Ревик уставился на него, пытаясь уложить в голове его слова.
Твоя жена не хотела, чтобы мы отказывались, Ненз, Врег стиснул зубы. Боги, дружище. Ты вообще меня слушаешь? Она приняла решение. Она потребовала, чтобы мы уехали. Она потребовала, чтобы я дал клятву на крови, что не расскажу тебе. Она угрожала продать меня обратно, если я не соглашусь на её условия.
Надо было позволить ей!
Врег с неверием уставился на него.
Зачем, Ненз? Что от этого было бы толку? Я был пленником Лао Ху, когда она приехала. У меня не было никакого права голоса! Моей единственной надеждой было выбраться, найти тебя. Она бы всё равно сделала это, если бы я отказался. Чёрт, да даже если бы все мои люди отказались, она бы все равно сделала это для тех, что находились в лагерях. Они бы даже не узнали, почему их отпустили.
Нахмурившись, Врег показал ему ладонь.
Ревик уставился на видневшуюся там бледную линиюлёгкий шрам, который почти зажил.
Она заставила меня поклясться, Ненз. Чёрт, да мы произнесли клятву на крови прямо там, в этом проклятом саду. Она заставила меня поклясться, что я не скажу тебе, и не допущу, чтобы мои люди сказали тебе.
Сглотнув, он посмотрел Ревику в лицо, словно едва узнавал его.
Иисусе, Ненз она сказала мне, что тебе будет всё равно.
И ты ей поверил?
Да, чёрт подери, я ей поверил! Когда я видел её в последний раз, она надела на тебя ошейник и накачала транквилизаторами, как животное!
Ревик ещё сильнее стиснул зубы.
Прежде чем он успел заговорить, Врег продолжил ещё более резким тоном.
Она даже позволила мне просканировать её, чтобы я знал, что с тобой всё хорошо. Она убедила меня, что ты жив, что Адипан тебя отпустит. Она сказала, что беспокоится лишь об одномчтобы ты не пришёл за ней из чувства какого-то религиозного долга.
И ты в это поверил? спросил он.
Поверил, ответил Врег без колебаний. Она сама в это верила, Ненз. Клянусь.
Ревик отпустил его, сделав шаг назад.
Его руки дрожали. Заставив себя отвернуться, отойти от видящего, он прислонился к другой части консоли. Опираясь на ладони, он постарался дышать, но не мог пошевелиться и невидящим взглядом уставился на панель управления.
Он постарался сдерживать свой свет, прижал ладони к поверхности, чтобы не сдвинуться с места.
Он чувствовал на себе взгляды других, но никто ничего не говорил.
Как долго она пробыла там? спросил он наконец.
Воцарилось очередное молчание.
Мать твою, выругался он. Как долго, Врег? С тех пор, как уехала отсюда?
Ненз, Врег осторожно приблизился к нему, словно собираясь прикоснуться.
Ревик посмотрел на него так сурово, что другой попятился назад, поднимая руки.
Я не знаю, когда она уехала отсюда, он выдохнул, и его голос зазвучал по-деловому, словно он докладывался с военным отчётом. Она освободила нас примерно четыре месяца назад. Я использовал старый код Повстанцев, чтобы поговорить с ней в последний раз, как только мы уехали. Элли настояла, чтобы они позволили нам позвонить и доказать, что Вой Пай верна своему слову. Она беспокоилась, что они лишь притворятся, что согласились на её условия.
Когда Ревик ничего не сказал, Врег опустил ладони.
Вздохнув, он прислонился к стене и потёр лицо татуированной рукой.
После отъезда я связывался с некоторыми нашими контактами, слышал о нескольких приглашениях для клиентов высшего уровня, ощутив на себе взгляд Ревика, он сглотнул, затем сердито посмотрел на экран, и его тёмные глаза полыхнули в органическом освещении. Я никогда не думал, что эта сука выставит это на Ринак.
Когда взгляд Ревика не дрогнул, Врег отвернулся.
Посмотрев на остальных, он пожал своими широкими татуированными плечами.
Полагаю, с тех пор она находится там, сказал он. Нам потребовалось время, чтобы найти тебя. Твоя жена пообещала, что ты выйдешь на свободу. Она сказала, что пройдёт максимум несколько месяцев до тех пор, как они тебя отпустят, так что когда мы ничего от тебя не услышали
Он умолк, словно увидев что-то на лице Ревика.
