Да?
Как ты спишь ночами?
Другие команды уже разбились по группкам, огибающим крыльцо академии.
Почему спрашиваешь? осведомился некромант.
Беспокоюсь, призналась я, хотя в голове вертелись другие фразы. Но не в это время и не в этом месте
Я в состоянии позаботиться о себе. Лучше подумай о своих проблемах, предостерег он перед тем, как забрать что-то длинное в коричневом чехле у Клайма.
Эгоист. Предлагаешь позаботиться обо мне, но даже не допускаешь возможности принять ответную помощь. Не на ту напал.
Привет, парни, вклинилась между Риджем и Лефевром девушка, и я с опозданием узнала в ней секретаршу госпожи Фаден. Слегка курносая, накрашенная чуть ярче, чем когда я видела ее в администрации. Она стояла в просторных штанах, до боли напоминающих обычные черные треники, но в облегающей куртке. Мне надо переговорить с Даниэлем. Можно тебя на минуточку?
Да, конечно. Некромант без лишних слов отошел.
Я наблюдала за секретаршей и магом смерти боковым зрением.
Кто она?
Ревнуешь? поинтересовался Ридж
Нет, ответила я быстро и без сомнений. Так кто она? Для него? Для вас? Я помню, как Ридж довольно по-дружески общался с ней в администрации. Мне просто любопытно, правда.
Можно обменяться информацией, деловито заявил Клайм, неуловимым движением поправив волосы.
Например? заинтересовалась я.
Ловелас озадаченно склонил голову.
Ридж жаловался на твой рюкзак. Лицо Клайма сделалось коварным.
Маг воздуха понимающе ухмыльнулся, потирая ладони.
Когда мы покинули мой дом, я взяла с собой рюкзак. Ридж всю дорогу до ворот академии терроризировал меня, спрашивая о содержимом, а я молчала как партизан. Отчасти не желая насмешек, но и просто из упрямства.
Я рассказываю о том, что лежит в рюкзаке, а вы мне о вашей знакомой?
Клайм кивнул. Я вытянула руку вперед, и свершилось рукопожатие.
На счет три, предложила я.
Давай. Ридж, считай.
Происходящее нравилось нам. Все же мы не могли обсуждать план действий, когда рядом куча народа, а молчание еще никогда не скрашивало ожидания.
Раз, два-а-а, на секунду замолчав, Ридж провозгласил, махнув рукой: Три!
Сковородка.
Она подруга сестры Даниэля.
Громкий хохот Риджа разрубил повисшую тишину.
Что? Взгляд Клайма остекленел, кажется, он не совсем понимал, зачем мне кухонная утварь.
У меня нет оружия. И магией я не могу воспользоваться, а сковородка показалась подходящим и привычным мне способом защиты.
Все же смех Ловеласа меня немного смутил, но я просто не могла представить, что останусь совсем беззащитной и полностью положусь на кого-то. Нет уж, пусть я и без магии, но обузой не стану!
Сковородкапусть и банальное оружие для моего мира, но только, похоже, в этой академии с ним не знакомы. Посмотрим, кому потом будет смешно. Ну, я надеюсь.
Неожиданно лицо Риджа вытянулось и помрачнело, парень поморщился, словно от головной боли.
Что ты услышал? потребовал Клайм.
Тильда здесь. Будет присутствовать на игре среди судей, раздосадованно выдал Ловелас.
Маг энергии недовольства не выразил, но и особой радости тоже.
А кто это? Перемена в их лицах вызвала у меня недоумение.
Моя сестра. Некромант вернулся внезапно и как обухом по голове: Ридж, что я говорил насчет подслушивания? Кого угодно, но не меня.
Твоя сестра? глупо повторила я, пытаясь отыскать ее среди магистров у входа, но вперед на освещенный участок вышел ректор, а они отступили в тень, и лица смазались.
Да. Видимо, ее пригласили помочь.
Двое из Лефевровэто слишком много, выдал Клайм, еще больше меня заинтриговав.
Я посмотрела на мага энергии, взглядом спрашивая, что он имел в виду, но тот лишь покачал головой: «Не сейчас».
Раздалась громкая мелодияпреподаватель по магическому искусству заиграла на незнакомом мне инструменте. Когда музыка смолкла и установилась тишина, глава академии заговорил. Произнес речьпомпезную, словно сам король выступал перед подданными, но он и вел себя подобно правителюсдержанно, всезнающе и покровительственно. Я пыталась отыскать сходство между ним и Дарлойможет быть, одинаковый нос с горбинкой или разрез глаз, но, сколько бы ни смотрела, оно не обнаруживалось.
