Странно, но Элиот не испытала ожидаемой боли и горечи. Когда её тело начало перерождаться, чувства тоже изменились. Мозг словно очистился от наваждения. Она поняла, что непреодолимая страсть, толкавшая в объятия лорда, была обычным влечением, подсознательным откликом на излучаемое телом Бессмертного вожделение, а не чистым возвышенным чувством, называемым любовью. Он, в самом деле, не осознавая этого, околдовал её феромонами возбуждённого тела, таинственностью и поведением опытного обольстителя. А когда покровы спали, чары развеялись. Рейнальд предстал тем, кем был на самом деле: баловнем судьбы, любителем экзотики, прожигателем бесконечной жизни.
Расставание прошло безболезненно. Элиот набила кошель золотом и покинула Лаир с первым попутным кораблём, взяв в путь только одного настоящего другамальчишку-садовника Стаса. Паренёк без колебаний согласился сопровождать виолку, потому что с детства мечтал посмотреть мир.
Так Элиот и оказалась в Сорелеконечном порте судна. Алданиясамое большое и старейшее государство в этой части континента. Она заслуживала тщательного изучения. Виолка решила обосноваться тут на какое-то время.
Глава вторая
По сторонам дороги тянулись возделанные поля, рощи, ухоженные усадьбы. На возвышенностях темнели силуэты замков. Пронизанные солнцем и вольным ветром просторы восхищали Стаса, и он радовался, как дитя. Выросший на тесных улицах города-крепости, парнишка не видел иного пространства, кроме далёкого моря, окружавшего родной остров.
Элиот стоило некоторых усилий научить его держаться в седле. Но парнишка оказался способным и выносливым, и вскоре уверенно восседал верхом на смирной низкорослой лошадке.
Небольшой отряд из двух охотников, трёх помощников, Элиот, Стаса и нескольких грузовых лошадей, везущих провиант, снаряжение, инструменты и личные вещи путешественников, медленно продвигался землями королевства, пока не достиг границ Алдании. Здесь, в небольшом приграничном селении, Аверс и Алхантер наняли проводникастарого охотника, согласившегося провести их к истокам Туссана. Звали его Итар. Элиот так и не поняла, имя это, фамилия или прозвище. Потому что с алданского «итар» переводилось как «молодец, отличный парень». За время пребывания в королевстве Элиот успела выучить несколько сот местных слов.
Дальше отряд двигался вдоль берега Кардонныпограничной рекипока не достиг предгорий Скалистых гор, оставив по правую руку бескрайние мшистые равнины и коварные топи Байрамских болот, раскинувшиеся на сотни кемов по левому берегу реки и простирающиеся от гор до самого моря. Здесь, в верховьях Кардонны, отряд перебрался через реку и остановился на первый большой привал. Впереди предстоял ещё более длинный и тяжёлый путь вдоль предгорий по пересечённой местности. Их ждали крутые каменистые холмы, глубокие ущелья и густые леса, полные непуганых хищников.
Отсюда до Истоков дней семь-восемь пути, если всё пройдёт благополучно, рассказал проводник вечером, когда все расположились на ужин вокруг костра. Двигаться нужно на восток, слегка забирая влево В любом случае, если идти на восток, то рано или поздно упрёшься в Туссан. Его никак не минуть. Он, как и Кардоннаграница, только между Лексвудом и теми землями, что лежат дальше на восток. Что тамя не знаю. Никогда не был в тех краях.
Ты так говоришь, словно собираешься нас покинуть, старик, взглянул с подозрением Аверс.
Я говорю это на всякий случай Мало ли что. Мы в краю опасностей и неожиданностей Если вдруг захотите вернуться, дорога вам известна. А если решите продолжить путь, то отсюда не заблудитесь.
Мы наняли тебя, чтобы ты провёл нас к Истокам, а не рассказывал о дороге. Так что никаких «вдруг».
Элиот не принимала участия в разговоре, но внимательно прислушивалась, «мотая на ус» то, что понимала. Инстинкт Бессмертной подсказывал, что в их «дружеской» компании что-то не так. Уверена она была только в Алхантере, так как ясно читала его желания и помыслызатащить её в постель любым способом, и Стасемальчишка полон тайного обожания и преданности, так как видел в госпоже друга, защитника и старшего товарища. У остальных было муторно на душе. Они что-то замышляли, но что, Элиот понять не могла.