Я действительно считал, что они хорошо с ней обращаются, Ненз. Судя по тому, что я слышал, это был простой контракт на выплату долга. Я знал, что они будут её обучать, но в этом отношении Лао Ху должны быть получше остальных. Об их наложницах хорошо заботятся, у них есть хотя бы базовые права на отказ. Я решил, что если ей всё равно, и вы двое уже не вместе
Он умолк, возможно, заметив выражение на лице Ревика.
Его глаза потемнели, и он вновь посмотрел на монитор.
Но если она на Ринаке, произнёс он.
Не закончив мысль, он пожал плечами, холодно глядя на экран.
Ревик стиснул зубы.
Он взглянул на Балидора, но лидер Адипана не смотрел на него в ответ. Его глаза было сложнее прочесть, чем Врега, но они смотрели на те же строки текста, проецируемые над панелью. Его злость казалась более холодной, чем у Повстанца.
Врег опять посмотрел на всех них, но, похоже, не обращался ни к кому в особенности.
Мы надеялись, что та её человечка может привести нас сюда, он сосредоточился на Джоне и выдохнул с серией щелчков языком. Но она этого не сделала. Она вместе с тем версианцем отправилась куда-то в Америки. Серьёзно, мы нашли это место благодаря чистой удаче случайности. Одна из видящих, с которыми мы работаем в СКАРБ, должно быть, отследила вас.
Кто? спросил Балидор, уставившись на Врега.
Врег пожал плечами.
Я её не знаю. Она попыталась похоронить сигнал в своих записях. У нас есть программа для взлома, которую Гар написал давненько. Так что мы получили уведомление, когда она поговорила с кем-то здесь.
Чан, сказал Джон, стоявший по другую сторону от Ревика. Он посмотрел на Балидора, затем на Ревика. Он имеет в виду Чандрэ. Она предупреждала меня, что нам лучше сменить место, что нам может грозить опасность. Она нашла меня через мой имплантат. Какое-то дерьмо СКАРБа, где она достала мой нелегальный идентификатор в файле.
Врег пожал одним плечом, ни соглашаясь, ни возражая.
Ну, мы подозревали, что она предательница, только и сказал он. За ней мы тоже кое-кого послали. Они сейчас уже на полпути к Вашингтону.
Отзови их, сказал Ревик. Немедленно, Врег.
Он не поднял взгляд от консоли, но его слова погрузили всю комнату в тишину.
Когда остальные не принялись немедленно действовать, Ревик поднял взгляд.
Несколько секунд Врег продолжал пристально смотреть на него, настороженно оценивая тёмными глазами. Затем, словно запоздало поняв его слова, он кивнул, повернулся к Джаксу и щёлкнул пальцами для привлечения внимания перед тем, как отдать команду. Молодой видящий быстро удалился из комнаты, буквально побежав по длинному зелёному коридору.
Ревик почти не следил за этим.
Он продолжал смотреть на консоль, но теперь чувствовал их всех даже тогда, когда пытался отгородиться. Он старался думать, протолкнуть свой разум сквозь образы, которые хотели нахлынуть, хотели слиться с тем, что он чувствовал от неё на протяжении последних недель.
Ревик?
Он повернулся прежде, чем успел себя остановить.
Там стоял Джон. Человек побледнел при виде выражения на его лице, но ореховые глаза продолжали твёрдо смотреть на него.
Ревик, дружище, произнёс он дрожащим голосом. Всё хорошо. Мы можем её вытащить. Теперь мы знаем, где она, и поэтому можем её вытащить. Верно?
Ревик не ответил.
Когда молчание затянулось, заговорил Балидор.
Так, чтобы не развязать войну с Лао Хунет, сказал он.
Но они удерживают у себя Мост, сказал Джон, посмотрев обратно на Ревика. Хочешь сказать, остальные видящие сложат руки и позволят ей быть поколебавшись, он покраснел и неопределённо взмахнул рукой. Ну, ты понял. И ради чего?
Балидор наградил его мрачным взглядом. Улыбка, в которой изогнулись его губы, не дошла до его глаз.
Разве она так популярна в мире видящих в эти дни, кузен? спросил он. Думаю, в данный момент нам бессмысленно искать поддержки у сообщества видящих.