Позади ректора, у щербатой стены, находился стол, где на бархатной скатерти посверкивали ключи желтовато-оранжевого оттенка.
Вскоре глава академии уступил место госпоже Фаден, и студенты оживились.
Кхм. В правила Герадовой ночи внесено несколько поправок, сухо провозгласила она. Но сначала пройдемся по тем, что остались без изменения.
Это плохо, пробормотал Ридж, переступая с ноги на ногу.
Не говори раньше времени, мой шепот прозвучал неуверенно, немного нервозно.
Смотря на заместительницу ректора, которая зачитывала перечень основных правил, я пыталась ослабить свою повязку. Рука немела и невыносимо колола.
Даниэль обернулся, одними губами сказав: «Тихо», и его взгляд остановился на моем плече.
Лефевр отступил на шаг назад, бесцеремонно скинул мою ладонь и стал распутывать узел.
И вдруг прозвучало мое имя.
Студентка остается участником от немагического отделения до первого применения своего дара. А теперь перейдем к главным изменениям.
До меня едва доходил смысл ее слов. Я завороженно наблюдала за ловкими движениями длинных пальцев Даниэля. Сердце подскакивало, как телега на ухабах, обычная помощь превратилась во что-то интимное, выставленное на всеобщее обозрение. Глубоко вздохнув, я отбросила прочь отвлекающие мысли и мелькавшие один за другим вопросы. Лефевр закончил перевязывать ткань и с прежним независимым видом уставился вперед.
Тем временем госпожа Фаден перешла к самому важному:
В этом году территория игры будет сокращаться с каждым часом. За десять минут до истечения времени на щитах с картами опасная местность будет помечаться красным. Все, кто по истечении часа окажутся на исключенном участке, выбывают из игры. Она сделала шаг назад и, не дав опомниться, объявила: Команды, прошу за ключами! Счастливой Герадовой ночи!
Ридж выругался. Клайм поджал губы, вопросительно взглянув на Даниэля. Лефевр был мрачен, но отнюдь не растерян. Его брови сошлись на переносице, похоже, он вносил коррективы в план.
Студенты роптали, никто не любил неожиданных сюрпризов.
Неприятно, но не критично, наконец выдал некромант, холодно усмехнувшись. Ридж, сходишь за ключом? Все, что касается вас с Клаймом, остается без изменений, главноене окажитесь за пределами игры.
Сколько осталось до начала? спросила я, продолжая разглядывать магистров-судей у входа в замок. Шестеро стояли у стола с ключами и еще трое скрывались во мраке у закутка около главных дверей.
Полтора часа, ответил Клайм.
Нам не пора? обратилась к Даниэлю.
Каждая секунда в этой толпе истончала мою сосредоточенность. Некоторые студенты, расходясь, надевали маски, и толпа полнилась нереалистичными персонажами историй, лицами с эмоциями вечного удивления, страха, печали и угрожающими оскалами.
Рядом прошли два студента. Один в маске вора с алыми глазницами и безумной улыбкой, обнажающей зубы, а другойс мордой какой-то опасной твари. На мгновение я не увидела между ними разницы, человек и хищник слились в одно, и тут же заболела голова.
Закрыв глаза, я прогнала наваждение.
Этого они и добиваютсянапугать, лишить самообладания. Как только истина открылась мне, я успокоилась, почувствовав внезапное умиротворение.
Да, идем, раздался голос Лефевра, когда Ловелас, уже взяв ключ, возвращался обратно.
Наша команда разделиласьтихо, без прощания и напутствий. С твердой решимостью победить и не пострадать. Эта ночь все изменит, поставит меня в иное положение. Уже оказавшись в команде с этой троицей, я заметила, что отношение большинства ко мне переменилосьот откровенно враждебного до любопытно-выжидающего. Теперь надо убедить их, что со мной шутки плохи.
Что ж, сковородка мне в помощь!
Глава 7Предложение
Почему ты злишься на меня? Теперь, когда мы остались одни, я больше не могла молчать.
Даниэль, как бульдозер, продолжал неумолимо двигаться к мелькавшей впереди ограде Мертвяка.
Ты тоже злишься. Он даже не взглянул на меня.
