Исправлять оценки в журнале на последнем году обучения, конечно же, грех страшнейший за который грозит как минимум небесная кара. Но и ставить те самые оценки с бухты-барахты тоже далеко не поступок, достойный святого. Посему Лиза не чувствовала себя виноватой ни в чем, тихо проскользнув в кабинет литературы после окончания занятий. Она помнила, что журнал должен был остаться именно у нового литератора.
Вот и он, родимый, любимый, трижды скотчем заранее склеенный для надежности и завернутый в обложку, на которую скидывался весь класс, вожделенный классный журнал одиннадцатого «В» класса.
Спокойно приблизившись к учительскому столу, девушка ловким и отточенным до автоматизма движением руки распахнула журнал. Тонкие пальчики с черным маникюром скользнули по оглавлению. Литература зарубежная, язык русский, а вот и литература обыкновенная, отлично. Зная нужную страницу, Лиза довольно быстро нашла ее и еще быстрее разыскала заветную единицу. Даже не двойка! Единственная, которая разбавляла пустое поле без единой оценки, словно это было поле для игры в «Сапер». И, какая радость, этот новенький учитель действительно поставил ее карандашом. Что ж, тем только лучше.
Выхватив из припасенного пенала первый попавшийся карандаш, Лиза быстро, замечая легкую дрожь в руках, стерла нежелательную оценку. Она думала нарисовать вместо нее одиннадцать, но что-то определенно подсказывало девушке, что этого делать не стоило. И Лиза, которая давно была склонна доверять внутреннему голосу, согласно кивнула сама себе. Спешно убрала карандаш в пенал и уже собиралась захлопнуть журнал, как
Далия.
Пенал выпал из рук. Раздался хруст какого-то карандаша, вылетевшего из него и ударившегося об ножку стола. Кажется, придется купить новый.
Внутри у Лизы все замерло, когда по обе стороны от нее о стол оперся новый литератор, заставив девушку буквально вжаться в прохладную столешницу. Черт, эти тонкие пальцы она готова была узнать из сотни. А уж закатанные рукава цвета крови, ох, кто еще станет так одеваться в школу? Его же прямо сейчас можно было выдернуть отсюда и засунуть в любой фильм о вампирах.
Ты же знаешь, что сейчас действуешь, ну, не совсем законно?мягко поинтересовался учитель, наклоняясь к Лизе и заглядывая в журнал.Ну, а почему же не поставила себе еще две-три оценки?
Я-я лишь восстанавливаю справедливость, а не то, ч-что вы подумали,сглотнула девушка, сжимая руки в кулачки.
Да так, что ногти вонзились в ладонь. Ох, как больно-то. Но боль отрезвляла, в голове все благополучно выровнялось, да и голос больше обещался не дрожать.
Если ты была не согласна с моей оценкоймогла просто подойти ко мне после урока, мы бы обсудили твою проблему,мягко улыбнулся литератор, отстраняясь.
Лиза отпрянула в сторону, мгновенно оборачиваясь. И встречаясь взглядом с тем самым Валентином Анатольевичем. Ох, а он хорош, тут не поспоришь. Малиновые глаза смотрели с уже привычным прищуром, и словно с каким-то затаенным любопытством. Думал, как она будет выкручиваться? Ну-с, театр одного актера объявлен открытым.
У меня нет никаких проблем, вам показалось.
Литератор усмехнулся, откидывая за спину собранные в длинный хвост волосы цвета воронова крыла.
Тогда что ты делаешь в моем кабинете?он закусил губу, покровительственно глядя на ученицу.Отличница.
Сатана.
Пытаюсь остаться отличницей всеми возможными способами,пожала плечами девушка, медленно отступая к двери.
Общество этого молодого учителя ее явно напрягало. Да и смотрел он как-то странно. Вроде как и с улыбкой, но до дрожи хищно. Заинтересовано. Нет уж, увольте.
Я, пожалуй, пойду,сглотнула Лиза, тут же резко отступая к двери.
Она развернулась, в надежде быстро выскочить из класса, как тут же врезалась в грудь все тому же литератору.
Не забудь в понедельник после уроков зайти ко мне в кабинет,скрестив руки на груди, констатировал он, удерживая девушку от побега.Можно без родителей. Но с готовностью отвечать на любые вопросы по Булгакову.
Дьявол.
Прекрати же ты так смотреть, а. Коленки неприлично сильно дрожат. Конечно, из учителей мужчин в этой школе был только физрук младших классов. Ну, и вроде как еще где-то водился трудовик. Но его с первого сентября не многим посчастливиось увидеть. Особенно трезвым.