Ревик повернулся и увидел, что лидер Адипана тоже смотрит на него.
Взгляд Балидора был более настороженным, чем у Джона. Он смотрел так, словно оценивал лицо Ревика, вибрации его света. Он смотрел на него так, как смотрят на дикое животное, пытаясь определить, что оно может сделать.
Ладно, сказал Джон. Значит, мы рискнём войной.
Всё ещё глядя на Ревика, Балидор вздохнул.
Это может оказаться не так-то просто, кузен, сказал он.
А какой у нас есть выбор? Мы не можем бросить её там!
Человек прав, сказал Врег. Мы не можем бросить её, Ненз. Тут говорится, что они продают её. Значит, они нарушили свою изначальную сделку с ней, он посмотрел на Балидора, словно его взгляд было проще выдержать, чем Ревика. Раньше она отрабатывала по контракту. Была озвучена конкретная сумма, а потом её должны были отпустить. Если они продают её, что-то изменилось.
Какова сумма? спросил Джон.
А это важно? сухо поинтересовался Балидор.
Важно, если мы собираемся её заплатить, парировал Джон.
Двадцать два миллиона. Американская валюта, говоря это, Врег смотрел на Джона, а потом, словно почувствовав что-то от Ревика, покосился и на него. Это завышенная цена, несправедливая. Но эта пи*да Вой Пай не соглашалась на обсуждение цены. Она потребовала пол-лимона за каждого разведчика, даже за тех, у кого очень мало официальной подготовки. За меня и некоторых других она запросила ещё больше. Работный лагерь учли по твёрдому курсу.
Ревик и это едва расслышал.
Он уставился на свои ладони, вытесняя из головы всё остальное. То, что он чувствовал от неё уже неделями задолго до того, как он озвучил это Балидору.
Он должен был понять, что это значит. Он должен был догадаться.
Должно быть, Балидор что-то заметил. Должно быть, он уловил что-то от Врега или, может, от других. Балидор знал, что с их историей что-то не так, и он связал это с Элли задолго до того, как Ревик додумался, что что-то может быть не так.
Он был так уверен, что она завязала отношения с кем-то другим. Он считал, что она просто нашла любовника быстрее, чем он ожидал. Может, чтобы забыть его.
А может, чтобы отплатить ему.
Ему надо было принять во внимание вариант, что это может быть что-то другое. Она никогда раньше не поступала так, даже когда он давал ей повод. Даже измена с Балидором оказалась не тем, что он думал. Они могли быть друзьями. Возможно, она даже любила его. Но, по словам Балидора, она не позволяла себе любить его в романтическом смысле.
Она не стремилась заменить его или даже ранить.
Чёрт, да она даже никогда не угрожала переспать с кем-то другим. Даже тогда, в Дели, когда она так разозлилась на него и смотрела так, будто ненавидит его, она ткнула его носом в его собственные прегрешения, но не угрожала поступить так же с ним.
Но в этот раз всё ощущалось иначе.
Даже Джон убедил его, что всё иначе, что ему придётся потрудиться, чтобы она хотя бы поговорила с ним. Джон говорил, что она наверняка не станет разговаривать с нимкак минимум, в ближайшее время. Ему не приходило в голову, что она может быть в опасности, что с ней могло что-то случиться.
А это должно было прийти ему в голову.
Чёрт, да половина свободных видящих в западном полушарии желало её смерти.
Но он знал, что отвлекает себя даже сейчас. Он не мог думать сквозь это отвлечение или сквозь то, что норовило занять все его мысли.
Злость разгорелась в его свете. Это была злость на себя, он это понимал, но не мог сдержать это чувство, и невозможно было направить его только внутрь.
Он поднял взгляд, уставившись на Балидора.
Как вы могли быть такими тупыми? сдерживая свой тон, он крепче стиснул руками консоль. Твою ж мать! Что она вообще там делала? Она же Мост, чёрт бы вас всех драл! Вы все, бл*дь, настолько тупые, что забыли, что это значит?
Все опять уставились на него.
Ревик видел страх в их глазах. По своему размытому призрачному отражению он знал, что его глаза вновь светятся. Он постарался подавить злость, контролировать себя, но как будто не мог остановить слова, срывавшиеся с его губ.
