Мари БреннанЕстественная история драконов.Путешествие на «Василиске»Мемуары леди Трент
Предисловие
Мое решение включить в мемуары описание плавания на «Василиске» может не только порадовать вас, но и вызвать недоумениев зависимости от темперамента. Однако сей период моей жизни довольно долог, в общем и целомбез малого два года, а сделанные за это время открытия весьма существенны, как и вызванные данным путешествием перемены в моей личной жизни. С этой точки зрения было бы очень странно, если бы я пренебрегла рассказом о нем.
Но и для недоумения имеется немало веских причин. В конце концов, этот двухлетний период документирован намного подробнее всей остальной моей жизни. Контракт о регулярных репортажах, заключенный мною с «Уинфилд Курьер», означал, что в Ширландии очень и очень многие были в курсе моих дел, даже если не считать разнообразных репортажей, отчетов, сводок и донесений, написанных обо мне другими. Более того, впоследствии мой травелог был издан отдельной книгой под названием «Вокруг света в поисках драконов», и книга эта имеется в наличии у издателя по сей день. Казалось бы, зачем утруждать себя новым изложением столь широко известной истории?
Помимо странности пренебрежения столь значительным периодом моей жизни, на то есть несколько причин. Во-первых, очерки для «Уинфилд Курьер» чрезмерно склонялись в сторону экзотической новизны в ущерб точности описания моих собственных впечатлений (в конце концов, именно этого и хотели читатели). Во-вторых, личной жизни я в них практически не касалась, а раз уж мемуарам положено быть чем-то личным, сии страницыидеальное место для изложения опущенного ранее.
И, самое главное, изложенное в этом томе будет правдой, тогда как часть того, что было сказано в тех давних очеркахоткровенная ложь.
Когда я писала в «Уинфилд Курьер», что по пути на Лаану в суматохе во время приключения с морским змеем получила удар по голове и была вынуждена отправиться в Пхетайонг для поправки здоровья, правды в сем не было ни на грош. Я написала эти строки только потому, что не имела иного выхода: продолжительное молчание (убедившее великое множество соотечественников на родине, что я наконец-то погибла) следовало прервать хоть какой-нибудь весточкой, а рассказать обо всем честно я не могла. Если бы я даже пожелала предать все, что натворила, широкой огласке, некий офицер Военно-Морского Флота Его Королевского Величества строго-настрого запретил делать это. Говоря откровенно, переубедить некоторых правительственных чиновников удалось отнюдь не без усилий даже в наши дни, спустя так много лет, хотя с тех пор в Йелане сменилась правящая династия, и рассматриваемые события более не имеют ни малейшей политической значимости.
Так или иначе, разрешение получено, и я наконец-то могу рассказать правду. Не стану описывать путешествие на «Василиске» день за днем: два года жизни не уместятся в один не слишком толстый том без существенных сокращений, и повторять то, что уже сказано, просто нет смысла. Посему сосредоточусь главным образом на материях личных (и, таким образом, новых для читателя) и на сведениях, необходимых для понимания того, что случилось в конце моего, так сказать, островного сидения.
Конечно же, всему свое время. Прежде чем правда выйдет наружу, вам предстоит услышать о Джейкобе с Томом Уикером, о Хили-и и Сухайле, и о безумном капитане «Василиска» Дионе Экинитосе. Услышите вы и о диковинах земных и морских, и о древних руинах, и о новейших изобретениях, и о буйных штормах, и о чудесных спасениях от смерти в океанской пучине, и о тяготах жизни в море, и о таком множестве разновидностей драконов, что хоть отбавляй. Да, многое здесь будет пропущено, однако я изо всех сил постараюсь сделать повествование как можно более полным и увлекательным.
Изабелла, леди Трент
Касселтуэйт, Линшир,
3 семиниса 5660 г.
Часть первая,в которой мемуаристка отправляется в плавание
Глава первая
Жизнь в ФальчестереЭбигейл Кэрью«Летучий Университет» Мсье СюдеракПосланец ГалинкеКожное заболевание?
Никогда в жизни у меня не возникало сознательного намерения основать у себя в гостиной импровизированный университет. Получилось это совершенно случайно.
