Так какая нужда привела тебя в мою мастерскую, княже? наклонился вперед купец. Коли судно тебе надобно ходкое да крепкое, то сшить мне такое нетрудно. Вот токмо дорогие они у меня, сразу упреждаю. И места свободного ныне у воды нет. Разве к ледоставу, мыслю, освободится. Но чтобы не занимал я его, задаток спрошу.
То-то и оно, что дорогие, Евграф, наклонился навстречу Андрей. Ведомо мне, ты добрые суда из доброго леса делаешь. Доски токмо пиленые берешь, рубленые не используешь. А удовольствие это, понятное дело, дорогое. Посему и дело хочу предложить прибыльное тебе, а не халтурщикам, что ладьи на един сезон сколачивают. Доски хочу предложить тебе добротные. Ровные, пиленые. Но по цене необрезанных. При таком раскладе корабли ты сможешь шить столь же славные, сколь и сейчас, а вот цену назначать вдвое ниже прежнего. И прибыток твой станет выше изрядно, и соперников своих ленивых ты враз из торговли выживешь, главным корабельщиком станешь.
Ладно сказываешь, княже Купец откинулся, с полминуты о чем-то размышлял, потом опять наклонился вперед: И какую долю ты себе с этого промысла хочешь?
Никакой.
Это как?
Мой прибытокне твоя забота, Евграф. Твое делодоски дешевые в корабли дорогие превращать.
Вот оно, значит, как недоверчиво покачал головой купец. И много ли ты такого товара продать мне желаешь?
А сколько хочешь, столько и продам.
Э-э Двести волокуш продашь?
Легко.
Ну коли так Ладно, убедил. Показывай товар.
Не здесь товар, Евграф, покачал головой Андрей. Он у меня, в княжестве.
Так вот он в чем, подвох! громко хохотнул корабельщик и стукнул кулаком по столу. За морем телушка полушка, да рубль перевоз.
Не ори, сквозь зубы процедил Зверев, не о копеечном закладе речи ведем. Тут сказ о деле на много лет вперед и на многие пуды золота в доход для нас обоих. Ты ведь не коров пасешь, купец. Ты корабли шьешь. От княжества Сакульского до Новгорода три дня пути. Много новое судно за этот срок в цене потеряет?
Эка сказанул! То новую мастерскую на новом месте строить надобно, людей искать али отсель за озеро переманивать. Самому с хозяйством обосновываться.
Полцены за материал, кратко ответил князь.
Угу В строительство вложишься, а опосля окажется, что и цена выросла, и тягло на мне повисло, и людишки в холопы продались.
Насчет тягла ты хорошо придумал, кивнул Андрей. А вот со всем прочим никак условия не изменятся, на том рядную грамоту можем подписать. Приедешь на местоувидишь, почему.
Очень к месту служка притащил угощение. ВиноЗвереву, хмельной мед, пряженцы и лоток с заливной зайчатинойкупцу. Евграф взялся за еду. Князь Сакульский тоже молчал, давая купцу время подумать. Когда глиняное корытце опустело, а в кружке вспенились остатки меда, новгородец наконец рискнул ответить:
Не поглядевши не решишь, княже. Готов я с тобой на место сплавать. Там рядиться и станем. А може, иного компаньона тебе искать придется, слова давать не стану. Но задумка у тебя интересная, согласен. Ты когда отчаливать намерен?
Мыслю, еще дня два придется здесь побыть.
А судно где?
За рыбацкой слободой, на Вишерской протоке. Ушкуй там только один стоит, не ошибешься.
Я на паузке своем поплыву. Иначе ведь мне и не вернуться. Тебе-то, княже, из-за одного гостя ушкуй гонять не с руки. Заодно и родичей в Кореле навещу. Послезавтра, стало быть? Ну так я поутру прямо к ушкую и причалю.
Купец поднялся, вынул из складки кушака и кинул подбежавшему служке какую-то монету, развел широко плечи и тяжелым шагом направился к дверям. Андрей остался ждать примерно с половиной кувшина белого рейнского. Еще один кувшин и заливную белорыбицу он заказал к себе в светелку часа через два. Потом еще один. Время тянулось медленно, а Пахом вернулся только ближе к полуночи. Пряча взгляд, ушел за занавеску, и почти сразу там зашелестел набитый сеном тюфяк.
Ты бы хоть поел, дядька, предложил Андрей.
Прости, что разбудил, княже. Я того В корчме на Ильиной улице перекусил. Сыт.
Как хочешь.
Про успехи спрашивать Зверев не стал. И так было ясно, что Пахому ничего добыть не удалось.