Вой Пай попросила её приехать! сказал он. Она похитила одну из самых давних подруг Элли! Вы правда думали, что она позволит ей выйти оттуда? он наградил Врега гневным взглядом. Что она когда-нибудь выпустит её? Что она соблюдёт контракт, даже на двадцать два миллиона?
Никто из видящих не шевелился.
Джон посмотрел на Врега и Балидора, затем сглотнул.
Ага, по поводу Касс, сказал он. Почему Касс не передала нам весточку? Не изнутри. Я имею в виду, когда она освободилась. Почему она не сказала нам, что Элли там?
Воцарилась очередная пауза.
Врег тихо щёлкнул языком, всё ещё глядя на Ревика, хотя обращался он к Джону.
Это тоже входило, сказал Врег. В мою клятву Мосту.
Что входило? уточнил Джон.
Врег пожал одним плечом.
Я стер человечку. Её версианец сказал, что позаботится обо всём дальше, присмотрит. Проследит, чтобы ничего не всплыло.
Джон уставился на него с изумлением в глазах.
Иисусе, произнёс он. Он же её бойфренд?
Врег наградил его ровным взглядом.
Он верен Мосту. Он знал, как следовать приказам. Поверь мне, я благодарен за это. Мне пришлось бы убить многих версианцев в этой ситуации, окажись они на его месте. У большинства из них нет верности. Разве что они верны деньгам или своим членам.
Ревик покачал головой, всё ещё глядя на консоль. Однако он не говорил и не поднимал взгляда, хоть и чувствовал, что остальные наблюдают за ним.
Мы не можем оставить её там, сказал Джон, посмотрев на Ревика. Не можем, дружище.
Мы и не оставим её там, Джон, ответил Балидор.
Ревик почувствовал, как в его груди что-то сжалось, когда их слова отложились в сознании. Подняв голову, он резко выпрямился и убрал руки с органического металла.
Нет, холодно произнёс он. Нет. Мы её не бросим.
То есть, мы отправляемся в путь? переспросил Джон с облегчением в голосе. Когда, Ревик?
Элерианец взглянул на Врега, затем на Балидора, чьи взгляды опять сделались настороженными.
Немедленно, Джон, ровно произнёс Ревик. Мы отправляемся немедленно.
Глава 59Без чувств
Теперь я принимала больше клиентов.
Теперь всё изменилось.
Я старалась не думать об этом. Я сосредоточилась на работе, на обучении разведке, даже на медитации, которой я теперь училась от старших монахов Лао Ху.
Я старалась не думать ни о чём, помимо этих вещей.
Улай вновь стал моим куратором.
В наказание за Джервикса Вой Пай на время отдала меня своему главному разведчику, видящему по имени Дитрини, который перевёл меня в свои жилые помещения на период «займа». Вой Пай заявила, что сделала это потому, что ей нужно, чтобы после содеянного за мной присмотрел кто-то с твёрдой рукой. Но ни для меня, ни для других не являлось секретом, что это являлось наказанием.
Также не было секретом, что она сделала это, чтобы унизить меня. Я знала это ещё до того, как поняла, каким был Дитрини на самом деле.
Моё время с Дитрини продлилось немногим меньше месяца.
Когда он, наконец, травмировал меня настолько, что я несколько недель не могла принимать клиентов, Вой Пай вмешалась и перевела меня обратно в мою старую комнату, возле Чарли и Мяо.
Но теперь я не могла думать о Дитрини с логической точки зрения, так что какая-то часть моего разума попросту стёрла его, вообще отказалась думать о нём. Я знала, что Вой Пай услала его куда-то, и это помогало поддерживать иллюзию. Я знала, что она услала его из-за меня.
Мне не хватало сил быть благодарной ей за это, но я была благодарна, что он исчез.
С Улаем всё было лучше, но лишь в сравнении.
Как только я вновь сумела работать, тип клиентов и их количество изменились.
Многие казались мне связанными с организованной преступностью, и я уверена, что спала с несколькими работорговцами и военными диктаторами. Аура этих новых клиентов ужасно контрастировала по сравнению с бизнес-магнатами и первыми главами государств, которых я принимала раньше, так что я задавалась вопросомможет, Вой Пай всё ещё наказывает меня, но уже в другой манере.
Сессии также стали менее формальными и короткими.