Наконец, в один из дней, выехав на вершину холма, путники увидели широкую равнину. С одной стороны её ограничивали крутые скалы с тёмными пятнами ущелий, извергавших ревущие пенистые потоки, впадавшие в небольшое круглое озерцо, обрамлённое высоким густым тростником. С южной стороны озера выбегала тёмно-зелёная лента, извивалась, словно змейка, исчезая вдали, под тёмной сенью леса, ограничивавшего долину с другой стороны.
Проводник протянул руку в сторону водопадов:
Истоки.
Затем указал на речку-змейку:
Туссан А там, рука взмахнула в сторону тёмной полосы леса, Лексвуд.
Равнина, простиравшаяся от гор до лесов, была открытой, и просматривалась от края до края. Лишь одинокие деревья и небольшие рощицы темнели на изумрудном бархате покрывавшей её травы. Между ними бродили группки каких-то животных, плохо различимых с такого расстояния.
Отряд спустился с холма и направился к самой большой роще, расположенной недалеко от озера. Трава в долине была высокой и густой. Лошади с трудом передвигались, утопая почти по брюхо. Поэтому, когда случайно набрели на звериную тропу, свернули на неё без колебаний.
Алхантер и Аверс ехали впереди. За ними следовал проводник и помощники охотников, грузовые лошади, Стас, и замыкала кавалькаду Элиот. Это была неверная расстановка. Лучше бы Элиот ехала первой, ведь, как Бессмертная, она предчувствовала подстерегающую опасность. Но виолка скрывала свой новый статус и возможности. Она маскировалась под обычного человека. Потому и случилось то, что случилось.
Из густой травы донёсся звук борьбы, потом пронзительный визг, и на тропинку, прямо под ноги коня Алхантера, выскочил небольшой зверёк. Увидев неизвестных гигантов, он попятился и зашипел, как рассерженная змея. Лошадь охотника, и так напуганная внезапным появлением зверушки, присела на задние ноги. А после злобного шипения взвилась на дыбы и забила в воздухе передними копытами.
На беду, вслед за зверушкой на тропку выскочил похожий на волка хищник. Испуганно клацнув зубами, он тут же ретировался, скрывшись в траве. Но конь Алхантера, обезумевший от страха, закусил удила и рванул в сторону, не разбирая дороги. Всадник пытался его остановить, но ничто не действовало на ошалевшее животное. Оно неслось вскачь, куда глаза глядят.
Внезапно лошадь пронзительно заржала и скрылась в траве, только подковы сверкнули на солнце. Элиот первой опомнилась и бросилась на помощь товарищу. За ней помчались Аверс и проводник.
Они быстро отыскали бьющуюся в агонии лошадь. По-видимому, нога её провалилась в норку, а при падении она сломала шею. Неподалеку лежал Алхантер, вылетевший из седла. К счастью, он оказался жив. Элиот тщательно ощупала его и обнаружила закрытый перелом ноги. В остальном он был цел, если не считать небольшой ссадины на лбу.
Что там?.. простонал мужчина в ответ на боль в ноге.
Перелом, лаконично ответила Элиот. На удачу, несложный, без смещения костей. Нужно только вправить и наложить фиксирующую повязку. Заживёт быстро, но охотиться вы не сможете.
Ты что, лекарь? процедил Алхантер сквозь стиснутые зубы.
Нет. Но такие пустяковые раны меня учили врачевать. Любая виолка сможет вправить вывих, сложить сломанную кость, изготовить целебную мазь. Не всегда может встретиться лекарь, а ранынаши украшения, усмехнулась девушка.
Она помогла мужчине подняться и усадила на свою лошадь.
На месте я займусь вашей ногой, а пока придётся потерпеть.
Когда отряд достиг облюбованной рощи и Аверс с помощниками занялись разбивкой лагеря, Элиот принялась за лечение Алхантера. Достав шкатулку с лекарствами, которыми запаслась ещё в Сореле, стянула с мужчины штаны, обнажила больную ногу и смазала мазью против отёков. Затем зафиксировала перелом несколькими ровными палочками и плотно, но не туго, забинтовала.
Ну вот, декады через две сможете ходить, произнесла удовлетворённо, закончив.
Виолкипробормотал алмостец. Вы мастерицы на все руки Если бы ещё в любви искусны былицены бы вам не было
А кто сказал, что мы не искусны в любви? насмешливо приподняла брови девушка.