Процесс начался вскоре после того, как Натали Оскотт, лишенная отцом наследства за побег в Эригу, переехала ко мне на правах постоянной компаньонки. Однако мои финансы не позволили бы долго поддерживать привычный стиль жизни для нас двоихособенно при подрастающем сыне. Какой-то частью прежней жизни следовало поступиться, а так как жертвовать учеными занятиями я не желала, пришлось расставаться с другими вещами.
А именнос особняком в Пастеруэе. Не без боли: ведь он служил мне домом многие годы (хотя значительную часть этого времени я и провела в чужих странах), и с ним у меня было связано множество теплых воспоминаний. К тому же, это был единственный дом, который когда-либо знал маленький Джейкоб, и некоторое время я сомневалась, стоит ли вырывать такого маленького ребенка из привычной обстановки, а уж тем болееперемещать в хаотическую среду большого города. Но жить в Фальчестере было бы намного экономнее, и в итоге мы решились на переезд.
Конечно, как правило, жизнь в городе требует куда больших расходов, чем сельская, даже если так называемый «сельский» городокэто Пастеруэй, ныне превратившийся в ближайший пригород столицы. Но большая часть этих расходовследствие того, что человек живет в городе, дабы наслаждаться блеском светской жизни: концертами, оперой, вернисажами, модами, балами, танцами и утренним хересом. Все эти материи меня абсолютно не интересовали. Я собиралась заниматься интеллектуальной деятельностью, а в этом отношении Фальчестер был не только значительно богаче, но и существенно дешевле.
Там я могла завести абонемент в превосходной библиотеке Алкрофта, ныне более известной как один из основных фондов Королевских библиотек. Одно это избавляло от многих расходов, так как мои исследовательские нужды неизмеримо выросли и, если приобретать все требуемое (или отсылать одолженные у услужливых друзей книги назад по почте), меня ожидало бы скорое разорение. Также, живя в столице, я могла посещать лекции, на которые допускались дамы, не тратя по нескольку часов на дорогукстати, отпала и необходимость содержать собственный выезд, все связанное с этим снаряжение и слуг: в случае надобности проще и дешевле было нанять экипаж. То же самое касалось и дружеских визитов. Вот тут-то так называемый «Летучий Университет» и начал обретать форму.
Первым толчком к его развитию явилась необходимость в гувернантке. Натали Оскотт была мне замечательной компаньонкой, однако отнюдь не испытывала желания взять на себя ответственность за воспитание и образование моего сына. Поэтому я взялась за поиски той, кто мог бы заняться этим, потрудившись заранее оговорить, что семья моя отнюдь не из обычных.
Некоторых претенденток привлекло отсутствие мужа. Полагаю, многие читатели осведомлены о том неловком положении, в коем часто оказываются гувернантки, или, скорее, о том неловком положении, в какое часто ставят гувернанток их наниматели-мужчины: что проку делать вид, будто это случается вследствие некоторого естественного и неизбежного процесса, никак не связанного с чьим-либо поведением? Однако мои требования многих обескураживали. Знания математики от гувернантки не требовалось, поскольку обучать сына арифметике, алгебре и геометрии (и освоить математический анализ к тому времени, как Джейкоб дорастет до него) охотно согласилась Натали, но я настаивала на основательном знании литературы, языков и ряда естественных наук, не говоря уже об историине только ширландской, но и мировой. Вследствие этого процесс рассмотрения кандидатур оказался труден и утомителен, но принес нам неплохую прибыль: к тому времени, как я наняла Эбигейл Кэрью, мне удалось познакомиться еще с несколькими юными леди, у коих не было необходимого образования, но имелось сильнейшее желание получить его.
Не стану делать вид, будто основала «Летучий Университет» с тем, чтобы обучать необразованных кандидаток в гувернантки. На самом деле, многих из этих юных леди я больше никогда не видела, так как они отправились на поиски менее требовательных нанимателей. Но этот опыт наглядно показал, насколько нашему обществу недостает чего-то подобного, и я, едва обзаведясь абонементом у Алкрофта, предоставила книги из своей библиотеки (и собственные, и взятые на время) в распоряжение всех, кто пожелает ими воспользоваться.