Однако протоколы безопасности, похоже, ничуть не ослабели. В отношении меня они существенно усилились. К моей комнате для приёма клиентов также подвели наркотический газ.
Это невольно показалось мне подходящей кармической расплатой.
Вой Пай заявила, что моё убийство Джервикса обошлось ей примерно в сорок миллионов американских долларов убытка. Она сказала, что я задолжала ей эту сумму.
Когда я подняла на смех утверждение, что такой кусок дерьма как Джервикс будет стоить сорок миллионов, она сорвалась на меня, впервые показав настоящую злость. Она сказала, что большая часть этих сорока миллионовкомпенсация в знак «уважения», которую ей пришлось заплатить работодателю Джервикса, чтобы сохранить мир и не усилить раскол между ним и Лао Ху.
Конечно же, это опять заставило меня задаваться вопросом, что это за парень, чёрт подери.
Вой Пай всё ещё ничего мне не говорила. Улай тоже молчал.
Мысль об отработке шестидесяти миллионов не давала мне спать по ночам.
Я понятия не имела, сколько Вой Пай брала с тех новых клиентов, которых я принимала, но явно не те же десять-двадцать тысяч, что она сдирала с изначального списка. Даже в той высокопоставленной категории клиентов цена существенно разнилась между «друзьями Республики» и их более богатыми деловыми партнёрами с Запада.
Даже если бы за меня взималась та же высокая цена в каждом случае, я подсчитала. Шестьдесят миллионов долларов, даже при цене сорок тысяч за клиентаэто примерно четыре клиента в день на протяжении года с лишним. Вот только я ни в коем случае не зарабатывала сорок тысяч за клиента. И четырёх за день я тоже не обслуживала.
В реальности их было скорее два. Максимум три.
Если брать десять тысяч за клиента, то получится четыре года по четыре клиента в деньили восемь лет по два клиента в день. Но я сомневалась, что зарабатываю хотя бы по десять тысяч с каждого из этих новых клиентов.
По сути, как бы ни происходило на самом деле разделение на часы, цены и дни, это означало, что я буду заниматься этим дольше, чем могла себе представить. Мой разум просто не мог думать об этом, особенно зная, что Дитрини не будет отсутствовать вечно.
Я решила, что меня ждёт минимум шесть-семь лет.
А если реалистично, то от восьми до десяти.
Каким бы ни было точное количество, я начинала ненавидеть эту работу. Она мне никогда не нравилась, но моё отвращение становилось более холодным, более сосредоточеннымболее злым, пожалуй.
Поменялось не только это. Меня повысили в классе разведки. Теперь я проводила пять-шесть нерабочих часов в день с более взрослыми видящими, усердно работая над своим aleimi, в основном занимаясь отслеживанием и спаррингом. Одна из моих бывших одноклассниц присоединилась ко мне в новой группедвадцати с чем-то летняя видящая с необычайно высоким потенциальным рангом, примерно десять или одиннадцать. Поскольку уроки были ежедневными, это также урезало количество клиентов, которых я могла принять в неделюи это странно, учитывая размер моего нынешнего долга.
Теперь они тренировали меня в значительный убыток для самих себя.
Это заставляло меня задаваться вопросами, почему они это делают.
Улай мне тоже этого не говорил.
Молчание по этому поводу заставляло меня нервничать всё сильнее, и меня уже буквально тошнило от беспокойства. Ощущение дурного предчувствия цеплялось за мой разум и свет почти 24/7, отчего было сложно есть, сложно сосредоточиться на уроках. Я начала терять вес. Я недостаточно спала. Я просыпалась встревоженной, чувствуя себя загнанной в ловушку. Я не спала ночами, глядя в потолок.
В последнее время Улай всё чаще просился спать со мной, возможно, чувствуя моё беспокойство. Я позволяла ему и даже занималась с ним сексом в некоторые из этих ночей, но его присутствие не давало настоящего утешения. Я отвлекала себя, задаваясь вопросами по поводу него, по поводу Вой Пай, но правда в том, что они оба не особенно занимали место в моих мыслях.
Я больше времени уделяла практике для уроков разведки, чем раздумьям обо всём остальном в моём мире, который становился всё меньше и меньше.
Я ждала чего-то.
Я не знала, чего жду, но чувствовала, что Улай и Вой Пай тоже этого ждут.
Это заставляло Улая сильнее липнуть ко мне; это заставляло Вой Пай избегать меня при любой возможности.
