Поймал! радостно шепнул он, сильнее сжимая мою талию.
Я вскинула голову и с некоторым удивлением уставилась в восторженные светло-карие глаза Итана. Они просто сияли, похоже, у парня было прекрасное настроение. А если учесть, что на нас льется осенний противный дождь, то с чего Итану так радоваться?
И он не спешил убирать с моей талии рук. Напротив, сжал крепче, притягивая к себе. Я уже собиралась ему об этом сказать, как сзади раздался голос. Вкрадчивый и бархатный, полный мягких рокочущих ноток и тщательно сдерживаемой злости. Такой голос мог бы принадлежать молодому океану. Он бы нес свои воды между первозданных скал, ярился штормами и весело губил корабли глупых людей, осмелившихся сунуться в эту стихию. Такой голос хотелось слушать, заворачиваться в него, закрыв глаза. Он рождал внутри что-то новое и опасное.
Хотелось слушать голос, но не слышать слова.
Всего несколько часов, как моя дорогая сестра прибыла в Двериндариум, а я уже нахожу ее в чьих-то объятиях. Признаться, я надеялся, что слухи о тебе преувеличены, Ардена. Вижу, что нет.
Итан как-то резво меня отпустил и сделал быстрый шаг назад.
И я обернулась.
Когда мнимая кузина упоминала брата, я представляла кого-то, похожего на нее. Светловолосого и светлокожего, зеленоглазого и изнеженного. Но нет. В своих представлениях я промахнулась по всем фронтам. Кристиан Левингстон был совсем другим. Высокий. В черной формебрюки, сапоги, жесткий мундир до колен с двойным рядом пуговиц. Военная выправка. Рукоять клинка. Руки сложены за спиной. Мой взгляд метнулся выше. Воротник-стойка и волнистые черные волосы, касающиеся ушей. С них капала вода на шею парня, но он словно и не замечал. Смуглая кожа. Мужественный подбородок и красивые губы. Широкие темные брови и глаза
У вдовы Фитцильям был перстень с изумительным прозрачно-голубым камнем. Она говорила, что это топаз. Вот такие глаза были у Кристиана Левингстона. И в сочетании с темными волосами и смуглой кожей они производили сногсшибательное впечатление. Только эти глаза смотрели на меня с нескрываемым презрением.
Зайди в дом, Ардена, приказал Кристиан, и его голос снова напомнил об океане, которого я никогда не видела.
И прошел мимо, словно потеряв к нам с Итаном интерес.
Я посмотрела на свои руки, сжавшие край мокрой юбки. Подол намок и испачкался, прическа развалилась пока я неслась наперегонки с дождем, и пряди повисли сосульками. Да уж, отличная получилась встреча дорогих родственников!
Итан смущенно откашлялся.
Некрасиво вышло. Но я могу все объяснить твоему брату
Не надо! оборвала я.
Да, наверное, это только усугубит тогда увидимся позже?
Я кивнула, не вникая в слова Итана.
Я не знал, что твой братфевр. И каратель
Что? я вообще-то тоже.
Каратель, Итан похлопал себя по груди. У него нашивка на мундире. Ты что, не заметила?
Нет, я в это время думала о топазах и океане.
С карателями лучше не связываться. Они же все ненормальные ну, в общемпробормотал парень. Я пойду?
Иди.
Оглядываясь, словно не мог решить, правильно ли поступает, парень отошел.
А я посмотрела на дверь моего дома. Ржавчина говорил: если жизнь подкинула щепотку радостине спеши веселиться. Не иначе как она лишь отвлекает внимание, приготовив для тебя ведро помоев.
Все-таки в той книге афоризмов, стянутых со стола настоятеля, были весьма неглупые мысли!
Мой прекрасный дом, которому я так радовалась, вовсе не был моим. И год в Двериндариуме мне предстоит делить его с тем, кто ненавидит и презирает Иви-Ардену Левингстон.
То есть, меня.
Сжав до хруста зубы, я подняла подбородок и вошла в дом.
Глава 6. Мой брат
«Главноедержись подальше от моего брата», наставляла меня Ардена.
Да я бы и с радостью, только как мне это сделать, если он по-хозяйски вошел в дом, где я живу? И дверь открыл своим ключом, что говорит о многом!
В душе теплилась слабая надежда, что нам удастся договориться миром. Но чутье подсовывало воспоминаниевзгляд топазовых глази уныло твердило, что не выйдет. Никакого мира у нас не выйдет.