В результате к моменту начала моей морской экспедиции каждый вечер по атмерам в моей гостиной и кабинете собиралось от двух до двадцати человек. Гостиная служила местом тихого чтения, где мои друзья могли получить знания в любой области из тех, какие охватывала моя библиотека. Надо заметить, к тому времени она вышла далеко за рамки содержимого моих собственных полок и книг, взятых мною у Алкрофта, и превратилась во что-то вроде центра обмена для тех, кто желал бы воспользоваться книгами других. На свечи и лампы я не скупилась, так что читать можно было со всеми удобствами.
Кабинет же, напротив, был местом для бесед. Здесь мы могли задавать друг другу вопросы или обсуждать проблемы, относительно коих наши точки зрения не совпадали. Эти дискуссии нередко становились весьма оживленными, и все мы сообща вели друг друга из тьмы невежества к свету ну, если не знания, то как минимум квалифицированного любопытства.
Порой эти дискуссии вернее было бы назвать спорами.
Ты прекрасно знаешь, что я люблю крылья не меньше других, сказала я однажды Мириам Фарнсвуд (та, будучи орнитологом, и была этими «другими»: крылья она просто обожала). Но в данном случае ты переоцениваешь их значимость. Летать умеют и летучие мыши, и насекомые, однако никто еще не предлагал считать их близкими родственниками птиц.
Никто еще не нашел доказательств тому, что летучие мыши откладывают яйца, насмешливо ответила она. Мириам была старше меня почти на двадцать лет, и только в последние полгода я отваживалась называть ее на «ты». И не случайно: именно в эти полгода и зародился спор, коего мы никак не могли завершить. Изабелла, меня убедили в этом твои собственные труды. Не понимаю, почему ты так упорствуешь в возражениях. Скелетная система драконов во многом подобна птичьей.
Это, конечно, прежде всего относилось к полым костям. У пресмыкающихся, коих я полагала ближайшими родственниками драконов, такое встречается намного реже.
Полые кости могли развиться разными способами, с нетерпением сказала я. В конце концов, именно так вышло с крыльями, разве нет? Куда менее правдоподобно развитие пары передних лап на том месте, где их никогда не было.
Думаешь, развитие у рептилий крыльев там, где их никогда не было, более правдоподобно? в совершенно не подобающей леди манере фыркнула Мириам. Она была из тех дам, которых чаще всего встретишь за городом, в грубых башмаках, в твидовом платье, с ружьем под мышкой и бульдогом (вполне вероятно, с собственной псарни) на поводке, но ее изящество и ловкость движений во время птичьей охоты были просто потрясающими. Право же, Изабелла, если уж так рассуждать, тебе бы следовало отстаивать их родство с насекомымипо крайней мере, у насекомых тоже более четырех конечностей.
Упоминание о насекомых отвлекло меня от того, что я собиралась сказать.
Искровички усложняют проблему, согласилась я. Я уверена, что на самом деле оникрайне карликовый вид драконов, хоть и не в силах объяснить, как могло произойти такое уменьшение в размерах. Даже крохотные койяхуакские собачки не настолько меньше собак самых крупных пород.
В нескольких футах от меня тихонько хмыкнули. Том Уикер с суфражисткой Люси Деверье уже битых полчаса обсуждали политику Синедриона, но на миг прервали разговор, и Том услышал мои последние слова, а рассуждения о неразрешимой загадке классификации искровичков были ему отнюдь не в новинку.
Не слышать, о чем говорят вокруг, было бы затруднительно: мой городской дом на Харт-сквер был не слишком велик и особого простора не предоставлял. Однако это, скорее, было к лучшему, так как побуждало держаться вместе и вместе переходить от темы к теме, а не проводить весь вечер, разбившись на мелкие кучки. Вот и в тот атмер Табита Смолл с Питером Ланденбери завели разговор о новых исследованиях историков, но Люси, как всегда, втянула их в свою орбиту. Всего, вместе с Элизабет Харди, в моем кабинете собралось семь человекчто более-менее соответствовало его вместительности.