И нет, я не ношу линзы!донеслось вслед Лизе, стоило той покинуть кабинет.
Дракула чтоль?
========== Глава 2 - Рассуждения о чае и вине ==========
Искупить грех может лишь костер
Постукивая каблуком в такт музыке, Лиза опиралась о подоконник около кабинета литературы. Ей не хотелось являться на добровольно-принудительную экзекуцию к новому литератору, однако долг отличницы обязывал. В конце концов, он поймал ее за исправлением оценок в журнале и, судя по тому, что никто не поднял шумиху, даже никуда об этом не донес. Хотя для себя выводы уж точно сделал.
Не самый позитивный настрой,хмыкнул Валентин Анатольевич, выглядывая из кабинета.Заходи, искупать грехи!
Лизу передернуло. Она подхватила свою сумку, стягивая с головы наушники и незаметно проскальзывая в кабинет литературы. Девушка тут же поспешила упасть на парту подальше от учителя, в надежде все-таки как-то списать ответы на предстоящий опрос.
Ты собираешься со мной обмениваться короткими криками?скептично фыркнул Валентин Анатольевич.Сядь поближе, все равно списывать нечего.
Тихо что-то простонав про тиранию в учебных заведениях, Лиза нехотя перебралась на первую парту, которая прямо-таки упиралась в учительский стол. Лучше места не найти. Каждый ведь мечтает сидеть поближе! Хотя в начальной школе дети действительно почему-то рвались к первым партам. А теперь что-то поменялось. Скорее дерутся за последние.
Чаю?литератор кивнул на бурчащий электронный чайник.
Спасибо,удивленно пискнула Лиза, отводя взгляд.Вы же меня не на чай звали.
Валентин Анатольевич грустно улыбнулся, опускаясь на стул напротив девушки, попутно забыв про чайник, который вроде как умел выключаться сам.
Я не роман Достоевского,хмыкнул он. Поймав удивленный взгляд Лизы, учитель продолжил:в общем, я не идиот. И понимаю, что ты не могла прочесть «Мастера и Маргариту» за несчастные выходные.
Да? И с каких это пор учителя научились мыслить не по плану? Хотя, все это можно было списать на неопытность литератора. Он ведь только ступил на тернистый путь журналов, домашних заданий, проверок и криков на уроке. Лиза, представив себе этот путь, залитый кровью и слезами бедных школьников, над которым пролетали, грустно помахивая растрепанными страницами классные журналы, невольно хихикнула в кулачок.
Поделись со мной своими мыслями,совершенно серьезно попросил Валентин Анатольевич, извлекая из недр стола сахар и чай.
Что?
Брови девушки устроили кочевой поход куда-то вверх. Она и раньше слышала подобную фразу из уст учителей, но это всегда произносилось с презрением, желанием унизить ученика и остановить его смех. Но этот Валентин, кажется, действительно хотел услышать то, о чем подумала девушка.
Ладно, давай сойдемся на том, что я не читаю мысли,вздохнул литератор, разливая по чашкам кипяток.
Мне четыре,буркнула Лиза, косо глядя на сахар.
-и поскольку я должен был как-то тебя проучить за исправление оценок в журнале, я не придумал ничего лучше, чем позвать тебя на обычную беседу. Вот,спокойно закончил он, размешивая сахар.
Девушка удивленно наблюдала за руками учителя, переваривая мысль о том, что этот молодой учитель только что признал свой косяк. И перед кем? Перед старшеклассницей, которой ничего не стоило разнести это по школе, ей ведь и так недолго осталось тут страдать.
А вы не боитесь такое мне говорить?честно поинтересовалась она, наконец находя в себе силы поднять взгляд.
Что ты расскажешь кому-то?Валентин Анатольевич мягко улыбнулся, протягивая девушке чашку.Нет. Ты не из таких.
С какой-то стороны сейчас это было даже слегка обидно. Не из тех, кто общается с людьми и обсуждает с ними учителей? Или не из тех, кто распускает глупые сплетни?
Сама ведь знаешь.
Лиза в очередной раз вздрогнула. Он словно ответил на вопрос, который она задавала себе мысленно. Хотя на деле лишь закончил свою предыдущую реплику. Но это было уже не в первый раз.
Ну иосторожно прощупывая почву для разговора, девушка сглотнула.О чем вы хотите поговорить?