Но не так, как ты. Ничто не указывало на его настрой, просто в одно мгновение, словно по щелчку пальцев, я поняла, что в его глазах бесновались гневные искрыкаждый раз, когда некромант смотрел на меня.
Даниэль оставил шест у входа на Мертвяк, спрятав его в траве.
Скрипнула калитка кладбищенской оградыхлипкая железка, предназначенная лишь предупредить, а не задержать. Выгнутые металлические пруты изъела ржавчина, и издалека казалось, будто их выкрасили оранжевой краской, но реальность была таковаместо захоронений находилось в запустении. Надгробия почти отсутствовалиодни вытянутые каменные столбики с надписями без фотографий и даже имен. Остались лишь даты смерти и перечни преступлений, заменявшие обращение родственников.
Вместо теплых «Тому, кто был дорог при жизни» или «Ты ушел из жизни, а из сердца нет» значились разные вариации жестоких, шокирующих поступков: «Вор и поджигатель», «Насильник», «Массовое убийство».
Сухие слова несли боль.
Фразы задвоились, и я отвела взгляд.
Я еще с подобным не сталкивалась, одно делочитать в Интернете, видеть в телевизионных передачах, а совсем другоезнать, что кости чудовищ лежат прямо под ногами и мы с некромантом собираемся их оживить.
«Это его дарсмерть. Прими. Возможно, он сам будет здесь похоронен», прошептал словно не мне принадлежавший внутренний голос.
Я шумно втянула воздух носом.
Здесь только преступники? спросила, лишь бы заглушить мысли.
Да.
Но когда ты их оживишь, это будут лишь куклы?
Не совсем, напряженно отозвался Даниэль. Крупицы личности остаются, она в костях и остатках ткани, как след чего-то былого. Поэтому приготовься, некоторые из них будут болтать.
Ясно. Голос прозвенел на высокой частоте.
Они мертвы. Мертвы Мертвые, но болтающие насильники и убийцы. Жесть
Нет, так не пойдет, надо отвлечься.
Даниэль наклонился к одной из могил, туман в его ладонях заклубился, в этот раз приняв облик не маленького безобидного облачка, а целого мутного вихря, сначала заслонившего рыхлую землю, а потом без остатка увязшего в ее крупицах.
Идем дальше. Даниэль выпрямился, мазнул по мне взглядом, и я вновь заметила искры гнева. Они забрали мое дыхание, и, словно отражение некроманта, я тоже начала злиться. Сжав зубы, я, как могла спокойно, уточнила:
Здесь безопасно разговаривать? Нас никто не подслушает?
Нет. Кладбищемоя территория. Я почувствую нежданных гостей, не отрываясь от поиска нужного захоронения, ответил Даниэль.
Замечательно.
Тогда я спрошу вновь: почему ты злишься на меня? На мгновение голова опустела, но я живо собралась и с жаром продолжила: Я не хочу всю ночь об этом думать, а я буду. Мне казалось, мы стали ближе. Что вдруг изменилось?
Может быть, я идиотка, раз выясняю отношения в неподходящий момент, но когда момент вообще будет подходящим? Времени всегда не хватает, и если это действительно меня тревожит, то лучше не откладывать на потом.
Даниэль молча закончил с очередной могилой и развернулся, желваки на его лице едва заметно двигались и не давали сохранить иллюзию полного хладнокровия.
Мертвяк тонул в наступившей тьме.
Эм-ма. Лефевр долго тянул согласную букву. Он словно пел мое имя, и оттого хотелось, чтобы некромант повторял его вновь и вновь, как заезженная пластинка. Знак о предназначении беспокоит вновь? Из-за меня?
Вопрос ударил резко, сметая флер мечтательности, на мгновение поселившийся в моей голове. Видимо, я не смогла до конца скрыть дискомфорт, приносимый ожогом.
Откуда ты и замолчала. Я попалась. Даниэль проверял меня, он не знал наверняка. Нет, в этот раз не из-за тебя. Почти.
Челюсть Лефевра напряглась, на скулах вновь заходили желваки. Лицо некроманта стало рельефным, будто нарисованное прямыми хлесткими линиями карандаша на бумаге. Он сглотнул, и кадык на его шее дернулся.
Взбешен. И это впервые.
Когда ты собиралась сказать, что ты иномирянка? На секунду прикрыв глаза и не скрывая раздражения, спросил Даниэль.
Не знаю, отводя взгляд, откликнулась я. Когда ты понял?
Ладони некроманта сжались в кулаки, в ночи я расслышала хруст костяшек.