Поутру холоп выскользнул за дверь опять же на голодный желудок. Зверев, вытянувшись на перине, приготовился к долгому ожиданиюно Пахом примчался еще до полудня, держа под мышкой внушительный сверток:
Есть, княже! Уломал! Показали мне прачку одну со Старицкого подворья. Родичем я назвался прачки из-под Вереи да имя назвал: Настасья. Мне такую и показали. Страшная Что жаба раздутая, и вся в прыщах. Ну а как за ворота с ней вышли, пожалился я, что боярин здешний сестру мою спортил. Обещал за ласку и подарки всякие, и избу новую с землей, и дитятю в знатности воспитать. А как понеслато и не появляется больше. В общем, сказал, приворот хотим на обманщика этого сотворить, дабы любил до гроба и на иных не смотрел совсем. А знахарь, дескать, для того наговора портки ношеные охальника требует. Ох, княже, как она мою сестрицу жалела, как над бедою ее плакала! Ну прямо сердце у нее сжималось. Однако же по три алтына с пары портов истребовала. Я сказал, не ведаю, что за имя у боярина, сам не видел. Баба же токмо обрадовалась. Чем более, тем и лучше.
Обмануть не могла?
Дык, я ведь тогда на воротах стражнику их верну, ухмыльнулся Пахом, и на обман пожалуюсь. С меня какой спрос? За сестру радею! Да и добро не уношу, а возвертаю. Опять же суда ждать не стану, ноги унесу. А она, Настасья, останется.
Холоп поднял руку и уронил сверток на стол.
А почему из-под Вереи? поинтересовался Зверев. С чего ты взял, что на подворье прачки верейские есть?
Дык, Андрей Васильевич, откуда князь, оттуда и прислуга быть должна удивился дядька.
Естественно, холоп разбирался в родословных и землях здешних князей и бояр куда лучше Андрея. Может, Старицкий князь и вправду был откуда-то из-под Вереи. Странно только, что имение его за половину страны, а живет он здесь, в полном скрытой смуты Новгороде.
Ладно Сбегай на кухню, потребуй жаровню с углями ко мне в светелку. Скажи, мерзнет князь. Еще мне вода, естественно, потребуется и маленький котелок.
Остаток дня выдался для Зверева долгим и жарким во всех смыслах этого слова. Каждые из одиннадцати принесенных прачкой порток следовало нагреть до кипения, чтобы скопившийся жир всплыл к поверхности, потом собрать немногочисленные пятнышки на нить, залить ее воском, разделить на две свечи, после чего выплеснуть старую воду, согреть новую, опять вскипятить, собрать, залить. Со всем этим юный чародей управился только к полуночи. А ведь с каждой из полученных свечей еще следовало провести обряд, просмотреть, что творится в жизни владельца каждых доставленных штанов, стараясь не упустить важного моментано и не тратить слишком много времени
Старания вознаградились успехом с седьмой попытки. Да что там успехомнастоящим триумфом! Заглянув в жизнь одного из княжеских бояр, Андрей увидел, что тот читает свиток, исписанный крупным, уверенным почерком.
«что до зелья кудесника твоего, боярин, то изумительным по чаровыванию своему оное оказалось. Ныне четверо наперсников царских, самых близких к Иоанну, нам с исступлением в верности поклялись и всячески в делах наших способствовать берутся. Оных я беречь мыслю, дабы волю царским именем вещали, как дело до избрания престолонаследника дойдет. Ныне стряпуха дворцовая зелью поддалась и приказ, тебе ведомый, исполнить согласна. Поспешать потребно с тем приказом, ибо государь с царицей Настасьей на молебен в Рождественский монастырь собирается и не иначе, как к Покрову, отъедет»
Проклятие Андрей опустил ношву с водой, зевнул, отошел к окну. Небо уже начинало светиться, предвещая близкий восход. Похоже, надобно нам, дядька, в Москву. Очередную дрязгу боярскую разгребать. Четверо самых близких Кто же это быть может? А ну боярин Кошкин тоже их колдовству поддался? Хотя от любого приворота человека всегда отговорить можно. Только бы добраться до него вовремя. Сколько у нас дней до Покрова осталось?
Да почитай, еще полтора месяца, княже. Даже более.
Тогда, пожалуй, успеем. Обернемся с корабельщиком в княжество, урядимся по нашему с ним делу. Потом я сразу на корабльи сюда. Возьму почтовых лошадей, через два дня в Москве буду. Пожалуй, должен успеть. Не все еще у заговорщиков сладилось, приказа отравить еще не дали. Скорее всего, Старицкий сперва сам должен в столицу перебраться. Ему в нужный момент важно быть в самой гуще событий. Успею. Должен успеть. Не то, пока мотаюсь, лед схватываться начнет. Пока не окрепнет, пути в княжество не будет. И застрянет наш уговор с Евграфом до самого Рождества. И то коли других бед не случится В общем, нужно обернуться! принял наконец решение Зверев. Заговор заговором, а собственного дома забывать нельзя. Сожги все эти порты, чтобы следа не осталось. Глупо будет на такой мелочи попасться.