Предложи мне,Валентин Анатольевич пожал плечами, легко улыбнувшись.
ЭээЛиза чувствовала себя самым настоящим тормозом.Творчество Есенина, вас, кажется, интересовало.
Нет!
Поднявшись с места, литератор дошел до двери, закрыв ту на ключ. Затем отошел к окну, раскрыл его и, выглянув во двор, присел на подоконник и закурил.
Я не хочу, чтобы ты говорила как твои одноклассники,вздохнул он, глядя в ошалевшие глаза девушки.Ты меня боишься, стесняешься, потому что я учитель. И я не знаю, как заставить тебя раскрепоститься. Но прошу, говори о том, чего сама хочешь.
Лиза удивленно наблюдала за этим театральным действом. Серьезно? Раньше учителя практически боялись показывать при учениках то, что они, оказывается, тоже люди, поэтому умеют курить, пить алкоголь и, о боги, целоваться. Валентина Анатольевича это, кажется, не особо заботило.
Чего сама хочешь?..
Мне хочется определенно не говорить с вами,Лиза фыркнула, отводя взгляд.
А чего же?внезапно оживился литератор.
Знаете, вот такого простого, человеческого счастья. Маленький, уютный, готичный замок с башенками. Ров вокруг, над одной башенкой развивается флаг с надписью «не влезайубьет». Еще с мостом подъемным, обязательно!Лиза закатила глаза, улыбаясь.И чтобы спокойно разгуливать по нему под шум дождя за окнами, выглядывать из бойниц, поправляя на плечах черную бархатную мантию с соболями, да велеть какому-нибудь демону-дворецкому нести тебе абсент или вино красное, на худой конец!
А почему именно красное вино?хмыкнул Валентин Анатольевич, с искренним интересом наблюдая за Лизой.
Потому что с бокалом красного вина чувствуешь себя значительнее. Таким себе древним графом в неприступном, как я уже сказала, замке. И вообще в бокале не вино, а кровь какого-нибудь дракона, или вообще девственниц из близлежащих деревень.
Девушка наконец удосужилась взглянуть на заинтересованного учителя. И поняла, что, кажется, она сболтнула лишнего. Вот так всегда: скажут писать сочинение на вольную тему, а потом твоя вольная тема слишком мрачная, кровавая, и вообще почему твое сочинение тянет на отличную пародию на Эдгара Алана По? Да и не проверяет никто сочинения на целую тетрадь, исписанную мелким врачебным почерком, больше похожим на кардиограмму, чем на почерк.
Я лучше пойду, пожалуй,сглотнула Лиза, отводя взгляд и спешно отставляя в сторону чашку с чаем.Заболталась. Извините.
Зато это было искренне,улыбнулся литератор.Заходи еще как-нибудь, только предупреди заранее. Мне нравится ход твоих мыслей. Не хочешь принести мне на пятницу сочинение на вольную мрачную тему?
Лиза отмахнулась от навязчивого литератора, зарекшись отныне посещать его уроки. Она рванулась к двери, дергая ручку. И только сейчас вспоминая, что литератор закрыл ее, когда шел на перекур.
А можно ключ?слегка виновато осведомилась Лиза, взглядом разыскивая во вмиг опустевшем классе своего учителя.
У тебя разве нет своего?с прищуром осведомился Валентин Анатольевич, опираясь о дверной косяк сбоку от девушки.
С чего вы взяли?!вскрикнув от неожиданности, она отпрянула.
Учитель подкрался незаметно.
Иначе как ты попала в кабинет в прошлую пятницу, м?абсолютно серьезно хмыкнул литератор, глядя на связку ключей в руке Лизы.
Одолжила ключ у дежурных, окститесь. Думаете, я так часто исправляю оценки по литературе, что уже заимела себе личный экземпляр ключа от вашего кабинета?хихикнула Лиза, с улыбкой глядя на собеседника.
Абсолютно спокойно наклонившись к ней, тем самым в очередной раз подчеркнув свой рост, Валентин Анатольевич заставил девушку отступить назад и буквально вжаться в дверь спиной, тихонько пискнув. Он забрал связку ключей из ее руки, легко находя среди них нужный. Маленький потертый ключик от кабинета литературы.
Эт-то не мой,сглотнула Лиза, глядя в глаза учителя.
Хочешь сказать, это ключ из учительской?
Девушка натянуто кивнула, не в силах разорвать этого зрительного контакта. Валентин Анатольевич словно проверял ее на прочность, заставляя смотреть себе в глаза.