О чужой душе в теле предположения возникли практически сразу. Но понадобилось время, чтобы убедиться. Гнев, прорывавшийся в его голосе, обескураживал. Потом заметил другие странности и вчера догадался, в чем дело. Не просто заблудившаяся душа, а иномирянка с предназначением.
Даниэль, я не могла рассказать. Сам знаешь Я не чувствовала вины. Я не была виновата. Но, несмотря ни на что, тоска навалилась на плечи, как тяжелое изодранное одеяло, что не согревало, а вызывало озноб от горькой реальности. Только не после того «теплого» приема, что ты мне устроил.
Я сожалею. Мои поступки меня не красят, без тени веселья признал Лефевр. Но проблема не в твоем молчании
Он замолк внезапно, и в звенящей тишине ночь окрасилась тревожными нотками. Наши взгляды пересеклись.
Какое у тебя предназначение?
Я громко сглотнула. Хватило мгновенья, чтобы принять решение рассказать правду.
Я не уверена, но, возможно, знак имеет значение «правда». Горидас предполагает, что мне надо узнать причину смерти Конкордии. Но ему я полностью не доверяю, поэтому не уверена. Обняв себя за плечи, я немного успокоилась.
Можешь показать мне, безэмоционально предложил Даниэль. Я скажу точно.
Я подумаю над этим, откликнулась я, копируя его бесстрастные интонации.
От ног Даниэля во все стороны пополз туман. В темноте он показался бордовым, почти сливающимся с землей, лишь иногда мерцавшие в глубине искры выдавали настоящий оттеноккрасный с алыми сполохами.
Что ты делаешь?
Мы не можем терять время. Я помню положение могил, небрежно отозвался парень, но затем тяжело добавил: Значит Ты вернешься?
Удар под дых. Расплата за мою легкомысленность. Нельзя было начинать то, что изначально обречено на крах. Я не задумывалась об этом в кабинете магистра, слегка тревожилась во время поцелуев на вечеринке, но теперь правда душила меня. И Даниэля тоже
Вздох. Почему так больно? Не конец света, но из всех напастей, приключившихся со мной в академии, сейчас, в эту самую секунду, мне невыносимее всего.
Где-то в лесу, захватившем половину кладбища, надрывно кричала птица, будто отсчитывая истекающее время.
Да. Я вернусь, подняв голову, ответила сухим, как шорох листьев, голосом. Надеюсь, это возможно. Я потрачу все силы, чтобы выполнить то, чего от меня хотят ваши боги. Это обещание самой себе, обещание моим родителям. Они не заслужили этого горя. Мое самообладание дало трещину. Я не могу с ними так поступить, Даниэль. Там моя жизнь. Должно быть, они сходят с ума!
Мою тираду Даниэль встретил молча, но в этом молчании была мука. Ночные тени играли на лице некроманта, искажая его, а мое воображение домысливало, принимая все за ярость. Но горький смешок рассеял недопонимание:
Шутники. Похоже, они решили поскорее меня прикончить.
Что? растерянно спросила я, всхлипывая и утирая выступившие слезы. Даже не заметила, как заплакала. Кто? О чем ты?
Боги. Не бери в голову. И, прежде чем я настояла на объяснении, Даниэль приблизился ко мне, двумя размашистыми шагами преодолев расстояние. Я могу тебе помочь.
Упрямство. Настойчивость. Надежда. Если лицо Лефевра как чистый лист бумаги, то глазабушующее море, где голоса желаний и чувств смешивались воедино.
Повторяешься. Ты уже говорил об этом. Я покачала головой.
Да. И ты отказалась. Что, конечно, похвально, но глупо, жестко продолжил он. Красный туман растекался под его ногами, но не касался меня, обтекая, как нечто неприступное. Не тешь свою гордость под личиной благородства.
Это не гордость! вспыхнула я.
Даниэль склонился невыносимо близко.
Я успел изучить тебя, Эмма. Это она. Его слова потонули в моих губах.
Твое всезнание раздражает, Даниэль, тревожно прошептала я.
Но и привлекает. Не так ли? не смутился некромант и, отстранившись, продолжил: Я предлагаю маленькую сделку.
Какую?
Пока мы ищем правду и разбираемся со всей мерзостью, а накопилось ее немало, мрачно заявил он, я прошу, чтобы ежедневно, хотя бы несколько минут, ты думала о возможности остаться здесь, со мной.