Кристиан нашелся на кухне. Он наливал себе кофе и, когда я вошла, поморщился. И это оказалось ужасно неприятно. Не знаю, чем так прогневала брата настоящая Ардена, но вот шишки достанутся мне. И придется с этим смириться.
Парень обернулся и уставился на меня. Его взгляд неторопливо и внимательно осмотрел всеот мокрой макушки до грязного подола. И вернулся обратно. Впился в лицо, и я почти физически ощутила прикосновение. И страх. Почудилось, что сейчас февр разгадает обман. Поймет, что я самозванка.
И кстати, за какие такие заслуги он получил нашивки февра в его возрасте? Как?
И почему проклятая Ардена ничего об этом не знала? Как можно настолько не интересоваться жизнью родственника?
Я остановилась в дверном проеме. Некоторое время мы молча друг друга рассматривали.
Кристиан поднес к губам кружку и сделал глоток, все так же сверля меня взглядом. Я ощутила, как стекает по спине холодная капля.
Я представлял тебя иначе, сказал он.
И как же? удалось выдавить мне.
Он пожал плечами.
На изображениях в газетах ты выглядишь крупнее. И старше.
Да, Ардена тоже негодовала по поводу моей худобы. Интересно, что писали о наследнице в тех самых газетах?
Как говорит отецв газетах все врут. Так ведь?
Я легкомысленно улыбнулась, ощущая себя, как канатоходец на вышине Лиризанского пика! Один неверный шаги пропасть!
Мы давно не виделись, осторожно сказала я, желая убедиться, что хоть в этом мои сведения точны.
Тринадцать лет, по-прежнему сухо подтвердил парень. С тех самых дней, когда умерла моя мать.
Я лихорадочно вспоминала все, что знала. Ардена старше меня, сейчас ей двадцать один, а ее братудвадцать три. Когда родственники виделись последний раз, девочке было восемь. Вот только я не знала, что это были похороны.
И что я должна говорить?
Да грустное событие
Грустное? февр так быстро оказался рядом, что я испуганно шарахнулась назад. Он почти вжал меня в стену. Прозрачно-голубые глаза оказались слишком близко, и я увидела сетку лопнувших сосудов вокруг ярких радужек. По правде, выглядел парень жутко уставшим и жутко злым. И хотелось сбежать от него подальше, но я не могла. Поэтому просто смотрела ему в лицо, пытаясь не паниковать. Он уперся ладонью в стену.
Грустное? Ты смеешь называть ее смерть грустным событием? Ты смеешь?! Ты еще большая дрянь, чем я думал, Ардена!
Я прикусила щеку. Склирз! Кажется, я ляпнула что-то не то вот только знать бы, что!
Я не хотела тебя злить
Не хотела злить, значит? Я надеялся, что не увижу тебя еще лет двадцать!
Я могу переехать в другой дом наверное
Хочешь жить отдельно? прищурился парень.
Очень! искренне выдохнула я. Желательно, на другом конце Двериндариума. Как можно дальше.
Кристиан наклонился ниже, и я ощутила запах кофе от его губ. Тряхнула головой.
Хочешь провести тут приятное время, наслаждаясь жизнью? почти ласково произнес брат. И рявкнул: Даже не надейся.
В прозрачных голубых глазах зажглось что-то убийственно-маниакальное. Я сглотнула. Склирз! Я точно влипла. Теперь надо понять, насколько глубока эта трясина.
Он взял себя в руки, хотя злость все еще плескалась в глазах. И снова я подумала об океане
Отошел и заложил руки за спину.
Жить ты будешь здесь. И я за тобой присмотрю. Как старший брат. Поверь, тебе не понравится, Кристиан усмехнулся, и я подумала, что мне категорически не нравится это человек. Правила, Ардена. Те, которые ты всегда презирала. Говорю один раз, ты запоминаешь. Ослушаешьсянакажу. В этом доме никаких гостей. Никогда. После занятий ты идешь домой учить задания. Твоя дорогадо замка и обратно. Никаких увеселений. Никакого хмеля. Никаких подруг. Никаких парней. Отбой в девять вечера. Подъемв пять. Пробежка и тренировка. Я посмотрю твое учебное расписание и внесу необходимые поправки. Ты запомнила?
Я смотрела так ошарашенно, как не смогла бы и настоящая Ардена. Божественный Привратник, даже в приюте подъем был в семь! Вот тебе и богатая жизнь, Вивьен!
Ты сдурел? совершенно искренне произнесла я.
Кристиан поморщился.