Как же прочие свечи, Андрей Васильевич?
Оставим, авось пригодится. Ничего более важного, чем то письмо, все равно не узнаем. Зверев опять зевнул. Собирайся, поехали на ушкуй. Пока плывем, отоспимся. Вниз по течению, да озеро Два дня туда, три обратно, день там. Успею.
Зеркало Велеса
Пока тряпье, исходя вонючим дымом, перегорало на жаровне, пока хозяин, сочтя плату, выбирал гостям самых быстрых лошадей, пока их оседлали и навьючилисолнце уже успело подняться. Да еще почти час пути через рыбачью слободу. В общем, к причалу они подъехали уже ближе к полудню. К пустому причалу.
Это еще что за японская сила? изумленно повернул голову к Пахому Зверев.
Да-а-а Нет чегой-то ушкуя, Андрей Васильевич, не менее изумленно ответил холоп.
Князь Сакульский задумчиво погладил рукоять саблино в таком деле не мог помочь даже самый лучший булатный клинок.
Украли, что ли? Хотя как украдешь с командой
А может, местом ошиблись? предположил малец, посланный с гостями, чтобы забрать скакунов.
Место приметное. Вон вяз раздвоенный и лодка без дна. Пахом спешился. Я хозяина пристани поищу, княже. Не мог же он без платы судно отпустить? Вестимо, хоть чего, а ответить должен.
Хорошо, кивнул Андрей. А я вперед-назад вдоль берега прокачусь. Вдруг и вправду мы дорогой ошиблись. Или Лучемир корабль переставил. С деда станется. Встретимся здесь. Коли меня и не будет, все равно не уходи. А то еще нам потеряться не хватает.
Когда ты верхом, расстояния становятся маленькими. За считанные минуты Андрей проскочил на полторы версты вниз вдоль протоки, почти до самого конца острова, потом на рысях вернулся назад, снова вглядываясь в стоящие у берегов корабли. Хотя, конечно, не заметить среди рыбацких баркасов величественный ушкуй было невозможно даже с первой попытки.
Они ушли, сообщил князю Пахом, когда Зверев вернулся к приметному месту. Сказали хозяину, что ты, Андрей Васильевич, повелел им спуститься к Ладоге и ждать тебя там.
Бред какой! Как повелел, когда?
Я не знаю, княже, пожал плечами холоп. Как мог повелеть, через кого? Я ведь со двора сегодня не отлучался. И вечером тоже. А они ушли на рассвете, как паузок к борту пристал.
Может, Евграфий чего перепутал? Андрей задумчиво потер подбородок. Чего тут сделаешь? Придется верхом в Ладогу скакать. Малой, до нее от Новгорода далеко?
Коли верхом, с заводными, то за два дня поспеете. Али ночью доберетесь, коли ни себя, ни коней жалеть не станете Токмо Михайло Андреевич залога попросит. Знамо дело, почти сто верстэто не три, как здесь. За скакунов боязно.
Ладно, все едино никуда не денешься. Поехали обратно. Перекусим на постоялом дворе, пирогов прихватим, да и в путь. Только как я залог обратно получу, ежели коней в Ладоге оставлю?
Дык, вестимо Я с вами поскачу. Я и отдам, и за лошадьми присмотрю, чтобы не загнали. Али еще кого хозяин пошлет, коли забеспокоится.
Однако содержатель постоялого вора купец Заухин Михайло Андреевич не забеспокоился, и уже через час, наскоро перекусив холодным борщом и обжаренной с грибами и сыром ветчиной, путники с набитыми чересседельными сумками выехали из Господина Великого Новгорода на север. Одна бедавыехали без заводных. Свободных трех скакунов на тесном постоялом дворе не нашлось.
Первые версты, что тянулись через слободы, слободки и предместья крупнейшего в Европе города, дорога была широкой и накатанной. Но версты через три оборвалась деревянная мостовая, еще версты через две закончилась отсыпка из мелкой гальки, перемешанной с песком. Правда, грунтовка оставалась столь же ровной и широкой, как Пуповский шлях. Но недолго. Два часа путии накатанный тракт отвернул к сверкающему золотыми куполами монастырю, что отгородился на холме от мирских сует могучими рублеными стенами с навесом для лучников и квадратными башнями, угрюмо смотрящими наружу и вдоль стен черными щелями бойниц.