Глава третья
Всю первую декаду Аверс рыскал по долине в поисках мифических прекрасных животных. Он видел стада оленей, лаймов, антилоп, других знакомых и незнакомых животных. Но серебристые ему не встретились ни разу. С каждым неудачным днём Аверс делался всё мрачнее и мрачнее.
Элиот не обращала внимания на настроение охотника. Её беспокоило здоровье Алхантера. Нога заживала медленно, откуда-то взялась лихорадка. Виолка сновала по окрестностям в поисках целебных трав, готовила настойки, мази и примочки. Лекарств, купленных в Сореле, не хватало. Да и те, что были, оказались малоэффективными. В поисках помогал проводник, скучавший в лагере в ожидании обратного пути. Стас, в отсутствие хозяйки, находился при больном в качестве сиделки.
Однажды им повезло. Итар нашёл гнездо диких пчёл и принёс большие куски сот, наполненных тёмным целебным нектаром. Элиот стала добавлять мёд в лечебные отвары, которые готовила для больного, и Алхантер начал потихоньку поправляться.
Но не всё благополучно было в лагере. Помощники, оставшись не у дел, скучали и вели себя нагло и развязно. Пользуясь отсутствием Аверса и беспомощностью Алхантера, отлынивали от обязанностей по заготовке дров и поддержании отпугивающих хищников костров. Пытались даже приставать к Элиот, но она пообещала сломать нахальные ручонки, если ещё раз протянут их туда, куда не следует. То ли балбесы не поверили угрозам беззащитной, как им казалось, девушки, то ли не вняли предупреждениям, но не оставили попыток овладеть «недотрогой».
Однажды утром, когда Элиот, по обычаю, ушла из лагеря в поисках трав, негодяи скрытно последовали за ней. Бессмертная, конечно же, сразу почувствовала их присутствие и разгадала гнусные намерения, но не подала вида. «Дурака учат через боль», гласит виольская пословица. Если эти олухи решили на своей шкуре испытать гнев оскорблённой виолкибог им в помощь!
Когда мужчины с трёх сторон окружили её, Элиот выпрямилась и спокойно спросила по-алдански:
Что?
Один из негодяев нагло усмехнулся:
Что-что Раздевайся!
Прочь с дороги, мразь! Элиот поставила корзинку и вынула из ножен айосецсмертоносную вещь в умелых руках, нечто среднее между длинным кинжалом и коротким мечом.
Мерзавцы напряглись, но не отступили. Одинпо-видимому, заправилаподал знак, и тот, что находился за спиной девушки, бросился вперёд. Элиот извернулась, поднырнула под его руки, поднятые и расставленные для захвата, и остриём клинка прочертила кровавую полосу от локтя до подмышки, распоров плоть до кости. Подлец взвыл и упал на колени, окрашивая траву алой, бьющей из рассечённой артерии, кровью. Теперь перед лицом виолки остались два противника. Девушка хищно усмехнулась, блеснув белоснежными жемчужными зубками. Куда делся милый облик скромницы и тихони! На мужчин глядел вкусивший крови хищник. В тёмных глазах зажёгся зелёный звериный огонёк, движения стали скупыми и выверенными, мускулы напряглись, приготовившись к броску. Элиот стояла, чуть пригнувшись, левая нога выставлена вперед, левая рука вытянута и готова нанести удар. Правая, с айосцем, прижата к телу. Колени слегка согнуты. Вес тела равномерно распределен на обе ноги.
Что застыли, храбрецы? зубы снова блеснули в оскале. Кто первый?
Мужчины переглянулись и, развернувшись, бросились наутёк. Вслед им прозвучал язвительный смех.
Когда Элиот вернулась в лагерь с полной корзинкой трав, негодяи сидели у костра и переговаривались, как ни в чём не бывало. Девушка приблизилась, и разговор мгновенно стих. Две пары испуганных взглядов устремились на неё. Элиот вынула из-за спины руку и бросила к ногам неудавшихся насильников жуткий подарокаккуратно отделённую от тела голову их товарища.
Так будет с каждым, кто только помыслит о том, чтобы нанести мне вред, прозвучал беспощадный голос.
Затем развернулась и пошла прочь. Провожали её гробовая тишина и волна ужаса, затопившая души алданцев.
В этот вечер Аверс и помощники долго спорили у костра. Пригласили даже проводника. Элиот не прислушивалась к разговору. Она сидела в палатке у спящего Алхантера, лихорадка которого ушла с обильным потом, и обтирала его влажной тканью. Стас обдирал принесённую охотником водосвинку. Он, конечно же, был в курсе произошедшего, и в душе его царило смятение, но это не повлияло на преданность виолке.