Я гадала, не продали ли меня.
Затем я подумаламожет, меня продадут, когда они закончат меня тренировать.
В любом случае, становилось предельно ясно, что Вой Пай не собиралась ждать десять лет, чтобы получить свои шестьдесят миллионов.
Может, учитывая ситуацию в целом, это должно было стать для меня облегчением, но судя по ощущению её света и тому, как она избегала моего взгляда, это вовсе не так. К чему бы ни сводилась эта новая сделка, Вой Пай явно не считала, что это будет выгодно для меня.
Полагаю, на данном этапе это уже не имело настоящего значения.
Что бы там ни было, я чувствовала, что процесс уже запущен.
Я также чувствовала, что это грядёт уже совсем скоро.
Глава 60Справедливая цена
Джон засунул руки поглубже в карманы, нервно поглядывая на строй разведчиков, которые кольцом стояли вдоль стен комнаты с высокими потолками. Большинство держало те или иные винтовки и, похоже, не стеснялось целиться ими в гостей.
Однако он заметил, что большинство стволов наведено на Ревика.
Ревик на удивление хорошо сохранял спокойствие.
Это вопреки трём дням ожидания у ворот Запретного Города и последующим десяти часам в зоне ожидания за первой и самой крупной из внутренних стен. Затем последовал ещё один день проверок безопасности, интервью, чашечек чая, церемониальных приветствий, экскурсий по садам, поэм, песен, кукольных представлений.
Всё это время Ревик оставался вежливым.
Вопреки его первой реакции, когда он только узнал о положении Элли, он оставался спокойным на протяжении всех тактик Вой Пай по затягиванию времени, на протяжении всех её формальностей и прыжков через обручи. Он соблюдал все протоколы, которые от него потребовали, даже те, которые граничили с нелепостью.
Он также послал подарки самой Вой Пайдорогие подарки, насколько мог понять Джон, и оплатил их своими деньгами.
Серьёзно, Ревик сделал всё возможное, чтобы произвести на лидера Лао Ху впечатление, что его намерения дружелюбны. Теперь же, когда они наконец-то попали во внутреннее святилище Города, он оставался спокойным, почти зловеще собранным.
Ещё он оставался тихим.
Джон всё ещё ловил себя на том, что пялится на элерианца, когда тот на него не смотрит.
Дело не в том, что он выглядел не так, как на протяжении последнего годахотя разница в выражениях лица и поведении временами поражала. Дело даже не в том, что он опять сделался настолько тихим, что вообще почти ничего не говорил, даже на стратегических сессиях, если только ему не нужно было добавить что-то конкретное.
Было и нечто другое. Нечто, на что Джон не мог вот так запросто показать пальцем.
Нельзя сказать, что Ревик не был явно за главного: он был главным. Он предельно ясно дал понять, что его голос будет решающим на всех их плановых встречах, даже превыше Балидора и Вэша. Однако он руководил лёгкой рукойна удивление лёгкой рукой, особенно если учесть, какие сильные личности ныне соперничали за столом.
Джон наблюдал за ним в эти периоды молчания, может, пытаясь убедить себя, что перемена, которую он видел в глазах своего друга, действительно реальна.
Дорже уверял его, что так и есть.
Он видел это в свете Ревика с того самого дня в резервуаре с Балидором. По его словам, Вэш, Тарси и Балидор залечили какой-то разлом в свете Ревика, который до сих пор не давал разным его частям нормально интегрироваться.
После этого дня, а также после всего, что Элли сделала с ним ранее, сами выражения лица Ревика изменились. Тот странный, разрозненный взгляд исчез, оставив после себя более сдержанную и часто замкнутую неподвижность. Затаённая злоба, похоже, померкла вместе с тем оттенком высокомерия, который всегда раздражал Джона в Мече.
Ему нравилась эта новая личностьопять.
Но что выбивало Джона из колеи, так это то, как сильно он вновь походил на прежнего Ревика, которого он по-настоящему узнал в той камере под Кавказскими горами.
Он как-то раз упомянул это бегло в разговоре с Вэшем.
Вместо непонимающего взгляда из-за его беспокойства, пожилой видящий наградил его удивительно тёплой улыбкой и решительно кивнул, выслушав наблюдения Джона.