Путники придержали коней, недоуменно глядя на забранные впереди дубовой решеткой ворота, однако их окликнул отставший почти на сотню саженей мальчишка:
Вы куда, бояре? Вот ведь тракт ладожский!
Ох, ничего себетракт! скривился Зверев, глядя на узкую просеку, ныряющую в лиственную влажную низину. Тропинка заброшенная Ты ничего не напутал, малец?
Кто же вдоль реки дорогу прокладывать станет, княже? пожал плечами Пахом. Кому добро отвезть надобно, тот на струге поплывет. А кто верхом обернуться желает, тому и тропинка сойдет.
Холоп первым свернул с накатанной дороги и перешел на рысь, пригнувшись на всякий случай к шее коня. Андрей вздохнул и двинулся следом. Последним скакал, насвистывая что-то себе под нос, мальчишка с залогом в небольшой поясной сумке.
Если для дороги эта новгородско-ладожская трасса была позорно узка, то для тропинкиочень даже просторна. Деревья по сторонам расступались почти на две сажени, а потому толстые сучья, что могли выбить из седла неосторожного всадника, до середины пути не выпирали, да и тонких хлестких прутьев встречалось совсем немного. Путешественники скоро перестали пригибаться, лишь изредка отводя от лица ветки, поглядывали по сторонам, любуясь резко меняющимися пейзажами. Стоило тропе нырнуть внизкак они оказывались в узком тенистом тоннеле среди тесно растущих осин, ив, березок или в гуще осинника с тесно переплетенными ветвями. Шла дорожка наверхстелилась среди прозрачных, пахнущих смолой и ладаном сосновых боров, местами поросших понизу темно-зеленым можжевельником. Время от времени леса внезапно обрывались, уступая место бескрайним лугам, ярко-розовым от стоящего выше седла иван-чая.
По правую руку то и дело меж коричневых сосновых стволов или за краем цветочного поля поблескивал мелкими волнами, дышал манящей прохладой широкий Волхов. Искупаться бы в немда времени нет. Путь долгий. Чуть задержисьи даже к полуночи до Ладоги не поспеешь. Вставать же на ночлег, известное делополдня пропадет. Это ушкуй, пока путник спит, продолжает версты отсчитывать. А верховому каждый привал в новые часы дальнего пути выходит.
Глянь, княже, еще кто-то дорогу накатывает, чуть придержав скакуна, оглянулся на хозяина Пахом. Не мы одни такие.
Всадники промчались мимо мужиков, что развалились в траве, вытоптав иван-чай сажен на двадцать по левую руку от тропы. Еще саженях в сорока виднелся табунчик из полутора десятков оседланных лошадей, мирно пасущихся на сочной, не тронутой ни косой, ни плугом, траве. Бездельники проводили проезжих ленивыми взглядами, кто-то залихватски присвистнул вслед.
Странные ребята, вслух удивился Зверев. Пятнадцать рыл, все с мечами. Чего им тут делать? Кузнечиков данью обкладывать? Да и рубахи больно толстые, странно сидят. Словно их поверх поддоспешников натянули. Но тогда уж скорееповерх брони. От кого они тут таятся, кольчуги прячут? От кукушек и дроздов?
Посвист позади повторился, тут же послышался и начал быстро нарастать тяжелый топот от десятков копыт.
Вот, зараза, сплюнул Андрей и передвинул немного вперед, под руку, саблю. Кажется, я знаю, от кого эти гаврики прятались. Тати лесные. А мы и без щитов, и без бердышей, и без брони.
Помилуй Бог, боярин, не согласился малец. Отродясь на дорогах наших душегубы не ходят. Извели всех князья да воеводы. Чай, не неметчина, земли новгородские.
Твои бы словада Богу в уши. Пахом, дорогу уступи! Все едино на усталых конях нам от них не уйти. Пусть мимо проносятся.
Трое всадников свернули с протоптанной дороги в густые дебри иван-чая, развернулись. Нагоняющие их попутчики перешли с галопа на рысь, потом на широкий шаг, а затем и вовсе остановились, заполонив всю дорогу.
Это ты, что ли, парень, князем Сакульским будешь? поднялся на стременах один из преследователей, наголо бритый, но без тафьи, с черной, любовно расчесанной бородкой, вьющейся мелкими кудрями. В остальном мужик никак не отличался от своих товарищей: та же полотняная рубаха, неестественно поднятая на груди и плечах, серые шаровары, прочные юфтовые сапоги. И ни у когоникаких украшений. На душегубов они никак не походили: разбойники не отличаются скромностью и не имеют привычки ходить в одинаковой форме.
Ты как с князем разговариваешь, смерд? расправил плечи Зверев. Плетей давно не пробовал? Чей холоп будешь?!