Элиот была недовольна собой. Снова она дала волю чувствам! Не нужно было приносить эту дурацкую голову. Негодяи и так поняли, что Элиот не лёгкая добыча. Когда она научится сдерживаться? Нет, права была королева, сказавшая, что только смирение научит её сдержанности. Рано она лишилась ошейника. Рано.
На следующий день все ходили мрачные и раздражённые. Проводник сидел у своего шалаша, с беспокойством посматривая вокруг. Элиот, как ни в чём не бывало, ушла за травами. Алхантеру стало намного лучше. Он даже выполз на солнышко погреться. Но нужно было восстанавливать истощившиеся силы.
Вернулась Элиот к обеду. Ещё на подходе почувствовала, что в лагере не всё, как обычно. Насторожили тишина и безлюдье. Кроме спящего Алхантера и подававшего странные сигналы Стаса, других живых существ в округе не наблюдалось.
Осторожно приблизившись, увидела, что лагерь пуст. Валялись разбросанные вещи, посуда, инструменты, исчезли лошади и люди.
Идя на немой зов Стаса, Элиот обнаружила связанного парнишку с кляпом во рту и раной на голове. Освободив его и обработав рану, приступила к расспросам:
Что случилось?
Несколько минут мальчишка сыпал проклятиями, употребляя выражения, которых ранее Элиот от него не слышала, и даже не подозревала, что парень знает настолько крепкие ругательства. А затем объяснил, что Аверс и его люди уехали, забрав коней и провиант.
А проводник?
Он куда-то уехал ещё с утра. Возможно, тоже смылся, сплюнул паренёк.
Давно они отбыли?
Вскоре после вашего ухода. Аверсбудь проклята его душа! всё же оставил нам кое-какое оружие и велел бросить всё лишнее, чтобы облегчить лошадей.
Почему они так поступили?
Вопрос был риторический. Элиот догадывалась, в чём причина. Её стали бояться и возненавидели. Но почему Аверс бросил товарищаАлхантера?
Ответ на этот вопрос дал разбуженный алмостец. Узнав о произошедшем, криво усмехнулся:
Друзья познаются в несчастье Аверс не нашёл здесь своих чудесных животных и, чтобы хоть как-то покрыть убытки, забрал лошадей, которые куплены на мои деньги. Негодяй просто обокрал меня, поглоти Бездна его душу!
Элиот почувствовала, что к лагерю приближается человек. Она насторожилась, но через минуту опознала проводника. Вскоре тот показался во плоти. Окинув разграбленный лагерь быстрым взглядом, сокрушённо покачал головой.
Сбросив на землю убитую антилопу, спешился и приблизился к молча взиравшей на него троице.
Нехорошо, нехорошо, снова покачал головой. Бросили больного, девушку и ребёнка в глуши Ай, мерзавцы!
А ты почему не уехал? грубо ответила Элиот.
Я стар. Скоро предстану перед Небесным Судом. Не хочется отягощать душу ещё одним грехом.
Похвально, отец, улыбнулся Алхантер. Не боишься, что мы поступим с тобой, как поступили с нами? Заберём твою лошадь и оставим тут одного?
Ну, во-первых, вы, в отличие от уехавшего сброда, благородные люди. А во-вторых, пользы от одной лошади вам будет мало, хитро усмехнулся старик. И, в-третьих, я вам ещё пригожусь.
Глава четвёртая
Лагерь пришлось перенести на несколько кемов дальшена берег Туссана, на опушку леса. Здесь было опасней, чем в роще, но удобней для исполнения составленного накануне плана.
А замысел был прост: раз они не могут уехать или уйти, значит, уплывут. Проводник предложил построить плот и спуститься на нём по реке до самого моря. Точнее, до Вилгринавольного города авантюристов, рыцарей морских путей и просто проходимцев всех мастей. А уже оттуда, с попутным кораблём, вернуться в Алданию. План безумный, трудновыполнимый, но реальный. С больной ногой Алхантер вряд ли преодолеет сотни кемов бездорожья, отделявшие их от цивилизованных мест. Плыть всё же легче, чем идти. И пусть предстоит сделать гигантский крюк, но это лучше, чем сгинуть в каком-либо диком уголке, став кормом для падальщиков.