Воистину, сказал он. Похоже, что без блоков, вызванных травмой, его первостепенная личность во многом похожа на то, какой она была, когда мы прежде убирали травмированные части из его aleimi, Вэш радостно улыбнулся. Это ведь хорошо для нас, да? На самом деле, он мог оказаться вообще каким угодно в плане черт характера. А мне он очень нравился как Дигойз Ревик.
Джон ощутил, как при этом вспыхнула его надежда, но пожилой видящий бросил на него предостерегающий взгляд.
Но он на самом деле не тот же мужчина, предупредил Вэш. Половина личности никогда не может вмещать в себя столько же, сколько и целое. Другие его части всё ещё живут внутри него. Просто они не такие сломанные, как раньше, и не изолированы в его свете. В результате они не перекрывают остальную его личность, не заставляют его прятаться в свете Дренгов, чтобы избежать чувств, которые с ними ассоциируются. Но он не тот же, что раньше, Джон. Он никогда таким не будет.
Джон лишь кивнул, взглянув на Ревика, который сидел за конференц-столом в другой части комнаты и слушал, как спорят Балидор и Врег.
Так что это значит? спросил он наконец Вэша, переведя взгляд на пожилого видящего.
Вэш улыбнулся.
Я не знаю, юный кузен. Но полагаю, мы увидим.
Джон кивнул, слегка сглотнув и посмотрев обратно на Ревика.
Элерианец слегка прищурился, уставившись на что-то, показывавшееся на портативном мониторе, который стоял на столе между Балидором и Врегом. По выражению его лица Джон понимал, что он сканирует; его губы чуть поджались, и он щёлкнул языком. И всё же он не заговорил, даже не вмешался в спор двух видящих перед ним.
Он так похож на прежнего себя, сказал Джон как будто себе самому. Такое чувство, будто наблюдаешь за воскрешением из мёртвых. Я невольно думаю
Он оборвал эту мысль. Он пока не был готов думать об Элли, о том, как она может отреагировать на всех них, и тем более на Ревикапри условии, что они смогут вытащить её от Лао Ху.
В итоге Джон лишь пожал плечами, посмотрев на Вэша.
Это хорошо. То, что вы сделали, закончил он неловко.
Вэш улыбнулся, но в его глазах виднелся более проницательный взгляд.
Ты помог сильнее, чем осознаешь, кузен, сказал он. Намного сильнее, чем ты осознаешь.
Нечленораздельно фыркнув, Джон повернулся обратно к трём видящим на другом конце комнаты. Он видел, как Балидор скрестил руки на груди и закатил глаза в ответ на какие-то слова мускулистого видящего, затем Врег тут же выразительно показал что-то на мониторе и громко щёлкнул языком. Его кожа даже раскраснелась над высокими скулами. Через несколько секунд Балидор щёлкнул языком в ответ, показал отрицательный жест и быстро заговорил на прекси, показывая пальцем на тот же монитор.
Настоящий вопрос в том, пробурчал Джон, перестанут ли эти двое когда-нибудь грызться как кошка с собакой?
Вэш усмехнулся, похлопав Джона по спине.
В этом отношении тоже только время покажет, юный кузен, ответил Вэш всё так же радостно.
Выдернув себя из воспоминаний, Джон посмотрел на стены огромной палаты аудиенций. Он старался не смотреть на разведчиков Лао Ху.
Элли шутливо называла свою прежнюю комнату в Запретном Городе «кунг фу дворцом», но это помещение тоже хорошо подходило под данное описание. Окинув взглядом антикварную эмалированную мебель, вазы, фарфоровые фигурки и шёлковые гобелены, Джон поймал себя на мысли, что всё это место напоминало съёмочную площадку для фильма о Древнем Китае.
Было бы ещё правдоподобнее, если бы не жидкие настенные панели, сменявшиеся на нескольких стенах, а также органика в винтовках, нацеленных на них.
Он думал, что Ревик притащил сюда слишком много разведчиков.
Посмотрев на тридцать с лишним представителей Лао Ху только в этой комнате, а также вспомнив те дюжины, что они видели, пока проходили через ворота, Джон теперь понимал, что он недооценил ситуацию.
Глаза Ревика оставались неподвижными как стекло, пока он удерживал взгляд лидера Лао Ху.
Мы не можем поговорить с ней напрямую? спросил он опять.