Двенадцать солдат ордена мастерски истребили противников вокруг, расчистив площадку для посадки вертолёта, но внезапно в одну из машин угождает снаряд, от которого вёл шлейф дыма и небесная птица, задымившись с грохотом, рухнула на ближайшую улицу, обозначив свой конец яростным взрывом.
Возле места обороны стали выстраиваться солдаты, чем-то напоминавшие воинов ордена. Практически в схожем обмундировании, удерживая в руках, похожие на длинные винтовки они неумолимо наступали.
Солдаты ордена ответили шквальным огнём в их сторону, но получили симметричный ответ, впервые встретившись с теми, кто был так же опытен и обучен. Каждый выстрел винтовок очень метко ложился и временами даже ранил воинов ордена. И вот выстрел винтовки угождает прямо в лицо воину из ордена, прострелив ему голову насквозь и бедолага, выронив свой автомат, падает на колени, а затем на землю. Орден мог лишь ответить яростным огнём, уничтожив гнусного противника в вихре масс-реактивных пуль, порвавших его тело на куски мяса.
Затянувшийся бой грозил закончиться не в пользу сил ордена, которые уже начинали тесниться противником, всё ближе подходящих к позициям защиты.
Но внезапно на стороне противника заглох всякий огонь и звуки залпов, когда прозвучало несколько слов на турецком, призывающих закончить пальбу.
Орден! Вскрикнул Карамазов. Прекратить огонь!
Наступила тишина и местность грезил накрыть туман войны, исходящий от поверженной техники. Повсюду валялись трупы, усеявшие двор возле постройки, став символом того, что ради своего правителя солдаты готовы пойти даже на безрассудную смерть.
Внезапно к обороняющимся вышел человек, облачённый в традиционный богатый турецкий костюм цвета беж. Слегка морщинистое лицо мужчины отражало зрелость. Он был лысоват, а оставшиеся волосы имели седой оттенок.
По какому праву вы вторглись в наш город и устроили здесь бойню?! Вспылил человек.
Дядюшка Эфенди! Закричал юноша, подавшийся из здания. Дядюшка Эфенди, я сейчас всё объясню.
Так это из-за тебя сегодня умерло более трёхсот человек, и мне пришлось привлечь Чёрных Серафимов? Гневно сказал старый мужчина. Да ты знаешь, что сделает за это с тобой Великий Султан, будь его имя благословенно.
Дядя, эти люди просто меня спасли от Гвардейцев, которые не узнали моё лицо и готовились казнить.
Да я Ладно, выдохнул Эфенди и более спокойно заговорил. Поговорим во Дворце, вместе с твоим отцом, да будет имя его благословенно. И обратившись к солдатам, громогласно заявил. Чёрные Серафимы, доставьте его во Дворец!
Так точно! Хором ответили бойцы и взяли под конвой парня, который поспешил удалиться с места бойни.
Кто здесь главный!? Крепким, сильным голосом громко вопросил Эфенди.
Я! Хрипом ответил Карамазов и перебинтованный, поддерживаемый Эмилией подковылял к турку.
Кто вы? Строго вопросил служитель Султана, заведя руки за спину, показывая тем самым, что здороваться с противником не собирается.
Я Карамазов, бывшСорвавшись на кашель, не успел договорить мужчина, перешедший на турецкий.
Эмилия тут же обхватила своего напарника за грудь.
Ох, так вы легенда, об которую вытерли ноги. Удивлённо начал турк. Что ж, в таком случае, я рад знакомству.
После этих слов мужчина подал руку для приветствия уважаемому неприятелю и более дружелюбно заговорил:
Я Эфенди, заместитель Султана, будь благословенно его имя, по внутренним делам и внешней разведке, а так же «почтенный дядя» семейства.
В ответ Карамазов попытался подать руку, но его нога была ещё слаба, и мужчина чуть не рухнул на землю, при этом задев протянутую ладонь знатного турка, испачкав её сажей.
Вы не видите, он слаб. Гневно заговорила девушка. Можно обойтись сейчас и без этикета.
Эфенди убрал руку обратно за спину и изложил требование:
Что ж Назовите цель вашего визита.
Мы ищем дом, по адресу Откровение Пророка-23, северная часть города.
