. Оставалось проявить царственную скромность и оказать любезность гостям, благо в Старой Придде собралось не меньше дюжины дам, готовых незамедлительно предъявить эскадрон внучек, дочерей и прочих племянниц. Тут, правда, имелась закавыка в лице маркизы Фукиано, высокородностью бившей всех, кроме Георгии.
Правнучка маркизы Рената Колиньяр, пусть ее родитель и сидел под замком, оставалась герцогиней, и прав на фрейлинский патент у нее было не меньше, чем у внучек Манрика, коих взялись опекать Гогенлоэ. Маркус полагал, что в корыстных целях, но важнее было другое. Пустить ко двору отродье Манриков, обойдя при этом отродье Колиньяров, означало создать почву для отличного скандала, закатывать кои Фукиано умела, как никто.
На балконе отпиликало, поднявшийся сквознячок разметал разноцветные бумажечки, напомнив задумавшемуся виконту о вишневых весенних вьюгах. И о конском топоте. Гонец вез весть о гибели коня и мерзавца. Все так расстроились из-за Моро, что даже не смогли толком обрадоваться из-за Та-Ракана, а Рокэ так вовсе окаменел. Тогда это было понятно, но с чего изображать истукана сейчас?
Благородная и добродетельная графиня Анна, супруга члена регентского совета графа Рафиано, оказавшего Талигу и Создателю немало неоценимых услуг,пропел, прерывая догадки, ликтор, ждет дозволения представить юную графиню Дорак, дочь своей любимой подруги, не дожившей до сего знаменательного дня.
Итак, устроители решили идти не от девиц, а от ручательниц, что было вполне разумно, а дражайшая Анна, явив достойную супруги экстерриора гибкость, задним числом обзавелась подругой. Между прочим, любимой!
Напоминая в большом придворном туалете синюю буйволицу, рассольный сыр из молока коей батюшка ставил очень высоко, графиня медленно поплыла к белой с золотом девице, замершей в добродетельной позе меж женским и мужским берегами. Воспоследовал целомудренный реверанс, и будущую фрейлину повлекли к трону.
Обойти при создании Малого двора племянницу Сильвестра былонет, не немыслимо, ведь кардинал уже умер, а недальновидно, что ли С верхних веток и так осыпалось немало шишек, что не могло не вызвать определенных надежд, а смерть Мевена затянула разорванную помолвку спасительным дымком. Верней, затянула бы, догадайся Леони явиться в трауре. Черное с золотой оторочкой придало бы грустной загадочности даже Зое, но сестрица Дурзье нацепила белое, что было вдвойне глупо. Королевские цвета лучше предоставить королям, хотя что возьмешь с девы, чей батюшка пытался подвинуть Валмона?
У затканного розами ковра графиня Рафиано сделала неполный реверанс, но Леони пришлось присесть, как полагается. Король ответил милостивым кивком, принцесса заученно махнула пухленькой ручкой, герцогиня Ноймаринен медово улыбнулась.
Девица Дорак, объяснил церемониймейстер, в ближайшее время получит высочайший ответ. В случае положительного исхода к нему будет приложен патент фрейлины.
Фабианов день был посрамлен! Унаров в соответствии с предварительным сговором разбирали на месте, девам удовольствие продлили, хотя в том, что дочь «любимой подруги графини Рафиано» станет фрейлиной, не усомнился бы даже изловленный Кроунером жук.
Девица Дурзье, последнее отныне можно было считать доказанным, задрав носик, вернулась на прежнее место. Валме поправил бумажный анемон и приготовился смотреть дальше. Рискни старший Гогенлоэ усесться на скамью регентского совета, следующим наверняка шло бы его семейство, но старый сухарь струсил. Очень может быть, потому, что дядюшка Маркус не испугался собаки племянника.
4
Арлетту когда-то оставили на почти таком же ковре, и она, опустив по маминому совету глаза, разглядывала вытканные анемоны, а густой чужой голос называл имя за именем. В тот день ко двору представили добрую сотню юниц, сейчас не набиралось и пары десятков. Алиса брала заложниц, Георгия прикармливала сторонников, но везти дочерей через идущие вразнос провинции рискнули далеко не все, и еще больше не все получили приглашения. Виконт Карье и его супруга, урожденная графиня Гогенлоэ-цур-Адлерберг, получили. Мало того, виконтессу выпустили сразу после графини Рафианохозяева показывали объединившимся против новой графини Креденьи дамам, что их возмущение понято и сочтено справедливым. Хороший вкус требовал от графини Савиньяк того же, но Аглая была всего лишь увязшей в молодости мещанкой. В отличие от Урфриды, от которой можно было ждать крупных неприятностей если не для Ли, то для Талига.
Иссерциал обожал запускать к непобедимым героям змей, правда, занимались этим подлые враги, но почему бы не предоставить гадов другим гадам? Тем более что женись Креденьи на отлично воспитанной дворянке, виконтесса Карье исходить ядом не прекратила бы, напротив! Подвинуть тесемочницу проще, чем аристократку, за которую встанет блюдущая уже свои интересы семья. Года три назад братец Гектор хмыкал, что Карье маринуют единственную дочь в надежде выдать ее замуж уже графиней. Тогда между долговязой девицей и титулом стоял лишь до безобразия бодрый дядя, теперь на горизонте возник еще и рэй Кальперадо.
Больше всего Арлетте хотелось одолжить на полчаса хорошие глаза и разглядеть физиономии застывших на ковре и у ковра виконтесс, но приходилось довольствоваться фигурамисиней с золотом и лимонно-желтой. Графов Креденьи судьба одарила лошадиными физиономиями, графы Гогенлоэ-цур-Адлерберг в юности напоминали цапель, а в зрелостищук, но дочери у них время от времени получались красивыми.
Девица Карье, церемониймейстер был торжественен и бесстрастен, как плохой памятник, в ближайшее время получит высочайший ответ. В случае положительного исхода к нему будет приложен патент фрейлины.
Реверанс, и лимонная долговязая фигура отправляется назад, внезапно напомнив о короткохвостом надорском коне, что некогда произвел неизгладимое впечатление сперва на Арно, а потом и на Росио.
Благородная и добродетельная графиня Дагмар-Одила, супруга графа Гогенлоэ-цур-Адлерберг, оказавшего Талигу и Создателю в должности геренция немало неоценимых услуг и до последнего отговаривавшего его величество Фердинанда от пагубного, при всем его величии и отваге, поступка,про регентский совет и нынешнее положение Гогенлоэ составитель бумаги благоразумно умолчал, ждет дозволения представить своих юных внучек виконтесс Адлерберг Роланду-Октавию, Альму-Сабину, Марту-Терезию, Зельму-Вильгельмину и виконтессу Лионеллу.
Дагмар-Одила, бирюзово-зеленая, как морская даль, выпустила стайку голубоватых девиц: четверо, высокие и русые, явно принадлежали к роду Гогенлоэ, пятая, рыжая и пухленькая, могла быть лишь внучкой разгребающего надорские руины Манрика. Судя по именимладшей, судя по умелому сокрытию фамилиипредназначенной на обмен.
5
Благородная графиня Иоганна, супруга графа Флашблау-цур-Мевен, представляет юных дочерей, Иоганну и Корнелию