Лгунья,прошипел он, вкладывая связку ключей в руку девушки.Ключ из учительской, на минуточку, давно исписан корректором, которым подслеповатая завуч периодически подписывает номера кабинетов на всех ключах. А твой ключик практически новенький, в отличии от всех школьных ключей, которые, судя по всему, не меняли с года основания школы.
Лизе оставалось лишь молча согласиться с ним, выдыхая, стоило литератору отстраниться. Так быстро девушка никогда еще не выбегала из кабинета.
***
Записывай,подавив зевок, констатировала Лиза, утыкаясь лицом в подушку.
Она недовольно покосилась на чашку с остывшим чаем, забытую на прикроватной тумбочке. Чашку венчала размашистая надпись перманентным маркером: «жаль, что тут не вино». Уж что, а вино Лиза любила. Особенно красное. Особенно зимой и теплое, с корицей и грейпфрутом. Ммм, пальчики оближешь.
Она всю неделю валялась дома с температурой, с переменным успехом выползая на свет Божий, дабы посетить многочисленные кружки по интересам, в которых девушка состояла. Хотя, состоят, вроде как, в секте. Но это не важно. По понедельникам и четвергам девушка сразу после школы бодрой ланью бежала на уроки вокала, вторники были отданы кружку актерского мастерства, а на среду оставались занятия по игре на гитаре. Лиза вообще могла показаться очень разносторонней личностью. Особенно сейчас, кутающейся в плед и лениво разглядывающей свою пижаму, сделанную в стиле картины Ван Гога, весьма разносторонней личностью.
По пятницам к Лизе частенько заглядывала ее подруга, с которой девушка, как ни странно, познакомилась в Интернете. Лена на этой неделе собиралась сдавать сочинение по английскому, с которым у девушки были самые натуральные проблемы. По сему за помощью она обращалась к Лизе, которая на английском говорила если не как на втором родном, то точно уж как на третьем школьном.
Энивей
Пишется через «а»?уточнила Лена, смачивая языком карандаш.
Русскую «а»,кивнула Лиза, потянувшись за чаем.
Тут же идиллическую атмосферу их посиделок прервала настойчивая трель дверного звонка.
Кто это там?удивленно подскочила Лена.
Проверь, будь добра, кто прошел испытание домофоном,отмахнулась Лиза.Меня нет дома! Я в Астрале.
Девушка откинулась на сооруженное лежбиже из подушек, украденных из родительской спальни. Где-то около кровати обнаружился пакет печенья, который Лиза заприметила, однако он стоял слишком далеко, чтобы сейчас за ним тянуться.
На покрывале, где-то около самых ног девушки, покоилась напичканная закладками книга Харуки Мураками, ибо в последнее время Лиза подсела на японскую литературу. Она глотала книжки порою по несколько штук за день. Поэтому рядом с Мураками спокойно уживались Кинг и Достоевский. Дивное сочетание.
На окне, грустно глядя на накрапывающий за стеклом дождь, покоилась сухая черная роза. Осталась с первого сентября. Лиза планировала подарить ее кому-то из учителей, однако потом отказалась от этой затеи. Побоялась, что даже на одиннадцатом году ее обучения никто из учителей не был готов познать этого тонкого юмора, черного, как лепестки той самой розы.
Из коридора донеслось неразборчивое бормотание. А затем звон ключей.
Звините, вы к кому?удивленно пискнула Лена.
Училась она в девятом классе, а потому и вовсе удивительным могло показаться ее общение с Лизой. Однако саму девушку абсолютно ничего не удивляло уже в этой жизни. Даже если бы директор ее школы внезапно оказался сектантомЛизу бы это только позабавило.
К Лизе. А точнее, к ее родителям,вновь донеслось из коридора.
Сама Лиза тут же поперхнулась остывшим чаем, подскакивая с места и тут же путаясь в пледе. Она вылетела в коридор, молясь о том, чтобы ее догадки не оправдались. Но
Далия,Валентин Анатольевич недовольно вздохнул.Я уж думал, тебя выкрали высшие силы.
Ч-что вы тут делаете?!
Поскольку твоих родителей не было на родительском собрании, я принес им документы на подпись. Ибо до них, как и до тебя, невозможно дозвониться. И я, как твой новый классный руководитель, взял на себя ответственность справиться о твоем состоянии. Ведь ты не посещаешь школу, и никто не знает, что случилось,спокойно отчеканил он, скептично изгибая бровь.Или ты кого-то другого ждала?