Никаких бранных слов. За каждоештраф. На первый раз прощаю. Хотя нет. С чего мне тебя прощать, верно? В наказание остаешься без ужина.
Да катись ты к слирзу в зад! выдала я. Лишить меня еды? Да чтоб он провалился! Неужели этот мерзавец показался мне красивым? Фу!
И ещеникакой служанки. Силва будет лишь убирать и готовить еду, а причесываться научишься сама.
Ты не имеешь права!
Еще как имею, издевательски улыбнулся братец. Я попросил твоего куратора назначить меня основным наставником. Это обычная практика для родственников. Конечно, мне пошли навстречу и все одобрили.
Что б ты подавился своим кофе!
Я буду жаловаться! выкрикнула я, не очень понимая, кому я вообще могу пожаловаться.
Отцу? насмешливо поднял брови брат. Он одобрил мою м-м инициативу. Дал разрешение на любые исправления и корректировки твоего учебного дня. В том виде, в каком я сочту необходимым. Так что жаловаться тебе остается лишь многочисленным любовникам, оставшимся на большой земле. Это, конечно, бесполезно, но так уж и быть. Это я тебе разрешаю.
Крис плотоядно улыбнулся. Хотя скорееоскалился.
Почту отправляют раз в месяц. Можешь начинать писать свои жалобные послания. Да, и не пытайся войти в мою комнату. Это тоже правило.
Злость внутри сожгла все барьеры и чувство самосохранения. Даже удивительно, как почти незнакомый человек за несколько минут может довести до желания его убить. Я сжала кулаки, с трудом удерживая их внизу. Сделала три разъярённых шага и почти уткнулась в наглого «братца». Он был выше меня на голову, но это не помешало мне посмотреть со всем возможным презрением.
Я не собираюсь следовать твоим убогим правилам, ясно? И ты меня не заставишь. Ты мне вообще никто! Я приехала сюда, чтобы открыть Дверь, а не выслуживаться перед тобой. Если хочешь жаловаться отцуваляй, попытайся. Ты просто наглый индюк, Кристиан, понял?
Кристиан? он наклонил голову, почти утыкаясь в меня носом. Ну ты и дрянь. Пожалуй, начну называть тебя Иви. Кажется, ты терпеть не можешь это имя?
Пошел ты! рявкнула я, развернулась и гордо удалилась в свою комнату. Хлопнула дверью достаточно громко, чтобы мерзавец внизу точно услышал. Но запал злости потух, и я в задумчивости присела на кровать.
Что ж, можно считать, что первый раунд прошел с переменным успехом. Мнимый брат меня не рассекретил, это, несомненно, плюс. Я смогла дать отпор и даже стала Иви, что тоже неплохо. Озвученные правила и угрозы меня совершено не испугали, хотя говорить об этом я, конечно, не стану. А за то, что брат лишит меня присутствия служанки и вовсе можно сказать спасибо! Силва может оказаться приметливой и увидеть странные привычки новой госпожи. Да и любых нежелательных знакомств теперь можно избежать, свалив все на строгого брата!
Я улыбнулась «наказанию», но тут же помрачнела.
Я буду жить в одном доме с февроми это плохо. Очень плохо! А вражда родственников точно испортит мне жизнь. Как бы братец в своем стремлении мне нагадить не докопался до правды.
И главный вопрос. Если его так злит имя Кристиан, то как, помоги привратник, я должна его называть? Почему проклятая Ардена не сказала, что брат терпеть не может это имя?
Я взлохматила подсохшие и растрепавшиеся волосы. А еще эти космы до талии! И подолы! И узкие лифы! Нет, определенно, быть богачкой не так уж и весело. Тем более, при наличии таких родственничков!
***
Остаток дня я провела в своей комнате, чутко прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Но то ли в этом доме хорошие двери, то ли Крис, или как там его, вел себя тихо.
Я обмылась в прекрасной мраморной купальне, промыла волосы, злясь на их длину, и заперлась в своей комнате. Примерила форму Двериндариума, которую принесла Силва. Она оказалась очень похожей на ту, что носила Эмилия. Такой же удлинённый темно-зеленый мундир, напоминающий жесткое платье выше колен, тонкая рубашка и узкие штаны. Обувьневысокие сапоги. Сверху полагалось накинуть шерстяную мантию с белой меховой оторочкой.