Ах, я знаю это место. С лёгкой улыбкой заговорил «дядя». Это место полтора назад года арендовал на неопределённый срок мужчина, представившийся как «паломник, желающий увидеть величие Султана», да будет благословенно его имя. Меня это заинтересовало, что я сам занялся этим делом, но всё оказалось в порядке. И сейчас там даже очень красивое и примечательноеничего. Сойдя на шутку, попытался поднять себе настроение Эфенди.
Как?! Встревожено вопросил Карамазов.
Вот так вот. А теперь уходите из города, пока мы вам позволяем. Хоть сегодня вы и проявили себя как герои, но это не отменяет того, что вы нарушили «Слова Его».
После этих слов, сказанных весьма спокойно и дружелюбно, Эфенди развернулся и пошагал прочь от поля боя, кинув напоследок фразу:
А из вас хорошая бы пара вышла.
Карамазов не был разбит. Оставшись без ничего и ни с чем, практически лишившись ноги, потеряв свой меч, он всё же выиграл от сегодняшней операции. «Милость Султана», выраженная в том парне, которого они встретили, и поставившая его перед лицом смертельной опасности позволила пойти ему на тот поступок, который бы он никогда не совершил.
И свой приз от этой операции он удерживал за талию, а точнее держался за неё, чтобы не рухнуть на землю от усталости и ранений. И возможно для него это было даже большим, чем если бы операция увенчалась успехом
Надеюсь, тот Эфенди сказал правду. Сказала девушка, чем вызвала раскат тепла по душе бывшего инквизитора.
Я тоже надеюсь. Ответил Карамазов и потянулся для того, чтобы поцеловать девушку, надеясь на более продолжительный поцелуй, но внезапно сорвался от боли, едва ли не упав на землю.
Эмиля тяжко выдохнула и во всю горло обратилась к солдатам:
Орден, собраться и приготовиться к отступлению на базу! Проверьте своё оружие и амуницию. Останавливаться нигде не будем.
Карамазов уже заковылял к вертолёту, как его окликнули певучим мужским голосом:
Воин, постой!
Бывший инквизитор обернулся и увидел, как с его клинком, изрядно скрючившись, в руках стоит золотой воитель, хранитель Стамбула, с явным вызовом во взгляде.
Глава восьмая. Отвлекающий манёвр или план на самоубийство
Север Великой Пустоши. В ста километрах от границы с Директорией Коммун. Спустя два дня.
Как и всегда здесь было серо и уныло, а радиационные ветры напевали свою скорбную песнь былых времён, которые становились ушедшим призраком дней минувшей свободы Да, ветер, насыщенный радиацией плясал по всей пустоши, ничем не останавливаемый.
Солнца в этих местах не было подолгу, только изредка, чуть больше десятка раз в году оно могло прорваться через грузный и «каменный» небосвод, чем изрядно радовало жителей Пустоши.
Сейчас здесь было довольно прохладно, но главное, чтобы не пошёл снег, ибо он собрал в себя чуть не всю таблицу Менделеева, впитав в себя чёрные выхлопы из мануфакториев.
Серый песок, серая земля, бесцветный небосвод. Всё было настолько меланхоличным, что можно было спокойно сойти с ума, насмотревшись на эту картину угнетения жизни и природы.
И на севере этой Территории расположился один из самых непримечательных посёлков городского типа, стоявший на цвета серого гранита барханах, к которому вела единственная дорога. Сей поселение нельзя были назвать ни деревней, ни селом, ибо тут на заражённой земле ничего нельзя было вырастить, а если и кто-то заводил огород, то не было никакой гарантии, что урожай не съест своего огородника, точнеене съест его радиацией.
Поселение представляло собой по форме ровно четырёхугольник, практически квадрат. В нём было всего четыре длинных и широких дороги, расположившиеся крестом и проходящих через весь посёлок, связав воедино его концы. А посередине, на месте схождения дорог была устроена большая площадь с двадцати метровым монументом нового правителя, удерживающего в руке клинок, устремлённый к небесам, прибавляющий к статуе ещё три метра.
В этом маленьком городке было всё, что предписывал Кодекс Градостроительства, составленный с пожеланиями всеми Департаментами Власти, а именно: часовня Христианской Конгрегации Праведной веры, культовый дом Конгрегации Веры в Государство, здание Трибунала, административный центр Все-Министерства, представленный в отделах Имперор Магистратос и «Оплоте Старосты». Всё в городке подчинялось тому, что и как скажут представители Департаментов Власти.