В ответ на мое отступление от темы Мириам подняла брови. Я покачала головой, собираясь с мыслями, и сказала:
Как бы то ни было, по-моему, ты придаешь слишком большое значение тому факту, что у обитающих в Койяхуаке кетцалькоатлей есть перья. Согласно критериям Эджуорта, они к «драконам настоящим» не относятся, и
Ай, брось, Изабелла! воскликнула она. Тебе ли ссылаться на Эджуорта, когда ты собственной персоной возглавила атаку на всю его теорию в целом?
Я еще не пришла ни к каким выводам, твердо заявила я. Вернемся к этому вопросу по окончании экспедиции. Посчастливится мне собственными глазами увидеть пернатого змеявот тогда я и смогу с большей уверенностью сказать, можно ли отнести его к семейству драконов.
Дверь тихо отворилась, и в кабинет проскользнула Эбби Кэрью. Усталость ее была отчетливо видна даже в снисходительном свете свечей. В последнее время Джейк измучил ее до предела. Перспектива морского путешествия настолько распалила его воображение, что его едва удавалось усадить за уроки.
Идея взять сына с собой пришла мне в голову около двух лет назад. Когда я впервые задумалась о кругосветном путешествии с целью изучения драконов везде, где их можно найти, Джейк был еще слишком мал, чтобы отправиться со мной. Но такие экспедиции не организуются ни за одну ночь, ни даже за год. К тому времени, когда у меня появилась уверенность, что экспедиция состоится, Джейку уже исполнилось семь. Бывало, в таком возрасте мальчишки отправлялись в море воевать. Раз так, почему бы данному конкретному мальчишке не отправиться в море ради науки?
Нет, я не забыла нападок, обрушившихся на меня, когда я уехала в Эригу, оставив сына. Самым очевидным решением этой проблемы мне виделось не сидеть дома всю жизнь, а в следующий раз взять его с собой. На мой взгляд, для мальчика девяти лет это было бы весьма и весьма познавательно и послужило бы блестящим дополнением его образования. Другие, естественно, видели в этом только новый всплеск свойственного мне сумасбродства.
Извинившись перед Мириам Фарнсвуд, я прошла к двери навстречу Эбби.
Натали послала меня напомнить вам начала она.
О, боже, вздохнула я, не дав ей закончить фразу. Виноватый взгляд на часы подтвердил мои подозрения. Пожалуй, мы и вправду засиделись, не так ли?
Эбби была слишком добра, чтобы распространяться на эту тему. Правду сказать, мне очень не хотелось выставлять гостей за порог. То была наша последняя встреча перед отъездомточнее говоря, моя последняя встреча с ними, поскольку в мое отсутствие их продолжит принимать Натали Как бы ни волновало меня предстоящее путешествие, я чувствовала, что буду скучать по этим вечерам, чудесно позволявшим развивать ум и испытывать его силу на тех, чей интеллект значительно превосходил мой. Благодаря им мое миропонимание вышло далеко за пределы его изначальной наивности. А я, со своей стороны, изо всех сил старалась в ответ поделиться собственными знаниямиособенно с теми (будь они мужчины или женщины), кому не представилось в жизни таких благоприятных возможностей, как мне.
Сейчас я пишу о наших вечерах в прошедшем времени, и в тот момент поймала себя на том, что думаю о них в прошедшем времени, и мысленно одернула себя. В конце концов, я уезжала в путешествие, а не переселялась на противоположный край света навеки. Начатое в моей гостиной отнюдь не заканчивалось навсегда. Речь шла лишь о временном перерывеи то только для меня.
Гости ушли без шума, хотя и с множеством добрых пожеланий счастливого пути и великих открытий, так что прощание заняло более получаса. Последним уходил Том Уикер, которому не было нужды прощаться: мы отправлялись в плавание вместе, поскольку я и представить себе не могла, как буду проводить исследования без его помощи.
Мне не послышалось? Вы вправду пообещали миссис Фарнсвуд привезти образцы? спросил он, когда в прихожей не осталось никого, кроме нас.
Да, образцы птиц, ответила я. Она заплатит за них, или продаст те, которые не пожелает оставить себе. Еще один источник средств, которые нам вовсе не помешают.
Том согласно кивнул, хотя его улыбка сделалась печальной.
Не знаю, когда у нас найдется время для сна. Вернее, не у нас, а у васведь это не я обещал регулярно посылать репортажи в «Уинфилд Курьер».