Я собрала волосы в пучок и повертелась перед зеркалом. Форма села, как влитая, наверняка она тоже сшита двери-асом. Жесткий мундир оказался на удивление удобным, был полностью закрытым и нравился мне гораздо больше кокетливых нарядов Ардены. Что ж, это тоже можно записать к хорошим новостям. Я переоделась в сухое платье и тихонько выглянула в коридор. Прокралась к лестнице. Кристиан сидел в гостиной и читал.
Я постояла, размышляя. Хотелось есть. Наверное, можно было бы сбегать в кофейню и потратить несколько монет из увесистого мешочка, который мне вручила Ардена. Но на улице начался настоящий шторм. Дождь усилился и яростно хлестал в стекла, словно пытался их выбить. Ветер трепал деревья и кустарники, угрожая выдрать их с корнем. Взморье бушевало, из моего окна на втором этаже были видны черные тяжёлые волны, обрушивающиеся на берег. Разбушевавшаяся стихия отбивала всякое желание покидать надёжные стены дома.
К тому же, я не собираюсь подчиняться нелепым правилам родственника! Ардена бы точно не стала.
Поэтому, гордо задрав подбородок, я спустилась на кухню. И обомлелаеды в шкафу не оказалось. Ничего. Пусто! Стерильно почти! И куда «братец» все дел? Была же едаветчина и сыры, и конфеты
Живот заурчал, соглашаясь. Я яростно обернулась к открытой двери. Сквозь проем был виден мой ненаглядный «родственник». Кристиан положил книгу на колени и смотрел на меня. Он не улыбался, но я нутром ощущала, что доволен.
И это раздражало.
Ты что, ненормальный? поинтересовалась я, начиная методично открывать все дверцы.
А ты сомневаешься? поднял брови «брат». Разве не ты называешь меня выродок и монстр, дорогая сестра?
Я мысленно вспомнила добрым словом Ардену. Да, именно так она и говорила о брате.
Откуда тебе знать, как я тебя называю? несколько сконфуженно пробормотала я. Вот странно, гадости делала Ардена, а стыдномне.
В Двериндариум приезжали твои знакомые. Некоторыедостаточно близкие, с прежней насмешкой отозвался февр. Просветили.
Я помрачнелавот же подстава! И как мне бороться со всем, что наворотила Ардена?
Куда ты дел продукты?
Выкинул.
Я вот тут я разозлилась. Может, Ардена не так уж и не права, питая к брату столь теплые чувства. Я медленно повернулась. И видимо, лицо у меня стало бешенное, потому что февр глянул удивленно.
Ты выкинул продукты? тихо, почти шепотом переспросила я. Тихо и угрожающе. Свежие, хорошие продукты? Дюжину яиц, куски сыра и ветчины, бутыль молока, пучок лука и даже морковь? Корзинку с булочками? Фрукты? И ящичек с конфетами? Выкинул?
На стене висели ножи, и я с трудом удержалась от желания сжать один в кулаке. Ярость клокотала в горле, воспоминания голодного приютского детства не давали успокоиться. Меня трясло. Как можно выкинуть продукты? Как?! Да кем вообще надо быть!
Лишь бы досадить мне Выкинул все же свежее было! Так нельзя! Ты что, не понимаешь?!
Стукнув по столу кулаком, я пролетела мимо Кристиана. Он проводил меня ошарашенным взглядом. А уже в своей комнате я привалилась к двери и закрыла лицо руками. Медленно сползла вниз, с ужасом осознавая, что наделала. Дура! Какая же я дура! Да я же чуть не сдала себя со всеми потрохами! Или сдала без всяких чуть?
Не могла богачка Ардена так отреагировать на выкинутые продукты. Что для нее дюжина яиц и бутыль молока? Это лишь для меня они означают жизнь Несколько часов, дней или даже месяц Это я знаю, что такое пытаться уснуть, когда живот сводит от голода. Это я знаю и ненавижу вкус хвойной смолы, которую жуют сиротские дети, обманывая друг друга, что едят конфеты и заглушая противную пустоту внутри. Это для меня конфеты, фрукты и булочкиневиданная роскошь.
Это все я. Не Ардена.
Я до боли прикусила кулак. Чокнутая! Как я могла так вскипеть? Не смогла остановиться Теперь он точно поймет. Вон как смотрел.
Склирз ползучий!
Я ведь совсем не лицедейка и не актриса, я не умею притворяться кем-то другим! И уже сильно сомневаюсь, что внешнего сходства хватит, чтобы сойти за Ардену.
Единственное мое спасение в том, что Кристиан не виделся с сестрой много лет. Он не знает ее, не знает ее привычек и поведения. По крайней мере, я на это надеялась.