Но для сегодняшних незваных гостей ценность представляли не культовые или административные постройки. А совершенно иное, абсолютно слившееся с местностью, ставшее воплощением его серости и убогости, но несущие в себе свет будущего, луч практически потухнувшей надежды.
Это серая двухэтажная постройка тихо и мирно стояла на краю города, ничем не примечательная и выдающаяся. Она стояла на дальнем краю северо-востока посёлка, прямо у самой дороги, став одной из многих, подобной своим стилем одинаковым в этом, районе, поселении. Стиль постройки подобного типа был утверждён Кодексом Градостроительства, и любое отступление от него строго каралось законом.
Дом был выполнен из серого камня, став подобным коробке, такие же острые углы такие же ровные углы и общая неприметность. Только крыша имела отличительные черты, будучи исполнена в светло-серой окраске черепицы, а не в «безликом сером», как и все в этом мрачном посёлке. Впрочем, это и было единственной отличительной чертой этого тусклого домика.
И вокруг строения, которое могло привлечь своё внимание только черепицей, было не меньше сотни подобных построек, сделанных либо из камня, либо из более современного материала, напоминающим бесцветный пластик.
На обратном краю города, а точнее за ним, под покровом скрытности, укрывшись за одним из барханов из серого песка, собралось несколько человек, приготовившихся войти в городок и забрать то, что так давно искали.
Всего было семь человек, да и чёрный вертолёт прямо за ними, который сюда их и доставил. Возле вертолёта лежало несколько открытых сумок, в которых некогда находилось снаряжение.
Вот скажи мне, Карамазов, что дал тебе тот бой? Словно с сарказмом спросил мужчина в длинном бежевом пальто.
Морс, я получил новое изящное оружие, взамен старого. С лёгкой радостью, которой так давно не было в мужчине, прозвучал ответ.
И бывший инквизитор вспомнил, как тот воитель в золотых доспехах, восставший из собственного поражения и позора, с глубоким уважением отнёсся к воину, нанёсшему ему поражение. В знак почтения он вернул старый клинок Карамазова и преподнёс ему новый, более совершенный. Свежий меч был выкован из самых прочных и гибких сплавов, заточенный по самым последним технологиям вплоть до последней молекулы на мече и исполненный в стиле древней Византийской Империи оружия, перекованного немного на новый манер, похожего на парамерион.
Внезапно зазвучал мягкий женский голос, разорвавший вуаль нечётких и затуманенных воспоминаний, преисполненный лёгким, но наигранным возмущением:
И только?
В ответ, высокий мужчина, закованный в доспешный костюм, подошёл к девушке, на которой была броня солдат ордена, только без шлема, крепко обнял её и поцеловал в губы.
Вот холераКарамазов, никогда бы не поверил в то, что вижу.
Так, настройтесь на операцию. Ласкам предадитесь позже. Холодно упрекнул всех Данте, зарядивший в свой пистолет новый магазин с фосфорными боеприпасами.
Магистр, накинувший на себя свой привычный и излюбленный наряд, опустил пистолет в кобуру, висевшую на бедре, и обратился к человеку, полностью экипировавшим амуницию ордена:
Брат-лейтенант Тит, что сообщил Флорентин?
Он передаёт, что в посёлке присутствует незначительный контингент полиции, в виде двадцати человек, усиленных двадцатью одним уличным комиссаром и десятью бойцами поместного церковного ополчения.
Духовно-просветительские войска?
Ещё не передислоцированы.
Внезапно к ним подошёл Морс и, разведя руками, с толикой недовольства заговорил:
Вы же понимаете, что нам нужно попасть незамеченными в посёлок. Если мы как-то проявим себя, то вряд ли уже успеем выбраться отсюда.
Если у тебя есть идея, то ты можешь высказаться. Попросил Тит, сложив руки на бёдрах.
Пару секунд. Скоротечно сказал Морс и отвлёкся на рацию, которая зашипела у него в кармане брюк. На связи.
Морс, я установил заряды в северо-западной части города, прямо под управлением полиции и местным зданием трибунала. Так же, как вы и просили, по периметру района разбросано несколько дымовых шашек. Буду ждать вашей команды.
Это жестоко. Ввязалась Эмилия, незаметно подошедшая и подслушавшая передачу по рации. Эти люди нам ничего не сделали. Они просто выполняют свою работу.
У нас нет иного выбора. Разведя руками, ответил Морс и тут же упрекнул её тем же. Два дня назад ты убивала тех людей, хотя они тоже просто выполняли свою работу.
На это девушка возмущённо ответила:
То было совсем другое, мы защищали свои жизни, а не убивали ради цели. И тут же девица перешла к вопросу. А как же наш первоначальный план? Разве он уже отброшен?
Мы не можем рисковать. Флорентин до сих пор не вышел на связь, а прошло уже три часа. Все попытки связаться с ним провалились. Мы не знаем, договорился ли он с хозяевами дома или они его прихлопнули. После сказанных слов мужчина остановился, вобрал воздуха и более прозаично продолжил. Пойми, для того, чтобы достигнуть высшей цели, необходимы жертвы, ибо без них невозможна сама победа.
Тогда чем мы отличаемся от фанатиков Рейха или религиозных изуверов Аравийской Конфедерации? Вмешался Карамазов, подошедший к Эмилии, опустивший на её правое плечо свою руку, обняв девушку.
Ох, это я слышу от Верховного Инквизитора, что за год отправлял тысячи людей на жестокие казни. Того человека, чьи руки по локоть в крови тех, кто решил выбрать свой путь веры в Рейхе, за что и подверглись каре. И немного подавшись вперёд, инспектор заключил. Не тебе мне говорить о целях и крови, мясник.
Карамазов схватился на рукоять клинка, обтянутую кожей, покрашенной в чёрный цвет, со звоном слегка обнажив лезвие клинка. Морс ответил тем, что за долю секунду запустил руку назад и взялся за ручку пистолета, сокрытую за пальто, продолжая в левой руке удерживать рацию.
Брат, ты знаешь, что даже твоя броня не выдержит этого выстрела. Не заставляй меня это делать. Грозно сказал Морс, но поняв, что дальнейшие угрозы только обострят ситуацию, отпустил пистолет, посмотрел на Эмилию, чья рука опустилась на рапиру и более мягко и спокойнее заговорил. Хорошо, брат, но знай, я делаю это только для тебя. И активировав рацию, инспектор недовольным сухим голосом обратился к своему агенту. Эштон, настрой, пожалуйста, заряды не на взрыв, а на испускание нервнопаралитического газа.
Вас понял, на это уйдёт десять минут, если я не попадусь уличным комиссарам или на камеры.
Спасибо. Тяжко ответил Морс и убрал рацию в пальто, обратившись ко всем. Радуйтесь, что взрывчатка многоцелевая.
Когда всё успокоилось и все стали довольны новым планом, ожидать оставалось около десяти минут. За это время Тит и Карамазов сумели завести диалог насчёт двух одинаковых пистолетов, которые у них нашлись. Только разница состояла в том, что пистолет Тита имел серебряную отделку и был найден в канализации Рима, способен был вести огонь сразу несколькими пулями, а оружие Карамазова сделано на заказ и имело большую дальность. В это время Морс и Данте обрабатывали детали плана, делая его более отточенным и понятным. Но внезапно на исходе девятой минуты устройство связи магистра, прикреплённое к уху, активировалось:
Да. Холодно попросил Данте.
Это Флорентин. Послышался запыхавшийся голос со старческой отдышкой.
Мы ждали твоего ответа. В словах магистра могла почувствоваться лёгкая толика радости.
Вы должны скорее прийти сюда. У нас у всех очень мало времени.
После этих слов связь оборвалась и вновь настала тишина. Все знали, что сейчас начнётся «веселье», и время будет считаться секундами. Все понимали, что сейчас у них нет права на ошибку и от каждого их действия зависит исход мира.
Вы, оставайтесь и охраняйте вертолёт! Ледяным воем крикнул Данте двум солдатам ордена, быстро метнув свой взгляд на инспектора, который всё понял за доли секунды:
Эштон, исполняй! Приказал Морс по рации. И выходи из посёлка самостоятельно. У нас не будет времени на тебя.
После этого приказа все бегом рванули к городу, который был в трёхстах метрах от первоначальных позиций. Вид на город был уныл и даже вызывал отчаяние чем-то. Ряды серых двухэтажных домов, по двадцать пять в каждом районе. Чем-то отличались только постройки, принадлежащие Департаментам Власти. В диаметр посёлок был свершено небольшим, примерно один километр и поэтому команда до цели добежала примерно за восемь минут, сохраняя силы.